Из протокола допроса Н.И. Лошкарева[230], младшего сержанта 242‑го стрелкового полка отдельного Литовского корпуса, в Черновском РО МГБ Молотовской области

31 января 1950 г.

с. Черновское

Черновского района

Молотовской области

Я, и. о. нач. Черновского РО МГБ лейтенант Агапитов, допросил […][231] Лошкарева Николая Ив[ановича].

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 и за отказ от показаний по ст. 92 УК РСФСР предупрежден

Лошкарев

Вопрос: Расскажите, в каких частях вы проходили военную службу и в качестве кого до момента взятия вас в плен.

Ответ: Я был призван в ряды Советской Армии 23 октября 1940 года Черновским райвоенкоматом. После призыва [был] направлен в 19-й Краснознаменный стрелковый полк 90-й стрелковой дивизии, [в] г. Тарту. В этом полку в период с 11/II-41 г. по 5/V-41 года окончил полковую школу. По окончании школы был зачислен в отдельный Литовский корпус на должность командира отделения, в составе которого находился до начала войны с Германией.

С первых же дней войны Литовский корпус распался, и мы, находившиеся в корпусе русские 7 человек, начали отходить. Впоследствии [мы] присоединились к полковой школе 19-го стрелкового полка. В составе этой части [я] находился до 12 августа 1941 года, т. е. до момента взятия в плен немецкими войсками.

Вопрос: При каких обстоятельствах вы были взяты немцами в плен и где?

Ответ: После того, как Литовский корпус разбежался, мы в группе 7 человек начали отходить на восток. По пути отхода встретились со своим 19-м стр. полком, в составе которого держали оборону на рубеже реки Варенав период с 4 по 10/VIII-41 года. 10/VIII под нажимом немцев переправились [через] реку на противоположный берег. При переправе оружие бросили и дальше пошли уже без оружия и в гражданской одежде, которую добыли у крестьян еще в период отступления до реки Варена. На вторую ночь после переправы через реку [мы] зашли в деревню Белаяпод городом Гомель, где попросились переночевать к одному крестьянину. Крестьянин дал нам хлеба, и мы устроились на ночлег у него в сарае. После того, как мы заснули, хозяин дома сообщил [о нас] немцам, и пришедшими немцами в эту же ночь мы были захвачены в плен все 7 человек. […]

Вопрос: Расскажите, чем вы занимались, будучи в плену у немцев, и где находились.

Ответ: После взятия в плен из деревни Белая нас привели в другую деревню, названия ее не помню, где сгруппировалось человек 100, и на второй день [нас] погнали этапом в лагерь [в] город Сувалки. Из Сувалок через месяц этапом большой колонной перегнали в г. Вильнюс, из Вильнюса через две ночи погнали в г. Каунас[в] лагерь военнопленных. Через неделю из г. Каунас этапом погнали по направлению в Восточную Пруссию, и недели через полторы пригнали в лагерь в/пленных г. Летцен. Это было уже в октябре м-це 1941 года. В Летцен мы прибыли только со Смирновым, а офицеров и нацменов от нас отделили еще в лагере в/пленных в г. Сувалки. В Летцене мы находились около полутора лет. За этот период изредка гоняли нас на работы на железнодорожную станцию для разгрузки вагонов.

23 февраля 1943 года из Летценаменя, Смирнова и других, всего 80 человек, перевели в лагерь в/пленных [в] г. Ресенбург, откуда гоняли на работы по ремонту дорог. А в мае 1943 [г.] из Ресенбурга в группе 80 человек меня перевели для работы в сельском хозяйстве у одного графа на станцию Бартенштейн. Здесь [я] находился до конца декабря м-ца 1944 года. В конце декабря м-ца я в группе [из] 3^х человек совершил побег, и [мы] скрывались в лесах до 27 января 1945 года, то есть до дня занятия этой территории нашими войсками.

