Миф об умирающем боге

Миф о Таммузе и Иштар является самым ранним примером аллегории об умирающем боге и восходит, по‑ видимому, к 4000 г. до P. X. (см. книгу Льюиса Спенса «Вавилон и Ассирия»). Из‑ за плохой сохранности табличек, на которых записаны легенды, невозможно уловить больше, чем фрагментарные детали обрядов Таммуза. Будучи эзотерическим богом Солнца, Таммуз не был одним из главных божеств, которым поклонялись вавилоняне, лишенные глубокого понимания значимости этого бога и считавшие его богом земледелия и духом растительности. Сперва он понимался как один из стражей, стоявших у ворот в подземный мир. Подобно другим богам‑ спасителям, он упоминался как «пастырь» или «повелитель пастушеских стад». Таммуз занимал примечательное положение сына и мужа Иштар, вавилонской и ассирийской Матери‑ Богини. Иштар, которой посвящена планета Венера, была наиболее почитаемым божеством вавилонского и ассирийского пантеона. Она, вероятно, была тождественна Астарте и Афродите. История ее схождения в подземный мир в поисках эликсира, который только и мог вернуть к жизни Таммуза, является ключом к ритуалам ее мистерий. Таммуз, празднества в честь которого проходили как раз накануне летнего солнцестояния, умер в месяце, который в древности носил его имя, и был похоронен с соответствующими почестями. Обстоятельства его смерти неизвестны, но Иштар обвинялась Издубаром (Нимродом) в том, что она если не прямо, то уж косвенно, была причиной его гибели. Воскрешение Таммуза было великой радостью, и при этом он рассматривался как «искупитель» своего народа.

С распростертыми крыльями Иштар, дочь Син (Луна), слетела вниз к воротам смерти. Дом мрака – обиталище бога Иркалла – описывается как место, «откуда нет возврата». Там нет света, живущие там питаются землей и пребывают в пыли. На запорах ворот дома Иркалла осела пыль, а стражники были покрыты перьями, как птицы. Иштар потребовала от них открыть ворота, заявив, что, если они не сделают этого, она сокрушит ограду, сорвет ворота с петель и разбудит мертвых пожирателей живого. Стражники попросили ее потерпеть, потому что они должны сходить к царице Гадеса и спросить у нее разрешения пропустить Иштар, но только тем путем, каким входят в этот скорбный дом все другие. Так что Иштар должна была спуститься через семь ворот, которые вели в глубины подземелья. У первых ворот с нее сняли корону, у вторых – серьги, у третьих – ожерелье, у четвертых – украшения с груди, у пятых – пояс, у шестых – браслеты с ног и рук, у седьмых – накидку с тела. Иштар протестовала всякий раз, когда у нее изымалась очередная вещь, но ей говорили, что это обычная процедура для всех, кто входит в обитель смерти. Взбешенная при появлении Иштар, хозяйка Гадеса наслала на нее болезни и заточила в подземелье.

Поскольку Иштар представляла дух плодородия, ее исчезновение остановило созревание урожая и рост всего живого на земле. В этом отношении история параллельна легенде о Персефоне. Боги, осознав, что потеря Иштар грозит разрушением всей природы, послали своего представителя в подземный мир и потребовали ее освобождения. Хозяйка Гадеса была вынуждена подчиниться, и на Иштар вылили живую воду. Это вылечило Иштар от всех насланных на нее напастей, и она проделала обратный путь через семь ворот, у каждых ей отдавалась изъятая у нее вещь (см. «Халдейские представления о сотворении мира»). Не существует свидетельств о том, сохранила ли Иштар живую воду, которая должна была бы оживить Таммуза.

Миф об Иштар символизирует схождение человеческого духа через семь миров, или сфер священных планет; дух после утери всех его духовных достоинств обретает физическое тело – Гадес; хозяйка этого тела насылает все скорби и несчастья на плененное сознание. Живая вода – секретная доктрина – вылечивает болезни невежества; и дух, восходящий вновь к своему божественному источнику, возвращает Богом данные ему достоинства и восходит через семь колец планет.

