Британо-германские и британо-советские переговоры в марте 1935 г.

На конференции в Стрезе Великобритании предстояло сформулировать свою позицию в отношении ревизионистской политики Германии. Но британская элита не имела полного представления о ситуации в этой стране и ее военных возможностях. Еще в ноябре 1934 г. Болдуин заявлял в парламенте, что Британия обладает двукратным превосходством над Германией в авиации. Теперь стало ясно, что прежние оценки были ошибочными. В марте 1935 г. в Берлин отправились два члена британского кабинета - министр иностранных дел Джон Саймон и Иден. В их задачи входило прозондировать возможности компромисса с Германией в вопросах ревизии версальских установлений. Нацистское руководство использовало пребывание британских политиков в Берлине, чтобы продемонстрировать им возможности германской авиации.

Сведения, полученные в Берлине, и демонстрация возможностей " люфтваффе" произвели двойственное впечатление на британскую делегацию. С одной стороны, перспектива компромисса с Гитлером за счет малых стран не стала казаться менее реальной. С другой, германская военная мощь действительно становилась угрожающей. Поэтому и реакция Лондона была неоднозначной. На конференции в Стрезе британское правительство решило занять позицию, благоприятную для германских требований. Но одновременно в Лондоне сочли необходимым еще раз проработать вопрос о широком общеевропейском компромиссе на условиях принятия части требований Германии (1) и включения ее в многосторонний блок материковых держав (2). Важно иметь в виду, что проект " восточного пакта" в том виде, какой он приобрел после принятия британских поправок, гораздо больше соответствовал интересам Лондона, чем двусторонний советско-французский блок на основе пакта о взаимопомощи. Возможность убедить Берлин пересмотреть его отношение к общеевропейской гарантийной системе посредством радикальных уступок не казалась невероятной.

Однако Гитлер был по-прежнему против многостороннего блока, в рамках которого Германии неизбежно пришлось бы иметь дело с согласованными действиями многих государств, тогда как он собирался добиваться осуществления своих целей в отношении каждого из них в отдельности. Кроме того, германская сторона предложила британской обсудить вопрос о возвращении германских колоний, к чему та не была готова.

Возможность укрепления европейской стабильности через уступки Германии требовалось обсудить и с восточноевропейскими державами - СССР, Польшей и Чехословакией. Сразу же за визитом в Берлин Иден отправился в Советский Союз. В его задачу входило встретиться с И.В.Сталиным и М.М.Литвиновым, выяснить их мнение о меняющемся соотношении сил в Европе и осторожно прозондировать вопрос о возможных реакциях СССР на происходящее. Сталин по-прежнему высказал заинтересованность в подключении Германии и Польши к " восточному пакту". Но за рамки этой проблемы обсуждения, насколько можно судить по опубликованным документам и материалам, выходили незначительно.

Значение миссии Идена в Москву не приходится переоценивать. Британский представитель не имел ни особенно высокого статуса в своем правительстве, ни специальных полномочий от его главы. Но советско-британские переговоры были своего рода сигналом как Германии, так и прогерманским силам в британском парламенте, указывающим на сохраняющуюся возможность Британии пересмотреть свое отстраненное отношение к франко-советскому сближению на антигерманской основе.

После визита в Москву Иден отправился в Варшаву и Прагу, чтобы продолжить переговоры о многостороннем пакте. Реакция Польши была такой же, как и германская: польское правительство было определенно против многосторонних соглашений. Чехословакия была за " восточный пакт", но ввиду негативной позиции Германии и Польши ее точка зрения не имела существенного значения.