Глава 113

Санджая сказал:

В полках, идущих строем неуклонно в бой, все на мире Брахмы сосредоточились мыслью безраздельно, о Бхарата. В сумятице [боя] не сражалась [уже] рать с [такою же] ратью —ни колесницы с колесницами, ни пехотинцы с пехотинцами, конники не бились с конниками, слоны —со сражающимися на слонах, —в великое чудовищное смятение повергнуты были оба войска. В том ужасающем великом побоище, когда перемешались так повсюду люди, слоны и колесницы, исчезло всякое их различение. Тогда Шалья, Крипа и Читрасена, о Бхарата, также Духшасана и Викарна, взойдя поспешно на колесницы, в трепет повергли, герои, на поле боя рать Пандавов. [Теми] великими истребляемое в битве, не находило спасения от них войско панду, словно тонущее в воде судно. Как холодное время года в уязвимые места поражает до боли коров, так Бхишма поистине поражал сынов Панду в уязвимые места. А Партха, великий духом, в войске твоем

особенно во множестве [наземь] повергал слонов, горам или облакам подобных. И военачальников можно было видеть, тысячами сокрушаемых Партхою, стрелами [его] железными поражаемых. Там и здесь валились [наземь], вопя от боли, огромные слоны. И блистало поле брани, покрытое телами в нарядных облачениях сраженных [щэинов], великих духом, и головами, серьгами [украшенными], меж тем как в том небывало страшном великом побоище избранных меж героев, о царь, являли [на нем] в битве свою отвагу Бхишма и Завоеватель богатств, сын Панду. На доблестного деда взирая в битве, о царь, не отступали Кауравы, мир Брахмы превыше всего почитая. Смерти в

битве взыскуя, в небесах высшую цель свою видя, наступали они на Пандавов в том побоище избранных меж героев. И Пандавы тоже, о великий царь, помня о многих разных бедствиях, навлеченных на них некогда тобою и твоим сыном, о повелитель людей, о страхе забыв, мир Брахмы превыше всего почитая, с [воинами] твоими и сыновьями сражались, храбрые, на поле боя с ликованьем.

И полководец [их], великий воитель, молвил в сражении войску [своему]: ≪ На сына Ганги устремитесь, о Сомаки, со сринджаями вместе! ≫ Слову полководца повинуясь, Сомаки со сринджаями вместе устремились на сына Ганги, ливнем оружия со всех сторон [его поражая]. Тогда отец твой, сын Шантану, о царь, поражаемый [ими], в неистовство придя, стал сражаться со сринджаями. Ему, славному, передал некогда мудрый Рама знание оружия249, отец мой, для вражеских ратей губительное поистине. К знанию этому прибегая, и учинял побоище во вражеском войске изо дня в день старый дед куру. Десять тысяч [воинов] сыновей Притхи сразил Бхишма, вражеских героев губитель. Когда же наступил тот десятый день, о бык среди бхаратов, Бхишма в битве один у матсьев и панчалов, сразив без счета слонов и коней, семь великих колесничных воинов сразил. И, пять тысяч колесничных бойцов сразив, четырнадцать тысяч мужей, также тысячу слонов и еще десять тысяч коней силою [той] науки уничтожил в великой битве дед, отец твой, о владыка народов. Затем, воинство всех властителей земли потрепав, поверг он Шатанику, милого брата Вираты. Шатанику в битве сразив, Бхишма, блистательный, [еще] тысячи царей, о великий царь, стрелами бхалла поверг. И те цари, [соратники] сынов Притхи, которые присоединились к Завоевателю богатств, прибли-

зившись к Бхишме, в чертоги Ямы уходили. Так рои стрел по всем направлениям окрест [посылая], войско сынов Притхи одолев, расположился Бхишма во главе [своей] рати. Величайшие подвиги свершив, в тот десятый день стоял он меж обоих войск с луком в руке, и никто из властителей земли, о царь, не мог поднять взор на него, как в лето, достигшее середины, на палящее солнце в небе. Как палил [некогда] Шакра демонскую рать в бою, так пандавских [воинов] палил Бхишма, о Бхарата. Взирая на него, являющего доблесть [свою], Губитель Мадху, сын Деваки, сказал Завоевателю богатств, блага ему желающий: ≪ Вот стоит меж двух войск Бхишма, сын Шантану. Если, силы напрягая, его не убьешь, не будет твоею победа. Собравшись с силами, останови его там, где прорвал он [ряды нашего] войска, ибо стрелам Бхишмы никто, кроме тебя, о могучий, противостать не сумеет! ≫