^{ИЕРОГЛИФИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЮПИТЕРА ИЛИ ПАНА}

^{Великий бог Пан почитался как автор священных танцев, придуманных им для того, чтобы символизировать круговое вращение небесных тел. Пан является составным созданием. Верхняя его часть, за исключением рогов, человеческая, а нижняя – козлиная. Пан является первообразом природной энергии, и хотя он, несомненно, фаллическое божество, его не надо путать с Приапом. Свирель Пана означает естественную гармонию сфер, а сам бог является символом Сатурна, потому что эта планета восседает на троне Козерога, чьей эмблемой является козел. Египтяне были посвящены в мистерии Пана, который считался фазой Юпитера, демиурга. Пан представлял оплодотворяющую силу солнца и был главным в сонме сельских божеств, панов, фавнов и сатиров. Он также означал контролирующую силу духа низших миров. Христиане придумали историю, что во время рождения Христа оракул замолчал, после того как в последний раз воскликнул: «Великий Пан умер!»}

Другие мистерии связаны с вавилонским и ассирийским мифом о Меродахе и Драконе. Меродах, творец низшей вселенной, убивает ужасное чудовище и из его тела создает вселенную. Этот миф, по‑ видимому, является источником христианской аллегории о св. Георгии и драконе.

Мистерии Адониса праздновались ежегодно во многих частях Египта, Финикии и Вавилона. Имя Адонис означает «Повелитель»; оно прилагалось к солнцу, а позднее было заимствовано евреями как экзотерическое имя для их бога. Смирна, мать Адониса, была обращена в дерево богами, и через некоторое время ствол раскрылся и на свет появился ребенок. Согласно другой версии, ребенок был освобожден кабаном, который подточил материнское дерево клыками. Адонис родился в полночь 24 декабря, и в ознаменование его несчастной кончины были учреждены мистерии, означавшие спасение его народа. В еврейский месяц Таммуз (другое имя для этого божества) он был убит диким кабаном, посланным богом Аресом (Марсом). Церемония оплакивания безвременной смерти убитого бога называется Адониасмос.

У Иезекииля (VIII: 14) написано, что женщины оплакивали Таммуза (Адониса) у северных ворот Дома Господня в Иерусалиме. Сэр Джеймс Джордж Фрэзер цитирует и комментирует Иеремию: «Он говорит нам, что Вифлеем, традиционное место рождения Господа, затмевается рощей еще более старого Сирийского Повелителя Адониса и что там, где оплакивался младенец Иисус, скорбели по любовнику Beнеры» (см. «Золотую ветвь»). Говорят, что на воротах Иерусалима было изображение дикого кабана в честь Адониса, и что ритуалы Адониса справлялись в гротах Вифлеема. Адонис как «пронзенный клыками человек» (или «бог») является ключом к использованию Фрэнсисом Бэконом фразы «дикий кабан» в его зашифрованном символизме.

Поначалу Адонис был андрогинным существом, божеством, представлявшим солнечную силу, которая зимой убивалась злым принципом холода – кабаном. Через три дня (месяца) пребывания в могиле, на 25‑ й день марта, Адонис триумфально, под восторженные крики жрецов и последователей, воскрес. Адонис родился из дерева мирры. Мирра, символ смерти из‑ за ее использования в процессе бальзамирования, была одним из подарков, принесенных волхвами Иисусу.

В мистериях Адониса неофит проходил через символическую смерть бога, «воскрешался» жрецами, входил в благословенное состояние искупления, ставшее возможным благодаря страданиям Адониса. Почти все авторы полагают, что поначалу Адонис был богом, прямо связанным с ростом растений, и эту версию поддерживает существование такого названия как «сады Адониса», представляющие небольшие корзины с землей, где высеваются семена, подкармливаемые восемь дней.

Когда семена умирают из‑ за недостатка земли, они рассматриваются как эмблема убитого Адониса, и вся корзина выбрасывается в море.

Во Фригии существовала замечательная школа философии, которая занималась вопросами жизни и преждевременной смерти другого бога‑ спасителя, известного под именем Аттис, или Атис, который многими рассматривался как синоним Адониса. Это божество родилось в полночь 24 декабря. По поводу его смерти есть две версии. По одной, он умер такой же смертью, как и Адонис. По другой версии, он сам оскопил себя под сосной и тут же умер. Его тело было взято в пещеру Великой Матерью (Кибелой), где оно оставалось нетленным целые века. Обрядам Атиса современный мир обязан символизмом Рождественского дерева. Атис передал свое бессмертие дереву, под которым умер, и Кибела взяла дерево с собой, когда забирала тело. Атис оставался в могиле три дня, после чего восстал на Пасху и своим воскрешением преодолел смерть для всех, кто был посвящен в его мистерии.

