Работа со страхом разделения

Другая область, в которой нам необходимы любовь и чувствительность, – то, как мы разделяемся, расставаясь. Нашему Ребенку больно, если другой резко или необъяснимо прерывает контакт. Для Ребенка это насильственно. Нам всем нужно пространство и время, чтобы быть в одиночестве, быть творческими, «перезарядиться», снова найти себя. Когда возникает такая потребность, мы должны это сделать. Но то, как мы это делаем, по-настоящему важно. Если мы можем оставаться чувствительными к другому, когда отступаем или удаляемся в свое пространство, то не разжигаем рану брошенности (или, по крайней мере, не до такой степени). Если отделяться изящно, и взаимодействие остается открытым, то менее вероятно, что в нас всплывет паника, хотя мы все равно остаемся соединенными.

В этом танце нужно постоянно осознавать, что рана разделения будет спровоцирована. Вхождение в близость – это приглашение открыться. Нет никакого вообразимого способа оградить себя от чувствования этих страхов, и найти способ было бы неправильно для нашего роста. Мы должны их пригласить. Если мы цепляемся за романтическое представление, что другой всегда и во всех ситуациях будет рядом с нами, то саботируем себя с самого начала. Как бы мы ни были чувствительны друг к другу, поведение возлюбленного спровоцирует гнев или горе, которые с детства живут в нас. И тогда нам хочется прийти в бешенство. Требуется работа, чтобы не потеряться в проекции и помнить, что ситуация только открывает рану, чтобы мы могли ее исцелить. А нам хочется наказать другого за провоцирование этой тревожности разделения.

Также помогает, если мы делимся с любимым человеком или другом, что и когда провоцирует в нас рану разделения. Пусть они знают нашу историю. Тогда, по крайней мере, есть на чем построить фундамент доверия. Когда рана уже спровоцирована, последнее, что нам хочется делать, это делиться этим.

Убить, причинить боль, отомстить – да! Делиться и быть открытым – никогда! Наш регрессировавший реактивно-требовательный Ребенок не очень хорошо умеет быть открытым, полным внутреннего пространства и уязвимым. Он любит действовать. Но, внося больше осознанности в танец разделения и слияния, мы можем выражать наши раны.

Если партнер в отношениях знает нашу историю брошенности и лишений, ему будет гораздо легче стать чувствительным к тому, как он ее провоцирует. Делиться друг с другом прошлым – один из способов стать ближе. Это верно и с близкими друзьями, не только в любовных отношениях. Может быть, нам не становится легче, когда мы чувствуем боль, но это очень помогает снова привести нас в сердце.

Самый большой вызов в этом танце – глубина наших ран и легкость, с которой они провоцируются. К тому же мы с детства привыкли к тому, чтобы нас предавали. Это хорошо иллюстрирует пара, с которой я недавно работал. Она – едва оправившаяся жертва инцеста с глубокими страхами и неуверенностью в собственной сексуальности. У него до нее в течение многих месяцев были сексуальные отношения с женщиной, которая случайно оказалась ее лучшей подругой. Этот роман закончился много лет назад, но он не рассказал ей об этом, потому что боялся ее реакции. Теперь они пытаются снова построить доверие. Она разрывается между чувством любви и прощения с одной стороны и бешенством и желанием отомстить – с другой. Он чувствует попеременно то чувство вины, то нетерпение.

Этот танец включает в себя постоянное выражение, даже если случай, провоцирующий наши обиды, кажется самым тривиальным. В длительных отношениях даже самыми незначительными поступками мы постоянно нажимаем друг другу на раны брошенности и неудовлетворенности. И тогда легко перестать принимать реальность своих чувств и чувств другого. «Ой, какая глупость. Тебе не нужно так себя чувствовать». Или: «Не могу понять, почему ты это чувствуешь. Ты делаешь из мухи слона». Если есть боль, она есть, и это еще одна возможность делиться и быть ближе друг к другу. Неважно, кажется раздражитель ничтожным или нет. Чувства никогда не тривиальны.