Тогда, [им] подстрекаемый, тот, ≫ обезьяною на знамени, стрелами [своими], о царь, скрыл в то же мгновение от взора Бхишму с его стягом, колесницей и конями. Но он, бык среди предводителей куру, тучи стрел, сыном Панду пущенные, тучами [своих] стрел рассеял многократно. Меж тем царь панчалов и мужественный Дхриштакету, и сын Панду Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и оба близнеца, и Чекитана, и еще пятеро Кекаев, и Сатьяки, о великий царь, и сын Субхадры, и Гхатоткача, и сыны Драупади, и Шикхандин, и Кунтибходжа мужественный, и Судхарман, и Вирата, великомощные пандавские [сторонники], —эти и многие другие, стрелами Бхиш-

мы уязвляемые, в океан горести погрузились; [но] оттуда вознес их Пхалыуна. Тогда Шикхандин, взяв оружие превосходнейшее, ринулся стремительно на Бхишму, Увенчанным прикрываемый. Затем, всех шедших вслед за Бхишмой сразив, ведающий последовательность боя, устремился на него [и сам] Бибхатсу непобедимый. И Сатьяки, Чекитана и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, Вирата и Друпада и оба сына Мадри, Пандавы, устремились в бой на Бхишму, прикрываемые метким стрелком. И Абхиманью, и пятеро сыновей Драупади устремились в битве на Бхишму, подъяв свое мощное оружие. Все они, меткие лучники, в боях не обращающиеся вспять, многократно поразили Бхишму стрелами, в стрельбе искусные. [Но] не падающий духом, отмахнувшись от тех стрел, пущенных во множестве лучшими из властителей земли, для стрел [врагов] создав преграду, дед, играючи словно, углубился в ряды войска Пандавов. На царевича же панчалов не направ-

лял стрелы Бхишма, улыбаясь всякий раз, когда вспоминал о женской природе Шикхандина; [но] в войске Друпады семь колесниц сразил великий колесничный воин. Меж тем крики ликования раздались внезапно среди матсьев, панчалов и чедийцев, наступающих стремительно на него, [оставшегося] в одиночестве. Полки их отборных конников и колесниц и слоны с пехотой обволокли, как тучи солнце, одинокого Бхишму, сына [реки] Бхагиратхи, в битве карающего врагов. Затем в том сражении его с ними, подобном [войне] богов и асуров, Увенчанный стал наносить удары Бхишме, выставив вперед Шикхандина.

Глава 114

Санджая сказал:

Так все пандавы, выставив вперед Шикхандина, стали поражать в бою Бхишму, окружив его со всех сторон. И тяжелыми ядрами, престрашными трезубцами, секирами, булавами, палицами, дротами, метательными снарядами всяческими, стрелами с золотым опереньем, дротиками, [иными] дротами и кампанами, стрелами [в форме] телячьего зуба, железными стрелами и огненными снарядами, о Бхарата, стали все сринджаи вместе наносить в бою удары Бхишме. С пробитыми доспехами, многократно уязвленный, не испытал страдания тогда сын Ганги, [хотя] в болезненные места был поражен. Стрелы и лук его языками пламени были, пущенные стрелы —ветром, грохот колес — треском, вознесение великого оружия —полыханьем, прекрасный его лук — сверканием, истребляемые герои —топливом —для огня конца света, которому в глазах врагов подобен стал Бхишма. Врываясь в ряды колесниц и из глуби их [потом] высвобождаясь, взору вновь он являлся, среди [вражеских] царей пробивающийся. Тогда, миновав царя панчалов и Дхриштакету, он стремительно проник в середину войска Пандавов. Затем Сатьяки с Бхимой и Завоевателя богатств, сына Панду, и Друпаду, и Вирату, и Дхриштадьюмну, внука Пришаты, —этих шестерых он поразил шестью солнцу подобными стрелами, грозно жужжащими, необычайно быстролетными, вражескую броню пробивающими. Те острые стрелы его отразив, великие воители Бхишме удары с силою нанесли, каждый десятью. А стрелы, которые в верного обету пускал в бою Шикхандин, златооперенные, на камне отточенные, тотчас в Бхишму вонзались. Тогда Увенчанный,

выдвинув вперед Шикхандина, ринулся, неистовый, на Бхишму и рассек его лук. Не стерпели [того] рассечения лука Бхишмы великие воители —Дрона, Критаварман, Джаядратха Синдхийский, Бхуришравас, Шала, Шалья, также Бхагадатта, —эти семеро, разгневанные чрезвычайно, ринулись на Увенчанного. Явив [заклинаниями] необыкновенное небесное оружие, великие воители, гневные, обрушились тяжко на Пандавов и покрыли-их [стрелами]. И шум поднялся при нападении их на Пхальгуну, что подобен был шуму бушую-