«В мистериях фригийцев, – пишет Юлий Фирмик, – которые связываются ими с МАТЕРЬЮ БОГОВ, каждый год СОСНА срубается и внутрь дерева вставляется изображение юноши. В мистериях Исиды срубается СОСНА, внутренность дерева тщательно выскабливается, и идол, сделанный из этого куска дерева, кладется в могилу. В мистериях Прозерпины дерево принимает форму НЕПОРОЧНОЙ, и когда оно приносится в город, то хоронится на 40‑ й день, но на 41‑ ю ночь СЖИГАЕТСЯ!» (см. «Сод. Мистерии Адониса» Данлэпа).

Мистерии Атиса включают поедание неофитом сакраментальной пищи – он ест из барабана и пьет из цимбал. После крещения кровью быка инициируемый кормится молоком – это символизирует, что философски он еще младенец, совсем недавно родившийся из сферы материальности (см. «Золотую ветвь» Д. Фрэзера). Есть ли какая‑ нибудь связь между этой молочной диетой в мистериях Атиса и упоминанием св. Павлом пищи для духовных младенцев? Саллюстий дает ключ к эзотерической интерпретации ритуалов Атиса. Кибела, Великая Мать, означает оживляющие силы природы, а Атис – тот аспект духовного интеллекта, который находится между божественной и животной сферами. Мать богов, любя Атиса, дает ему звездный колпак, означающий небесные силы, но Атис (человечество), влюбившись в нимфу (символ низших животных склонностей), лишился своей божественности и потерял творческие силы. Становится ясно, что Атис представляет человеческое сознание и что его мистерии обыгрывают возвращением им звездного колпака (см. «Боги и миры» Саллюстия).

Ритуалы Сабазия были очень похожи на ритуалы Вакха, и многие полагают, что два этих божества на самом деле тождественны. Вакх родился в Сабазии, или Саваофе, и эти имена часто сопутствуют ему. Мистерии Сабазия совершались ночью, и по ритуалу змея проползала по обнаженной груди испытуемого. Климент Александрийский пишет: «Для мистерий Сабазия характерна фраза “божество, скользящее по груди”». Золотая змея была символом Сабазия, потому что это божество представляло ежегодное обновление мира солнечными силами. Евреи заимствовали слово Саваоф из этих мистерий и приняли его как одно из обращений к своему верховному богу. В течение некоторого времени мистерии Сабазия праздновались в Риме, где его культ получил много приверженцев и позднее повлиял на символизм христианства.

Кабирские мистерии Самофракии были по своей известности в древнем мире почти равны Элевсинским мистериям. Геродот говорил, что самофракийцы приняли свои доктрины от пеласгов, особенно в том, что касается Меркурия. Мало что известно о ритуалах Кабирских мистерий, потому что они проводились в обстановке исключительной секретности. Некоторые ассоциировали богов‑ кабиров с числом семь и говорили о них как о «семи духах огня перед троном Сатурна». Другие же говорили о семи священных странниках, которых позднее назвали планетами.

Хотя с Самофракийскими мистериями ассоциируется большое количество божеств, все же ритуальные драмы концентрируются вокруг четырех братьев. Трое из них – Ахиер, Ахиохерс и Ахиохерса – нападают и убивают четвертого – Кашмалу (или Кадмиллия). Дионисидор, однако, отождествляет Ахиера с Деметрой, Ахиохерса с Плутоном, Ахиохерсу – с Персефоной и Кашмалу – с Гермесом. Александр Уайлдер замечает, что в Самофракийских ритуалах «Кадмиллий ассоциируется с фиванским богом змеи, Кадмом, Тотом египтян, Гермесом греков, Эмефом или Эскулапом александрийцев и финикийцев». Здесь опять мы имеем повторение истории об Осирисе, Вакхе, Адонисе, Бальдере и Хираме Абиффе. В Самофракийских мистериях было принято поклоняться Атису и Кибеле. В ритуалах Кабирских мистерий можно проследить культ соснового дерева, посвященного Атису. Там оно расщеплялось так, чтобы образовался крест, и затем срубалось в честь убитого бога, чье тело было обнаружено у подножия дерева.

