Дом раскрывает объятья

Со свистящим ударом плеть опустилась на спину мальчика. Еще один штрих. Нежная кожа вспыхнула багровым, через несколько секунд показалась кровь. Мальчик только вздрогнул от удара, не издав ни звука. Зубы его были сжаты до звона в ушах, а скулы окаменели. Спина мальчика, а вернее то, что она собой представляла, вызвало бы тошноту у любого нормально человека. Саид таким не был, он вообще-то и был автором сего «творения». Его рука с плетью медленно взлетела в воздух, в самом конце резко дернувшись, чтобы укусить больнее. Кожаный ремень опустился на худую юношескую спину, и снова он чуть вздрогнул. Саид видел, что тонкие брюки мальчика промокли от крови, которая местами даже успела превратиться в некрасивые бурые пятна, его ноги дрожали – он слишком долго не касался земли, а висел, безжалостно подвешенный за руки. Наверняка его кисти нещадно ломило. Саид кинул на них взгляд – так и есть, они уже посинели. Но этот мелкий паршивец не сдавался, не просил о пощаде, не умолял прекратить. Он даже не заплакал. Его светло-зеленые глаза помутнели от боли, но упрямое, дерзкое, вызывающее выражение из них никуда не делось.
Саид устал. С самого утра он работал, как проклятый, проблемы появлялись одна за другой. Ему пришлось покинуть на несколько часов «Дом», и когда он вернулся, его ждал грандиозный скандал. Этот самый мальчишка, которого доставили вчера, прокусил руку постоянному клиенту и расцарапал лицо. Непонятно, как это существо весом килограмм пятьдесят, состоящее из костей и кожи, смогло противостоять взрослому мужику под центнер.
Клиент обижено вопил, что больше не посетит их «бордель» и всем своим друзьям расскажет, а если бы он мог, то еще бы и в газетах написал, и объявления расклеил: «Туда – не ходить» и адрес. К счастью, он не мог. Посещение такого рода заведений, которые в народе и правда, называют борделем, – не самое лучшее занятие для заместителя губернатора.
Долго пришлось успокаивать клиента, обещать огромные скидки для него самого и его друзей. Это немного помогло, он больше не орал, но приказал наказать мальчишку так «чтобы он запомнил». Саид и сам собирался это сделать и заверил клиента, что выполнит все в лучшем виде.
Новеньких Саид повидал много. Смелых, забитых, плачущих, не произносящих ни слова, одиноко сидящих в сторонке или кидающихся на всех с их коготками. Маленьких и взрослых, черных и белых, красивых и нет. Этот мальчик был обычным. Ничем не примечательным. Русые волосы, мелкие черты лица, ничего запоминающегося. Его продали сравнительно недорого.
Вчера Саид не смог объяснить первые правила «Дома» (так называлось это заведение, в сущности, бордель), так как мальчик едва стоял на ногах от усталости. Упущение. Пришлось объяснять их сейчас.
Саид кладет кнут на грубый деревянный столик и с удивлением понимает, что его рука устала. Каково же мальчику? Они в подвале. Вокруг сумрак, ни одного окна, лишь тусклая лампочка под потолком. Скрипят половицы, пока мужчина подходит к мальчику и разворачивает его к себе за плечо. По худенькому лицу пробегает судорога – Саид нарочно коснулся пылающего следа, который оставил кнут.
— Итак, — подытожил Саид будничным тоном, словно они пили чай в каком-нибудь кафе. – Как тебя зовут?
Час назад мужчина просто хотел, чтобы мальчик уяснил простое правило – клиент всегда прав. Плавно, «развлечение» с кнутом перешло в допрос. Мальчишка отказывался говорить свое имя, свой возраст и вообще что-либо о себе. Он только шипел и ругался. Его словарному запасу позавидовал даже Саид, который видел такое дно жизни, увидеть которое никому не пожелаешь. Упрямство мальчишки сначала удивляло, потом начало злить. «Теряешь навык», — подумалось мужчине. Раньше любой ломался после знакомства с ним и его кнутом через полчаса. Даже взрослые мужчины. Пацаненка он обрабатывает уже час и видит уже знакомое упрямство и непокорность на бледном лице.