щих морей при конце света. ≪ Разите! Призовите! Хватайте! Бейтесь и рубите! ≫ Слыша эти буйные возгласы, великие воители Пандавов поспешили к Пхальгуне на выручку, о бык среди бхаратов, — Сатьяки и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и Вирата с Друпадою оба, и ракшас Гхатоткача, и Абхиманью, разгневанный, —эти семеро, гневом ослепленные, примчались, поспешая, прекрасными луками вооруженные, и бурной была их схватка [с врагами] на поле брани, как между богами и демонами, о лучший из бхаратов, дыбом волосы вздымающая. А Шикхандин, лучший из колесничных воинов, охраняемый Увенчанным, Бхишму, у которого сломан был лук, пронзил десятью [стрелами] в битве, и десятью —его колесничего, и одною срубил его стяг. Другой лук, быстрее действующий, взял сын Ранги, но и его тремя острыми стрелами бхалла рассек Пхальгуна. И так снова и снова Савьясачин, гневный сын Панду, всякий раз, как Бхишма брал [новый] лук, рассекал его, каратель врагов. Тот, разъяренный, со сломанным луком [оставшись], облизывая уголки губ, схватил, разъяренный, дрот, которым можно было раскалывать горы, и метнул его, разъяренный, в колесницу Пхалыуны. Тот, радость Пандавов, видя, что налетает он, пылающий, оружию грома подобный, пять острых стрел бхалла извлек и теми пятью стрелами рассек, разъяренный, о лучший из бхаратов, на пять частей дрот, рукою Бхишмы пущенный. И пал он, разъяренным Увенчанным рассеченный,

как низвергшаяся из собравшихся туч и рассыпавшаяся стократная молния250. Увидев, что рассечен его дрот, исполнен был гнева Бхишма. И стал герой, вражеских городов покоритель, в бою размышлять про себя, умудренный: ≪ Я мог бы с одним луком [моим] сразить всех Пандавов, если бы не был покровителем их [Кришна], Вседостигающий Полководец великомощный. По двум причинам не стану я сражаться с Пандавами: из-за неуязвимости [рода] Панду и из-за женской природы Шикхандина. Когда-то, когда отец мой женился на Кали, довольный [мною], даровал он мне выбор [времени] смерти по собственной воле и неуязвимость в бою251. Теперь, я мыслю, пришло, кажется, время для смерти моей≫. Узнав об этом решении Бхишмы, пылом непомерного, провидцы и Васу, пребывающие на небесах,

молвили Бхишме: ≪ Что решено тобою, о герой, нам отрадно весьма. Так и поступи, о великий лучник, отврати мысли от битвы! ≫ И по окончании той речи повеял благой ветер, ласковый, благоухающий, влагою напоенный. Зазвучали громогласные небесные литавры, и цветочный дождь пал сверху на Бхишму, о властитель земли. Но никто не услышал реченное ими, о царь, кроме [самого] Бхишмы мощнорукого и меня, [что одарен был] мудрецом тою способностью. И великое смущение овладело тогда Тридцатью, о владыка

народов, из-за того, что падет с колесницы всем мирам любезный Бхишма. Вняв тому, что рекли божественные сонмы, великодушный Бхишма, сын Шантану, острыми стрелами пораженный, что пробили все его доспехи, [уже] не стал тогда нападать на Бибхатсу.

А Шикхандин, о великий царь, поразил прародителя бхаратов, гневный, девятью отточенными стрелами в грудь. Но, в схватке им пораженный, не дрогнул, о великий царь, Бхишма, прародитель куру, как гора во время землетрясения. Тогда Бибхатсу, рассмеявшись, лук Гандиву натянул и поразил сына Ганги двадцатью пятью малыми [стрелами]. И еще сотнею стрел Завоеватель богатств, разъяренный, нанес поспешно ему удары во все части тела, во все уязвимые места. И другими он так же сильно поражен был в великой битве, но не причиняли ему боли те златооперенные, на камне отточенные. Затем Увенчанный ринулся яростно на Бхишму, выставив вперед Шикхандина, и рассек его лук. И, десятью [стрелами] его пронзив, одною он рассек его стяг, и десятью остриями он в дрожь поверг его колесничего. Сын Ганги

