III. Ирокезский род

Мы переходим теперь к другому открытию Моргана, имеющему, по меньшей мере, такое же значение, как и воссоздание первобытной формы семьи на основании систем родства. Морган доказал, что обозначенные именами животных родовые союзы внутри племени у американских индейцев по существу тожде ственны с genea греков и gentes римлян; что американская форма — первоначальная, а греко-римская — позднейшая, про изводная; что вся общественная организация греков и римлян древнейшей эпохи с ее родом, фратрией и племенем находит себе точную параллель в организации американо-индейской; что род представляет собой учреждение, общее для всех наро дов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее (насколько можно судить на основании имеющихся теперь у нас источников). Доказательство этого сразу разъяс нило самые трудные разделы древнейшей греческой и римской истории и одновременно дало нам неожиданное истолкование основных черт общественного строя первобытной эпохи до возникновения государства. Каким простым ни кажется это открытие, когда оно уже известно, все же Морган сделал это только в последнее время; в своей предыдущей книге, вышедшей в 1871 г., он еще не проник в эту тайну, раскрытие которой заставило с тех пор приумолкнуть на время[60]обычно столь самоуверенных английских знатоков первобытной истории.

Латинское слово gens, которое Морган везде употребляет для обозначения этого родового союза, происходит, как и греческое равнозначащее genos, от общеарийского корня gan (по немецки kan, так как здесь, по общему правилу, вместо арийского g должно стоять k), означающего «рождать». Gens, genos, санскритское dschanas, готское (по указанному выше правилу) kuni, древнескандинавское и англосаксонское kyn, английское kin, средневерхненемецкое kunne означают одинаково род, происхождение. Однако латинское gens и греческое genos употребляются специально для обозначения такого родового союза, который гордится общим происхождением (в данном случае от одного общего родоначальника) и образует в силу связывающих его известных общественных и религиозных учреждений особую общность, происхождение и природа которой оставались, тем не менее, до сих пор неясными для всех наших историков.

Мы уже видели выше, при рассмотрении пуналуальной семьи, каков состав рода в его первоначальной форме. Он со стоит из всех лиц, которые путем пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке предста влениям образуют признанное потомство одной определенной родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия. Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство сыновей переходит в роды своих матерей. Чем же становится эта кровнородственная группа, после того как она конституируется как особая группа по отношению к другим подобным группам внутри племени:

В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет род у ирокезов, в частности у племени сенека В этом племени имеется восемь родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр, 5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют следующие обычаи:

1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вождя (военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно, принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или сын его сестры. В выборах участвовали все — мужчины и женщины. Но избрание подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего союза ирокезов. Значение этого акта будет видно из дальнейшего. Власть сахема внутри рода была отеческая, чисто морального порядка; средствами принуждения он не располагал. Вместе с тем, он по должности состоял членом совета племени сенека, равно как и общего совета союза ирокезов. Военный вождь мог приказывать что-либо лишь во время военных походов.

2. Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли рода.

3. Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это — негативное выражение того весьма опреде ленного кровного родства, в силу которого объединяемые им индивиды только и становятся родом. Открытием этого простого факта Морган впервые раскрыл сущность рода. Как мало до сих пор понимали эту сущность, показывают прежние сообщения о дикарях и варварах, где различные объединения, образующие составные элементы родового строя, без понимания и без разбора смешиваются в одну кучу под названиями: племя, клан, тум и т д., причем нередко о них говорится, что внутри такого объединения брак воспрещается. Это и создало безнадежную путаницу, среди которой г-н Мак-Леннан смог выступить в роли Наполеона, чтобы водворить порядок без апелляционным приговором: все племена делятся на такие, внутри которых брак воспрещен (экзогамные), и такие, в которых он разрешается (эндогамные). Вконец запутав таким образом вопрос, он пустился затем в глубокомысленнейшие исследования, какая же из его обеих нелепых категорий более древняя — экзогамия или эндогамия. С открытием рода, основанного на кровном родстве и вытекающей из этого невозможности брака между его членами, эта бессмыслица рассеялась сама собой — Разумеется, на той ступени развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода нерушимо соблюдается.

