![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Исцеляющий шаг
Хеллингер (обращаясь к другому участнику): Теперь я открыт для тебя. Участник: Николь 28 лет. Она попеременно, а иногда и одновременно страдает от страхов, бредовых и навязчивых идей. Хеллингер: После того, что мы только что делали, у тебя есть образ того, что это могло бы быть и как с этим работать? Участник: Выдохнуть, вот что я могу теперь сделать. Хеллингер: Я скажу тебе, что происходит со мной. Я теперь смотрю на убийство, на жертв и убийц. Я часто показываю, где нужно искать. Возможно, это произошло много поколений назад. Это так? Участник: Да, это так. Хеллингер: Что ты об этом знаешь? Участник: Я знаю, что у ее братьев и сестер и ее родителей, и ее бабушки и дедушки подобные симптомы, страхи и навязчивые идеи. Хеллингер: Из какой они страны? Участник: Со стороны отца — из Германии, со стороны матери — из Швейцарии. Хеллингер: А с какой стороны самые сильные страхи? Участник: Со стороны матери. Хеллингер: Я поставлю ряд предков, и мы посмотрим, что выявится. Это важно продемонстрировать, чтобы мы научились, как с этим работать. Хеллингер выбирает заместительницу для клиентки и ставит ее. За ней он ставит заместительницу ее матери, которая одновременно замещает и все поколение матери. Затем Хеллингер выбирает заместительниц для бабушки, прабабушки и т. д., они тоже представляют соответствующие поколения, и ставит их друг за другом. Хеллингер: Теперь посмотрим, что произойдет. Нам нужно только наблюдать. Мать смотрит на пол. Бабушка сзади давит на мать. Прабабушка немного отошла назад и прислонилась спиной к своей матери. Шестая женщина в ряду проявляет беспокойство и кружится вокруг себя. Дочь делает шаг вперед. Так между дочерью и матерью образуется свободное простран- ство, а также между матерью и бабушкой и между пятой и шестой женщинами в ряду. Хеллингер просит в эти промежутки лечь на пол заместителей для умерших. Шестая в ряду ложится рядом с умершим мужчиной, лежащим перед ней, на пол. Мать тоже ложится рядом с умершим мужчиной, лежащим перед ней, на пол и смотрит на него. Четвертая женщина в ряду опускается на пол. Бабушка ложится рядом с ней. Пятая женщина опускается на колени перед четвертой. Хеллингер просит дочь повернуться и посмотреть на происходящее. Шестая женщина встала и отвернулась. Хеллингер (обращаясь к группе): Если вы видите движение к бегству, его нужно пресекать. Обращаясь к той заместительнице: Повернись и смотри на умерших. Дочь идет к умершей женщине и ложится рядом с ней. Они обнимаются. Хеллингер ставит перед ней ее прабабушку. Хеллингер (обращаясь к участнику): Ты знаешь что-нибудь о ее предках и о том, что здесь происходит? Участник: Пока мы говорили только о поколениях до прабабушки. Хеллингер: За этим стоит очень много важных событий. Прабабушка встает на колени. Шестая женщина снова отвернулась и смотрит в другую сторону. Хеллингер (обращаясь к участнику, указывая на дочь): Это нам ничего не дает. Он просит дочь встать и подводит ее к шестой женщине. Та отворачивается от нее и тяжело дышит. Она ложится на пол на спину рядом с умершим мужчиной, но тут же отворачивается от него. Хеллингер (обращаясь к участнику и указывая на шестую женщину): Она преступница, это совершенно очевидно. Дочь медленно приближается в шестой женщине. Когда она подходит ближе, та отворачивается от нее. Хеллингер (обращаясь к участнику): Дочь должна прийти к той, что отворачивается. Там решение, решение у нее. Решение почти всегда у преступника, не у жертвы. В лице дочери мы тоже видим энергию преступницы. Страхам