Глава 19. Я сидела на диване в одной из толстовок Тайлера, смотревшейся на мне как ночнушка, и, закинув ноги на журнальный столик

Я сидела на диване в одной из толстовок Тайлера, смотревшейся на мне как ночнушка, и, закинув ноги на журнальный столик, шевелила пальцами ног в пушистых гетрах. Наслаждаясь ароматом карамельно-тыквенного латте только что зажженных свечей, впитывала успокоение, исходившее от полосок на ковре после пылесоса и блеска полироля на краю стола.

Мне потребовалось практически две недели, чтобы распаковать коробки и разложить все вещи близнецов. Раньше Тайлер был занят настолько, что, находясь дома, едва успевал замечать неразобранные вещи, принять душ, прежде чем снова вернуться в бараки. Разобрав личные вещи, я вымыла каждый дюйм квартиры и потратила некоторые сбережения на недорогие аксессуары для маленьких столиков: свечи, антикварные книги пожаротушения, которые мне удалось найти в комиссионке и сложить их рядом со светильниками братьев. На одном краю стола стояли винтажные пожарные соединительные головки из нью-йоркского депо спаянные по вертикали и купленные на «Ибэй» за бесценок, а столетний огнетушитель из сплава меди и латуни занял место за дверью.

На моих коленях лежал альбом с фотографиями из детства Тэйлора и Тайлера, открытый на любимой фотографии с Тайлером и его мамой. Она сидела рядом с ним на корточках в окружении его бейсбольной команды «Крушители». Она была их тренером, ее правая рука обнимала Тайлер поперек живота, а левая устроилась вокруг сияющего от уха до уха Тэйлора. Они выглядели счастливее, чем моя семья когда-либо. Даже представить сложно, что с ними сделала ее смерть.

Я вытащила фотографию из альбома, пересекла комнату и подошла к пустой рамке, стоявшей под плоским экраном телевизора у дальней стены. Осторожно вставила фотографию, цепляя ее одними лишь краями, затем поставила рядом с одним из маленьких фонариков с оленьими рогами у основания, найденный в коробках Тэйлора. Металлические вкрапления рамки выделяли ее на общем фоне, и я наделась, что фотография заставит ребят улыбаться так же, как и меня.

Я вернулась на диван с кружкой обжигающей смеси из рома и яблочного сидра, откинулась на спинку, позволяя телу расслабиться. Отсутствие Тайлера помогло ему сконцентрироваться на тоске по мне вместо последней ссоры, а наши ночные телефонные разговоры усложнили для меня задачу отрицать собственные чувства.

Менявшие окраску листья осин Эстес Парка демонстрировали первые признаки приближения осени. До завершения пожароопасного сезона осталось всего несколько недель.

Я подключила телефон к портативным колонкам в углу и включила на повтор альбом Хэлси, пока ожидала звонок Тайлера. Он остался в Колорадо Спрингс во время первых выходных, потому что им так и не удалось устранить пожар. Прошлой ночью он сообщил, что в скором времени их заменит наземная команда, поэтому я не переставала надеяться на его возвращение домой в эти выходные.

Неожиданно щелкнул замок, и когда дверь открылась, я подскочила от страха, но повернувшись в ту сторону, увидела стоявшего в дверях Тайлера с удивленным выражением лица.

– Милая, я… нифига себе, – он отклонился, перепроверив номер квартиры. – Я не ошибся номером?

Я поднялась, приподняв руки в воздух и резко уронив их к ногам. – Добро пожаловать.

Пока взгляд Тайлера долгое время изучал меня, его лицо отражало десятки эмоций.

– Что? – Я взволнованно хихикнула, поставив кружку на специальную подставку.

Он уронил сумку, в три длинных шага добрался до меня, обернул своими сильными руками и крепко поцеловал в губы. Сжал мой подбородок и вскоре замедлил поцелуй, сделав его менее страстным и более нежным, чмокнул еще несколько раз, прежде чем отстраниться.

Он прикусил нижнюю губу, ощутив на губах вкус сидра, и перевел взгляд на кружку.

– Это что? Ром?