— Твое имя? – рявкает Саид, теряя терпение.
— Тебе, свинья, никогда его не узнать.
Голос мальчика звонкий, чуть хриплый от пережитого. Мужчина, не думая наотмашь бьет наглеца по лицу. Голова мальчика дергается, откидывается назад. Он не шевелится. Саид думает, что он потерял сознание, но проходит полминуты и мальчик смотрит на него с все с той же обжигающей ненавистью.
— Хорошо, — Саид быстро прикидывает про себя – есть ли у него еще время пообщаться с мальчишкой или нет. Безотлагательных дел еще целая прорва. Повезло пацану. – Я буду звать тебя Дырка.
Бледные щеки окрашивает румянец.
— Не смей… — шипит он, но мужчина закрывает его рот своей большой рукой и говорит прямо в расширившиеся глаза:
— Я тут царь и бог. И я делаю, что хочу. Заруби себе на носу – еще одно неповиновение или неуважение с твоей стороны и я продолжу начатое. Я могу разрезать тебя на кусочки и наслаждаться каждым твоим криком. Ты будешь шлюхой, я купил тебя, поэтому отрабатывай деньги.
В зеленых глазах вроде бы появилось что-то похожее на страх. Саид удовлетворенно отодвинул руку, как вдруг в нее вцепились маленькие острые зубки. Прокусили кожу, впивались все глубже. Мужчина, не ожидавший такого, смотрел на злое лицо мальчика, кровь, появляющуюся из укусов. Затем он со всей силы ударил мальчика. Его тело покачнулось на веревках, они не выдержали, и он мешком упал на неровный земляной пол. Мальчик не шевелился. Саид повернул его на спину носком ботинка, злорадно ожидая стона, и дождался его, тихого, сдавленного, но мальчик был без сознания.
Оставив его, Саид медленно поднимался по ступенькам из подвала, думая, что все-таки он постарел. Он запер дверь на ключ и положил его к себе во внутренний карман. Наверху его уже ждал Джон, помятый распорядитель «Дома».
— Саид, ну что ты так долго? Там… — Джон осекся увидев выражение лица начальника. – Он… жив?
— Наверное, — отмахнулся мужчина. – Что там у тебя?
Джон всегда боялся большого и сурового Саида. Он беспощадно наказывал за проступки, поговаривают, что он убил многих и закопал их под «Домом». А его прозвище говорило само за себя — Мясник. Поэтому распорядитель, сбиваясь, изложил все проблемы и через некоторое время получил все пути их решения. Когда Саид скрылся, Джон вздохнул и потянулся за сигаретой. Ему хорошо платили, поэтому он не уходил, хоть и работа была грязная.
Так получилось, что «Дом» был самым знаменитым борделем в городе. Четырехэтажное деревянное здание без вывески привлекало клиентов разных сословий и достатка. Здесь были проститутки на любой вкус. Они не были элитными, почти все были потрепанные, с отпечатком суровой жизни на лицах. Что тогда привлекало клиентов? С проститутками можно было делать все. Только плати. Единственное, что делать было нельзя – убивать. Правда, некоторые не выживали после «свиданий», но были и те, кто сейчас живет в роскошном особняке, по полной удовлетворив клиента.
Управлять домом мог только безжалостный, равнодушный к чужим страданиям человек. Таким и был Саид. Гора мышц под два метра ростом. Смесь африканской, арабской и испанской крови. Все его боялись, не спорили, шлюхи, по его приказу беспрекословно шли даже с самым отъявленным садистом.
«Дом» стал домом для всех его постоянных обитателей. Шлюхи, управляющий, слуги и сам Саид жили там, на верхнем этаже. Очень удобно – работа под рукой, всегда можно вмешаться, все проконтролировать.

