Идеократическая теория

Неспособность объяснить многие стороны происхождения искусства чисто природными или биологическими факторами бросалась в глаза самим авторам возникающих на этой почве теорий. Вызывала она и весьма активную критику как современников, так и потомков. Ответ на нерешенные вопросы пытались найти, делая упор на факторы, заключенные в самом человеке.

Крайнее проявление этой тенденции привело к идеократической теории. Суть ее такова: искусство — плод изобретения человеческого разума. Упоминавшийся здесь уже Лестер Уорд считал отличительным признаком растений — жизнь, животных — чувства, человека — разум, благодаря которому тот создает все, что захочет. В эпоху рационализма разум провозглашался не только творцом многих социальных институтов, источником общественных движений и причиной событий, но и вообще двигателем истории. Получалось, что ученые изобрели науки, Будда создал буддизм, Христос — христианство. Государство оказывалось разумным договором между людьми, общество могло избавиться от своих несовершенств, язв и несчастий путем опять же рационального самоусовершенствования, следования подсказанным разумом правилам, вроде кантовского категорического императива (поступай так, как хочешь, чтобы поступили по отношению к тебе самому) и т. п. Разум все может! Поэтому, поразмыслив, что такое приобретение, как искусство, способно будет принести радость и наслаждение людям, обогатить их благородными переживаниями и обратить к достойным помыслам, гениальный человек (или несколько гениальных людей — это не столь уж важно) взял и изобрел искусство. Этот вывод невольно подкреплялся соображениями о высоких совершенствах искусства (не верилось, что они возникли без участия гениального ума) и тем, что вся его история оказывалась связанной с именами тех или иных гениальных художников. Поэтому казалось: все, что в искусстве есть или возникает, — результат изобретения. Каллимах придумал знаменитый коринфский стиль, Ювал изобрел музыку, Пушкин — онегинскую строфу...

Трудно переоценить роль таланта, а тем более гения в искусстве. Еще труднее переоценить значение в жизни людей рационального начала. «Одному только разуму, как мудрому попечителю, должно вверять всю жизнь» — эти, пусть и несколько выспренние, слова Пифагора не столь уж далеки от истины. И все же в идеократической теории трудно найти подлинно рациональное зерно!

Известно, что самые выдающиеся умы не давали каких-либо плодов, если на них не было должного общественного спроса. Да и сами умы обретают импульс к действию и силы, только выражая народившуюся в недрах общества потребность. Можно изобрести колесо или водопровод, но лишь тогда, когда будут накоплены в ходе практики необходимые знания и навыки. Что же касается таких общественных явлений, как искусство или религия, то понять их истоки, игнорируя определяющую роль объективных, в том числе экономических и социальных условий, немыслимо. Появившееся более или менее одновременно на обширной территории искусство не могло быть ничьим «изобретением». Его могли породить причины, находящиеся в жизни общества, независимо от желаний того или иного, пусть и гениального человека.