Я улыбнулась.

– Добавила немного в сидр. Тяжелый день.

– Тяжелый месяц. Невероятно тяжелый месяц. – Он по очереди заглянул в оба моих глаза, его теплые карие глаза метались туда-сюда, пока мужчина пытался подобрать правильные слова. Он осмотрел мое лицо и погладил большим пальцем мою нижнюю губу.

После чего покачал головой. – Чем так вкусно пахнет?

– Свечами.

– Свечами, – он усмехнулся. – В моей квартире. Тэйлор дерьмом изойдет.

– Могу избавиться от них. Просто подумала…

– Они замечательные. Тебе не обязательно было все это делать.

– Нет, обязательно.

Он, казалось, обдумывал какое-то решение и нахмурился.

– Находясь в горах, я постоянно пытался сосредоточиться на работе и перестать думать о тебе. Там опасное место для заморочек. Но в течении двадцати восьми дней лежа ночами без сна, представлял твои губы, руки, как возносятся твои брови, когда не можешь отличить правду ото лжи и начинаешь на меня злиться. Я скучал по тебе, Элли, чертовски сильно. И вернувшись домой к тебе…

Я слегка улыбнулась, не представляя, что на это ответить.

– Хочешь посмотреть остальное? – Спросила.

Он хохотнул и опустил взгляд, не скрывая своего разочарования. Когда вновь поднял голову, на его щеке сверкала глубокая ямочка.

– Ага. Покажи мне остальное.

Взяв за руку, потащила его на кухню, показывая, где сложены тарелки, в каком шкафчике лежат приборы, затем провела по коридору, наслаждаясь его реакцией при виде каждой комнаты.

Когда мы добрались до его спальни, он сцепил пальцы рук на макушке и вздохнул от восторга. У кровати не было опорной рамы, так что я забрала дощатые пластины, стоявшие у мусорного контейнера, решив сделать из них спинки. Очистила и перекрасила в оставшуюся после строительства издательства белую краску.

– Безумие какое-то. Откуда ты это взяла?

– Сделала. – Пожала плечами я. – Вик помог.

Он покачал головой.

– Тебе не обязательно было все это делать, Элли. Квартира выглядит совершенно по-другому… похожа на…

– Настоящий дом, – с улыбкой на лице я обернулась, глядя на хорошо проделанную работу.

Губы Тайлера обрушились на мои, он тянул безразмерную толстовку через мою голову, одновременно подталкивая к кровати. Наши языки танцевали друг с другом, и как только моя попа соприкоснулась с кроватью, я вытянула перед собой правую ногу, упираясь пушистыми гетрами в его грудь. Его руки сжали мои лодыжки, ладони заскользили вверх мимо коленей до бедер и в обратную сторону, по пути стягивая гетры и бросая их точно в корзину в углу.

Мои ступни оказались в его руках, и он поцеловал пальчик, свод стопы и поднялся до лодыжки, продвигаясь вверх по внутренней стороне ноги маленькими поцелуями, оставляя после себя теплые следы за секунду, как они успевали остыть.

Тайлер опустил мои ноги на матрас, а затем потянулся себе за спину, чтобы стянуть футболку. За нижним краем показался его живот, грудь, вскоре он стянул ее через голову и отбросил в сторону, не отрывая от меня взгляд. Во время пожароопасного сезона мужчина выкладывался по полной, и теперь на его теле выделялись все шесть упругих кубиков пресса, а также небольшая V-образная мышца еще сильнее начала подчеркивать дорожку, ведущую к выпуклости под его брюками-карго.

Он сбросил ботинки, спустил штаны и забрался на меня в одних только боксерах. Его волосы успели отрасти, щеки немного впали, челюсть стала более выразительной, но его кожа все еще ощущалась шероховатой по сравнению с моей, а язык такой же нежный и теплый, как я и запомнила.

Почувствовав его вес между ног, я впилась пальцами в его спину, притягивая еще ближе к себе, предлагая войти в меня и кончить прежде, чем мое сердце успеет почувствовать что-то большее. Но вместо этого его поцелуи замедлились, и он замер надо мной, удерживаясь на одном локте и помогая мне избавиться от оставшихся на нас двух лоскутков ткани.