***

Два дня Саид не заглядывал в подвал. У него просто не было времени. Сейчас он спускался по скрипящим ступенькам с бутылкой воды, надеясь, что мальчишка не умер. Деньги-то он заплатил. В подвале горела все та же тусклая лампочка. Живой комочек в углу он обнаружил спустя пару минут. Из-под спутанной челки на него глядели сверкающие ненавистью глаза. Мужчина молча поставил бутылку рядом с ним, но мальчишка даже не шелохнулся. Саид удивился – жара стояла страшная, подвал не проветривался, мальчишка должен умирать от жажды. Если бы он взял воду из его рук, то это был бы первый шаг на пути приручения.
— Нравится здесь сидеть? – спросил Саид, присаживаясь на корточки перед мальчиком.
— Как рука? – поинтересовался язвительно он.
— Уже забыл, — спокойно ответил мужчина, — а вот ты обо мне не забудешь никогда. Пей, мне не нужно, чтобы ты сдох, Дырка.
Мальчик стискивает зубы.
— Пей.
Он замер, со злостью смотрит на Саида, весь бледный и побитый. Выглядит он жалко и настолько неопасно, что его злость смотрится комично.
— Пей, Дырка, или я волью эту воду в тебя самостоятельно.
Угроза ощутима, тон мужчины становится стальным. Он ждет еще десять секунд, резким движением зажимает голову мальчишки у себя подмышкой, свободной рукой хватает бутылку, умудряется просунуть ее в рот упрямцу и выливает. Мальчишка захлебывается, давится, но Саиду все равно. Он выливает все до капли, тогда только ослабляет хватку. Мальчишка отползает на несколько шагов, пытается откашляться.
— Так будет всегда, Дырка. Каждое твое неповиновение будет решаться таким образом.
— Ненавижу тебя, — прошелестел мальчик. Саиду показалось или он всхлипнул? – Ублюдок.
Показалось.
— Пошли, Дырка, покажу твое новое жилище.
— Я сбегу при первой же возможности.
— Это всегда пожалуйста, — смеётся мужчина и встает. – Только в твое тело уже вставлен чип, который укажет твое расположение. А после… Даже я тебе не завидую. Пошли.
Шатаясь, мальчик встает и бредет за Саидом. Мужчина шутливо пропускает его вперед, но лишь для того, чтобы рассмотреть его спину. Удивительно, но рубцы затянулись и даже не воспалились. В целом, все выглядело не так уж и ужасно. На ночь мазь и, пожалуй, лучше питаться. Он еле бредет, спотыкается на каждой ступеньке. Видно, что этот поход доставляет ему немало усилий. Интересно, он еще девственник?
Оказываясь на первом этаже, мальчик слепо щурится от яркого света, словно не видел его год, не меньше. Саид подталкивает его к лестнице на второй этаж. Мальчик с тоской смотрит на входную дверь, но что-либо делать пока не собирается. Они проходят мимо замершего Джона и поднимаются выше, вплоть до четвертого этажа. Саид открывает первую дверь и заталкивает туда мальчика. Комната небольшая, кровать и стул. Зато есть занавески, решетка на окне и раковина.
— Сидишь тут и делаешь, что тебе скажут, — говорит Саид и, не дожидаясь пока мальчишка что-нибудь ответит, захлопывает дверь.
Он спускается к Джону, приказывает вызвать врача новенькому и принести поесть. Распорядитель кидается исполнять приказ. Саид перелистывает его записи, проверяя сколько сегодня уже было клиентов. Развязной походкой в развевающемся кимоно пошел Доминик с сигаретой в руках. Доминик был самой доходной шлюхой «Дома». Невысокий юноша с телом, разукрашенным шрамами и татуировками. Он был готов на все, он любил боль, он зависел от нее. Это место стало для него раем. Он пришел сам, грязный, истрепанный, выгнанный на улицу собственной семьей. Саид принял его и спустя месяц Доминик с лихвой оплатил свое проживание.
— Где ты пропадаешь, милый? – сладко улыбнулся Доминик. Только ему прощалось так разговаривать с Саидом. – Я соскучился.
— Дела, — развел руками Саид, улыбаясь уголками губ. Доминик ему всегда нравился, они даже трахнулись пару раз в начале, но со временем все сошло на «нет». Остался флирт и офигенный минет по праздникам.
— Я слышал, у тебя новенький?
Доминик выудил откуда-то сигарету. Мужчина щелкнул зажигалкой.
— Да, есть один.
— Красивый?
— Кожа да кости.
— Зачем взял? – юноша лениво выдохнул дым и потянулся. Полы кимоно разошлись, и Саид увидел на его шее и груди засосы.
— По доброте душевной.
Добрым Саида мог назвать только чокнутый, поэтому Доминик засмеялся. Подошел Джон, с неодобрением взглянул на юношу, но сказал:
— Врач сказал, что через пару дней он будет в порядке. Его помыли и накормили.
— Он поел? – удивился немного Саид. Он думал, что это мальчишка сам есть ни за что не будет.
— Да, сам.
— Ладно, хрен с ним.