чаще подвержены преступники, а не жертвы. Когда у человека возникают подобные страхи, это энергия преступника. Дочь опускается к шестой женщине. Та встает и уходит, при этом она выставляет руки в сторону дочери. Теперь дочь лежит там, где раньше лежала та женщина. В это время все остальные ложатся на пол. Хеллингер (обращаясь к участнику): Теперь войди в расстановку в качестве терапевта и постарайся почувствовать, где твое место. Доверься своим чувствам. Он становится в расстановку, но место у него неопределенное. Хеллингер (обращаясь к участнику): Я кое-что попробую. Я ни в чем не уверен, но я попробую. Хеллингер ставит его рядом с шестой женщиной. Шестая женщина отворачивается и хочет уйти от него. Хеллингер (обращаясь к участнику): Иди за ней. Шестая женщина осматривается, садится на пол, но сразу встает. Она делает шаг вперед и коротко осматривается в поисках терапевта. Дочь села и смотрит на нее. Хеллингер (обращаясь к дочери): Скажи ей: «Пожалуйста». Дочь: Пожалуйста. Пожалуйста. Шестая женщина сцепляет руки на груди. Участник немного отходит назад. Шестая женщина смотрит на дочь, снова отворачивается, смотрит вдаль, смотрит на терапевта, снова отворачивается и садится на пол. В это время дочь легла. Но она протягивает руку в сторону шестой женщины. Та встает, поворачивается вокруг себя и подходит ближе к участнику. Хеллингер (обращаясь к участнику): Обними ее за плечо. Через некоторое время шестая женщина становится с другой стороны от терапевта, но берет его за руку. Потом она идет к жертвам, отпускает руку и смотрит на них. Участник встает за ее спиной на некотором расстоянии. Потом она начинает плакать. Она беспокоится, поворачивается вокруг себя, не знает, куда идти, опускается на колени, склоняется до пола и ложится рядом с умершими. Хеллингер просит дочь встать и уводит ее. Участника он просит встать за ее спиной в качестве защиты и прикрытия. Хеллингер (обращаясь к дочери): Как ты теперь себя чувствуешь? Дочь: Лучше. Сзади я чувствую хорошее тепло. Хеллингер: Вот именно. Обращаясь к группе: Итак, где был ключ? В его любви к преступнице. Только когда полюбят преступников, они становятся мягче. Обращаясь к участнику: Ты хорошо работаешь. Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем. Хеллингер (когда все сели, обращаясь к участнику): Ты все сделал правильно. Участник: Можно мне кое-что сказать? Шестая женщина вела себя точно так же, как моя клиентка. Вот где ключ, и это для меня следующий шаг. Невероятно, как это происходит. Хеллингер: Прекрасно. Нам не нужно знать точно. Мы видим движение и мы видим исцеляющий шаг в конце. Такое мы видели во многих расстановках с участием нацистов. Они часто стоят в расстановке так, будто это сам Господь Бог, и демонстрируют такую силу! Но если кто-то покажет им человеческую любовь, они сами становятся людьми. Разве это не прекрасно? Участник: Но это и тяжело. Хеллингер: Если об этом знать, то это возможно. Это и есть помощь по ту сторону от добра и зла. Страхи Участник из публики: Ты сказал, что в основном страхи бывают у преступников. Ты не мог бы рассказать об этом подробнее. Хеллингер: Когда человек испытывает такой страх, то это страх убить кого-то. Страх того, что что-то произойдет, скрывает под собой другой страх. Если об этом знать, то знаешь, как с этим обращаться. За этим страхом очень часто скрывается агрессия. «Мы посмотрим на них» Участница: Речь идет о клиентке-курдке из Турции. У нее четверо детей. Ее муж и отец ее детей десять лет сидел в Германии в тюрьме за торговлю наркотиками. Семья живет в Западной Швейцарии. Муж теперь не