Эта маленькая история произошла

не так давно.

Пол столетия назад на Кожемятской

улице Киева.

Итак, мы совершим путешествие в прошлое.

Пусть старики себе вспоминают,

а молодые на ус намотают.

Дорога на Кожемяки идет через базар.

Туда и направляется со своими друзьями

Свирид Петрович Голохвостый,

герой этой истории.

*Це не канареечка летае*

*И спивае прямо в горизонт*

*А мы сидем, выпьем, погуляем*

*В том усе житья и весь наш резон*

*Нас чекають барышни-коханки*

*Жить така, что просто мармелад*

*Так сыграй, сыграй же нам гитарка*

*На веселый дюже на очень лад*

*Моя мама сердце добре мае*

*И папаша мають магазин*

*И воны меня не обижають*

*Бо один у них я шикарный сын*

Вот другие герои этой истории.

Торговка Секлета Лемериха,

фигура важная в сюжете.

Ее помощница - дочь Галя.

А это - Степан.

Это Марта, подруга Секлеты Лемерихи,

непревзойденная бубличница.

Кума Секлеты - Устья,

слуга народной медицины.

Монашка Мирония тоже Секлетина подруга.

А вот чета Серков.

Это родственники Секлеты и

героини нашей родители.

Дочь их Проня сейчас в пансионе.

Но прежде чем заглянуть туда, мы еще

раз встретимся с героем, с Голохвостым.

Его трудовой день в разгаре.

Этот бравый офицер приведет нас в пансион.

*Раз, два, горе не беда!

Канареечка жалобно поет! *

*Пошла Дуня за ворота,

а за нею два матроса*

*Раз, два, горе не беда!

Канареечка жалобно поет! *

*Раз, два, горе не беда!

Канареечка жалобно поет! *

Вот и Проня.

Раз, два, три четыре.

Так приветствуете папу.

Так поклонитесь начальству,

что по службе выше мужа.

Того мужа, какой будет.

Если ниже он по чину, то встречайте так.

А с служанкой не стесняйтесь,

чтоб боялась вас.

Фимка, сюда! Фимка, туда!

Фимка, молчи! Фимка, иди!

Дуры, дуры, раз, два, три!

Так идете деликатно

к своему вы кавалеру.

Реверанс.

Реверанс.

Реверанс.

- Тумба!

- Сама тумба!

- Это дочкин голос.

- Голос?

- Цапля!

- Жаба!

- Гадюка!

- Хулиганка!

Стерва, стерва!

Приехали!

- Что случилось?

- Вот, поднимите!

Скорее! Тумба!

- Давай, поехали, поехали!

- Цапля!

На!

- Что, совсем?

- Совсем.

Как? Деньги за год уплачены,

нужно было за них отсидеть!

А, тебе мало, что ребенка за три месяца

вот как науками вымучили?

- Помолчи.

- И вы молчите!

Серки повезли свою Доню-Проню с пансиона.

А за этой Доней Серки дают

десять тысяч приданого. О!

- Центр тяжести фигуры тела...

- Чьего тела?

Центр тяжести фигуры тела...

Фигура тела...

Все равно тебе больше не потребуется.

Ваше благородие!

Слушай, Голохвостый.

Я не Голохвостый, я Голохвастов.

- По пачпорту ты Голохвостый.

- Пардон, в пачпорте ошибка.

Молчи и слушай. За долги,

за не оплаченные векселя

твоя цирюльня опечатывается,

а имущество описывается.

Ты жулик! Ты пришел не платить

по вексель деньги

а ты пришел еще давай! Давай деньги!

- У, швайне райт!

- Что-что?

Сволочь! Грабитель, грабитель, банкрот!

Я тебя сажать в тюрьму!

- Нет, я тебя убью!

- Не убивайте меня, слухайте сюда!

Серков дает за своей Проней

двадцать тысяч.

- Десять.

- Вот я и хочу жениться на них.

- А захочет ли вона?

- Захочет.

А понравишься ты ей?

А кому ж я не понравлюсь? Смотрите!

Честь имею рекомендовать себя: Свирид

Петрович Голохвастов, собственною персоной.

Мадемуазель, бонжур!

Пардон! Ну не рвите моего сердца

как паклю!

В груди моей Везувий так и клокотит!

Решайте судьбу мою несчастную!

Прошу у вас руку и сердце!

Только для этого предприятия надо ж денег,

чтобы сменить хфасон. Новая мода.

И мамзель куда-то повезти, и конфеток,

и на фаэтоне, иначе ж не можно!

- Поверьте, Серковые деньги будут ваши!

- Клюгелен!

Молодец!

Пиши вексель. Рубь за рубь.

- Здрасьте, Свирид Петрович.

- Бонжур.

- Здрасьте!

