M. С. Гейтцу

2 --IX --930

Баденвейлер

2 сентября 1930

Глубокоуважаемый и дорогой

Михаил Сергеевич!

Прежде всего простите за то, что не ответил на Вашу телеграмму из Харькова. Писать Вам туда я не мог, так как по окончании гастролей, вероятно, Вы тотчас же оттуда выехали. Потом мне говорили, что у Вас призыв и что Вы отбываете свой срок по военной службе. После этого слух прошел, что Вы больны и уехали.

Благодарю Вас за Ваше милое письмо, которое передала мне Рипсимэ Карповна. Она и Владимир Иванович (письменно) с Леонидовым (устно) рассказали мне о том, что происходит у нас в театре. Так что до некоторой степени я теперь в курсе. При скором свидании -- поговорим.

Для театра наступают тяжелые годы. У него вырос опасный соперник -- говорящее кино. Для меня несомненно, что все плохие и средние театры в самом скором времени погибнут. Останутся только великолепные театры, основанные не на постановках и изощренности, а на хорошей игре актеров. Только и только это ценно в нашем искусстве. Остальное все картон и клей. Я самого низкого мнения о скудных внешних возможностях существующих театров, особенно по сравнению с широкими возможностями в этой внешней области -- кино.

Но благодаря тому, что театр свихнулся и не идет теперь по верной дороге, благодаря тому, что все свои расчеты он строит на внешней постановке, -- нет больше роста актеров, нет и режиссеров, особенно для нашего театра. То, что хорошо и сходит в другом театре, у нас не примется. Нам самим нужно создавать актеров и режиссеров. Другие театры нам ничего не дадут, и на них расчет плохой.

Большие надежды возлагаем на Булгакова. Вот из него может выйти режиссер. Он не только литератор, но он и актер. Сужу по тому, как он показывал актерам на репетициях " Турбиных". Собственно -- он поставил их, по крайней мере дал те блестки, которые сверкали и создавали успех спектаклю. Алексей Попов? -- Не знаю. Помню его у нас в самом начале его карьеры. Помню, что в нем было больше ума, чем чувства. Что он сделал в последнее время, не знаю. Кроме того, требования Третьей студии и МХТ -- разница. Но, может быть, в нем и есть задатки. Но едва ли он пойдет и едва ли можно отрывать его от Третьей студии Вахтангова ¹.

Все это темы для нашего разговора при скорой встрече.

Мое возвращение находится в зависимости от д-ра Бергмана, берлинской знаменитости, который меня лечит. Перед возвращением мне необходимо ему показаться и получить его наставления на дальнейшее. Моя болезнь почти целиком зависит от режима. Я могу работать, но, стоит мне переутомиться, и я на две недели -- труп. При возвращении пугают меня 1) гриппы, 2) холода. Пока тепло, я чувствую себя хорошо, а как наступают холода -- совсем иное самочувствие. Может случиться, что на время больших холодов меня запрут в четырех стенах. На этот случай я решил первое время или год остаться в своей старой квартире, в Леонтьевском, так как там есть хорошее репетиционное помещение, в котором я мог бы работать, не выходя из дома.

Будем надеяться, что все будет хорошо, и я протягиваю Вам руку и говорю -- до скорого свидания (вероятно, в середине октября).

Уважающий и преданный

К. Станиславский