МАХАБХАРАТА 25 страница

Друпада сказал:

Неученый брахман – не друг ученому брахману, воин, не сражающийся на колеснице, – не друг воину, сражающемуся на колеснице, также и не-царь – не друг царю, – так зачем же желать прежней дружбы?

Брахман сказал:

Рассудив умом о царе панчалов, мудрый, он направился тогда в город лучших из кауравов, носивший имя слона. Представив ему своих внуков и дав ему различные богатства, Бхишма отдал их мудрому Дроне в ученики. Решив обесславить Друпаду, Дрона тогда созвал всех учеников и сказал им такие слова: «В сердце своем я задумал нечто как плату за учение. Обещайте же мне по правде, о безупречные, что то будет исполнено вами, когда вы овладеете военным искусством». Когда же пандавы все овладели военным искусством и приобрели опыт, то Дрона, с мыслью о вознаграждении за учение, снова сказал им такое слово: «Сын Пришаты по имени Друпада является царем в Чхатравати.⁸ Отнимите у него это царство и немедленно передайте мне!». Тогда пятеро сыновей Панду победили в битве Друпаду и, связав его, представили вместе с его советниками Дроне.

Дрона сказал:

Я хочу снова заключить дружбу с тобою, о повелитель. людей! Не царь, конечно, может быть у нас другом царя. Поэтому, о Яджнясена, мною было совершено покушение на твое царство. Ты будешь царем по южную сторону Бхагиратхи а я – по северную.

Брахман сказал:

Но, однако, такой великий позор даже на минуту не оставлял сердца того царя. Удрученный, он исхудал.

Так гласит глава сто пятьдесят четвертая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 155

Брахман сказал:

Царь Друпада, затаив злобу, стал разыскивать лучших дваждырожденных, преуспевших в делах, и обошел многие обиталища брахманов. Желая рождения сына, он с душою, измученной горем, постоянно размышлял: «Нет у меня достойного потомства!». От досады он говорил: «Позор сыновьям, которые родились у меня, а также и родственникам!». Он глубоко вздыхал, намереваясь отомстить Дроне. Думая об этом, (Друпада), лучший из царей, хотя и старался отомстить, о Бхарата, не мог своею силою кшатрия достичь силы Дроны, его благовоспитанности, просвещенности и подвигов. И вот, странствуя однажды во владениях Калмашапады по берегу Ганги, царь пришел в священную обитель брахмана. И не было там ни одного дваждырожденного, кто не совершал бы омовений или не исполнял бы обета. Не лишенный великой участи, тот сын Пришаты увидел там двух брахманов-мудрецов – Яджу и Упаяджу, суровых в обете, смиренных, достигших наивысшей ступени (подвижничества). Оба они происходили из рода Кашьяпы и были погружены в изучение самхит. Оба эти брахмана, наилучшие из риши, были способны оказать ему помощь. И неутомимый он со всею страстностью стал убеждать их. Подумав о силе и разуме обоих, он наедине прибег тогда к младшему (из них), Упаядже, твердому в обетах, исполняя все его желания, смиренно повинуясь ему и (обращаясь) с приятной речью. И, почтив Упаяджу согласно предписанию, он сказал ему: «Когда будет совершен жертвенный обряд, в силу которого, о брахман, у меня появится сын для погибели Дроиы, я дам тебе, о Упаяджа, десять тысяч коров. Или же все другое, что приятно будет твоему сердцу, о лучший из дваждырожденных, – все то я отдам тебе, и в этом не может быть сомнения!». И когда было так сказано, мудрец ответил ему: «Я не могу!». Но Друпада, желая снискать его благосклонность, снова стал ухаживать за ним.