4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие сородичи; в случае смерти мужчины — его родные братья и сестры и брат матери, в случае смерти женщины — ее дети и родные сестры, но не братья. По той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети — отцу.

5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему роду. Отсюда, из кровных уз рода, возникла обязанность кровной мести, безусловно признававшаяся ирокезами. Если члена рода убивал кто-нибудь из чужого рода, весь род убитого был обязан ответить кровной местью. Сначала делалась попытка к примирению; совет рода убийцы собирался и делал совету рода убитого предложение покончить дело миром, чаще всего изъявляя сожаление и предлагая значительные подарки. Если предложение принималось, то дело считалось улаженным. В противном случае потерпевший урон род назначал одного из нескольких мстителей, которые были обязаны выследить и умертвить убийцу. Если это выполнялось, род убитого не имел права жаловаться, дело признавалось по конченным.

6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно связаны и родовые права.

7. Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и приобретали тем самым все права рода и племени. Усыновление происходило по предложению отдельных членов рода: по предложению мужчин, которые принимали постороннего как брата или сестру, или по предложению женщин, принимавших его в качестве своего ребенка; для утверждения такого усыновления необходимо было торжественное принятие в род. Часто отдельные, численно ослабевшие в силу исключительных обстоятельств роды таким образом вновь количественно укреплялись путем массового усыновления членов другого рода, с согласия последнего. У ирокезов торжественное принятие в род происходило на публичном заседании совета племени, что фактически превращало это торжество в религиозную церемонию.

8. Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с родом. Во время шести ежегодных религиозных празднеств ирокезов сахемы и военные вожди отдельных родов в силу своей должности причислялись к " блюстителям веры" и выполняли жреческие функции.

9. Род имеет общее место погребения. У ирокезов штата Нью-Йорк, стесненных со всех сторон белыми, оно теперь исчезло, но раньше существовало. У других индейцев оно еще сохранилось, как, например, у находящихся в близком родстве с ирокезами тускарора, которые, несмотря на то, что они христиане, имеют на кладбище особый ряд для каждого рода, так что в одном ряду с детьми хоронят мать, но не отца. Да и у ирокезов весь род умершего участвует в погребении, заботится о могиле, надгробных речах и т. п.

10. Род имеет совет — демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных " блюстителей веры"; он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был верховной властью в роде.

Таковы функции типичного индейского рода.

" Все его члены — свободные люди, обязанные защищать свободу друг друга, они обладают равными личными правами — ни сахемы, ни военные вожди не претендуют ни на какие преимущества, они составляют братство, связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род, в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признает за индейцами".[61]

Ко времени открытия Америки индейцы всей Северной Америки были организованы в роды на началах материнского права. Только у немногих племен, как, например, у дакота, роды пришли в упадок, а у некоторых других, как у оджибве, омаха, они были организованы на началах отцовского права.

У очень многих индейских племен, насчитывающих более пяти или шести родов, мы встречаем особые группы, объединяющие по три, четыре и более родов; Морган называет такую группу фратрией (братством), передавая индейское название точно соответствующим ему греческим понятиям. Так, у племени сенека — две фратрии; в первую входят роды 1–4, во вторую — роды 5–8. Более подробное исследование показывает, что эти фратрии большей частью представляют первоначальные роды, на которые сперва распадалось племя; ибо при запрещении браков внутри рода каждое племя по необходимости должно было охватывать по крайней мере два рода, чтобы быть в состоянии самостоятельно существовать. По мере разрастания племени каждый род, в свою очередь, распадался на два или большее число родов, которые выступают теперь как самостоятельные, тогда как первоначальный род, охватывающий все дочерние роды, продолжает существовать как фратрия. У племени сенека и у большинства других индейцев роды одной фратрии считаются братскими родами, а роды другой фратрии являются для них двоюродными, — обоэначения, имеющие в американской системе родства, как мы видели, весьма реальное и ясно выраженное значение. Первоначально ни один сенека не мог вступить в брак также внутри своей фратрии, но этот обычай уже давно вышел из употребления и действует только в пределах рода. По преданию племени сенека первоначальными родами, от которых произошли другие, были роды «Медведь» и «Олень». После того как эта новая организация пустила корни, она стала видоизменяться в зависимости от потребности; если вымирали роды одной фратрии, то нередко для уравнения с другими в нее переводились целые роды из других фратрий. Поэтому мы у различных племен находим роды с одинаковыми названиями, по разному группирующиеся во фратриях.