***

Через несколько дней Саида встретил все тот же ненавидящий взгляд. Ему не надоело? Мальчишка стоял у стенки по стойке смирно, его руки были сжаты в кулаки. Выглядел он немного лучше, на белых щеках даже появился румянец.
— Привет, Дырка, — мужчина с удовольствием наблюдал за реакцией мальчика. Он вспыхнул, дернулся, но остался стоять на месте. Все-таки внушительная внешность Саида вселяла в него кое-какие опасения. – Сегодня у тебя первый клиент.
Мужчина замолчал, готовясь к длинной тираде и не ошибся. Мальчик набрался сил, немного успокоился и, конечно, представлял, что его ждет и должен был сказать все, что думает.
— Я не стану шлюхой, ты паршивый вонючий козел, и не будет у меня никогда первых клиентов. Я не дамся, я буду сражаться до конца. Понял? Тварь, — прибавил он с гордостью и плюнул себе под ноги.
— Все это замечательно, Дырка, я смотрю, ты подготовился, но я даже не буду тебя бить, запишем на твой счет. Не хочу портить твою уродливую мордашку, а то еще не трахнет никто.
Мальчик весь стал пунцовым:
— Ты глухой? Ты не слышишь?!
— Это ты глухой, Дырка, — тон Саида стал ледяным. – Через неделю ты будешь делать все, что тебе скажут. И ложиться под каждого, и брать в рот.
— Я… я…
Мальчишка открывал рот и не мог ничего сказать. Почему-то он верил Саиду, но это не значит, что он сдастся так просто.
— Отдыхай, Дырка. А вечером будешь отрабатывать свое прозвище.
Мужчина вышел. Ему доставила такое удовольствие эта перепалка, что настроение мгновенно улучшилось. Он насвистывал какую-то мелодию, шлепнул по заднице Доминика, на что Джон насупился и затем прогнал его от стойки, назвав «блядью». Саиду нравилось ломать. Таких гордых мальчиков. Они для него лишь вещь, приносящая деньги.