И вот по истечении года, Упаяджа, тот лучший из дваждырожденных, о царь, сказал в надлежащее время Друпаде сладостным голосом: «Старший брат мой, бродя в лесу, поднял у ключа плод, упавший на землю, чистота которой была сомнительной. Следуя за братом, я видел тот его неподобающий (поступок). Он никак не должен был решиться подбирать нечистые предметы. Увидев плод, он не рассмотрел, какие недостатки присущи ему. Тот, кто не различает чистоты (в одном случае), как будет поступать в других случаях? Когда он занимался изучением самхит, живя в семье учителя, он также ел всегда пищу, оставшуюся от других. Одобряя постоянно достоинства пищи, он никогда не чувствовал к ней отвращения. На основании этих догадок я полагаю, что брат мой жаждет земных благ. Ступай же к нему, о царь, он совершит для тебя жертвенные обряды».

И хотя тот царь, знающий все законы, и гнушался Яджи, однако когда он услышал слова Упаяджи, то, поразмыелив, почтил этого мудреца, достойного почитания, и сказал ему: «Я дам тебе восемьдесят тысяч коров, соверши для меня жертвенный обряд, о владыка! Благоволи охладить меня, мучимого чувством вражды к Дроне. Он ведь лучший среди знающих брахму и не может быть превзойден в своем (искусстве владеть) оружием Брахмы; поэтому он и победил меня в битве друзей. Нет ни одного кшатрия на этой земле, который был бы равен этому мудрому сыну Бхарадваджи, главному среди наставников кауравов. Ливни стрел Дроны способны уносить тела живых существ, а лук его имеет шесть локтей (в длину) – он невиданно велик. И, несомненно, с помощью брахманской силы благородный сын Бхарадваджи, могучий стрелок из лука, сокрушает мощь кшатриев. Он действует подобно Джамадагнье, который был порожден для истребления кшатриев. Ибо страшная сила его оружия не переносима для людей на земле. Подобно огню, пожирающему жертвенную пищу и источающему силу брахмы, он, следуя брахме, сжигает кшатриев, встречаясь с ними в битве. Хотя (в нем) и брахманская и кшатрийская сила, брахманская сила сильнее. Будучи ниже (Дроны) из-за моей кшатрийской силы, я решил прибегнуть к брахманской силе, явившись к тебе, наилучшему знатоку брахмы и превосходящему Дрону. Соверши такой жертвенный обряд, о Яджа, чтобы я получил сына, непобедимого, в бою способного убить Дрону; я дам тебе десятки тысяч коров». Сказав ему «хорошо», Яджа стал делать приготовления, необходимые для жертвоприношения. Сообразив, что оно будет трудным, он стал побуждать и Упаяджу, который раньше не хотел. И Яджа обещал (совершить жертвоприношение) для сокрушения Дроны. Тогда великий подвижник Упаяджа сообщил владыке мужей обо всем необходимом для жертвоприношения, целью которого является получение сына: «У тебя, о царь, родится такой сын, какой тебе желателен, – отличающийся величайшей доблестью, могуществом и силою». И тогда царь Друпада, имея в виду, что (сын его будет) убийцей сына Бхарадваджи, сделал все необходимое для успеха дела.

А Яджа, после того как совершил возлияние огню, велел позвать царицу (и сказал ей): «Подойди ко мне, о царица, у тебя зародилась двойня, о Пришати!».⁹

Царица сказала:

Уста мои намазаны, о брахман, а сама я умащена чистыми благовониями, поэтому я еще не готова для получения сына. Так подожди же меня немного ради благоприятного (исхода дела).

Яджа сказал:

Когда жертвенное масло уже приготовлено Яджей и освящено Упаяджей мантрами, почему ему не осуществить желания? Ты уходи или оставайся!

Брахман сказал:

