Советская Россия и Дальневосточная Республика (1918-1921 гг.)

Распад Российской империи после февральской и октябрьской революций 1917 г. разрушил позиции России в отношениях с великими державами на Дальнем Востоке. Гражданская война и сосредоточенность на внутренних вопросах привели к тому, что в бывшие российские сферы влияния в этом регионе стали вторгаться другие государства, прежде всего - Япония, США, Великобритания и Франция.

Установление советской власти повлекло за собой радикальный пересмотр всей внешней политики России и ее политики на дальневосточном направлении, в частности. В Декрете о мире большевики провозгласили курс на выход из войны и фактический демонтаж старых военно-политических блоков. Эта радикальная программа была дополнена позже серией дипломатических актов, поставивших Советскую Россию вне мировой системы международных отношений. Но, с точки зрения большевиков, такая внешнеполитическая линия была логичной - они ожидали мировой революции и потому ориентировали внешнюю политику на приближение мирового революционного взрыва.

Страны Антанты, не приемля идеологию и политику советского правительства, рассматривали его просто как одну из сторон в гражданской войне в России и отказывались его признавать. Идя навстречу ожиданиям антивоенно настроенных масс и стремясь удержаться у власти, большевистское правительство вступило в сепаратные переговоры с германским блоком, завершившиеся подписанием Брест-Литовского договора.

В контексте отстаиваемой большевиками теории мировой революции важное место отводилось подрыву и разрушению " империалистической периферии" посредством национально-освободительных революций. Революции в других странах рассматривались в качестве средства для выхода Советской России из международной изоляции. Сначала большевики возлагали надежды на Европу, но после 1923 г., когда последние иллюзии на этот счет исчезли, Коминтерн и советское руководство стали уделять много внимания революционному движению в Китае, где изначально в качестве главного партнера была избрана партия Гоминьдан (ГМД).

Общетеоретическая схема для развития национально-освободительных движений в колониальных и полуколониальных странах была разработана на II конгрессе Коминтерна (19 июля - 7 августа 1920 г.). Ввиду малых объемов доступной информации о событиях в странах Востока эта схема носила умозрительный характер и отражала попытку применить российский опыт революции и гражданской войны к национально-революционным движениям в совершенно других условиях. Причем, поскольку к этому времени большевики разочаровались в немедленном пришествии мировой революции, они стали уделять гораздо больше внимания безопасности собственного советского государства, полагая, что упрочение позиций социализма хотя бы в одной стране является необходимой реальной базой для развертывания мировой революции в будущем при наличии благоприятных обстоятельств.

Концепция мировой революции как результата прямого революционного свержения правящих режимов силой единовременного антивоенного порыва народов в условиях мировой войны и при поддержке Советской России была заменена долговременной программой " выращивания" революций на местах, то есть в наиболее " перспективных" в революционном отношении зарубежных странах - при помощи оказания содействия в организации антиправительственных движений революционной и даже общедемократической ориентации. Характерно, что подогревание антиправительственных тенденций не рассматривалось большевиками в качестве препятствия для установления и развития нормальных дипломатических отношений с соответствующими государствами.

По мере того как надежды на революцию в странах Запада отодвигались, зрела и набирала силу идея о перемещении революционной деятельности на мировую периферию. Китай стал рассматриваться как все более важная цель коммунистической революционной стратегии. Расхождение между фактическими революционно-идеологическими установками Коминтерна и большевиков (которые налагались на государственные интересы России) и признанными нормами международного права и обусловили противоречия внешней политики Советской России того периода.

После октябрьской революции одной из основных задач советской внешней политики стало предотвращение японской интервенции. Дело в том, что с первыми известиями о событиях в Петрограде правительство в Токио стало разрабатывать планы захвата части русского Дальнего Востока. Япония добивалась от Антанты права проведение от ее имени интервенции на российской территории.

Сознавая масштабы японской угрозы и желая упредить претензии со стороны Токио в 1917 г. НКИД сообщил третьему секретарю японской миссии в Петрограде С.Уэда о готовности Советской России заключить с Японией экономическое соглашение, а также политическую конвенцию о положении на Дальнем Востоке. Одновременно большевики постарались заинтересовать в экономическом сотрудничестве с ними и Соединенные Штаты. Соображения советской стороны о возможностях привлечения американских фирм к планам экономического освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока были доведены до сведения американской администрации. Председатель Совнаркома В.И.Ленин резонно полагал, что соперничество между Японией и США может облегчить международное положение России.

Между тем, российские позиции в регионе быстро слабели. Россия стала терять влияние в Маньчжурии - попытка установить советскую власть в полосе отчуждения принадлежавшей России Китайско-Восточной железной дороги натолкнулась на резкое сопротивление, и в декабре Китай при согласии Антанты, которая не желала советизации Северной Маньчжурии, установил над КВЖД и полосой отчуждения собственный контроль, одновременно разогнав советы в Харбине, созданные там после февральской революции. Для Китая вопрос о контроле над КВЖД был не столько актом противодействия коммунизму, сколько шагом к ликвидации иностранных привилегий и экстерриториальности на своей территории.