- Приветствую вас.

О, какой у вас костюм!

- Из заграничного материала.

- Наверное дорогой!

Сто. Платье ведь первое дело.

По платью встречают.

- Верно, как одел жупан, так уже и пан.

- А как же!

Вот, к примеру, брюки. Как труба стоять.

Не так поставь и шо? Физиономии уже нету.

Или вот

жилётка. Тоже хитрая штука.

Не тот цвет и уже проиграл. Симпатии нету.

- Что-что?

- Ну, не тот парад на лице.

Пинжак - это главная хформа.

Хформы нету и человека нету.

- А пуговицы какие!

- Пуговицы немецкие.

- А материя!

- Матери шотландская.

А может шарлотанская?

Что с вами говорить? Невежество.

Чудесной кралечке мой привет.

Честь имею рекомендовать себя: Свирид

Петрович Голохвастов, собственною персоною.

Я рад с вами встречаться. Я верю в

любовь с первого взгляда.

Хороша дивчина, но не для такого павлина!

Добре Оксана, но не для такого пана,

болвана, а для нашего Степана!

Мужичье необразованное!

- Эх, придется тебя образовать.

- Пляшка, поговори.

Бонжур, мадемуазель!

Мое сердце распалилось как щипцы,

пока я дошел до вас.

Мерси, моссир.

- Это мои подруги. - Я думаю, что вы

не будете водиться лишь бы с кем.

Честь имею рекомендовать себя: Свирид

Петрович Голохвастов, собственною персоною.

- Устия.

- Настия.

А мы с вами где-то встречались.

Ничего удивительного, меня ж

весь Киев знает.

И я вас где-то видела!

Я люблю с образованными людьми

в проходку ходить.

Ноги, видите, для того человеку и даны,

чтобы бить ими землю.

Потому они и растут не из головы.

Прошу в иллюзион.

Я смерть люблю такие романы.

Про такую любовь, чтобы как смола кипела!

Проня Прокоповна, про любовь бы лучше

самим роман завесть.

Позвольте вас спросить, какое такое

понятие вы про меня имеете?

- Я спрашиваю вас!

- На что вам?

Я снова спрашиваю вас, Проня Прокоповна,

какое такое понятие вы про меня держите?

Что вы про это допытываетесь?

Мине конфузно.

- Я же барышня.

- Ну и что, что барышня?

Это ничего, это чистые пустяки.

- Я и понятия в этом деле не имею.

- Не беспокойтесь, я имею понятие.

Разве вы не знаете, как невинной

девице стыдно?

Так без этого ж никак нельзя обойтись.

Все равно ж придется.

- Не говорите мне про любовь, это шкандаль!

- Проня Прокоповна...

Нет, я буду говорить про любовь.

Ведь я этого... того... в вас влюблен!

- Что вы про это скажете?

- Мерси.

Только тут, ночью, при месяце...

Не говорите, не говорите!

Мне так жутко это слушать.

- Аж сердце тепается.

- Пусть тепается.

Пусть тепается. Моя кукушечка!

Э, нет!

Сначала сделайте мне предложение.

Приходите к нам.

- Я боюсь ваших родителев.

- Хо! Родителев!

Как я скажу, так будет по-моему.

*Моя мама сердце добре мае*

*И папаша мають магазин*

*И воны меня не обижають*

*Бо один у них я шикарный сын*

Ну, друзья.

Теперь заживем по-настоящему!

Пронька у нас вот тут вот!

А старого Серка как трусану,

так и посыплются

с него червончики! Вот тогда

и заживем!

Бритвы и машинки через голову

в Днепр закину!

- Колоссально!

- Мирово!

- Свиря, ну Пронька ж такая поганая!

- Как жаба!

А я куплю себе хорошего мыла

и буду отмывать после нее губы!

А сбоку заведу себе такое монпансье,

только смотри - раз увидел и влюблен!

- Не пугайтесь, кукушечка, я не съем!

- Пустите.

А то закричу и позову будочника!

Только крикните, я ему такого про

вас наговорю, что он вас у часть!

- Какую? За что?

- За то, моя цып-цыпочка

что как я увидел тебя на Владимирской

горке, так просто

просто пропадаю с той поры.

Вот влюблен! Не веришь?

- Пустите меня! - Вот возьмите

пистолет и прострелите грудь мою.

- Вот прострели грудь мою!

- Да пускай другие стреляють.

- А мне не надо других.

- Пустите, а то закричу. Ей богу закричу!

А мне не надо других.

- Я озолочу тебя. Я богатый!

- А мне золота не надо.

- Как не надо? Всем надо.

- Пустите меня!

Ну разве я поганый? Ты посмотри!

- Первый хфасон.

- Чучело!

- Цып-цыпочка, полюби ты меня!