Когда же так сказал Яджа и когда освященное жертвенное масло было пролито на огонь, из него поднялся тогда юноша, подобный божеству. Он был огненного цвета, страшный на вид, украшен венцом, в превосходном панцыре, с мечом и стрелами, был вооружен луком и испускал ежеминутно крик. Он взошел на лучшую колесницу и поехал на ней. И тогда панчалы, обрадовавшись, воскликнули: «Благо! благо!». «Этот царевич родился для сокрушения Дроны, он рассеет страх панчалов и возвеличит их славу, он удалит печаль царя», – так сказал невидимый великий дух, витающий в небе. Затем восстала из середины алтаря девушка Панчали, одаренная счастливой долей, с прекрасным телом, с талией, как середина алтаря, и очаровательная. Смуглая (телом), с глазами как лепестки лотоса, с темносиними кудрявыми волосами, это была сама красавица из бессмертных, принявшая человеческий облик. От нее на целую крошу шло благоухание, как от голубого лотоса, она являла высочайшую красоту и не было ей подобия на земле. И когда родилась эта прекраснобедрая, невидимый голос сказал: «Эта лучшая из всех женщин, смуглая (телом), вызовет гибель кшатриев. Стройная в талии, она в надлежащее время совершит божественное дело; из-за нее наступит для кшатриев великая опасность». Услышав то, панчалы все громко закричали, словно стадо львов. И их, исполненных такой радости, не могла переносить эта земля.

Когда же обоих их увидела Пришати, она, домогаясь детей, подошла к Ядже и (сказала ему): «Пусть они оба не знают другой матери, кроме меня». «Хорошо!» – сказал ей Яджа, желая сделать приятное царю. И дваждырожденные, довольные в душе, нарекли им имена: «Из-за его смелости и великой отваги, из-за его сходства с огнем, а также от того, что он родился в блеске (огня), – пусть этот сын Друпады будет (по имени Дхриштадьюмна («Величием отважный»). А Кришну они назвали Кришной, потому что она была смуглой. Так родилась та двойня при великом жертвоприношении Друпады. А величественный сын Бхарадваджи привел Дхриштадьюмну, царевича Панчалы, в свое жилище и обучил его искусству владеть оружием. Думая о грядущей неизбежной судьбе, великомудрый Дрона сделал то ради увековечения своей собственной славы.

Так гласит глава сто пятьдесят пятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 156

Вайшампаяна сказал:

Услышав это, сыновья Кунти были поражены, словно дротиком; все те могучие воины, сражающиеся на колесницах, пришли в смущение. Тогда Кунти, видя, что сыновья ее смущены и потеряли покой, сказала, правдивая в речи, такое слово Юдхиштхире: «Мы прожили здесь в жилище брахмана много ночей, наслаждаясь в прекрасном городе и получая подаяние, о Юдхиштхира! Все чудесные леса и рощи, какие здесь есть, уж не раз осмотрены нами, о укротитель врагов!

Они уже не радуют нас, когда их видишь снова. Да и подаяние, о доблестный потомок Куру, уже не легко добыть. Было бы хорошо теперь отправиться нам к панчалам, если ты одобряешь это. Невиданное ранее зрелище, сын, будет приятно для нас. Ведь о панчалах слышно, что они щедры на подаяния, о терзающий врагов! И к тому же мы слышали, что тот царь Яджнясена благочестив. Не следует долгое время жить на одном месте – таково мое мнение. Было бы хорошо поэтому отправиться туда, если ты, о сын, одобряешь это».

Юдхиштхира сказал:

Дело, которое задумано тобою, будет для нас высочайшим благом. Но я не знаю, пойдут или нет мои младшие братья.

Вайшампаяна сказал:

Тогда Кунти сообщила Бхимасене, Арджуне и обоим близнецам о (своем решении) отправиться в путь. И те сказали ей в ответ: «Хорошо!». Затем, простившись с тем брахманом, Кунти, о царь, вместе с сыновьями отправилась в прекрасный город благородного Друпады.

Так гласит глава сто пятьдесят шестая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 157

Вайшампаяна сказал:

Когда эти благородные пандавы жили там переодетыми, туда пришел однажды Вьяса, сын Сатьявати, повидать их. Увидев, что он пришел, укротители врагов пошли тогда к нему навстречу, с почтительным поклоном приветствовали его и остановились, сложив почтительно ладони. И, дозволив всем им сесть, благосклонный отшельник, приняв знаки почтения от партхов, радостно сказал такое слово: «Следуете ли вы закону и шастрам, о укротители, врагов, оказываете ли вы внимание брахманам и не лишаются ли почестей те, кто заслуживает их?». Затем, сказав слово, полное святого закона и мирской пользы и рассказав различные сказания, тот великий риши сказал снова так:

