ГЕРМИОНА. В грудной клетке гнездилась боль

В грудной клетке гнездилась боль. Где-то глубоко, глубоко внутри, и сердце выталкивало ее прямо в мои руки — словно какой-то жизненно важный орган разрывался. Мы с Драко достигли нижней ступеньки лестницы, и теперь находились за пределами кабинета Дамблдора в пустующем коридоре, рядом с висевшим на стене факелом. Мы остановились, все еще держась за руки. Мы не смотрели друг на друга.

Мы выбрались из Комнаты — мы пережили наши злейшие и страшнейшие кошмары. Я и не догадывалась, что наихудший кошмар обрушится на нас, как только мы вырвемся на свободу.

Теперь у меня появилась надежда. Да, — появилась надежда, — в тот самый момент, когда Дамблдор узнал правду и поклялся защитить Драко. Но тот факт, что осуществление этого ужасного замысла каким-то образом будет продолжаться и дальше, словно пожар в степи, несмотря на все то, за что мы боролись… Я не могла этого понять. Как и тот факт, что я больше не могла говорить с Драко, не могла идти рядом, смеясь с ним над квиддичем, шахматами и «Гордостью и предубеждением», не могла сидеть на солнце и смотреть на облака, — но должна была вести себя с ним как с незнакомцем; нет, с врагом …

Мое бедное сердце больше не могло это вынести.

Я придвинулась ближе к нему, чувствуя, как все расплывается перед глазами; моя голова была опущена. Он возвышался надо мной, и мой лоб находился всего в нескольких сантиметрах от его груди. Я ощущала его дыхание на своей макушке. И я почувствовала, что он дрожит, словно в лихорадке. Я сморщила лоб и положила голову ему на грудь. Он был теплым.

Он отпустил мои пальцы и опустил обе ладони на мои плечи. На мгновение мне показалось, что он оттолкнет меня. Но затем его руки скользнули по моей спине, и он меня обнял.

Я не выдержала. Я протянула руки и отчаянно обняла его за шею, прячя лицо в ворот его рубашки и пытаясь задушить подступающие рыдания. Он крепко прижал меня к груди и опустил голову, зарываясь носом в мои волосы. Я судорожно смяла пальцами ткань его рубашки и повернула к нему лицо, глубоко вдыхая запах его одеколона, пахнувшего сосной, и утыкаясь носом в его щеку. Он поднял голову и сделал вдох, чтобы что-то сказать мне, но я бы не вынесла, если бы он заговорил. Я бы не вынесла, если бы мне пришлось от него отодвинуться.

И тогда мои губы врезались в его рот.

И уже в следующее мгновение мы целовали друг друга в губы, не дыша, пока наши рты все глубже, сильнее, отчаяннее вжимались друг в друга.

Мы продолжали целоваться, и наши сердца приостановились, а все, что мы знали или о чем думали, вырывалось наружу. Я вцепилась в его плечи, и он поднял меня с земли, и в тот момент, когда я чувствовала его губы на своих губах, и вдыхала его запах, и мы дышали одним воздухом, наши сердца находились так близко друг к другу, что, казалось, вполне могли слиться в одно.

В дальнем конце коридора раздался голос.

Мы оторвались друг от друга.

Я тяжело и рвано дышала, судорожно ловя ртом воздух. Серебристые глаза Драко пристально вглядывались в мои, его нос был всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Его плечи тяжело вздымались. Он устремил взгляд в темноту кородора. Я не могла оторвать от него глаз.

— Она сказала: «Встретимся в общей гостиной» — я ее слышал.

Это был…

Это был голос Рона.

— Что ж, ее там нет, Рон. — Ответил Гарри, и его голос прозвучал разочарованно. — Должно быть, она попала в какую-нибудь неприятность.

Драко повернулся ко мне, все еще тяжело дыша. Он отстранился, выскользнув их моих объятий.

— Драко… — Проговорила я одними губами, будучи не в состоянии издать ни единого звука. По моим щекам текли слезы. Он крепко сжал мои ладони и снова заглянул вглубь коридора.

— А где ты предлагаешь ее искать? — Настаивал Рон, и на этот раз его голос раздался ближе. — На Астрономической башне? Во всех остальных местах мы уже были.

— Я иду к Дамблдору. — Решительно произнес Гарри.

Драко снова повернулся ко мне — и с внезапным ужасом я осознала, что это был последний раз, когда он смотрел на меня вот так. Он тяжело сглотнул. Мы так крепко сжимали руки друг друга…

— Давай быстрее, Рон… — Поторопил его Гарри. — Мы опоздаем на следующий урок.

Я задержала дыхание. Лицо Драко заполняло собой весь мой разум — его потрясающие голубые глаза, красивое бледное лицо и взъерошенные белоснежные волосы…

Он отпустил меня.

Отступил, развернулся и зашагал по коридору, сжав руки в кулаки и опустив голову. Подошвы его туфель с глухим, тяжелым звуком стучали о каменный пол. На мгновение его шаги замедлились, и он оглянулся на меня через плечо. Я прижала кулаки к животу.

— Гермиона! — От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась. Ко мне несся Гарри, чуть позади него бежал Рон. Мое сердце бешено забилось. Я оглянулась, чтобы в последний раз поймать взгляд Драко…

Он ушел.

Я порывисто развернулась, когда Гарри и Рон, наконец, добежали до меня. Взгляд Гарри моментально заострился.

— Ты в порядке?

— Да. — Я натянула на губы дрожащую улыбку. — Думаю, мне что-то попало в глаз. В коридорах так грязно…

— Мы думали, ты куда-то пропала. — Сказал Рон, внимательно меня изучая. — Прошел целый час, Гермиона! Мы были уверены, что Малфой ударил тебя чем-то по голове! Или ты ударила по голове его.

— Правда? — Воскликнула я, пытаясь заставить свой мозг заработать и прорваться сквозь туман воспоминаний целого месяца, вспомнить, что я делала до…до всего этого… — О, нет. — Я отрицательно покачала головой. — Он… Нет, он не доставил мне никаких неприятностей.

— Так… — Гарри выжидающе на меня посмотрел. — Ты что-нибудь выяснила?

Я заглянула в его зеленые глаза — глаза, которые я так любила, — посмотрела на Рона — которого я любила ничуть не меньше, — и ласково им улыбнулась, а затем снова покачала головой, чувствуя, что сердце раскалывается на куски.

— Нет. — Проговорила я. — Ничего важного.