***

— Саид, — позвал Джон. — Похоже, твоего новенького хотят.
У стойки рядом с управляющим стоял невысокий, но жутко толстый мужчина. Саид не помнил его имени, но явно видел несколько раз. Он не был заместителем губернатора, можно было не переживать.
— Здравствуйте, — Саид пожал потную руку клиенту. Когда он хотел, то умел быть обходительным. – Вы предупреждены, что мальчик еще не обжился, он как дикий котенок?
— Именно этого клиент и хочет, — вставил Джон, льстиво улыбаясь.
— Отлично, я вас сам провожу.
Саид махнул двум охранникам и приказал следовать за ним. Мальчишка сегодня отработает свое, даже если его придется держать. Они поднялись по лестнице, Саид отпер дверь (строптивца перевели на этаж ниже, где было все необходимое для приятного время провождения) и вошел вместе с клиентом. Мальчик сидел на кровати по-турецки. При виде их встрепенулся, но не встал. С явной злобой смотрел на мужчин. Клиент оглядел его и остался доволен:
— Спасибо. Он подходит.
— Вам помочь? Подержать его?
— Думаю, я справлюсь сам.
— Хорошо. Наслаждайтесь.
Со спокойным сердцем Саид вышел и приказал охранникам в случае чего сразу вмешиваться, но не успел он сделать и пару шагов, как раздался дикий вопль. Мужчина бросился обратно в комнату, оттолкнул нерасторопных охранников и замер в замешательстве. Клиент стоял на коленях, прижимая руки к животу, из которого торчала палка. По его рубашке расползалось кровавое пятно. Мальчишка с самодовольством усмехался, стоя рядом.
У Саида потемнело в глазах. Он со всей силы ударил мальчика. Тот не смог устоять и упал, ударившись головой о батарею. Но уже через секунду он поднялся. Ухмылка никуда не делась, лишь выглядела зловеще, благодаря крови из разбитого носа.
— Его стеречь, не давать ему ступить ни шагу. Ясно? – сказал Саид, еле сдерживаясь. Он был готов разорвать паршивца.
Однако клиент важнее. Он помог стонущему бедолаге встать и пройти в свой кабинет. Прибежал врач, захлопотал, вколол обезболивающее, стал осматривать рану. Саид это не любил, он вышел за дверь и ждал. Проходящие мимо сотрудники «Дома» и шлюхи шарахались от него. Минут через тридцать вышел довольный, но усталый врач:
— К счастью, пробита только жировая ткань. Ничего больше не задето. Клиент спит.
Повезло. Если бы клиент погиб, они здорово потеряли бы в выручке. Такие вести разносятся мгновенно, а репутация превыше всего. Саид, ни слова не говоря удивленному врачу, развернулся и направился наверх. Теперь нужно разобраться с мальчишкой. Ему точно не поздоровится. Никто не смеет ослушиваться Саида, никто. Он жестоко поплатится. Саид через пару секунд был в комнате мальчика. Он сам забился в угол, на его лице уже не было прежней бравады, а охранники стояли у входа, прислонившись к стене. Саид коротко бросил:
— Разденьте его.
Охранники многое повидали в «Доме», усмиряли не одного буйного клиента, сорвавшихся или обдолбанных шлюх. Они привыкли не задавать лишних вопросов, беспрекословно выполнять приказы Саида. Они ловко скрутили мальчика и сорвали с него одежду. Он вырывался, брыкался, царапался, но это было бесполезно. Подбородком Саид указал на кровать, и они кинули мальчишку туда. Сам Саид подошел к мальчику, глаза которого расширились.
— Ноги ему раздвиньте и держите.
Глаза мальчика стали еще шире. Он с еще большим ожесточением стал вырываться, что-то кричать, но охранники крепко схватили тонкие запястья и лодыжки, припечатывая их к кровати. Саид расстегнул ширинку и нехорошо улыбнулся. Одним грубым движением он вошел в юное тело. Очень тесно, почти до боли тесно. Он девственник. Мальчишка взвыл. Его дыхание сбилось, а глаза стали огромными. Он, не веря, смотрел на огромного Саида между своих ног. Он его разодрал пополам, не иначе. Хотелось кричать, но не получалось — из горла вырывались лишь слабые хрипы. Придавленный жесткой хваткой охранников, он был словно лягушка на разделочном столе какого-нибудь ботаника. Когда Саид стал двигаться, намеренно выходя до конца и снова проникая, мальчик почти потерял сознание. Он даже не заметил, когда Саид кончил, вышел из него и застегнул ширинку. Уже у двери охранники негромко окликнули Саида:
— Можно?
— Развлекайтесь, ребята.