Функции фратрии у ирокезов — отчасти общественного, отчасти религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой; каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой, располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на победу своих игроков. — 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации. — 3) Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет для улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как первоначальный род — и с большими шансами на успех, чем более слабый отдельный род, от нее происшедший. — 4) В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратрия извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. — 5) При выборах сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии; если он считал возражения правильными, выборы признавались недействительными. — 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные мистерии, названные белыми medicine-lodges.[62]Эти мистерии у племени сенека устраивались двумя религиозными братствами, имевшими особые правила посвящения новых членов; на каждую из обеих фратрий приходилось по одному такому братству. — 7) Если, что почти несомненно, четыре lineages (колена), населявших ко времени завоевания четыре квартала Тласкалы, были четырьмя фратриями, то это доказывает, что как фратрии у греков, так и подобные же родовые союзы у германцев, имели также значение военных единиц; эти четыре lineages выступали в бой, каждая как особый отряд в своей форме и с собственным знаменем, под начальством собственного вождя.

Как несколько родов образуют фратрию, так несколько фратрий, если брать классическую форму, образуют племя; в некоторых случаях у значительно ослабленных племен не достает среднего звена — фратрии. Что же характеризует отдельное индейское племя в Америке?

1. Собственная территория и собственное имя. Каждое племя владело, кроме места своего действительного поселения, еще значительной областью для охоты и рыбной ловли. За пределами этой области лежала обширная нейтральная полоса, простиравшаяся вплоть до владений ближайшего племени; у племен с родственными языками эта полоса была уже: у племен, не родственных друг другу по языку, — шире. Эта полоса — то же самое, что пограничный лес германцев, необитаемая область, которую создали вокруг своей территории свевы Цезаря; это то же, что isarnholt (по датски Jarnved, limes Danicus) между датчанами и германцами, Саксонский лес и branibor (по-славянски — " защитный лес"), от которого получил свое название Бранденбург, — между германцами и славянами. Область, отделенная такого рода неопределенными границами, составляла общую землю племени, признавалась таковой соседними племенами, и племя само защищало ее от посягательств. На практике неопределенность границ большей частью оказывалась неудобной только тогда, когда население сильно разрасталось. — Названия племен, по-видимому, большей частью скорее возникали случайно, чем выбирались сознательно, с течением времени часто бывало, что племя получало от соседних племен имя, отличное от того, которым оно называло себя само, подобно тому как немцам их первое историческое общее наименование «германцы» было дано кельтами.

2. Особый, лишь этому племени свойственный диалект. В действительности племя и диалект по существу совпадают; новообразование племен и диалектов путем разделения происходило в Америке еще недавно и едва ли совсем прекратилось и теперь. Там, где два численно ослабевших племени сливаются в одно, бывает, что в виде исключения в одном и том же племени говорят на двух весьма родственных диалектах. Средняя численность американских племен ниже 2000 человек; однако племя чироки насчитывает 26000 человек — наибольшее в Соединенных Штатах число индейцев, говорящих на одном диалекте.

3. Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.

4. Право смещать их, даже против желания их рода. Так как эти сахемы и военные вожди состоят членами совета племени, то эти права племени по отношению к ним объясняются сами собой. Там, где образовался союз племен и все вошедшие в него племена представлены в союзном совете, указанные права переходят к последнему.

5. Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.

" Индейцы были на свой варварский манер религиозным народом".