Вопрос: Скажите, с кем вместе вы совершили побег в декабре м-це 1944 г.

Ответ: Вместе со мной в побеге участвовали Назаренко Иван (отчество не помню), 1920 года рождения, родиной из-под г. Харьков; второй – литовец, уроженец Литвы, [как] звать – не знаю.

Вопрос: Скажите причину вашего побега.

Ответ: Причина побега заключалась в том, что в связи с приближением частей Советской Армии всех военнопленных готовили к эвакуации вглубь Германии; и мы, чтобы не попасть в Германию, решили совершить побег.

Вопрос: Сколько раз и по каким вопросам вас допрашивали немцы?

Ответ: Будучи в плену, я подвергался допросам три раза. Первый раз допрашивали в лагере в/пленных [в г.] Сувалки, второй – в Летценеи третий раз в Ресенбурге. Каждый раз допрашивали по одним и тем же вопросам, а именно: спрашивали фамилию, имя и отчество, год рождения, откуда уроженец, в какой части служил, в какой должности и другие вопросы.

Вопрос: Ваши показания фиксировались?

Ответ: Да, показания мои фиксировались и по окончании [допроса] зачитывались, и на данных мною показаниях делался оттиск указательного пальца правой руки. Каждый раз на поставленные вопросы я давал правильные показания. Допрос каждый раз производился через переводчика.

Вопрос: Подвергались ли вы репрессиям или наказаниям со стороны немцев?

Ответ: Да, будучи в плену, со стороны немцев я неоднократно подвергался наказаниям.

Вопрос: Когда и за что вы подвергались наказаниям со стороны немцев?

Ответ: Наказаниям со стороны немцев я подвергался в основном за побеги из лагерей военнопленных, которых за период пребывания в плену совершил пять раз.

Первый раз [я] совершил побег в июне м-це 1943 г. вместе со Смирновым из лагеря в/пленных от графа. Во время пахоты в поле охранявший нас немец уснул, и мы решили бежать. Но далеко убежать не удалось, [мы] были задержаны километрах в 7 от лагеря и возвращены в этот же лагерь. За этот побег нас по несколько раз ударили прикладом в спину.

Второй побег совершили опять со Смирновым и вторым в/пленным, быв. капитаном – танкистом Чупахиным Александром (отчества не знаю), уроженцем Воронежской области, но опять были задержаны километрах в 25 от лагеря. После задержания [нам] дали по 14 суток карцера, [мы] сидели в г. Ресенбурге, после отбытия наказания возвратили опять к графу.

Третий побег совершили опять втроем в том же составе: я, Смирнов и Чупахин. На этот раз нас задержали уже в Польше. Мы перешли границу Восточной Пруссии. Побег совершили опять с поля, когда конвоир ушел на обед, а мы в поле остались с гражданским немцем. В этот раз после задержания полицией мы опять были направлены в город Ресенбург. Здесь нам дали по 25 розог и по 21 суткам карцера. После отбытия наказания нас опять направили для работы в хозяйстве этого графа. В период третьего побега мы все трое достали себе оружие и были вооружены пистолетами, которые отобрали у немцев. При задержании мы имеющееся у нас оружие закопали в землю, так как в нашем задержании участвовала большая группа немцев, которыми мы были окружены со всех сторон, и сопротивляться им было бесполезно.

Четвертый побег мы совершили с конного двора опять в этом же составе – три человека, – но вскоре были задержаны немцами, были возвращены в лагерь. За этот побег нам дали по 25 суток карцера. После отбытия наказания нас опять направили в прежний лагерь.

Пятый раз я совершил побег в декабре м-це 1944 г., о котором показал выше. Третий побег [мы] совершали в апреле 1944 года, четвертый побег – в конце сентября 1944 года.

Вопрос: Подвергались ли вы допросам во время задержания после побегов?