Я вытянула вверх руку, указывая на тумбочку, а второй продолжила прижимать его к себе.

– Презервативы в тумбочке.

Кончик его носа слегка касался моего подбородка, наслаждаясь моим ароматом. Он задумался и, приняв какое-то решение, прижался губами к моему уху.

– Ты была с кем-нибудь после Стерлинга, помимо меня? – Спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Противозачаточное средство еще действует?

Кивнула.

– Я хочу чувствовать тебя, – произнес он. Не услышав в ответ слов протеста, он задержал дыхание и скользнул в меня обнаженной плотью. Затем зажмурился и застонал на выдохе.

Сквозь меня прошла волна нереального блаженства, зародившись прямо под кожей и расползаясь к каждой частичке тела от головы до пальцев ног. Наши тела идеально сочетались, словно были созданы друг для друга. Соприкосновение его кожи с моей оказывало гораздо большее воздействие, нежели другие источники удовольствия, будь то самолечение или нахождение в горах. Тайлер Мэддокс был непревзойденным наркотиком.

Затянув потуже пояс халата, я облокотилась на дверной косяк между коридором и гостиной. Тайлер стоял по другую сторону небольшой кухонной стойки, возвышаясь над шкворчавшей на плите сковородой.

– Он еще и готовит, – произнесла я.

Тайлер перевернул оладушек, подкинув его и поймав сковородой, затем опустил обратно на плиту и взял щипцы, чтобы перевернуть бекон. Он обернулся на меня через плечо, сверкнув ямочкой на щеке, которую я просто обожала, и жестом предложил присоединиться к нему.

Я прошлась по комнате и спиной прислонилась к стойке рядом с ним, скрестив на груди руки. Он наклонился, прижался губами к моей щеке и вернулся к приготовлению завтрака, словно не произошло ничего особенного. Я прислушалась к собственным чувствам и удивилась отсутствию желания сбежать подальше.

– Ты храпишь, – фыркнул Тайлер.

– Вот и нет, – в ответ закатила глаза я.

– Нет, но ты самое прекрасное из всего, что я видел в лучах утреннего солнца.

Я опустила взгляд, позволив волосам скрыть мое лицо.

Тарелки звякнули друг о друга, когда мужчина накладывал на них жирную еду и понес к маленькому круглому столику на одной ножке. Две тарелки едва умещались, но Тайлер все равно поставил их, указывая мне присаживаться, пока сам наполнял два небольших стакана апельсиновым соком.

Он сел, сделал большой глоток и поставил пустой стакан на стойку за спиной.

– Я не хочу, чтобы ты искала себе другую квартиру. Оставайся здесь.

– В квартире всего две спальни, и Тэйлору в конце концов понадобится кровать.

– Нет, я хочу, чтобы ты жила со мной.

– С тобой, – повторила я, наблюдая за его взволнованным состоянием в ожидании моего ответа. Иметь столько власти над мужчиной в обычной ситуации меня бы захватило, но смотреть на то, как Тайлер ерзает на стуле было не очень приятно.

– Прости, Элли, – выпалил он. – Я не смог этому помешать.

– Чему?

– Я проснулся сегодня утром, держа тебя в объятиях, – он хихикнул. – Твои волосы были повсюду. Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы убрать их с твоего лица. И когда все пряди лежали ровно, обрамляя твое лицо до самых плеч. Ты выглядела так умиротворенно. Это просто случилось.

Я нахмурилась.

– О чем ты говоришь?

Он побледнел, его глаза горели от отчаяния.

– Я влюбился в тебя. На это потребовалось время. Я сопротивлялся как мог.

– Влюбился в меня, – произнесла я.

– Влюбился, – повторил он, скорее признаваясь, нежели делая заявление. Мы с ним договорились об определенных отношениях, но он взял и все испортил.

– Тайлер…

– И я не хочу, чтобы ты искала себе другое жилье. Хочу, чтобы осталась. Приходить домой к тебе самое лучшее, что можно себе представить. – Он ненадолго замолчал. – Почему ты так на меня смотришь?