Мифология индейцев до сих пор еще отнюдь не подвергалась критическому изучению; предметам своих религиозных представлений — всякого рода духам — они уже придавали человеческий облик, но низшая ступень варварства, на которой они находились, не знает еще наглядных изображений, так называемых идолов. То был культ природы и стихий, находившийся на пути развития к многобожию. Различные племена имели свои регулярные празднества с определенными формами культа, а именно — танцами и играми; танцы в особенности были существенной составной частью всех религиозных торжеств; каждое племя проводило свои празднества отдельно.

6. Совет племени для обсуждения общих дел. Он состоял из всех сахемов и военных вождей отдельных родов, их подлинных представителей, потому что они в любое время могли быть смещены; он заседал публично, окруженный прочими членами племени, которые имели право вступать в обсуждение и высказывать свое мнение; решение выносил совет. Как правило, каждый присутствующий мог, по желанию, высказаться, женщины также могли представлять свои соображения через избранного ими оратора. У ирокезов для окончательного решения требовалось единогласие, как это было и в германских общинах марках при решении некоторых вопросов. В ведение совета племени входило, в частности, регулирование отношений с другими племенами; он принимал и направлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Если дело доходило до войны, то вели ее большей частью добровольцы. В принципе каждое племя считалось состоящим в войне со всяким другим племенем, с которым оно не заключило мирного договора по всей форме. Военные выступления против таких врагов организовывались большей частью отдельными выдающимися воинами; они устраивали военный танец, и всякий, принявший в нем участие, заявлял тем самым о своем присоединении к походу. Отряд немедленно организовывался и выступал. Защита принадлежащей племени территории от нападения также большей частью осуществлялась путем призыва добровольцев. Выступление в поход и возвращение из похода таких отрядов всегда служили поводом для общественных торжеств. Согласия совета племени на такие походы не требовалось, его не испрашивали и не давали. Это совершенно то же самое, что и частные военные походы германских дружин, как их нам рисует Тацит, только у германцев дружины уже приобрели более постоянный характер, составляют устойчивое ядро, которое организуется уже в мирное время и вокруг которого в случае войны группируются остальные добровольцы. Такие военные отряды редко бывали многочисленны; самые крупные военные экспедиции индейцев, даже на большие расстояния, совершались незначительными боевыми силами. Если несколько таких отрядов объединялось для какого-нибудь крупного предприятия, каждый из них подчинялся только своему собственному вождю; согласованность плана похода в той или иной степени обеспечивалась советом этих вождей. Таков же был способ ведения войны у алеманнов на Верхнем Рейне в IV веке, согласно описанию Аммиана Марцеллина.

7. У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики. Это один из сахемов, который в случаях, требующих немедленного действия, должен принимать временные меры до того, как совет сможет собраться и принять окончательное решение. Здесь перед нами едва намечающийся, но большей частью не получивший дальнейшего развития прообраз должностного лица, обладающего исполнительной властью; такое должностное лицо скорее появилось, как мы увидим, в большинстве случаев, если не везде, в результате развития власти верховного военачальника.