может вернуться в Швейцарию. Жена, моя клиентка, совершенно бессильна. В последние годы она все слабеет, и у нее сильные боли. И у ее детей, прежде всего у двух старших сыновей, совершенно нет сил. Хеллингер: Да, ясно. Кому ты сочувствуешь? Мы это знаем, мы услышали это сразу. Кому ты сочувствуешь? Участница: Клиентке. Хеллингер: И детям. Участница: И всем, кого я знаю. Хеллингер: А кому сочувствую я? Когда она хочет ответить: Не так быстро. Участница: Детям. Хеллингер: Нет. Тем, кто умерли от наркотиков. Торговля наркотиками — это смерть. Участница кивает. Хеллингер: Ты чувствуешь разницу в силе? Участница: Да. Хеллингер: А в чем спасение для детей? Участница: Оно у жертв? Хеллингер: В чем? Каким должен быть следующий шаг? Участница: В том, чтобы дети дали жертвам место в своем сердце, а потом отвернулись от них. Хеллингер: Это слишком быстро. Так просто это не получится. Сначала они должны увидеть умерших. Потом они скажут своему отцу: «Мы посмотрим на них». Участница кивает. Хеллингер: Он не смотрит на них. Вся семья не смотрит на них. А решение у них. Я не хочу это прорабатывать детально. Ты знаешь, что тебе теперь делать? Участница: Да. Выход Хеллингер (обращаясь к участнице): О чем идет речь? Участница: Речь идет о сыне моей клиентки. Ему 28 лет, и у него шизофренический психоз. После того, что я сейчас видел, я вспомнил о его дедушке по отцовской линии, который служил в иностранном легионе. Хеллингер: Это совершенно понятно. После некоторого раздумья: Я мог бы этому мальчику кое-что предложить. Как ты думаешь, что бы я ему предложил? Записаться в иностранный легион. Оба долго смотрят друг на друга. Хеллингер: Как он после этого будет себя чувствовать, лучше или хуже? Участница: Думаю, лучше. 15-6626 Хеллингер: Конечно, лучше. Я ничего не имею против иностранного легиона. Они делали грязную работу за других. Нужно быть им за это благодарными в определенном смысле. И если он скажет: «Я тоже пойду туда»... Участница улыбается. Хеллингер (обращаясь к группе): Одна только мысль переворачивает все с ног на голову. Обращаясь к участнице: Этого достаточно? Та смеется: Некоторое чувство неудовлетворения все же присутствует. Хеллингер: Потому что у тебя с клиентом терапевтические отношения. Участница (смеется): Эта мысль не дает мне покоя с самого утра. Громкий смех в группе. Хеллингер: Я вижу, что большинство из вас схватывает на лету. Вопрос теперь вот в чем: что ты должна сделать, чтобы прекратить эти отношения? Мы сейчас проводим суперви-зию. Итак, что ты собираешься делать, когда эта клиентка снова придет к тебе? Подумай, где сила? Обращаясь к группе: И вы подумайте. Когда существует перенос и контрперенос, отношения ребенок—мать, у кого в этом случае контроль над ситуацией? Всегда у клиента. А терапевт танцует под его дудку. Обращаясь к участнице: Это прекрасные танцы, иногда очень интересные танцы. И как же отнять у него дудку? Когда дудка снова окажется у тебя, терапевтические отношения прекратятся. Я сделаю тебе предложение. Но я подожду, пока ты сама ищешь. Итак, какие возможности? Участница (после долгого раздумья): Не знаю, прямо затмение какое-то. Хеллингер: Хорошо, я скажу. Скажи клиентке, что ты сначала хочешь увидеть ее сына, одного. Больше не говори ничего, только одно это предложение. Оба долго смотрят друг на друга. Хеллингер: Тогда ты дуешь в дудку, а ей придется танцевать. Что из этого получится — неважно. Важно, что контроль переходит к тебе. Терапевтические отношения окончены. Оба смеются. Хеллингер: Согласна? Участница: Да, теперь согласна. Хеллингер: Хорошо, тогда это все.
|