Что нужно иметь в виду, читая эту книгу

1. Не вырастив ни центнера хлеба, имею ли я право касаться темы полеводства? Я исхожу из четырёх фактов.

q Традиционно-интенсивное земледелие и его наука зашли в тупик и не в состоянии улучшить дело. Этот путь привёл к деградации почв. Урожаи в мире перестали расти ещё 40 лет назад. Тем не менее, рекомендации учёных и политика руководящих органов остаются целиком в этом русле.

q Среди наших фермеров многие реально заинтересованы повысить эффективность своих полей. Но традиционная система не даёт альтернативных выходов, так как ей нужны заложники.

q Есть земледельцы, которые получали и получают урожаи намного выше обычных, обходясь, при этом, без дорогих и трудоёмких операций. Думаю, это должно быть известно всем желающим.

q Ко мне попали эти материалы, и я могу сделать их более читабельными и доступными для всех.

Посему — слава Богу и спасибо издателям за возможность обнародовать опыт и мысли умных земледельцев.

Эта книга — отнюдь не руководство. Это — просто сборник успешного опыта с попыткой авторского исследования. Использовать ли эту информацию, и как, решать вам самим.

Но, если мне придёт хоть одно письмо о том, что книга реально помогла, я буду знать, что имел на её публикацию столько же прав, как и весь агропромышленный комплекс!

2. Сначала я просто хотел опубликовать забытые труды разумных земледельцев. Но, когда материала стало слишком много, мне пришлось изобрести новый жанр — пересказ-конспект.

То есть, книгу я пересказываю чужую, но «своими глазами». Посему, вопрос о том, автор ли я, или составитель сборника, потерял смысл, ввиду невозможности на него ответить.

Книга как-то естественно поделилась на две части.

Первая часть — весьма простое и радостное чтиво о достижениях натурального земледелия.

Вторая — вдумчивое и детальное разгрызание нашей земледельческой классики.

Чистосердечно предупреждаю: обе части — ценны одинаково.

Первая полезнее для консерваторов — она их немного взбодрит; вторая остудит ребячий пыл новаторов, что им также полезно. И тем, и другим необходимы обе точки зрения, чтобы составить свою — третью.

Однако, вы наверняка обнаружите, что у земледельцев-натуралистов (назовём их так!) всё намного проще, мудрее и надёжнее. Они — более свободные люди. И, лично я, хочу жить с ними.

3. Теперь расскажу, как на духу, в чём состояла работа над книгой.

В оригинале авторские тексты — слишком сложны и научны, или излишне многословны и обширны, что делает их, при всей их огромной ценности, практически нечитабельными для большинства людей.

Без радикальной литературной обработки было не обойтись. Посему, даже авторские тексты в книге — не точный оригинал, а вариант литературной правки, более удобочитаемый, с моей точки зрения.

При этом, сделано следующее:

А. Выделено то, на что я хочу обратить внимание читателя. Курсивом — мои пояснения, комментарии и прояснения слов; жирно — всё, что хочу акцентировать: главные детали, выводы и обобщения, законы и правила.

Б. Из полного текста трудов удалены части, не относящиеся к нашей теме (ибо, нельзя объять необъятного), отвлечения, некоторые повторы или побочная информация. Если кому-то это важно, прошу их обратиться к оригиналам.

В. Кое-где сокращены или упрощены длинные или слишком витиеватые фразы, но смысл их, при этом, не изменён, а только точнее определён, за что я беру полную ответственность.

Г. Для облегчения восприятия, сплошной текст кое-где разбит на главки.

Д. Старинные единицы мер, устаревшие слова и выражения переведены на современный лад там, где это явно мешает восприятию смысла.

Е. Некоторые книги пришлось попросту пересказать своими словами, оставив самое важное и ценное, в виде цитат. При этом, я не привносил эмоций «в свою пользу» и даже старался сохранить стиль автора.

Ж. Каюсь: избавить читателя от своего присутствия не смог. Во всех текстах, и особенно в трудах классиков пахоты, я присутствую, в качестве «ведущего передачи»: сижу за столиком с краю сцены и иногда задаю какой-нибудь вопрос, что-нибудь напоминаю или пытаюсь в чём-то разобраться.

Понимаю, что это — бестактно, посему, все эти комментарии опускаю на дно странички в виде сносок: хотите — сразу читайте, хотите — потом. А можно вообще не читать.

Мысль, возбудившая желание вмешаться, подчёркнута и помечена цифрой сноски.

4. Авторские тексты имеют особенности, на которые я прошу вас настроиться заранее.

Овсинский пишет довольно понятно и искренне. Желая лучше объяснить читателю плюсы своей системы, он часто повторяет одни и те же мысли и выводы, но каждый раз под другим углом зрения.

Давайте считать это достоинством текста: «повторение — мать учения». Труд Овсинского почти не сокращён: я решил, что его дух и настрой — не менее важны, чем наука.

Фукуока — спокоен, конкретен и мудр. Могут показаться непривычными его философские мысли. Я старался высказать их своим языком.