Дальше объединения в племя подавляющее большинство американских индейцев не пошло. Немногочисленные племена их, отделенные друг от друга обширными пограничными полосами, ослабляемые вечными войнами, занимали небольшим числом людей громадное пространство. Союзы между родственными племенами заключались то там, то тут в случае временной необходимости и с ее исчезновением распадались. Однако в отдельных местностях первоначально родственные, но впоследствии разобщенные племена вновь сплачивались в постоянные союзы, делая, таким образом, первый шаг к образованию наций. В Соединенных Штатах наиболее развитую форму такого союза мы встречаем у ирокезов. Выйдя из мест своего поселения к западу от Миссисипи, где они, вероятно, составляли ветвь большой родственной группы да-кота, они после долгих странствований осели в нынешнем штате Нью-Йорк, разделившись на пять племен сенека, кайюга, онондага, онейда и могаук. Они существовали за счет рыбной ловли, охоты и примитивного огородничества, жили в деревнях, большей частью защищенных частоколами. Число их никогда не превышало 20000 человек, во всех пяти племенах было несколько общих родов, они говорили на весьма родственных диалектах одного и того же языка и населяли сплошную территорию, которая была поделена между пятью племенами. Так как территория эта была ими недавно завоевана, то совместные действия этих племен против племен, вытесненных ими, стали естественным явлением, вошедшим в обычай. И таким образом, самое позднее в начале XV века сложился оформленный " вечный союз" — конфедерация, которая, осознав приобретенную ею силу, немедленно приобрела наступательный характер и в период своего наивысшего могущества, около 1675 г., завоевала окружавшие ее значительные пространства, частью прогнав, частью обложив данью местных жителей. Союз ирокезов представляет самую развитую общественную организацию, какую только создали индейцы, не переступившие низшей ступени варварства (следовательно, исключая мексиканцев, новомексиканцев и перуанцев). Основные черты союза были таковы:

1. Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени. Это кровное родство составляло подлинную основу союза. Из пяти племен три назывались отцовскими и были между собой братьями; два других назывались сыновними и также были братскими племенами между собой. Три рода — старейшие — были еще представлены живыми членами во всех пяти племенах, три других рода — в трех племенах, члены каждого из этих родов все считались братьями во всех пяти племенах. Общий язык, имевший различия только в диалектах, был выражением и доказательством общего происхождения.

2. Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.

3. Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами. При освобождении должности соответствующий род вновь замещал ее путем выборов; он мог также во всякое время сместить своего сахема, но право введения в должность принадлежало союзному совету.

4. Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.

5 Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.

6. Голосование производилось по племенам, так что каждое племя и в каждом племени все члены совета должны были голосовать единодушно, чтобы решение считалось действительным.

7 Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.

8. Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.

9. В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица, возглавлявшего исполнительную власть.

10 Зато союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью (два «царя» спартанцев, два консула в Риме).

Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет и еще живут до сих пор. Я подробно описал этот строй, следуя Моргану, так как здесь мы имеем возможность изучить организацию общества, еще не знающего государства. Государство предполагает особую публичную власть, отделенную от всей совокупности постоянно входящих в его состав лиц Поэтому Маурер, который, руководствуясь верным чутьем, признает германский марковый строй чисто общественным институтом, существенно отличным от государства, хотя большей частью и послужившим позднее основой для последнего, во всех своих работах исследует по степенное возникновение публичной власти из первоначального маркового, сельского, подворного и городского строя и наряду с ним. На примере североамериканских индейцев мы видим, как первоначально единое племя постепенно распространяется по огромному материку, как племена, расчленяясь, превращаются в народы, в целые группы племен, как изменяются языки, становясь не только взаимно непонятными, но и утрачивая почти всякий след первоначального единства; как наряду с этим внутри племен отдельные роды расчленяются на несколько родов, а старые материнские роды сохраняются в виде фратрий, причем, однако, названия этих старейших родов остаются все же одинаковыми у отдаленных друг от друга территориально и давно отделившихся племен — «Волк» и «Медведь» являются еще родовыми названиями у большинства всех индейских племен. И всем им присущ в общем и целом вышеописанный строй, не считая только того, что многие из них не дошли до союза родственных племен.

Но мы видим также, что коль скоро основной общественной ячейкой является род, из него с почти непреодолимой необходимостью, — ибо это вполне естественно, — развивается вся система родов, фратрий и племени. Все три группы представляют различные степени кровного родства, причем каждая из них замкнута в себе и сама управляет своими делами, но служит также дополнением для другой. Круг дел, подлежащих их ведению, охватывает всю совокупность общественных дел человека, стоящего на низшей ступени варварства. Поэтому, встречая у какого-нибудь народа род как основную общественную ячейку, мы должны будем искать у него и племенную организацию подобную той, которая здесь описана, и там, где есть достаточно источников, как у греков и римлян, мы не только найдем ее, но и убедимся, что даже в тех случаях, когда источников не хватает, сравнение с американским общественным строем поможет нам разрешить труднейшие сомнения и загадки.