взял другой лук, более мощный, но тремя острыми стрелами бхалла [тот] разнес его натрое. И так в [том] великом сражении очень много луков его, всякий раз как он брал их, рассекал во мгновение ока в поединке [Арджуна]. Тогда Бхишма, сын Шантану, не нападал [уже] на Бибхатсу. И еще двадцатью пятью малыми тот его ранил. Пронзенный чрезмерно, молвил великий лучник Духшасане: ≪ Этот Партха, гневный в бою, великий воитель Пандавов, многими тысячами стрел меня в бою осыпал. Не победить его и самому Громовержцу в битве! Но и меня победить не смогут даже боги с данавами и ракшасами вместе, доблестные, что говорить о слабосильных смертных≫. А меж тем как они разговаривали, Пхальгуна, выставив вперед Шикхандина, отточенными остриями пронзил Бхишму в сражении. Острыми стрелами Владетеля лука Гандивы тяжко израненный, молвил тогда тот опять Духшасане, улыбаясь: ≪ Ударом подобные ваджре, оружию грома, остроконечные, проникающие, летящие непрерывно —это не стрелы Шикхандина! Уязвимые места секущие, крепкие латы пробивающие, бьющие меня, словно палицы, —это не стрелы Шикхандина! Брахманскому жезлу252 [силой] удара равные, как бой ваджры, неотразимые, силы жизни из меня рвущие —это не стрелы Шикхандина! Словно разъяренные змеи, исполненные яда, языки высовывающие, в уязвимые места меня поражающие —это не стрелы Шикхандина! Словно истребляющие жизнь во мне, словно вестники, посланные Ямой, бьющие, как палицы или железные ломы, —это не стрелы Шикхандина! Рассекающие тело мое, как у коров в месяц магха253, —это стрелы Арджуны, это не стрелы Шикхандина! Ибо никто иной из всех властителей людей не мог бы в беду меня повергнуть, кроме Джишну Обезь-

янознаменного, Владетеля лука Гандивы! ≫ Так молвил сын" Шантану и, словно испепелить решившись сына Панду, метнул в него дрот, о Бхарата, с пылающим острием, искрометный. Но тот рассек его натрое тремя стрелами и упасть заставил там, о Бхарата, на глазах у всех героев куру. И сын Ганга взял щит, золотом украшенный, и еще меч, смерти или победы желая, но прежде чем он сошел, вооружившись, с колесницы, тот разбил его щит на сто частей, и чуду подобно то было. И, взревев громко, словно лев, воззвал он к своим полкам:

≪ На сына Ганги устремитесь, не страшась нимало! ≫ И те с томарами, дротиками, связками стрел, трезубцами, мечами и еще разнообразным ударным оружием, со стрелами [в форме] телячьего зуба и бхаллами устремились со всех сторон на одного. И грозный львиный рык раздался тогда [в рядах] пандавов. Также и твои сыновья, о царь, желающие победы Бхишме, поспешили к нему, оставшемуся в одиночестве, и львиный рык издали. И яростной была битва твоих с врагами, о властитель царей, на десятый день, когда встретились Бхиш-

ма и Арджуна. Словно водоворот [при слиянии] Ганги с океаном возник мгновенно [там, где] сражались, истребляя друг друга, войска. И непроходимым тогда представилось поле, залитое кровью, и никак не отличить было ровные места от рытвин. Тогда, на десятый день, убив десять тысяч воинов, [сам] в уязвимые места пронзаемый, [все еще] стоял на поле брани Бхишма. А Завоеватель богатств, сын Притхи, будучи во главе своих войск, [вражескую] рать в бегство обратил, [вторгшись] в середину войск куру. И бежали мы с поля великой битвы в страхе перед Завоевателем богатств Белоконным, сыном Кунти, [его] острыми стрелами уязвляемые. [Но] саувиры, китавы, [бойцы]

с Востока, западные и северные малавы, абхишахи, шурасены, шиби, васати, тригарты вместе с шальвами, амбаштхи с кекаями —[воины] этих двенадцати стран, стрелами уязвляемые, страдающие от ран, не покинули [все же] в бою Бхишму, сражающегося с Увенчанным.