«Была в лесной пустыни у некоего мудреца дочь, стройная в талии, с красивыми бедрами и прекрасными бровями, одаренная всеми достоинствами. Но вследствие деяний, совершенных (некогда) ею, она оказалась несчастной. Хотя дева эта была красива и благочестива, она не нашла себе супруга. Несчастная она ради (получения) потомства начала тогда предаваться аскетическим подвигам. И вот суровым покаянием она удовлетворила Шанкару. Довольный ею, этот владыка сказал подвижнице: „Выбирай себе дар, благо тебе, о красавица, я готов дать тебе дар! ". Тогда она, повторяя все снова и снова, сказала владыке такие слова на благо себе:,, Я желаю супруга, наделенного всеми добродетелями". И могущественный Шанкара, лучший из владеющих речью, сказал ей так: „Пять мужей будет у тебя, о милая! ". И когда она промолвила в ответ Шанкаре:,, Дай мне одного супруга", господь снова сказал ей такое наилучшее слово:,, Тобою было мне сказано пять раз: «дай супруга». Когда ты придешь в другое тело, исполнится то, как было сказано! ". И та дева божественной красоты родилась в роду Друпады. Безупречная Кришна, происходящая из рода Пришаты, определена быть вашею супругой. Поэтому, живите в городе панчалов, великосильные; обретя ее, вы будете счастливы, в этом нет сомнения!».

Сказав так, блаженный дед пандавов, великий подвижник, простился с партхами и Кунти и удалился.

Так гласит глава сто пятьдесят седьмая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 158

Вайшампаяна сказал:

И быки среди мужей, поместив мать впереди, отправились в путь. Днем и ночью шли неизменно эти укротители врагов, согласно указанию, путями, лежащими на север. И вот сыновья Панду, мужи-тигры, достигли святого места Сомашраваяны¹⁰ на Ганге. Подняв факел, там впереди них шествовал великославный Дхананджая с целью освещения и защиты их. Там в усладительных водах Ганги, забавляясь в уединенном месте со своими женами, предавался водным играм надменный царь гандхарвов. Он услышал шум от них, когда они подходили к реке, и, потревоженный этим шумом, разгневался могучий из могучих. Увидев там пандавов, укротителей врагов, вместе с их матерью, он, натягивая свои страшный лук, сказал им такие слова: «Густые сумерки, которые наступают по прохождении первой части ночи, составляют, за исключением восьмидесяти трута, ¹¹ тот отрезок времени, который установлен для бродящих по желанию якшей, гандхарвов и ракшасов; остальная же часть (времени) предназначена для свободного хождения людей. А если мужи из жадности совершают хождение в те (недозволенные) минуты, мы вместе с ракшасами нападаем на глупых и хватаем их. Поэтому люди, сведущие в брахме, осуждают всех мужей, которые приближаются к воде ночью, и даже царей, состоящих при войске. Держитесь подальше, не приближайтесь ко мне. Разве не знаете вы, что я нахожусь в водах Бхагиратхи? Узнайте же во мне гандхарву Ангарапарну, полагающегося на свою собственную силу. Я чтим и ревнив, я любимый друг Куберы. И этот чудесный лес мой вдоль Ганги и Ваки, ¹² где обитаю я, тоже называется Ангарапарной. Ни мертвецы, ни рогатые существа, ни боги, ни люди не приближаются сюда, так почему же приближаетесь вы?».