- Пустите!

- Я кричать буду!

- Полюби же меня!

- Людей позову! - Полюби же меня,

а то удавлюсь тут же перед тобой!

Давитесь.

- Что вы делаете?

- Цып-цыпочка!

Что вы делаете?

Пустите, я вам говорю! Пустите!

- Мама!

- С панычем?

- Мама!

- Добегалась таки!

Я его не знаю, ей богу не знаю,

он прицепился, мама!

Не знает, не знает!

Ах ты святая догожа, куда?

Куда, паныч? Я тебе сейчас засвою дочу

глаза повыцарапаю!

Мама, люди услышат!

А ты заступайся! Вон домой!

Куда?

- Куда? Куда, удрать хотел?

- Пардон, мадам.

- Не шмыгайте. - А, чтоб я

такого вертихвоста не удержала?

- Мадам, не скандальте, люди же увидят.

- Пускай видят.

Пусть знают, пусть все видят!

Я богатый, я вам заплачу!

Ах, чтоб ты не дождался,

чтоб я за дочку деньги брала!

- Люди!

- Мадам, тише!

- Зачем ты сводишь ее с ума?

- Чтоб я лопнул, если сводил.

- Сводил!

- Чтоб я лопнул, если сводил!

Сводил, окаянна волокита, сводил, сводил!

Сама видела, как обнимались и

целовались. Сводил!

Сводил, сводил!

Не удерешь!

- Не удерешь, никуда не пущу!

- Только не кричите!

Имею право, буду кричать!

Караул! Спасай...

- Слухайте сюда. Мы любимся с вашей дочкой.

- Бреши кому другому!

- Знаю я вас, панычей.

- А я не паныч, я простой мещанин.

- Это только сверху на мне образование.

- Не сверху.

- Ей богу сверху!

- Не сверху.

- Сверху же!

- Брешешь, ирод, не сверху! Брешешь!

- Не брешу.

- Брешешь.

Не брешу. Я Галю люблю.

- Любишь?

- Люблю.

- Тогда сватай.

- Пожалуйста.

- Сватай.

- Пожалуйста.

Только... только отпустите.

Э, нет! Отпущу, только ты мне присягни.

Ешь святую землю.

Да, но может тут собачка...

Так зачем же это?

- Тогда идем, присягнешь мне на церкви.

- На церкви?

Присягнись на святую церковь.

- Говори...

- Пожалуйста.

- Пускай меня покарают все печерские святые.

- Пускай меня покарают все печерские святые.

Пускай меня накроет большой

лаврский колокол.

Пускай меня накроет большой

колокол лаврский.

- Если брешу.

- Если брешу.

- Вот теперь верю.

- Пожалуйста.

Только, голубчик, за моей Галей

ничего нема.

А на что мне? У меня же своего вдоволь.

- Дом на Крещатике, дача и потом рабочие

же работают. - Тогда приходи.

Хата моя вон там за яром.

- Спросите Лемериху - всякий скажет.

До свидания. - Бонжур.

Только не подумайте удирать.

- Я и в Полтаве найду.

- Зачем же?

Боже мой! Вот влип.

Папа, мама, закрывайте магазин,

идите в комнату.

- Химка! Химка!

- Ха?

- Не гавкай!

- А я не гавкаю, а хакаю.

- Молчи!

- Молчу.

- Молчи!

- Молчу.

- Молчи, дура.

- Химка дура!

- Заканчивай быстро уборку, будешь

меня переодевать. - Сейчас.

- Доча!

- Доча.

- Зачем это вы нас звали?

- Звали?

Вот.

Мама, снимайте этот мещанский платок

и одевайте этот чепчик.

А вы папа - этот галстук.

- Да куда же на нас?

- Куда?

- Такая теперь мода.

- Так...

- И мать моя и бабка такое носили.

- Ой...

Что вы со мной делаете?

Говорить как люди не умеете.

Ходить не умеете, в хате кругом простота!

- Простота не грех.

- Не грех.

Так зачем было меня по благородному учить?

- Так мы ж хотели...

- Да помолчите!

Сегодня у меня будет благородный кавалер.

- Может будет сватать.

- Кто???

- Голохвастов.

- Цирюльник из-за канавы?

Не цирюльник, а паликмахстер.

Образованный, ученый!

- А он богатый?

- Богатый и очень!

Дочка лучше знает.

Так вот, смотрите, чтобы все

было в порядке.

- Фимка!

- Фимка!

- Ха?

- Беги по горилку!

Горилка? Вы б еще цибули

с квасом поставили.

- Это ж чего, доча?

- Шампанского!

- Так оно ж дорогое.

- Жалеете, да? Для дочки денег нет...

Фимка!

- Фимка!

- Ха?