«Если вы хотите узнать что‑ нибудь об оргиях корибантов, – писал Климент, – тогда знайте, что, убив своего третьего брата, они покрывают голову убитого пурпурной тканью, возлагают на нее корону, воздевают ее на острие копья, несут и хоронят под Олимпом. Короче, эти мистерии есть убийство и похороны (этот доникейский св. отец в своих усилиях лишить славы языческие обряды, кажется, игнорирует тот факт, что подобно Кабирским мистериям, где есть мученик, Иисус тоже был предан, подвержен пыткам и. наконец, убит!). И жрецы этих ритуалов, которые назывались царями обрядов, придавали особую странность трагическому событию, запрещая подавать к столу петрушку с корнями, потому что полагали, что она произросла и з крови корибантов; точно так же женщины, празднующие Фесмофорий. не ели гранаты, потому что, если они падали на землю, то могли рассматриваться как капли крови Диониса. Этих корибантов также называли кабирами, и сами церемонии назывались Кабирскими мистериями».

Кабирские мистерии разделялись на три части; в первой праздновалась смерть Кашмалы от руки его трех братьев; во второй – обнаружение его изуродованного тела, части которого нужно было найти и собрать вместе, а в третьей, сопровождаемой всеобщей радостью и счастьем, – его воскрешение и, как следствие, спасение мира. В храме кабиров в Самофракии было большое число любопытных божеств, многие из которых из‑ за их неправильных форм принимались за стихии природы, возможно, за вакхических титанов. Дети принимали участие в Кабирских мистериях с такой же серьезностью, как и взрослые, а преступники, сумевшие добраться до места священнодействия, освобождались от преследования. Самофракийские ритуалы частично были связаны с навигацией; Диоскуры – Кастор и Поллукс, боги навигации, были среди тех божеств, которым поклонялись в мистериях. Экспедиция аргонавтов, послушавшись совета Орфея, остановилась на острове Самофракия для того, чтобы члены экспедиции были инициированы в мистерии.

Геродот пишет, что когда Камбис вошел в храм кабиров, он не мог удержаться от веселья. Перед ним была фигура мужчины, стоявшая нормально, и фигура женщины напротив него, но стоявшая на голове. Если бы Камбис был знаком с принципами божественной астрономии, он тогда бы понял, что передним ключ к универсальному равновесию. «Я спрашиваю, – говорил Вольтер, – кто были эти жрецы, эти священные масоны, которые праздновали древние мистерии Самофракии, и откуда пришли они и их боги кабиры?» (см. «Энциклопедию масонства» С. А. Макки). Климент говорил о мистериях кабиров как о «священной мистерии братоубийства», и что «кабирская смерть» была одним из секретных символов античности. Таким образом, аллегория Я, убитого не собой, проходит через религиозный мистицизм всех народов. Философская смерть и философское воскрешение есть Малая и Великая мистерии соответственно.

Любопытным аспектом мифа об умирающем боге является Повешенный. Наиболее важным примером этой концепции могут служить ритуалы Одина, где Один сам себя подвешивает на девять суток на ветке мирового дерева и пронзает свой бок священным копьем. В результате этой великой жертвы Один, подвешенный над глубинами Нифльхейма, открыл через медитацию руны, или алфавит, посредством которого летописи его народа были сохранены. Ввиду этого примечательного опыта Один иногда изображается сидящим на виселице‑ дереве. Это божество стало патроном всех тех, кто угодил в петлю. Эзотерически Повешенный есть человеческий дух, висящий на протянутой с неба единственной нити. Мудрость, а не смерть является вознаграждением за добровольную жертву, при которой человеческая душа, подвешенная в мире иллюзии и размышляющая о своей нереальности, вознаграждается достижением самореализации.

Из рассмотрения всех этих древних секретных ритуалов становится очевидным, что мистерия умирающего бога была универсальной для просвещенных и почитаемых приверженцев священного учения. Эта мистерия продолжилась в христианстве распятием и смертью богочеловека – Иисуса Христа. Тайное значение этой мировой трагедии и ее участника – универсального мученика – должно быть открыто заново, если христианство хочет достичь высот, которых достигло язычество в период своего философского господства. Миф об умирающем боге является ключом как к универсальному, так и к индивидуальному искуплению и возрождению, и те, кто не понимает истинной природы этой высшей аллегории, не могут считать себя ни мудрыми, ни религиозными людьми.