Арджуна сказал:

В океане ли, на склонах Хималая или в этой реке, о неразумный, ночью или днем, или же в промежутках (между ними) – для кого может быть воздвигнута преграда? Обладая силой, мы дерзаем (беспокоить) тебя в неурочное время; ведь только слабые люди в страшную минуту почитают вас. Эта Ганга, истекшая из золотой вершины Хималая, впадая в воды океана, распадается на семь (потоков). Эта священная Ганга, с крутыми склонами по одной стороне, протекая также и на небесах, ¹³ о гандхарва, имеет среди богов название Алакананда («Радующая алаков»).¹⁴ Также достигая (области) предков, о гандхарва, Ганга получает название Вайтарани («Переправляющая»), через которую трудно переправиться грешникам, как говорил Двайпаяна. Эта святая, божественная река, способная привести на небеса, не имеет преград. Так почему же ты хочешь преградить ее? Это не есть вечный закон. Почему же мы, по твоему слову, не можем коснуться по желанию священных вод Бхагиратхи, к которым нет преград и препятствий?

Вайшампаяна сказал:

Услышав то, Ангарапарна разгневался и, натянув лук, пустил стрелы, сверкающие как змеи. А сын Панду Дхананджая, проворно размахивая факелом и действуя превосходным щитом, отразил все эти стрелы.

Арджуна сказал:

Не подобает, о гандхарва, применять такое средство устрашения против знатоков оружия, ибо примененное против владеющих оружием оно рассеивается подобно пене. Я знаю, о гандхарва, что гандхарвы превосходят (по силе) всех людей, поэтому я буду сражаться с тобою при помощи божественного оружия, а не хитростью. Некогда это огненное оружие, о гандхарва, дал Бхарадвадже Брихаспати, сын наставника Индры. От Бхарадваджи его получил Агнивешья, а от Агнивешьи – мой учитель Дрона, наилучший из брахманов, а он уже передал его мне.

Вайшампаяна сказал:

Сказав так, пандава в гневе пустил в гандхарву пылающее огненное оружие и сжег его колесницу. А того могучего гандхарву, лишившегося колесницы и обезоруженного, оглушенного оружием, и с лицом, опущенным вниз, Дхананджая схватил за волосы, обрамленные венком, и приволок его, потерявшего сознание от удара оружия к своим братьям. Но его супруга по имени Кумбхинаси, стремясь спасти своего супруга, обратилась к Юдхиштхире, прося у него защиты.

Гандхарви сказала:

Спаси меня, о махараджа, и отпусти моего супруга. Я, гандхарви¹⁵ по имени Кумбхинаси, прибегаю к твоей защите, о господин.

Юдхиштхира сказал:

Кто подобный тебе убьет врага, побежденного в бою, лишенного славы и силы, нашедшего защитника в жене? Отпусти же его, о сокрушитель врагов!

Арджуна сказал:

Возьми свое тело, о гандхарва, ступай себе и не печалься, Дарит тебе сегодня свободу от опасности царь кауравов Юдхиштхира.

Гандхарва сказал:

Побежденный тобою, я оставляю свое прежнее имя Ангарапарна («Краснокрылый»), ибо теперь я не могу уже хвалиться ни своей силой, ни именем в обществе людей. Хорошо же, испытав на себе преимущество того, кто носит божественное оружие, я желаю наделить превосходнейшего (героя) волшебной силою гандхарвов. Моя чудесная и превосходная колесница сожжена огнем (твоего) оружия. Я прежде носил имя Читраратха («Обладатель чудесной колесницы»), (теперь) я стал Дагдхаратхой («Обладатель сожженной колесницы»). Эта наука была некогда приобретена мною подвижничеством, ее теперь я передам великодушному дарителю жизни. Ведь тот, кто дарует жизнь врагу, пораженному силой, побежденному и ищущему защиты, – разве не заслуживает счастья? Эта наука называется чакшуши.¹⁶ Ману даровал ее Соме, а тот передал Вишвавасу, ¹⁷ Вишвавасу же передал мне. Данная учителем, но доставшаяся жалкому мужу, она гибнет. О том, как она досталась мне, я уже сказал; узнай же теперь от меня о ее силе. Что бы ни захотел (обладатель этой науки) увидеть глазом в трех мирах, он сможет увидеть, и кого бы он ни захотел увидеть, он может увидеть каждого. Эту науку может получить лишь тот, кто простоит шесть месяцев в неизменном положении. Я же передам ее тебе сам, во исполнение обета. Благодаря этой науке, о царь, мы отличаемся от людей и не отличаемся от богов, ибо опираемся на ее силу. О лучший из мужей, каждому из пятерых твоих братьев я дам по сотне коней, родившихся в (стране) гандхарвов. С дивным запахом и быстрые как мысль они способны нести богов и гандхарвов. Они остаются худыми, но не теряют резвости. Некогда для могучего Индры был создан перун для убийства Вритры, он разлетелся на десятки и сотни кусков на голове Вритры. И отколовшаяся часть перуна почитается богами. Всякое средство, ¹⁸ которое существует в мире, считается телом перуна. У брахмана такая частица перуна в его руке, у кшатриев она в колеснице, вайшьи владеют ею в виде своих щедрот, а у шудр она – в их обязанностях. Кони у кшатриев – это также частица перуна, поэтому кони их считаются неприкосновенными. Как частицы колесниц, Вадава¹⁹ рожает коней, которые почитаются ее потомками. Меняющие свою масть и быстроту по желанию, способные по желанию появляться всюду эти кони, родившиеся в (стране) гандхарвов, будут исполнять твои желания.