***

Этот паб не отличался чистотой и благополучным контингентом, но Саид любил его. Он взял свое излюбленное виски и глушил его из горла. В силу его комплекции, выпить ему нужно было очень много для опьянения. Вскоре перед ним на стул опустился Доминик. Узкие джинсы, прозрачная кофта. Подведенные глаза, блестящие пухлые губы, волосы, заплетенные в косички.
— За что пьем? – юноша придвинул стопку и Саид наполнил ее до краев.
— Неделя дрянная.
Доминик кивнул и одним махом выпил. Выдохнул и закурил.
— Я слышал про новенького.
Мужчина выдохнул. Об этой шлюхе вспоминать он не хотел. Из-за него он мог лишиться бизнеса. Ну, если не лишиться, то потерять хорошую выручку. В этом мире все было так шатко. Остальные, менее доходные заведения, наседали. Если Саид не может управлять своими шлюхами, то ему нечего делать у руля. Его быстро скинут, а его место займут более молодые и способные.
— Ладно тебе, все же обошлось, — неверно растолковал юноша молчание. – Клиент жив, и не такое бывало.
— Закончили, – Саид не просил. Его глубоко посаженные глаза пробежались по стройной фигуре Доминика и зажглись. Мужчина был нетрезв, в голове немного шумело.
Схватив юношу за руку, он потащил его к черному выходу. Посетители провожали их взглядами. Хотя крупную фигуру Саида всегда провожали взглядом. На улице мужчина даже не потрудился отойти, прямо у выхода стащил с Доминика джинсы, загнул его, дав только упереться руками в стену, расстегнул ширинку и вошел в него. В ответ юноша отрепетировано застонал и сам насадился на него до конца. Было заметно, что у него много клиентов. Не так тесно… Не так мучительно приятно… Саид потянул белые бедра на себя, сжал их, намеренно оставляя следы. И бедра у юноши шире, чем у мальчишки… Тот совсем тонкий, хрупкий, кажется, что его можно сломать одним движением. Громкий стон вернул его к реальности. Мальчишка не стал бы так стонать. Саид тряхнул головой. Он совсем заработался, если вспоминает о шлюхе. Его темп ускорился, он проникал в податливое тело до самого основания и хотел большего. Он хотел сопротивления, хотел видеть огромные непокорные глаза. С ожесточением Саид заработал бедрами, Доминик кричал под ним. Он кончил, но к его удивлению желание осталось. Похожее было с ним только во времена нелегкой юности, когда внутри был пылающий костер из гормонов и южного темперамента. Юноша тем временем натянул джинсы и промурлыкал:
— Что с тобой, мой сладкий?
— Клинит, — честно ответил Саид, облокачиваясь о стену.
Помня о его привычках – сигаретка после секса, Доминик протянул ему пачку. Мужчина взял одну сигарету и мял ее в руках.
— Может, прикуришь?
Саид смерил его взглядом, но прикурил. Он глубоко затянулся и задумался. У него никогда не было такого. Никогда. Никогда он не хотел никого с такой яростью, с такой силой. И он не знал, как это объяснить. А когда он чего-то не знал, то его это очень раздражало.
Он вернулся в паб и допил с Домиником виски. Пока они отлучались, их бутылку убрать никто не посмел и их столик так и остался не занятым. Юноша как заведенный о чем-то рассказывал, а Саид думал только о том, что завтра он снова трахнет Дырку.

***

К сожалению, доктор запретил трогать мальчишку неделю. Уж не известно, кто больше постарался — сам Саид или охранники. Без разницы. Мужчина даже не заходил к нему – он же не смотреть на него хочет. Доминик вился вокруг него кругами, откровенно предлагая себя, но Саид был к нему равнодушен. Он занимался привычными делами, разбирался с всякими проверяющими структурами, которые вечно просили денег. Раненый клиент быстро пошел на поправку. Чтобы отделаться от него пришлось пообещать ему месячное бесплатное обслуживание.

