Где рассказывается о таких происшествиях, которые случаются лишь на железных дорогах Соединённых Штатов Америки

В тот вечер поезд, беспрепятственно продолжая свой путь, прошёл мимо форта Соудерс, миновал перевал Чейенн и достиг перевала Эванс. В этом месте железная дорога достигает наивысшей точки – восьми тысяч девяноста одного фута над уровнем моря. Отсюда путешественникам предстояло спускаться по бескрайним, сглаженным самой природой равнинам до самых берегов Атлантического океана.

Здесь от главной магистрали отходит железнодорожная ветка на Денвер-Сити, столицу Колорадо. Эти земли богаты золотоносными жилами и серебром. В городе Денвере уже насчитывалось тогда более пятидесяти тысяч жителей.

К этому времени поезд прошёл от Сан-Франциско тысячу триста восемьдесят две мили. По всем расчётам до Нью-Йорка оставалось не больше четырех суток пути. Филеас Фогг ехал точно по расписанию.

За ночь они оставили слева от себя лагерь Уолбах. Параллельно железнодорожному пути протекала река Лоджпол, являющаяся границей между штатами Вайоминг и Колорадо. В одиннадцать часов поезд вступил в штат Небраска; пройдя неподалёку от Седгвика, он подошёл к Джулсбергу, лежащему на южном рукаве Платт-ривер.

Именно тут 23 октября 1867 года состоялось открытие Тихоокеанской железной дороги, строительство которой возглавлял генерал Дж.М.Додж. Здесь остановились два мощных локомотива, привёзших состав из девяти вагонов с приглашёнными гостями, в числе которых был вице-президент Томас К.Дюрант; здесь раздались приветственные клики; здесь племена сиу и поани изобразили перед собравшимися битву индейцев; здесь сверкали огни фейерверка; здесь, наконец, походная типография напечатала первый номер газеты «Железнодорожный пионер». Так было отмечено открытие этого огромного железнодорожного пути, проложенного через пустыню, чтобы стать проводником цивилизации и прогресса и связать между собою ещё не существовавшие тогда селения и города. Свисток паровоза, более мощный, чем лира Амфиона, должен был вскоре вызвать их к жизни из недр американской земли.

В восемь часов утра проехали форт Мак-Ферсон. Триста пятьдесят семь миль отделяли теперь наших путешественников от Омахи. Железнодорожный путь шёл по левому берегу извилистого южного рукава Платт-ривер. В девять часов поезд прибыл в крупный город Норт-Платт, лежащий между двумя рукавами этого важного притока реки Миссури, впадающего в неё немного выше Омахи; у Норт-Платта оба рукава сливаются в общий поток.

Сто первый меридиан был пройден.

Мистер Фогг и его партнёры возобновили игру. Никто из них не жаловался на длинную дорогу, никто – даже «болван». Фикс начал с того, что выиграл несколько гиней, которые теперь проигрывал; он был увлечён игрой не меньше мистера Фогга. Всё утро нашему джентльмену сильно везло. Козыри и онеры так и сыпались ему в руки. В ту минуту, когда, подготовив смелую комбинацию, он уже собрался было пойти с пик, за его спиной вдруг раздался голос:

– А я пошёл бы с бубён! …

Мистер Фогг, миссис Ауда и Фикс подняли головы. Возле них стоял полковник Проктор.

Стэмп В.Проктор и Филеас Фогг тотчас же узнали друг друга.

– А! Это вы, мистер англичанин! – вскричал полковник. – Так это вы собираетесь пойти с пик!

– И я с них пойду, – холодно ответил мистер Фогг, выбрасывая десятку пик.

– А я считаю, что надо идти с бубён! – раздражённым голосом сказал полковник.

Он сделал движение, чтобы схватить положенную карту, и добавил:

– Вы ничего не смыслите в этой игре!

– Быть может, я окажусь искуснее в другой, – сказал Филеас Фогг, вставая.

– От вас зависит испробовать, потомок Джона Буля! – ответил грубиян.

Миссис Ауда побледнела. Вся кровь прилила у неё к сердцу. Она схватила Филеаса Фогга за руку, но тот осторожно высвободил её. Паспарту готов был броситься на американца, который с вызывающим видом смотрел на своего противника. Но тут поднялся Фикс и, подойдя к полковнику Проктору, сказал:

– Не забывайте, что вам придётся иметь дело со мной, сударь; вы меня не только оскорбили, но и ударили!