Арджуна сказал:

Если от радости или же из опасения за жизнь свою приносится в дар наука, имущество или же веды, то я не хочу этого, о гандхарва!

Гандхарва сказал:

Заключение союза при встречах доставляет радость. Довольный тем, что мне дарована жизнь, я даю тебе науку. Я получу от тебя наилучшее огненное оружие, а также дружбу, о Бибхатсу, бык из рода Бхараты!

Арджуна сказал:

За оружие я беру от тебя коней, да будет вечный союз между нами. О друг гандхарва, скажи (нам) о том, что может устранить страх перед вами.

Так гласит глава сто пятьдесят восьмая в Адипарве великой Махабхараты

Глава 159

Арджуна сказал:

Скажи ту причину, о гандхарва, из-за которой ты набросился на нас, когда мы, знающие брахму и благочестивые, шли ночью, о укротитель врагов?

Гандхарва сказал:

Вы не поддерживаете (священного) огня, не совершаете постоянных жертвоприношений и впереди вас не шествует брахман, – потому я и напал на вас, о потомок Панду! Якши, ракшасы и гандхарвы, пишачи, змеи и люди рассказывают о многочисленности славного рода Куру. Я также слышал из рассказов божественных мудрецов, начиная с Нарады, о герой, о добродетелях твоих мудрых предков. И я сам, странствуя по всей этой земле, опоясанной морями, видел могущество твоего рода. Я знаю, о Арджуна, твоего учителя по ведам и военной науке, знаменитого в трех мирах, славного сына Бхарадваджи. Я знаю также, о тигр из рода Куру, Дхарму, Ваю и Шакру, а также обоих Ашвинов и Панду – всех этих шестерых продолжателей рода, (ваших) родителей, о Партха, наилучших среди богов и людей. Вы, братья, – все благородные и великие духом, вы – лучшие из носителей всех видов оружия, герои, хорошо соблюдающие обет. Хотя я и знал высокий ум и сердце каждого из вас благочестивых, о Партха, я нанес вам здесь оскорбление. Мужчина, опирающийся на силу рук своих, о каурава, не должен переносить оскорбления, видя, что оно (наносится) ему в присутствии его жены. А так как сила наша ночью еще более возрастает, то меня, о Каунтея, ²⁰ имеющего супругу, обуял гнев. Я здесь побежден тобою в бою, о возвеличивающий Тапатью.²¹ Внимай же мне, что я скажу тебе о том способе, благодаря которому (это удалось тебе).