Ответ: Во время задержания при побегах нас каждый раз допрашивали, но в основном при допросах спрашивали, откуда [мы] совершили побег и по какой причине. Я каждый раз называл свой лагерь военнопленных, откуда убежал, а о причинах говорил, что в виду плохого питания. Других вопросов не задавали.

Вопрос: Знала ли администрация лагеря Ресенбурга[о] том, что [вы] неоднократно совершали побеги?

Ответ: Да, знала; и после третьего побега нас предупредили, что «если еще сделаете побег, то будете подвергнуты казни через повешение или через расстрел». А когда нас отпустили после третьего побега, [то] отобрали подписку о том, чтобы мы побегов больше не совершали.

Вопрос: Припомните содержание подписки, которую вы давали немецкой полиции.

Ответ: Содержание подписки мне не зачитывали, а через переводчика объяснили, что если я еще совершу побег из лагеря, то буду расстрелян или повешен.

Вопрос: Вы подписывали эту подписку?

Ответ: Подписку я не подписывал, а на нее был наложен оттиск моего указательного пальца правой руки.

Вопрос: Как же вы остались в живых после четвертого побега, когда в четвертый раз попали за побег в лагерь Ресенбург?

Ответ: Мы не рассчитывали остаться в живых после четвертого побега, но на наше счастье начальник лагеря и другие лица лагеря Ресенбург в этот период были сменены, а новое начальство, видимо, не знало о наших предыдущих побегах, и за четвертый побег нам дали только по 25 суток карцера.

Вопрос: Вы не изменяли свою фамилию за время пребывания в немецком плену?

Ответ: Свою фамилию, имя и отчество как за время пребывания в плену, так и после, я никогда не изменял.

Вопрос: Предлагалась ли вам какая-то служба немецкими властями?

Ответ: Да, служба в пользу немцев как мне, так и другим военнопленным, находящимся в нашем лагере, нам предлагалась неоднократно. Для этой цели к нам приезжали неоднократно пропагандисты из власовской армии. Но из нашего лагеря к немцам на службу никто не пошел.

Вопрос: Кого вы знаете из советских граждан изменников Родины, предателей и пособников немецким оккупантам?

Ответ: Изменников Родины, предателей и пособников немецким оккупантам назвать никого не могу. Был у нас переводчик по фамилии Кротов, как будто из Смоленской области, но он жил вместе с нами, и о его пособнической деятельности в пользу немцев я ничего не знаю. […]

Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы были освобождены войсками Советской Армии?

Ответ: При приближении войск Советской Армии все немецкое население эвакуировалось. После чего мы набрали продуктов в деревнях и ушли в лес. А когда войска Советской Армии местность заняли, мы из лесу вышли и заявились командованию 27/I-45 года.

Вопрос: Где вы находились после освобождения из немецкого плена?

Ответ: После освобождения из немецкого плена мы прошли проверку при особом отделе. После проверки нас направили на пересыльный пункт, откуда через полторы недели зачислили в запасной полк, откуда [я был] направлен в 320-ю штрафную роту, в составе которой принимал участие в боях под г. Кенигсбергомв феврале м-це 1945 года.

20 февраля получил тяжелое ранение и [был] направлен в госпиталь. На излечении находился с 20/II-45 г. по 16/VII 1945 года в г. Двинске, госпиталь в/части № 43893. По выздоровлении прошел медицинскую комиссию, после которой признан был инвалидом III группы и отпущен домой.

Вопрос: Скажите, где находится ваш комсомольский билет?

Ответ: Будучи в окружении в 1941 году, до переправы через реку Вареная свой комсомольский билет сжег вместе с другими документами.

Больше к своим показаниям дополнить ничего не могу. Протокол допроса с моих слов записан правильно и мне прочитан

Лошкарев

Допросил: и.о. нач. Черновского РО МГБ

лейтенент Агапитов

Д. 2912. Л. 1 – 6. Подлинник. Рукопись.

22 августа 1941 г.