Глава 60. Тогда Бхуришравас, о царь, поразил Сатьяки девятью стрелами, чрезвычайно разгневанный, как стрекалами великого слона

Санджая сказал:

Тогда Бхуришравас, о царь, поразил Сатьяки девятью стрелами, чрезвычайно разгневанный, как стрекалами великого слона. Сатьяки же, духом неизмеримый, крепко слаженными стрелами осыпал на глазах у всех потомка Куру. Тогда царь Дурьодхана, родными братьями обороняемый, со всех сторон, в битве усердный, оборонил сына Сомадатты. Так же и Пандавы все, великомощные, в битве обороняя, расположились вокруг яростного в бою Сатьяки. Бхимасена же, разгневанный, палицу подъемля, о Бхарата, противостал всем сынам твоим во главе с Дурьодханой. Сын же твой Нандака могучего Бхимасену пронзил девятью острыми стрелами, на камне отточенными, перьями

цапли оперенными. А Дурьодхана гневный поразил в бою могучего Бхимасену в грудь тремя отточенными стрелами. Тогда Бхима мощнорукий взошел, великомощный, на свою колесницу, лучшую из колесниц, и так Вишоке молвил: ≪ Великие воители эти, герои, могучие сыны Дхритараштры, весьма разгневанные, в бой ринулись, чтобы убить меня. Сегодня я убью их у тебя на глазах, в том нет сомнения. Потому веди в сражение, упорный, моих коней, о колесничий! ≫ Сказав так, сын Притхи пронзил тогда сына твоего Дурьодха-

ну десятью острыми стрелами, золотом украшенными, и Нандаку тремя стрелами поразил меж сосков. Дурьодхана же шестьюдесятью поразил могучего Бхиму и еще в ответ тремя, хорошо отточенными, пронзил Вишоку. И, как бы усмехаясь, тремя острыми стрелами царь разломил в бою блистающий лук Бхимы, о царь, в месте захвата. Бхима же тогда, видя [своего] возничего Вишоку уязвленным в битве острыми стрелами сына твоего, лучника, и не снеся того, схватил в ярости [другой], чудесный лук, о великий царь, ради убиения

твоего сына, о бык среди бхаратов. И он взял, разъяренный, стрелу кшурапра, волос рассекающую, и ею Бхима переломил превосходный лук властелина. В гневе отбросив сломанный лук, поспешно взял тот, словно пламенея, другой, быстрее действующий лук. И, наложив на него стрелу, ужасную, сияньем равную Времени-Смерти, он поразил ею, разъяренный, Бхимасену между сосков. Пронзенный глубоко, тот опустился, раненный, на дно колесницы и, поникнув на колесничном полу, впал в беспамятство. Видя, что ранен Бхима, не снесли того великие лучники, воители великие [стана] Пандавов, возглавляемые Абхиманью. Тогда же гремящий ливень оружия неистового они обрушили, не растерявшись, на голову твоего сына. Потом Бхимасена, придя в себя, тремя [стрелами] его пронзив, еще пронзил пятью. И Шалью пронзил сын Панду, великий лучник, двадцатью пятью стрелами, и тот, пронзенный, отступил с поля битвы. Тогда четырнадцать твоих сыновей выступили против Бхимы: Сенапати и Сушена, Джаласандха, Сулочана, Угра, Бхимаратха, Бхима, $> химабаху, Алолупа, Дурмукха и Душпрадхарша, Вивитсу, Виката, Сама. С глазами, покрасневшими от гнева, пуская многие стрелы, ринулись они разом на Бхимасену, тяжко его поражая. А Бхимасена великомощный, завидев твоих сыновей, облизывая уголки рта, словно волк среди стада, стрелою кшурапра отсек сын Панду голову Сенапати. Джаласандху, пронзив, он отправил в обитель Ямы, и Сушену тогда, сразив, Смерти

предал, голову Угры вместе со шлемом, луноликую, серьгами украшенную, на землю сбросил стрелою бхалла, и Бхимабаху в битве семьюдесятью Бхима в иной мир послал, о достойный, с конями, знаменем и колесничим вместе. Бхиму и Бхимаратху, пылких братьев, обоих отправил Бхимасена, о царь, усмехаясь как бы, в обитель Ямы. Затем Сулочану в великом сражении стрелою кшурапра на глазах у всех воинов отправил Бхима в обитель Ямы. Другие же сыновья твои, те, что остались [в живых], видя ту мощь Бхимасены, страхом перед Бхимой сокрушенные, бежали врассыпную, о царь, им, что духом велик, сражаемые. Тогда молвил сын Шантану всем колесничным бойцам [своим]: ≪ Этот Бхима, гневный, всех сынов Дхритараштры, великих воителей, и первенствующих из них, и превосходных, и доблестных, повергает в битве, грозным луком владеющий, сокрушите его, о цари! ≫ Когда он сказал так, все воины сына Дхритараштры устремились, яростные, на могучего Бхимасену. Бхагадатта на яром слоне, о властитель народов, помчался стремительно туда, где находился Бхима. И в бою, нападая, отточенными на камне [стрелами], как туча [застилает] солнце, так он невидимым сделал Бхимасену на поле битвы. Не снесли