Мой подбородок упирался в кулак, частично прикрывая рот. И все, что я сделала – отрицательно покачала головой.

– Ты меня не любишь, – опустошенно заметил он. Его вилка выпала из рук, и он откинулся на спинку стула.

– Не знаю, – мои глаза начали наполняться слезами. – Как ты понял?

– Я до смерти боюсь потерять тебя и никогда не испытать подобных чувств с кем-нибудь еще.

Я сглотнула, представив, что произойдет следом. Именно по этой причине мне приходилось прилагать столько усилий, чтобы преобразить квартиру. Хотелось оставить после себя что-нибудь хорошее.

– Я и так это знала. Когда потеряю тебя, никогда не почувствую ничего подобного.

Один уголок его губ пополз вверх, но стоило ему понять происходящее, улыбка померкла. Он кивнул и поджал губы, уставившись на точку на полу прежде, чем подняться и уйти в свою комнату. Дверь хлопнула, мои плечи сжались от напряжения, а глаза закрылись.

Я прошла за ним по коридору и тихо постучала в дверь. – Тайлер? Я просто… хотела забрать свои вещи…

Он ничего не ответил, и я толкнула дверь. Тайлер сидел на полу, прижав колени к груди и прислонившись спиной к изножью кровати.

– Сейчас соберусь и уйду.

– Куда ты собралась, Элли? Просто оставайся здесь.

– Это будет нечестно по отношению к тебе.

Он посмотрел на меня все тем же уставшим, опустошенным взглядом, который я видела множество раз.

– Ты единственная известная мне женщина, которая в момент признания в любви умудрилась разбить мне сердце.

– Я делаю тебе одолжение. Просто пока ты этого не понимаешь.

– Чушь собачья. Хватит уже убегать.

Я указала на дверь.

– Ты видел свои шкафы? Холодильник? Виски, ром, водка, дешевое вино и пиво. Я сплю там, где отключусь.

– Но не прошлой ночью.

– Я добавляла виски в кофе и брала с собой на работу. Я – алкоголичка, Тайлер.

Он пожал плечами.

– Так давай сделаем звонок. Запишем тебя на программу. Это не причина не любить тебя.

– У нас был уговор.

Он покачал головой, глядя в пол. Затем прикрыл один глаз, разговор причинял ему больше боли, чем он ожидал.

– Что если любовь не разобьет тебе сердце, Элли? Мы с тобой очень счастливы, когда не ругаемся по этому поводу.

– Это не правда, – резко ответила я.

– Гребаная правда. Каждый раз, когда тебе начинает казаться, что наши чувства углубляются, или мы становимся слишком счастливы, ты даешь задний ход.

– Я просто пытаюсь предотвратить все до начала.

Он вскочил на ноги.

– До какого начала? Я только что признался, что люблю тебя!

– Ты не знаешь наверняка, – я подняла сумку и начала заполнять ее своими вещами.

Тайлер подошел и сжал мое запястье. – Хочешь знать, как я понял? Только любовь может причинять столько боли.

Я увернулась от его прикосновений, подумав о маленьком мальчике на фотографии, стоявшей сейчас на каминной полке.

– Я была честна с тобой с самого начала. Предупреждала, что не смогу сделать следующий шаг. Ты был согласен.

– Ну, а теперь нет, – он вытянул руки, указывая на комнату. – Зачем ты тогда все это сделала? Создала для нас дом, а теперь собираешься меня здесь бросить?

– Я хотела, чтобы ты помнил обо мне что-то хорошее.

– Почему это тебя так волнует? – Не выдержал он.

Слезы побежали по моим щекам.

– Я не заслуживаю того, что ты можешь дать, Тайлер. Мне нравится быть рядом, пока тебя это устраивает, но потом…

У мужчины вырвался смешок недоверия.

– Ты считаешь себя недостойной меня. Элли… – он сжал мои плечи. – Я – придурок. Поверь, именно я недостоин тебя. Но я пытаюсь. И пообещал себе несколько недель назад, когда… что не остановлюсь, пока не стану тебя достойным.

