Панк в России

А жизнь - белый блюз
Мир за окном - как мираж, как дым
Жизнь - белый блюз
Старый циркач срежет сталью грим
Жизнь - белый блюз
Слушает вымерший Иерусалим
Жизнь - белый блюз
Я уйду вместе с ним.

Кооператив Ништяк

Общество спектакля потому и общество спектакля, что оно подменяет аутентичное переживание симулированным. Аутентичность это то, что отличает опыт от его симуляции. Аутентичность, таким образом, воспринимается как единственная тактика сопротивления спектаклю; в этом состоит определение аутентичности.

Во всяких там неразвитых странах, Казахстане например, власть не стремится к терапии, а пресекает отклонения железной рукавицей. В таких странах очень легко быть панком: достаточно быть врагом власти.

В России ситуация немного другая. Вместо размывания и ассимиляции " экстремистского" дискурсивного пространства, власть (а под ней я имею в виду пидоров из масс-медиа, глянцевых журналов и прочих пидоров) занимается имитацией аналогичных явлений западного происхождения. В результате дикой монополизации медийного пространства (каждый у нас, кто чего-то значит в медиа - москвич, еврей, педераст, комсомольский активист и родственник членов ЦК КПСС брежневских времен, и все эти люди думают одинаково) можно занести в черный список буквально кого угодно. После такой прописки, несчастный " кто угодно" получит все права и обязанности мертвеца с могильным стажем в 15-20 лет, то есть с точки зрения медиа просто перестанет существовать.

То есть наша контркультура (панк в том числе) существует как бы в двух копиях: одна из них ориентирована на Запад, на Гельмана, на Сороса и на глянцевые пидорские журналы, другая существует вне медийного пространства вообще. Для первой действуют все те же законы, что и для западной контркультуры: постепенная ассимиляция аутентичного неаутентичным, размывание барьеров полит-некорректности, воровство идей у менее раскрученных артистов их более известными имитаторами. Вторая из этих культур никаких западных аналогов не имеет, а проблема аутентичности ставится в ней совершенно по-другому. Контркультурщиков, ориентированных на Запад, Гельмана и пидорские журналы следует называть " разрешенными", тех же из них, которые в черных списках, называть " неразрешенными". Последние это в основном сибирские панки.

Тотально " нетовская", отрицательная контр-культура - явление специфически русское, генетически восходящее к старообрядчеству и русскому нигилизму. Именно о ней Мандельштам писал

...Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые -- это мразь, вторые -- ворованный воздух. Писателям, которые пишут заведомо разрешенные вещи, я хочу плевать в лицо, хочу бить их палкой по голове и всех посадить за стол в Дом Герцена, поставив перед каждым стакан полицейского чаю и дав каждому в руки анализ мочи Горнфельда.

Этим писателям я бы запретил вступать в брак и иметь детей. Как могут они иметь детей? -- ведь дети должны за нас продолжить, за нас главнейшее досказать -- в то время как отцы их запроданы рябому черту на три поколения вперед.

Ну как можно о неаутентичности артиста, внесенного в черные списки и полностью игнорирующего музыкальную индустрию как она есть; артиста, про которого знает одна разве что газета Завтра, Лимонка и десяток красно-коричневых сайтов в Интернете. То есть, когда речь идет о запрещенном, обособленном искусстве, аутентичность - категория совершенно другого порядка, чем та, о которой идет речь в применении к пидорским журналам. Через 6 лет после под предлогом фашизма проигнорированного критикой и медиа гениального альбома Гражданской Обороны " Солнцеворот" под тем же названием выходит пластинка у Кинчева (то ли соло, то ли с Алисой, забыл, да и не важно). Солнцеворот это свастика; Летов после разгрома Ельциным парламента самоидентифицировался с русским красно-коричневым движением. Символика солнцеворота проясняется песней Летова с альбома этого о защитниках Белого Дома

Солнцеворот как символ вечного умирания и возрождения солнца и бытия. В подтексте ироничная параллель между либеральной стигмой, наложенной на свастику (она ж солнцеворот) и либеральной стигмой, наложенной на героических защитников парламента в октябре 1993-го. Защитникам им же и посвящена песня.

Кинчев, лизавший Ельцина вплоть до ужасных мозолей на языке, особенно нуждается в демонстрации аутентичности и независимости от власти. Как только заигрывание с фашизмом перестало быть чем-то жутким, опасным и чреватым черными списками и тюремным сроком, и стало модно и чуть ли не санкционировано из ФСБ, СПС и администрации Путина - появился у него " Солнцеворот".

Разрешенный артист балансирует между градациями дозволенного и полностью дозволенного, и о " аутентичности" его можно говорить лишь в той же степени, в которой можно говорить об аутентичности Мэрилин Мэнсон или Мадонны. Разрешенный артист может слямзить у неразрешенного и добавить в свою кухню чуток полит-некорректного после того, как оно выдохлось и перестало быть полит-некорректным; именно эту тенденцию и называют " аутентичностью" в применении к гельманоиду.

На Западе картина не столь примитивна, поскольку там есть тотально независимая от муз-индустрии система выпуска и распространения культурного продукта, организованная панками и пост-панками на некоммерческой основе: так называемые indie-labels и zines в качестве медиа. Соответственно, на Западе степень аутентичности артиста можно измерять в том, насколько сильно он ориентируется на indie (эстетику, медиа, индустрию...) В России, независимой системы выпуска и дистрибьюции музыки (или чего угодно) просто нет, а те zines, которые есть, пишут про то же говно, про которое пишут глянцевые пидорские журналы. Поэтому-то в России испокон интересные тенденции западной контркультуры не находили отражения, а которые находили - превращались в такую парашу, что лучше бы их не было.