***

Ровно через неделю Саид вошел к мальчишке. Он лежал поперек кровати, свернувшись клубочком, спал. Солнце сквозь не зашторенные окна безжалостно падало на его осунувшееся лицо. Мужчина тихо обошел кровать и с минуту смотрел на мальчика. Он был бледен, как полотно, под его глазами пролегли темные круги, но Саид знал, что светло-зеленые глаза все так же горят ненавистью. Чтобы не отвлекаться позднее, мужчина разделся, достал смазку и лег сзади, так чтобы мальчик был к нему спиной. Он сразу проснулся. Попытался встать, но Саид перехватил его поперек талии и не дал ему сделать этого. Маленький звереныш в ответ стал кусаться, пытался пнуть обидчика, но мужчину это лишь раззадоривало. Без труда он стянул с мальчика пижамные штаны и сжал узкие бедра. Как Саид и помнил, мальчишка был чрезвычайно худой. Мужчина быстро мазнул смазкой по члену и приставил его ко входу мальчика. Мальчишка дергался, ему долго не удавалось войти, он разозлился и дернул его на себя. Приглушенный вскрик, мальчишка выгибается от боли, прижимаясь спиной к нему. Так тесно, так умопомрачительно горячо… Саид прижимает свои бедра к бедрам мальчика. Он кажется огромным по сравнению с ним, будто великан. Он движется все быстрей, стараясь достичь пика. Не нужно лишних движений, быстрый секс и все. Кончая, Саид успевает сжать зубы, чтобы не застонать. Он откатывается от мальчика и видит, что его член в крови. Опять доктор запретит приближаться к нему… Даже сейчас Саид чувствует, что ему мало, он хочет еще.
Он разворачивает мальчика в себе, хочет видеть его глаза. Он должен плакать. Но он не плачет. Его глаза заволокла пелена от боли, но они сухи. Саид оставляет его и набирает номер врача. Услышав, кого нужно лечить, врач не особо обрадовался, но через час перезвонил мужчине. Как он и думал, мальчишку неделю трогать нельзя.

***

Мучительная, медленная неделя. Саид извел всех. Весь персонал ходил по струнке в «Доме» и была непривычная тишина. Провинившихся мужчина жестко отсчитывал. Джон боялся к нему подходить с любыми вопросами. Даже Доминик получил по лицу кулаком за «Привет, пупсик».
Руки дрожали. Это было настолько непривычно, что Саид опешил. Он глубоко вздохнул и открыл дверь. Мальчишка не спал в этот раз. Он лежал на спине и невидяще смотрел в потолок. Увидев Саида он вперился в него ненавидящим взглядом. Если бы он мог прожигать, то давно сделал бы в мужчине дырку. Давно забытое чувство возникло у Саида. Уважение. Мальчик не сломался. До сих пор не сломался. Его били, насиловали, а он снова поднимался, снова сопротивлялся. Маленький отважный человечек.
На этот раз Саид решил не торопиться. Ему не хотелось ждать еще целую неделю. Он встал рядом с кроватью и произнес:
— Для нас обоих будет лучше, если ты не будешь сопротивляться.
Мальчик не ответил. Он весь сжался. Когда мужчина приблизился к нему, то он попытался встать, брыкался. Саиду пришлось придавить его своим весом, что мешало двигаться, но кое-как, еле-еле, мужчина вошел в мальчика. Он снова видел огромные зеленые глаза, мальчишке было больно. Он трепыхался под тяжелым телом, не лежал статично, но против Саида у него не было никаких шансов. Чтобы не стонать, мальчик сжимал зубы, царапал плечи насильника. Но это никак не мешало Саиду кончить. Когда мужчина вышел, он осмотрел мальчишку. Кровь была. Ну, кто ж виноват, что у него такой большой член, а мальчишка такой узкий?
Оставив мальчика, Саид вышел в коридор и прислонился вспотевшей спиной к стене. Дьявол, он снова хотел мальчика. Непослушной рукой мужчина достал сотовый. Врач ничего ему не сказал, но через пять минут появился. Все это время Саид ждал у двери и курил. Смерив его взглядом, врач зашел к мальчику и вскоре вышел.
— Ну что? – нетерпеливо спросил Саид.
— Дай ему отлежаться три дня.
Мужчина облегченно вздохнул. Это не так долго.