Воздержание есть высочайший закон, и так как оно соблюдается тобою, то потому, о Партха, я был побежден тобою в битве. Будь какой-нибудь кшатрий, предающийся чувственным наслаждениям, о укротитель врагов, то он, если будет сражаться ночью, никак не останется в живых. Но если это будет царь, хотя и предающийся чувственным наслаждениям, но сопровождаемый домашним жрецом, то он, о потомок Тапати, может победить в сражении всех ночных демонов. Поэтому, о потомок Тапати, люди должны держать домашних жрецов, обуздавших свои страсти, для достижения всякого благополучия, которое им желательно. Домашние жрецы у царей должны заниматься ведами и шестью ведангами, они должны быть честными и правдоречивыми, справедливыми и обуздавшими себя. Достичь победы и вслед за тем неба может тот царь, у которого будет домашний жрец, сведущий в законе, правдивый, с хорошим нравом и честный. Чтобы получить выгоду, еще не приобретенную, и охранить уже приобретенную, – царь должен назначить домашнего жреца, наделенного добродетелями. Царь, который желает получить землю, которая опоясана со всех сторон морями, где лучшим украшением служит гора Меру, должен придерживаться мнения домашнего жреца. Одним только геройством и благородным происхождением, о потомок Тапати, никакой царь без брахмана никогда не покорит землю. Знай же поэтому, о распространитель рода Куру, что надолго можно удержать лишь то царство, которое возглавляется брахманами.

Так гласит глава сто пятьдесят девятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 160

Арджуна сказал:

Ты называл меня здесь «тапатья» («потомок Тапати»), поэтому я хочу узнать определение значения этого слова «тапатья». Кто та женщина, по имени Тапати, из-за которой мы (называемся) тапатьями? Мы ведь куантейи («сыновья Кунти»), о благочестивый, поэтому я хочу узнать правду.

Вайшампаяна сказал:

Когда так было сказано, тот гандхарва рассказал сыну Кунти, Дхананджае, сказание, известное в трех мирах.

Гандхарва сказал:

Хорошо, я расскажу тебе, о Партха, как подобает, полностью все это прекрасное сказание, увлекающее сердце, о лучший среди блюстителей закона! Я расскажу тебе, почему я назвал тебя «потомком Тапати». Слушай же меня внимательно. У того самого Вивасвана, который наполняет небосвод на небе блеском, достойным восхваления, была дочь по имени Тапати, подобная ему. Тапати, о Каунтея, приходилась младшей сестрой Савитри, была известна в трех мирах и предавалась покаянию, о владыка! И не было никого – ни богини, ни асури²² и ни якши, ни ракшаси, ни апсары и ни гандхарви, равных ей по красоте. Она была красавицей, с прекрасным сложением и безупречными членами, с очень черными, продолговатыми глазами, хорошего поведения и в красивом наряде. И подумал Савитар, ²³ что нет в трех мирах никого, кто мог бы быть супругом, достойным ее по красоте, поведению, добродетелям и учености, о Бхарата! Видя, что дочь его пришла в возраст, он не находил покоя, размышляя о ее выданье. Но вот, о Каунтея, сын Рикши, могучий царь Самварана, ²⁴ бык среди кауравов, постоянно смиренный, стал ублажать Сурью приношением почетного питья и венков, обетами и постами и различными аскетическими подвигами. Послушный, свободный от высокомерия, честный и преданный потомок Пуру почтил Аншумана, ²⁵ погруженного в думы. И тогда Сурья решил, что благородный Самварана, знающий закон и несравненный по красоте на земле, и есть достойный супруг Тапати. И захотел тогда он выдать дочь свою за Самварану, лучшего из царей, о Кауравья, происходившего из славного рода. Как солнце светит в небе своим блеском, таким был на земле по величию своему царь Самварана. Как те, кто изрекают брахму, о Партха, почитают восходящее солнце, так и люди, стоящие ниже брахманов, чтили Самварану. Уменьем привлекать своих друзей счастливый царь превосходил Сому, а своим величием, (смирявшим) врагов, он превосходил солнце. И этому царю, который отличался такими достоинствами и добродетелями, Тапана²⁶ сам решил выдать Тапати.