– Простите, мистер Фикс, но это касается меня одного, – возразил мистер Фогг. – Утверждая, что я ошибаюсь, назначая ход с пик, полковник нанёс мне новое оскорбление, и за это он ответит.

– Когда угодно и где угодно, – ответил американец, – а также любым оружием!

Миссис Ауда тщетно пыталась удержать мистера Фогга. Сыщик столь же безуспешно пытался обратить гнев Проктора на себя. Паспарту готов был выбросить полковника за дверь, но удержался, повинуясь знаку своего господина. Филеас Фогг вышел на площадку, американец последовал за ним.

– Сударь, я очень тороплюсь в Европу, и всякая задержка может нанести серьёзный ущерб моим интересам, – сказал мистер Фогг своему противнику.

– Это меня не касается! – ответил полковник Проктор.

– Сударь, после нашей встречи в Сан-Франциско, – весьма учтиво продолжал мистер Фогг, – я предполагал вернуться в Америку и разыскать вас, как только покончу с дедами, призывающими меня в Европу.

– В самом деле?

– Угодно вам встретиться со мной через шесть месяцев?

– А почему не через шесть лет?

– Я сказал – через шесть месяцев и точно прибуду в назначенный срок.

– Это всё увёртки! – закричал Стэмп В.Проктор. – Сейчас или никогда!

– Хорошо, – ответил мистер Фогг. – Вы едете в Нью-Йорк?

– Нет.

– В Чикаго?

– Нет.

– В Омаху?

– Какое вам дело! Знаете ли вы Плам-Крик?

– Нет, – ответил мистер Фогг.

– Это – следующая станция. Поезд будет там через час. Он остановится на десять минут. Десяти минут вполне достаточно, чтобы обменяться несколькими выстрелами из пистолета.

– Хорошо! Пусть будет так! – ответил мистер Фогг. – Я остановлюсь в Плам-Крик.

– А я думаю, что вы там и останетесь, – дерзко сказал американец.

– Как знать, сударь, – ответил мистер Фогг и возвратился в вагон таким же невозмутимым, как обычно.

Там он прежде всего успокоил миссис Ауду, сказав, что никогда не следует бояться хвастунов. Затем он попросил Фикса быть его секундантом в предстоящей дуэли. Фикс не мог отказать, и Филеас Фогг совершенно спокойно возобновил прерванную игру и самым хладнокровным образом пошёл с пик.

В одиннадцать часов свисток паровоза возвестил о приближении к станции Плам-Крик. Мистер Фогг поднялся и в сопровождении Фикса вышел на площадку. За ним следовал Паспарту с парой пистолетов. Бледная как смерть миссис Ауда осталась в вагоне.

В эту минуту открылась дверь соседнего вагона и на площадке показался полковник Проктор в сопровождении своего секунданта, американца такого же пошиба, как и он; но только противники собрались сойти на перрон, как кондуктор закричал:

– Здесь нельзя выходить!

– Почему? – спросил полковник.

– Мы опоздали на двадцать минут, и поезд здесь почти не стоит.

– Но я должен здесь драться с этим господином!

– Очень сожалею, – ответил кондуктор, – но мы сию же минуту тронемся. Вот и звонок!

Действительно, раздался удар колокола, и поезд опять пустился в путь.

– Я очень огорчён, господа, – сказал кондуктор. – При других обстоятельствах я был бы готов оказать вам услугу. Но, помимо всего прочего, если вы не успели обменяться выстрелами здесь, кто вам мешает сделать это в пути?

– Это, пожалуй, не улыбается моему противнику! – сказал насмешливым тоном полковник Проктор.

– Напротив, мне это весьма улыбается, – возразил Филеас Фогг.

«Мы действительно в Америке! – подумал Паспарту. – Кондуктор поезда ведёт себя как джентльмен из высшего общества!»

И он последовал за своим господином.

Оба противника и их секунданты во главе с кондуктором прошли через весь поезд в задний вагон, где находилось не больше десятка пассажиров. Кондуктор учтиво попросил их на несколько минут освободить вагон, чтобы дать возможность двум джентльменам урегулировать вопрос чести.

Ещё бы! Пассажиры были счастливы оказать любезность этим джентльменам и тотчас же вышли на площадки.

Вагон длиною футов в пятьдесят был очень удобен для предстоящей дуэли. Оба противника могли свободно двигаться навстречу друг другу между скамейками и палить, сколько им вздумается. Никогда ещё дуэль не была так просто обставлена. Мистер Фогг и полковник Проктор, вооружённые каждый двумя шестизарядными револьверами, вошли в вагон. Секунданты, оставшись снаружи, заперли двери. По первому свистку паровоза противники должны были открыть стрельбу… Затем две минуты спустя секунданты войдут в вагон и заберут то, что останется от обоих джентльменов.