И что за чудесная организация этот родовой строй во всей его наивности и простоте! Без солдат, жандармов и полицейских, без дворян, королей, наместников, префектов или судей, без тюрем, без судебных процессов — все идет своим установленным порядком. Всякие споры и распри разрешаются сообща теми, кого они касаются, — родом или племенем, или отдельными родами между собой; лишь как самое крайнее, редко применяемое средство грозит кровная месть, и наша смертная казнь является только ее цивилизованной формой, которой присущи как положительные, так и отрицательные стороны цивилизации. Хотя общих дел гораздо больше, чем в настоящее время, — домашнее хозяйство ведется рядом семейств сообща и на коммунистических началах, земля является собственностью всего племени, только мелкие огороды предоставлены во временное пользование отдельным хозяйствам, — тем не менее нет и следа нашего раздутого и сложного аппарата управления. Все вопросы решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев вековой обычай уже все урегулировал. Бедных и нуждающихся не может быть — коммунистическое хозяйство и род знают свои обязанности по отношению к престарелым, больным и изувеченным на войне. Все равны и свободны, в том числе и женщины. Рабов еще не существует, нет, как правило, еще и порабощения чужих племен. Когда ирокезы около 1651 г. победили племя эри и " нейтральную нацию", они предложили им вступить полноправными членами в свой союз, только после того как побежденные отклонили это, они были изгнаны со своей территории. А каких мужчин и женщин порождает такое общество, показывают восторженные отзывы всех белых, соприкасавшихся с неиспорченными индейцами, о чувстве собственного достоинства, прямодушии, силе характера и храбрости этих варваров.

Примеры этой храбрости мы видели совсем недавно в Африке Кафры зулусы несколько лет тому назад, как и нубийцы несколько месяцев назад — племена, у которых родовые учреждения еще не исчезли, — сделали то, на что не способно ни одно европейское войско. Вооруженные только копьями и дротиками, не имея огнестрельного оружия, они под градом пуль заряжающихся с казенной части ружей английской пехоты — по общему признанию первой в мире по боевым действиям в сомкнутом строю — продвигались вперед на дистанцию штыкового боя, не раз расстраивали ряды этой пехоты и даже опрокидывали ее, несмотря на чрезвычайное неравенство в вооружении, несмотря на то, что они не отбывают никакой воинской повинности и не имеют понятия о строевой службе. О том, что в состоянии они выдержать и выполнить, свидетельствуют сетования англичан по поводу того, что кафр в сутки проходит больше, чем лошадь, и быстрее ее. У него мельчайший мускул, крепкий, как сталь, выделяется словно плетеный ремень, — говорит один английский художник.

Так выглядели люди и человеческое общество до того, как произошло разделение на различные классы. И если мы сравним их положение с положением громадного большинства современных цивилизованных людей, то разница между нынешним пролетарием или мелким крестьянином и древним свободным членом рода окажется колоссальной.

Это одна сторона дела. Но не забудем, что эта организация была обречена на гибель. Дальше племени она не пошла, образование союза племен означает уже начало ее разрушения, как мы это еще увидим и как мы это уже видели на примерах попыток ирокезов поработить другие племена. Все, что было вне племени, было вне закона. При отсутствии заключенного по всей форме мирного договора царила война между племенами, и эта война велась с той жестокостью, которая отличает человека от остальных животных и которая только впоследствии была несколько смягчена под влиянием материальных интересов. Находившийся в полном расцвете родовой строй, каким мы наблюдали его в Америке, предполагал крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему окружающей природе, что и находит свое отражение в детски наивных религиозных представлениях. Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытной общности. Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена, — и она была сломлена. Но она была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения — вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния — являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства — воровство, насилие, коварство, измена — подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели. А само новое общество в течение всех двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства, и оно остается таким и теперь в еще большей степени, чем когда бы то ни было прежде.