Вот однажды счастливый царь, стяжавший столь широкую славу, охотился, о Партха, по горам и рощам. И в то время как царь тот охотился, его несравненный конь, о Каунтея, измученный голодом и жаждою, пал на скале. Лишенный коня, царь, бродя по юре пешком, о Партха, увидел бесподобную в мире девушку, с продолговатыми глазами. И сокрушитель врагов, тигр среди царей, приблизившись к одиноко стоявшей девушке, остановился, глядя на нее неподвижным взором. По красоте ее царь заключил, что она – сама богиня красоты, потом он решил, что это словно упавший свет солнца. И та вершина скалы, где стояла она, черноокая, казалось, была словно из золота вместе с деревьями на ней, кустарниками и лианами. И презрел царь красоту всех живых существ, увидев ее; он счел, что получил награду для своих очей. И владыка земли подумал, что с самого рождения он не видел ничего, подобного ей по красоте. С сердцем и глазами, связанными ею, как бы узами ее добродетелей, он не мог двинуться с места и потерял свой рассудок. «Несомненно, красота этой (девы) с большими глазами обретена творцом после того, как он вспахал мир богов, асуров и людей». Так думал царь Самварана о девушке, несравненной ни с чем в мире по совершенству и богатству своей красоты. И как только высокоблагородный царь увидел эту красавицу, он всеми мыслями погрузился в раздумье, терзаемый стрелами бога любви. Сжигаемый жгучим огнем, любви, смелый царь сказал ей, робкой и прекрасной:

«Кто ты и чья ты, о округлобедрая, и зачем ты стоишь здесь? Как же в безлюдном лесу ты бродишь одна, о дева со светлой улыбкой? Ты, безупречная во всех отношениях, украшенная всеми убранствами, ты сама – драгоценное украшение этих украшений! Ни богиней и ни асури, ни якши и ни ракшаси, ни змеей и ни гандхарви, ни существом человеческим я не признаю тебя. Среди тех красавиц, которых я видел или о которых слышал, нет ни одной, подобной тебе, о очаровательная!».

Так говорил ей тот владыка земли, но она в безлюдном, лесу ничего не ответила ему, пораженному страстью. И пока царь продолжал говорить так, она, продолговатоглазая, тут же исчезла, как в облаках – молния Саудамини.²⁷ И, разыскивая деву, с глазами, подобными лепесткам голубого лотоса, царь бродил кругом в том лесу, точно безумный. Но, не видя ее там и много сетуя, он, лучший из кауравов, остановился на минуту без движения.

Так гласит глава сто шестидесятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 161

Гандхарва сказал:

После того как она исчезла, царь, сокрушитель вражеских полчищ, сведенный с ума богом любви, упал на землю. И вот, когда он упал на землю, та (дева) с полными, широкими бедрами, мило улыбаясь, снова показалась царю. И сказала тогда красавица сладостным голосом царю, продолжателю рода Куру, чье сердце было поражено страстью: «Встань, поднимись, благо тебе, о укротитель врагов! Ты не должен терять ума, о тигр среди царей, славный на земле!». Услышав, что было сказано сладостным голосом, царь увидел тогда ее, широкобедрую, стоявшую перед ним. И с душою, охваченной огнем бога любви, царь сказал тогда черноокой смущенным голосом: «Благо тебе, о черноокая, сводящая с ума красавица! Полюби меня, влюбленного, измученного страстью, ибо жизнь оставляет меня. Ведь из-за тебя, о большеглазая, бог любви не перестает пронзать меня острыми стрелами, о лотосоподобная. О милая, молчаливая, возьми же меня, снедаемого Камой, ²⁸ «точно ядовитой змеей, о прекрасноликая, с полными, широкими бедрами! Ведь моя жизнь зависит от тебя, о красавица! Твоя речь как пение киннаров! Твое тело прелестно и безупречно! Твой лик подобен лотосу или луне! Без тебя, о робкая, я не смогу жить, поэтому, о большеглазая дева, прояви ко мне милосердие. Меня, любящего тебя, о черноокая, ты не должна покинуть. Благоволи спасти меня любовью, о прелестная! Вступи со мною в брак по обычаю гандхарвов, о прекрасная, ибо среди всех видов брака, о округлобедрая, брак согласно обряду гандхарвов считается наилучшим».