В самом деле, что могло быть проще? Это было настолько просто, что Фикс и Паспарту чувствовали, как их сердца готовы разорваться от волнения.

Все ждали условленного свистка, как вдруг послышались дикие крики. Вслед за ними раздались выстрелы, но не из вагона, где должна была произойти дуэль. Стрельба началась где-то у паровоза и шла вдоль вагонов. Испуганные крики и стрельба доносились и изнутри состава.

Полковник Проктор и мистер Фогг с револьверами в руках тотчас же выскочили из вагона на площадку и бросились вперёд, откуда слышалось больше всего выстрелов и криков.

Они поняли, что поезд атакован отрядом индейцев племени сиу.

Это был отнюдь не первый случай, когда воинственные индейцы нападали на поезда. По своему обыкновению, они, не ожидая остановки состава, вскакивали на подножки и врывались в вагоны, подобно тому, как цирковые наездники вскакивают на несущуюся галопом лошадь; число нападающих обычно не превышало сотни.

У индейцев были ружья. Путешественники, также почти все вооружённые, отвечали на ружейные выстрелы револьверной стрельбой. Прежде всего индейцы устремились к паровозу. Машинист и кочегар были оглушены ударами кастетов. Вождь племени сиу хотел было остановить поезд, но, не зная управления, повернул ручку регулятора в обратную сторону и подбавил пару, так что паровоз понёсся вперёд с ужасающей скоростью.

Тем временем индейцы наводнили вагоны; словно разъярённые обезьяны, они прыгали по крышам, врывались в двери и окна и вступали в рукопашную битву с пассажирами. Взломав багажный вагон, они разграбили его, выбросив на полотно всё содержимое. Крики и стрельба не прекращались.

Путешественники мужественно оборонялись. Некоторые вагоны, будучи забаррикадированы, выдерживали осаду, словно настоящие подвижные форты, несущиеся со скоростью ста миль в час.

С самого начала нападения миссис Ауда вела себя очень храбро. С револьвером в руке она отважно защищалась и стреляла сквозь разбитые стёкла, как только в окне показывалась голова индейца. Десятка два убитых наповал индейцев уже свалились на полотно, и колёса поезда давили нападавших, срывавшихся с площадок на рельсы, как червяков.

Несколько пассажиров, серьёзно раненных пулями или оглушённых кастетами, лежало на скамейках вагонов.

С нападением надо было покончить. Борьба, длившаяся уже десять минут, неизбежно привела бы к победе индейцев, в случае если бы не удалось остановить поезд. Действительно, до станции форт Керней оставалось не больше двух миль. Там находился американский военный пост, но если бы форт был пройден, то вплоть до следующей станции индейцы оставались бы хозяевами поезда.

Рядом с мистером Фоггом дрался кондуктор; сражённый пулей, он, падая, крикнул:

– Мы погибли, если через пять минут поезд не остановится!

– Он остановится! – сказал Филеас Фогг, бросаясь к двери.

– Останьтесь, сударь, за это возьмусь я! – вскричал Паспарту.

Филеас Фогг не успел удержать храброго малого, который, открыв дверцу, незаметно для индейцев скользнул под вагон. Борьба продолжалась, над головой Паспарту свистели пули, но он с ловкостью и гибкостью бывшего гимнаста, цепляясь за цепи, буфера и рычаги тормозов, искусно пробирался под вагонами и, наконец, достиг головы поезда. Никто его не заметил, да и не мог заметить.

Повиснув на одной руке между багажным вагоном и тендером, он другой рукой сбросил предохранительные цепи; вследствие непрерывной тяги ему никак не удавалось снять соединительный крюк, пока, наконец, толчок паровоза не помог ему это сделать, после чего отцепленный поезд начал мало-помалу замедлять ход, тогда как локомотив с новой силой помчался вперёд.

В силу инерции состав ещё несколько минут продолжал двигаться, но пассажиры пустили в ход вагонные тормоза, и поезд, наконец, остановился меньше чем в ста шагах от станции Керней.

Солдаты форта, услышав стрельбу, поспешно выскочили навстречу поезду. Индейцы не стали ожидать их и разбежались прежде, чем поезд успел окончательно остановиться.

Когда путешественники произвели на перроне станции перекличку, оказалось, что не хватает нескольких человек и среди них отважного француза, которому все были обязаны своим спасением.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ,