Глава 2. К.А. Тимирязев

Тимирязев о физиологии испарения

Резюме. Эта блистательная лекция Климентия Аркадиевича Тимирязева не имеет прямого отношения к обработке почвы. Однако это — ценнейшая добавка физиологии растений в агрономию.

После её изучения «деятельная самобытность» растения становится ещё яснее. Тимирязев подаёт нам впечатляющий пример вдумчивости и умственного творчества, которого нам часто не хватает.

Как и земледельцы-натуристы, он звал людей учиться у природы, а не бороться с ней.

Является ли испарение воды необходимым для растения процессом, или это лишь неизбежное физическое зло, плата за что-то более ценное?

Опыты показывают прямо: если можно испарять меньше, растение всегда испаряет как можно меньше. Например, в теплицах растения испаряют в 2-3 раза меньше, создавая при этом органики вдвое больше. Испарение усиливают факторы климата — ветер, солнце.

Известно, что у растения есть масса способов уменьшить испарение. Главный из них — уменьшение площади листьев, как это делают кактусы и прочие «пустынники».

Солнечный свет находится в таком избытке, что уменьшение листа не приводит к ослаблению фотосинтеза. Что же заставляет растение сохранять большие листья — огромную испаряющую поверхность?

Ответ очевиден: только необходимость питаться углекислым газом. Растения состоят из углерода наполовину, источник его — только углекислый газ, а его в воздухе ничтожно мало. Отсюда и необходимость улавливающей поверхности. За питание углеродом растение платит излишним испарением.

Тимирязев рассматривает способы, которыми растение ограничивает своё испарение, сводит непродуктивный расход воды к минимуму. И предлагает имитировать их в земледелии.

Например, ворс, опушение — это те же лесополосы, кулисы, сорта с опушёнными листьями. Устьица и корни — насосы, приводимые в движение солнечным теплом.

Селекция должна заняться не просто качествами урожая, а глубиной корней, способностью листьев поворачиваться ребром к солнцу, опушением, количеством устьиц и прочими приспособлениями к засухе.

Человек может победить засухи, подражая растениям, которые уже давно всё для этого изобрели.

К.А. Тимирязев

Борьба растения с засухой

(публичная лекция, читанная в Москве 26 марта 1892 г.)

Предисловие

За последние годы, под давлением бедственных последствий засухи 1891 г., задачи нашего земледелия начинают обращать на себя общее внимание, а вместе с тем, всё более пробуждается интерес к научным знаниям, которые одни могут пролить на них истинный свет.

В ряду этих знаний, едва ли не первое место должно быть отведено физиологии растений; сошлюсь в этом на слова известного химика-агронома Грандо: «Все задачи агрономии, если вникнуть в их сущность, сводятся к определению и возможно точному осуществлению условий правильного питания растений».

Узнать потребности растения — вот область теории; прибыльно для себя удовлетворить эти потребности — вот главная забота практики. Неудачи чаще всего происходят от смешения этих двух задач.

Практик нередко пытается заменить научные сведения указаниями своего личного опыта, а теоретик порою готов подать совет, может быть, полезный для растения, но убыточный для хозяев.

Какие результаты даёт подчас замена науки, так называемым, практическим опытом, можно увидать, хотя бы, из следующего примера.

Недавно мне привелось прочесть на страницах одного почтенного издания такое, авторитетно выдаваемое за результат многолетней практики, положение: «так как известно, что растение поглощает своими листьями влагу, то, в числе мер борьбы с засухой, можно посоветовать культуру широколиственных растений»!

Понятно, чего следует ожидать от такого смешения ролей пирожника и сапожника.

То, что практик нередко величает своим опытом, логически представляет только самую несовершенную форму наблюдения.