Наморщив лоб, я посмотрела ему в глаза. – Когда ты что?

Он стиснул зубы.

– Это произошло сразу после нашего разговора, когда ты сказала, что мы только трахаемся и ругаемся. Я пошел в местный ковбойский бар, чтобы встретиться с братом.

– И?

– И, – вздохнул он. – Пришла одна девчонка. Я не знал, что она была с Тэйлором.

– Понимаю. Дальше можешь не продолжать.

– Я не привел ее домой или что-то в этом роде; просто поцеловал. Хотя собирался. Она вела себя очень мило. Мне не приходилось из кожи вон лезть ради того, чтобы быть посланным куда подальше.

Я сглотнула, разозлившись на себя за боль, которую принесли его слова.

– Все нормально. Она кажется замечательной.

– Но она не ты, – сказал он.

Я вытерла мокрую от слез щеку.

– Уверена, она совсем не испорчена.

– Все мы немного испорчены. Но не каждый пользуется этим, чтобы отталкивать от себя людей.

Я приподняла подбородок.

– Так ты решил, что любишь меня, когда попытался притащить к себе домой кого-то еще. Прекрасный показатель наших проблем, не считаешь?

– Элли…

Я закрыла глаза.

– Я никогда не хотела, чтобы мы зашли так далеко. Не хотела большего в наших отношениях. Позволь мне уйти. Одному из нас придется это сделать.

Его руки упали с моих плеч, он вздохнул так, словно из него выбили весь воздух.

– Куда?

– К Джоджо.

Он кивком указал на дверь.

– Иди.

Я наклонилась поднять последнюю футболку, затем поспешила в прачечную в конце коридора за остальными вещами. Рюкзак оказался забит, так что я начала заполнять небольшую пластиковую корзину для белья.

Когда потянулась рукой ко входной двери, его ладонь накрыла мою. Я всхлипнула на выдохе, понимая, скажи он еще хоть слово, я не смогу сдержаться и останусь.

Его щека прижалась к моей, затем он поцеловал меня в висок.

– Позволь тебя отвезти.

Я покачала головой.

Он отпустил дверную ручку и стал ждать, когда я посмотрю на него. Подняв на него глаза, выражения его лица меня уничтожило.

– Мы все равно остаемся друзьями. Позволь тебя отвезти.

Я кивнула, наблюдая, как он берет ключи. Мы дошли до его грузовика, и я направила его к издательству. Во время поездки в машине стояла абсолютная тишина. Тайлер так крепко сжимал руками руль, что костяшки на его пальцах побелели.

Как только я указала на стоянку позади здания, он нахмурился.

– Зачем ты попросила привезти тебя сюда, Элли? Джоджо живет не здесь.

– На втором этаже свободная квартира. У меня есть от нее ключ, – ответила, возвращая Тайлеру ключ от его квартиры.

Он машинально забрал его, уставившись на кусок металла в своей ладони. И зажмурился. – Элли, я все равно хочу, чтобы ты поехала со мной в Иллинойс в следующем месяце.

Я усмехнулась.

– Я не могу встретиться с твоей семьей, Тайлер. Ты что спятил?

– Я уже предупредил отца.

Я нахмурилась.

– Пожалуйста?

– Мы не можем оставаться друзьями. Не после произнесенных «я тебя люблю». Нельзя просто взять и вернуться в прошлое. Ты все разрушил.

– Ты разрушила меня.

– Настала твоя очередь.

Он выдавил из себя смешок, глядя в пол.

– Вали нахрен из моего грузовика, Эдсон.

– Договорились, – улыбнулась я. – Увидимся.

Я выудила ключ из маленького поддельного камня рядом с дверью и помахала рукой Тайлеру, когда его грузовик начал сдавать назад, а затем уехал. Оказавшись внутри, я протащила рюкзак и корзину по лестнице, рассматривая идеально чистую квартиру. Никаких украшений, свечей и фотографий дорогих мне людей.

Я опустилась на пол и зарыдала – от эмоционального истощения, разбитого сердца и облегчения.