Тогда многочисленные [рати], его одного окружив со всех сторон, всех куру обратили в бегство, ливнями стрел осыпая. ≪ Валите! Хватайте! Разите! Режьте! ≫ —такие возгласы раздавались беспорядочно, о царь, вокруг колесницы Бхишмы. Рои стрел поразили его стократно и тысячекратно, и не было [тогда] на теле у него [даже] на палец места не пронзенного. Так отец твой, о повелитель, остроконечными стрелами Пхальгуны весь иссеченный в бою, пал незадолго до заката с колесницы головою к востоку на глазах у твоих

сыновей. ≪ Увы, увы! ≫ —[раздались возгласы] богов на небесах и властителей земли повсюду, и великий шум поднялся, когда падал Бхишма с колесницы. И когда увидели мы, что упал дед, великий духом, и сердца у всех у нас вместе с Бхишмой упали. Как вырванное [из земли] знамя ИндрыЬ4, упал он, мощнорукий, всех лучников стяг осеняющий, и отозвались [гулом на его падение] недра. И, множеством стрел покрытый, он даже не коснулся земли. И, когда упал он с колесницы, на него, великого лучника, мужа-быка, на ложе из стрел возлежавшего, низошел божественный дух. Дождь пролил Парджанья, и сотряслась земля. И, падая, увидел он, что убывает солнце255. Со-

знание сохраняющий, помыслил [тогда] герой о времени [своей кончины], о Бхарата. И в поднебесье отовсюду он услышал божественные голоса: ≪ Как [это случилось, что] великому духом сыну Ганги, мужу-тигру, лучшему из носящих оружие, срок пришел, когда наступила пора южного пути [солнца]? ≫ Услышав ту речь, молвил сын Ганги: ≪ Я держусь! ≫ Ибо, хотя и пал он на землю, он удерживал жизнь [в своем теле], и северного пути [солнца] чаял Бхишма, прародитель куру. Ганга, дочь Химавана, прознав об этой мысли его, послала туда великих провидцев в образе гусей. Тогда гуси с [озера] Манас полетели стаей вместе, поспешая, взглянуть на Бхишму, прародителя куру,

туда, где дед, лучший из людей, возлежал на ложе из стрел. Достигнув же Бхишмы, те мудрецы в образе гусей узрели Бхишму, пародителя куру, возлежащим на ложе из стрел. Великого духом увидев, они обошли сына Ганги, лучшего из бхаратов, слева направо, меж тем как солнце [вступило] на южный путь, и, обращаясь друг к другу, произнесли там благочестивые: ≪ Духом велик Бхишма, а уходит, когда [солнце] на южном пути! ≫ Сказав так, отправились гуси в южную сторону, о Бхарата, и, видя то, поразмыслив, молвил им [вслед] великомудрый сын Шантану: ≪ Пока солнце повернуло к югу, я не уйду ни за что, так я решил. В ту былую обитель мою я

уйду, когда к северу повернет солнце, о гуси, истинно говорю вам! Ожидая к северу поворота [солнца], буду я удерживать жизнь мою, ибо дарована мне власть [самому] определить, когда отказаться от жизни. Потому я буду удерживать жизнь, во время пути [солнца] на север я хочу умереть. Дар, который получил я от отца, великого духом, —смерть по желанию [своему], — да осуществится дар его! Я буду удерживать жизнь [мою] отныне до определенного [мною же] срока! ≫ Сказав так тем гусям, он [остался] тогда покоиться на ложе из стрел.

Когда так пал великий мощью Бхишма, глава куру, Пандавы и сринджаи львиный рык издали. Когда сражен был великий своей сутью человек, среди бхаратов несравненный, ничего не предприняли сыновья твои, о бык среди бхаратов, и беспамятство и смятение овладели тогда куру. Цари во главе с Дурьодханой зарыдали тогда, воздыхая, и в горести на долгое время чувств они лишились. Они оставались [на поле], о великий царь, но не помышляли о битве; в оцепенении пребывая, они не устремлялись на пандавов. Когда сражен был

великомощный Бхишма, сын Шантану, [почитавшийся] неуязвимым, великое истребление неминуемое предстало, о царь, перед куру. И мы, храбрых военачальников лишившиеся, острыми стрелами посеченные, не знали, что нам делать, Савьясачином побежденные. Пандавы же, обретя победу и высшее прибежище в грядущем, все затрубили в [свои] великие раковины, герои, чьи руки —как засовы крепостные, и возликовали Сомаки с панчалами, о владыка людей. И когда зазвучали тысячи литавр, великомощный Бхимасена стал бряцать оружием и плясать. Когда пал сын Ганги, герои обоих воинств, [сойдясь] кругом, положили оружие и в раздумье погрузились. И некоторые разразились воплями, другие обратились в бегство, иные же лишились чувств, а некоторые порицали [все] кшатрийство и одного Бхишму восхваляли. И провидцы и предки славили великообетного, особенно же первые из бхаратов его прославляли. А мужественный сын Шантану, великому учению256 Упанишад приверженный, шепча молитву, пребывал, мудрый, в ожидании срока своего.