того застилания Бхимы в сражении великие воители во главе с Абхиманью там, на силу своих рук полагающиеся. Отовсюду они обрушили на него ливень стрел, и слона [его] отовсюду они тучею стрел пронзили. Тот слон [правителя] Прагджьотиши, ливнем оружия пораженный, разнообразного, хорошо заостренного, побежал с удвоенной быстротой, и от хлынувших потоков крови прекрасен был он на поле битвы, как великая туча, лучами солнца пронизанная. Погоняемый Бхагадаттой, ток мускуса испускающий, обрушился на них на всех тот слон, подобный Богу смерти, Временем посланному, мчась вдвое быстрее, землю поступью своей сотрясая. И все великие воители не очень

рады были зреть огромную ту глыбу, которая казалась им неодолимой. Повелитель же тогда, гневный, поразил, о муж-тигр, Бхимасену меж сосков ровно слаженной стрелою. Тяжко тем царем уязвленный, в беспамятстве оцепенев, великий лучник и великий колесничный боец прислонился к древку [своего] стяга. Бхагадатта же, увидев, что устрашены они, а Бхимасена впал в беспамятство, могучий рык издал, блистательный. Тогда страшный ракшас Гхатоткача, о царь, видя, что случилось с Бхимой, разъяренный, там исчез и, жуткий морок сотворив, ужас робких умножающий, меньше чем через миг [опять] явился взорам, страшный образ приняв, сам верхом на Айравате, созданном колдовством, за коим следуя и другие мировые слоны явились —Анджана, Вамана и Махападма великолепный. Эти три

великих слона с огромными телами, коими правили ракшасы, [шли], о царь, тремя путями, мускус обильно проливая, исполненные пыла, мужества и силы, великомощные и воинственные. Гхатоткача же тогда погнал своего слона, врагов истребитель, Бхагадатту со слоном убить стремящийся. И другие слоны, могучими ракшасами погоняемые, с четырьмя клыками [каждый], с четырех сторон напали, разъяренные, на слона Бхагадатты и бивнями нанесли ему удары. Теми слонами пораженный, мучимый болью, стрелами уязвленный, издал он прегромкий рев, грому Индры подобный. И, слыша тот ужасающий рев его, грозно звучащий, молвил Бхишма Дроне и царю Суйодхане: ≪ Это сражается на поле боя со злодушным сыном Хидимбы великий лучник Бхагадатта, и он попал в беду! Ракшас, великий колдун, и царь, разгневанный необычайно, они сошлись, великой отваги полные, оба Времени и Смерти равные. И слышны громкие возгласы ликующих пандавов и голос прегромкий ревущего в страхе слона. Поспешим туда, благо вам, царю на помощь, если не защитить его в битве, он скоро лишится жизни. Торопитесь, мужи великой доблести, что медлить, двинемся, ибо великий и яростный бой начинается, вздымающий волосы дыбом! И преданный, и высокородный, и доблестный то военачальник, нам защитить его подобает, о неколебимые! ≫

Вняв этой речи Бхишмы, цари все вместе во главе с сыном Бхарадваджи с быстротой наивозможнейшей устремились спасения Бхагадатты ради туда, где он был. Видя их передвижение, панчалы с Пандавами вкупе, возглавляемые Юдхиштхирой, последовали за врагами с тыла. А блистательный вождь ракшасов, завидев те рати, зычный рев издал, удару небесного грома подобный. Тот рев услышав и видя сражающихся слонов, Бхишма, сын Шантану, вновь обратился к сыну Бхарадваджи: ≪ Не прельщает меня схватка со злодушным сыном Хидимбы. Ныне, когда он с соратниками и мощи и мужества исполнен, победить его невозможно и самому Носителю ваджры. Он бьет без промаха,

а наши кони и слоны устали, и панчалы и Пандавы много потрепали нас сегодня. Потому не прельщает меня битва с торжествующими победу Пандавами. Пусть возгласят перемирие сегодня, завтра мы сразимся с врагами≫. Вняв речи деда, Кауравы тем воспользовались для отступления, страхом перед Гхатоткачей охваченные. Когда же отошли Кауравы, Пандавы, победу торжествуя, львиный рык издали, под звуки раковин и бамбуковых труб. Такой была сегодня, о бык среди бхаратов, битва между куру и пандавами во главе с Гхатоткачей. Кауравы же затем, о царь, возвратились в свой стан с наступлением ночи, пристыженные, понесшие поражение от пандавских. И сыны Панду, великие воители, чьи тела изранены были стрелами, в битве духом воспрявшие, тоже в [свой] стан ушли, возглавляемые, о великий

царь, Бхимасеной и Гхатоткачей. И, великой радости исполненные, они воздали тогда почести друг другу, разнообразные кличи возглашая под звуки музыки и львиный рык издавая под пение труб. Великие духом, они с наступлением ночи прошли к [своему] стану, губители врагов, с криками, сотрясая землю, душу твоему сыну надрывая, о достойный. А царь Дурьодхана, удрученный гибелью братьев, на время погрузился в раздумье, в слезах и горем потрясенный. Затем, отдав все полагающиеся распоряжения о ночлеге, он размышлял, терзаемый горем, бедою, постигшей братьев, тяжко подавленный.