К августу 1918 г. за Уралом на российской территории возникло девятнадцать антибольшевистских правительств. К осени 1918 г. наиболее влиятельные из них создали коллегиальную власть в лице Директории с центром в Омске (это правительство было в дальнейшем низложено адмиралом Колчаком). Возникшие было после февраля 1917 г. советы были повсеместно ликвидированы, и к востоку от Байкала во всех крупных городах - Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Верхнеудинске и Чите - и на смену им пришли земские правительства, состоящие главным образом из эсеров и меньшевиков.

18 февраля 1918 г. Верховный военный совет Антанты принял решение об оккупации японскими войсками Владивостока (и Харбина, а также Китайско-Восточной железной дороги). Япония, действовавшая формально под эгидой Антанты, ввела свои войска в Северную Маньчжурию.

Чуть позже на Дальнем Востоке высадились контингенты США, Великобритании и Франции. Помимо стремления предотвратить монополизацию Японией контроля над дальневосточными делами, интервенция европейских держав и США была мотивирована слухами о " германском влиянии" в Сибири и намерении большевиков вооружить немецких военнопленных в России. Эти сведения распространялись командованием следовавшего во Владивосток по Транссибу чехословацкого корпуса. Президент Вильсон свое решение об отправке американских войск в Россию обосновал необходимостью обеспечить безопасную эвакуацию чехов и словаков из России и охрану Транссибирской магистрали от " австро-германской угрозы". Однако американский, британский и французский корпусы насчитывали по 7 тыс. человек, в то время как численность японских войск на Дальнем Востоке в 1918-1922 гг. колебалась от 55 до 120 тыс.

Вводя войска на территорию России, Япония предполагала создать на Дальнем Востоке зависимую от нее местную администрацию под протекторатом Токио, буферное государство, отделенное от остальной России. В подобное новообразование предполагалось включить наряду с Дальним Востоком и Восточную Сибирь вплоть до Байкала. Эту идею в 1919 г. японские представители обсуждали с одним из руководителей " белого" сопротивления на русском Дальнем Востоке и в Монголии генерал-лейтенантом императорской русской армии, атаманом Забайкальского казачьего войска Г.М.Семеновым. Японская позиция категорически не совпадала с точкой зрения " Верховного Правителя России" адмирала А.В.Колчака -признанного руководителями " белого" движения и дипломатическими представителями прежних российских правительств за границей главой Омского правительства как единственной законной власти в России - относительно единства и неделимости России. США поддерживали Колчака, считая, что сильная Россия должна быть сохранена как противовес Японии на Дальнем Востоке. Политика Лондона и Парижа на фоне этих противоречий была выжидательной.

Весной 1919 г. страны Антанты стали склоняться к официальному признанию правительства Колчака, однако его армию преследовали неудачи, и в 1919 г. " Сибирское правительство" пало, колчаковские войска были разбиты Красной армией, а сам адмирал - арестован и расстрелян. В марте 1920 г. США вывели экспедиционный корпус из Забайкалья, поскольку не видели альтернативной большевикам силы, которую можно было бы поддерживать. В сентябре 1920 г. закончилась эвакуация чехословацких войск.

Япония, напротив, воспользовавшись так называемым " николаевским инцидентом", когда одно из " красных" сибирских партизанских формирований разгромило японское консульство и казармы в Николаевске-на-Амуре и расстреляло японских пленных (впоследствии за эти действия командир этого формирования сам был расстрелян Красной армией), увеличила свою военную группировку в Приморье и ввела войска на территорию Северного Сахалина. В Токио заявили, что японские войска останутся на российской территории вплоть до образования " общепризнанного правительства в России", а также " благоприятного" разрешения " николаевского инцидента".

Весной 1920 г. Пятая Красная армия, разгромившая Колчака, вступила в непосредственное соприкосновение с японскими войсками. Поскольку на западе назревали военные действия с Польшей, Москва опасалась военного конфликта еще и с Японией, тем более что память о проигранной Россией русско-японской войне 1904-1905 гг. была свежей. Ленин в этой связи писал: " Вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна". В этих условиях и возник проект создания буферного государства между Советской Россией и Японией как " противоядие" против зависимых от Японии местных правительств, подобных тем, что Токио создавал на территории Северо-Восточного Китая. Большевики также не без оснований считали, что буферное государство позволит им найти легальный канал для сотрудничества с Вашингтоном против Японии: американская администрация отказывались иметь дело с правительством большевиков, но нуждались в российском партнере для оказания согласованного давления на Токио. В ноте правительства США от мая 1921 г. определенно говорилось: " Соединенные Штаты не могут согласиться с нарушением Японией суверенитета и территориальной целостности России. США надеются, что Япония найдет возможность в ближайшем будущем положить конец Сибирской экспедиции и вернуть Сахалин русскому народу". В этих условиях в марте 1920 г. была провозглашена Дальневосточная Республика, включающая в себя Забайкалье, Приамурье и Приморье. Хотя в руководстве нового государства большевики играли очень большую роль, правительство ДВР не было коммунистическим, в нем были широко представлены эсеры, меньшевики и умеренно-буржуазные элементы местного общества. США и Япония - по разным причинам - отнеслись к созданию ДВР с пониманием.