***

Вот он снова в комнате мальчишки. Зеленые глаза опаляют.
— Привет, Дырка, соскучился?
Он не отвечает. Смотрит внимательно, как Саид раздевается, идет к нему. В двух шагах от кровати, мужчина останавливается:
— Снова будешь трепыхаться? Достало уже, полежал бы спокойно.
В зеленых глазах что-то мелькает. Вдруг мальчишка достает небольшой складной нож и запускает его в Саида. Все это происходит молниеносно. Мужчина лишь в последнее мгновенье отклоняется, и лезвие легко входит в его плечо. На лице мальчика разочарование. Он явно рассчитывал убить своего мучителя. Саид не верит боли, разливающейся по руке, теплой крови, капающей на пол. Этот маленький звереныш сделал это? Да не может быть. Мужчина улыбается, совсем нехорошо улыбается. Спокойно вытаскивает нож и даже не морщится. Мальчик бледнеет.
— Подойди ко мне, — произносит Саид. Почти безмятежно.
У мальчика тяжело вздымается грудь. Он почти что в панике. Его глаза мечутся от двери к мужчине.
— Подойди ко мне сам, и я оставлю тебя в живых.
Сомнений в том, что он так поступит не оставлял ледяной тон. Мальчик решал. Жить, наверное, он хотел. Осторожно спуская ноги с кровати, он встает, покачивается и сам вплотную подходит к мужчине.
— Где ты взял нож?
— Украл, — его голос дрожит.
— У кого?
Молчит. Саид видит, как его ноздри раздувается, он затравленно озирается. Хм. Это наводит на мысли. Мальчишка не хочет выдавать этого человека. Объяснение одно. Кто-то был с ним добр. Кто-то проявил участие. Кто-то ради кого он готов пожертвовать собой. Кто бы это мог быть? Саид злорадно усмехается. Он знает только одного человека.
— Видишь этот нож? – спокойно спрашивает мужчина. Хватает одной рукой предплечье мальчишки, а другой проводит лезвием по его нежной коже. Мальчик морщится, но не издает ни звука. Саид видит, как ему страшно, но маленький гаденыш не сдается. – Я могу разрезать тебя на кусочки. Мне надоели игры. Или ты подставляешь задницу сам, или я убиваю тебя. Выбирай.
Саид возвышается над ним, как гора. Раненный, злой, сильный. Мальчику страшно. Очень страшно. Он еле слышно говорит:
— Не убивайте.
— Раздевайся.
— Что? Но…
Мужчина тяжело выдыхает. Его терпение не бесконечно. Мальчик поспешно стаскивает свои штаны, опирается на подоконник тонкими руками и наклоняется. Саид пристраивается сзади. Плечо тянет, но не настолько, чтобы он отказал себе в радости трахнуть этого паршивца.
У него сносит голову. Податливое, узкое, жаркое тело… Все темнеет перед глазами. Есть только он и удовольствие. Близко, очень близко и так далеко. Он не человек, он зверь. Ему плевать на стонущий комочек, на отталкивающие его руки. Ему нужно это. Он не контролирует себя, ему плевать на все. Он хочет только этого непокорного мальчишку. Когда он кончает, то содрогается. На мгновение все плывет, он придавливает хрупкое тело к подоконнику, мальчик сдавленно кричит. Вдох. Саид отстраняется и одевается. Краем глаза он видит, как мальчишка неуклюже натягивает штаны, а потом, морщась, бредет к кровати.
А ему пора разобраться кое с кем.