От этого они утратили изящество, но стали понятнее. Большая часть текста — авторские цитаты. Все главы сохранены, но стали вдвое втрое лаконичнее.

Фолкнер — практик. Он понятен и корректен, но большую часть его текста составляют его философские рассуждения, почти бытовые подробности проведения разных опытов и детали жизни фермеров.

Кроме того, перевод текста, на мой взгляд, слишком дословен. Я пересказал его, сохранив все опубликованные главы и стиль авторского текста.

Мальцев — тоже практик, и так же прост для понимания. Его практические рассуждения я привожу очень близко к тексту.

Но главы, не относящиеся к полеводству, а также, хорошие чувства по поводу социализма, классиков марксизма и задач колхозников я счёл лишними для этой книги.

Аллен написал, по сути, корректный научный отчёт. Я просто взял из него главные цифры и факты.

Докучаев — это «земледельческий Вернадский», учёный-классик, понимающий природу во всей полноте.

Он — корректен и глубок; каждая его фраза содержит столько пояснений и подробностей, что её невозможно толковать двояко, однако, две-три таких фразы — и нетренированный ум устаёт вычленять суть.

Пришлось повысить его лаконизм вдвое. Его единственная статья призвана показать уровень тогдашней науки.

Костычев пишет честно, тактично и так же скрупулёзно. Текст лаконизирован раза в полтора. Но не могу сказать, что это — простое чтение: по сути, за четыре лекции изложена вся теория чернозёмов, и данных очень много.

Тимирязев — смел, глубок, остроумен и популярен, но местами слишком углубляется в научные подробности — они сокращены в пользу главного смысла.

Тулайков — подробен и честен, как Костычев, но совершенно холоден и трезв. Я просто выбрал ряд его важных аргументов и точно пересказал их.

Наконец, Вильямс — самое непростое чтиво. Это — гениальный учёный, но тенденциозный и резкий руководитель своей научной школы.

Дотошный и категоричный борец за поднятие сельского хозяйства, ведущий свою полемику исключительно на языке коллег-академиков. Пришлось попотеть над обработкой текста.

Всё, явно политическое, а также, лишнее и одинаковое удалено. Негодующих и язвительных реплик оставлены крохи.

Текст стал втрое лаконичнее оригинала. Надеюсь, сейчас он вполне понятен, но из-за обилия информации, отнюдь не прост.

5. Не устану повторять: если вы потеряли интерес, упустили смысл, стали засыпать или разозлились, почувствовали себя не в своей тарелке и решили больше не читать, единственная причина этого — одно пропущенное слово.

Вы его не поняли или истолковали неверно.

После него в памяти остаётся пустая полоса.

Кроме того, непонятое слово приводит к непониманию ещё нескольких слов.

Результат — вы решаете, что это вам не нужно, или что автор издевается над вами, и задвигаете книгу с глаз долой.

Обычно я стараюсь обходиться без незнакомых слов и двойных толкований, а все специфические слова выношу в толковый словарик.

Но сейчас, учитывая обилие авторского текста разных учёных, буду прояснять слова, прямо по ходу текста, курсивом, помещая сноски в скобки.

Некрасиво, зато, в словарь лезть не надо. Сначала изучите сноску, а потом пробегите всю фразу сначала, как бы, не заметив курсива. Тогда сноски не будут раздражать.

6. Долго ломал голову, в каком порядке расположить материал. И решил: пусть сначала идёт практика, а потом — наука.

Легендарный труд Овсинского открывает сборник. Тут надо захлопнуть книгу на пару дней — пусть уляжется.

А, когда уляжется, легко пойдёт Фолкнер, Фукуока, Мальцев, Аллен, и опыт полеводов, идущих в том же направлении. Тут опять надо отвлечься на недельку.

После этого, можно грызть классику, иногда напоминая себе, что самое важное — сравнить обе части книги.

Закончив книгу, забудьте о ней на месяц. Потом, прочтите книгу ещё пару раз, и снова отдохните. Я вот, читаю её в пятый раз, и до сих пор всего не усвоил!

А, когда полностью разберётесь, попытайтесь наложить то, что осело, на ваш личный опыт, и всё это обобщить.

Вот эти выводы — какими бы они не были — очень ценны для меня. Если вы поделитесь ими, а также, другой известной вам информацией, я буду очень вам благодарен.

7. Упаси вас Бог принимать всё прочитанное на веру. Никогда условия одного опыта не повторяются в другом опыте.

На растения влияют сотни, тысячи меняющихся факторов. На ваших полях они — только ваши, и вам предстоит к ним приспособиться самостоятельно.

Любая книга — это только возможность понять, но учиться делать всегда приходится самому. Таков главный закон успеха.

Даже в обучении простому делу не будет результата, если нет тренировочных упражнений.

Пробуйте понемногу, наблюдайте и, пожалуйста, пытайтесь понять, что происходит. И пусть не обойдут вас открытия и новости.

Приятного вам чтения!

Вступительное слово увлечённого автора