Беги до Кондуревича. Пенсион...

А вы сидите у себя в комнате,

пока я вас не позову.

А то ляпнете что-нибудь

мужицкое при кавалере.

И смотрите, чтобы ваша тетка-хамка

не приперлась!

Добрый день вам в хату!

Ой бегала ж, как хорь за зайцем,

пока не распродала всех яблочек.

Дай, думаю, зайду к Серкам, да

выпью чарку-другую горилки.

А вам кошечку подарю,

а Серка яблочками угощу.

Какой я Серко?

У меня собака была Серко, так я ее прогнал

со двора, чтобы так погано дразнили.

Я не Серко, а Серков.

А по мне хоть и Рябков.

Выпей, сестра, чарку, а то мы

к вечерне собираемся.

- Ага, мы так спешим.

- Да успеете еще. Ну, дай боже!

Так и знала!

- Что это, вы к нам в гости?

- Ага.

- Сама видишь, голубка.

- У нас сегодня не приемный день.

А у меня как раз очень приятный.

Все яблочки продала. Выпейте со мной,

Прокоп Свиридович!

- Оно конечно...

- Ну!

Господи, и он угощаться!

А, да вам тут не вольно и выпить.

Папа, поставьте!

Будем!

Тут не кабак.

Вот что, Приська. Пойди-ка на кухню,

да поставь-ка тетке самовар!

Не дождетесь, да!

Как вы смеете? Как вы смеете! Мама! Папа!

Чтобы моя дочь после пеньсиона

да по самовар?

Пансиена, пансиена...

Побыла где-то три дня на побегушках,

а кобенится.

- Что? - А вы потакайте,

потакайте больше вашей Приське!

Не смейте, не смейте меня называть

Приськой! Муштруйте свою Галю!

Если б моя Галька так кочевряжилась

я б ей, гадюке, во как намылила шею!

- Что?

Вот и учите свою Гальку, а меня уже учили!

Учили, да мало. Придется переучивать.

Не вашего, сестра, это ума дело!

Носитесь с ней, как с бандурой.

Да попросите, папа, выйти! Влезла...

- Мы, Секлета Филиповна,

что-то одно, а вы... - Да!

-... а вы - что-то другое.

- Да!

Что другое? Разве я не знаю,

какие паны были Серки?

Ваш батя кожи мял и с того хлеб ел.

А я яблочки продаю и с того хлеб ем

и никого не боюсь!

- Даже вашей великоразумной Приськи.

- Не испугались и мы вас!

- Руки короткие! - До такого носа,

как твой, я и короткими достану.

- Мама!

- Какой же у нее нос, какой?

Как у цапли!

- То у твоего мужика нос был как... как...

- Ну, ну?

О! Как копна развернутая!

А ты моего мужика не трожь!

На нем верхом никто не ездил.

Он не был таким хамлом, как твой!

- Папа!

- Какое я хамло?

- Гоните ее отсюда!

- Кого?

- Меня, Секлету Лемериху гнать?

- Торговка! Торговка!

- Ух вы, прихвостни чертовы!

- Вон!

Мама! Мама!

- Оборотни дурноголовые!

- Сестра!

- Я вам полатаю, панские морды!

- Фимка!

- Фимка дура!

- Вон с хаты!

- Вертихвостка, на тетку смеешь кричать!

- Ой, боже мой, боже мой.

Эх вы! Водит вас эта дуреха как щенков

на сворке, а вы губы развесили.

- Ой, боже мой, боже мой!

- Вон, мужичье немытое!

На!

На!

Вот ваша родня.

Да и вам бы не годилось. Все же тетка.

- Сестра матери.

- Ну и целуйтесь с ней!

Я устретила тетку Секлету, так она просила

передать вам, Проня Прокоповна

что вы - подлюка.

- Дура, дура!

- А еще под хатой стоит какой-то паныч,

вас спрашивает. - Он!

Ну чего вы возитесь, чего копаетесь?

Скорее собирайте, скорее! Мама,

оденьте чепчик. Папа! Папа, галстук!

- Химка! Химка!

- Ха?

Химка, Химка, накади в хате, а то смердит

горилкой, и подогрей шампанское!

- Папа!

- А?

Вон там, под столом, голова!

Пенсион!

Химка!

- Химка!

- Ха?

Химеон, затяни корсет!

Ну давай!

Быстрее! Туже! Крепче!

Слишком, слишком. Где моя книжка?

Где книжка?

- Ну что вы сидите?

- Заморилась.

Ставьте кресло сюда и несите канапу!

Где книжка? Где?

- Так вы ж сами ее толи на пироги ж сказали.

- Зарезала!

Химка! Химка! Химка!

- Ха?

- Не хакайте, сказала, сидите у себя!

- Ха?

- Не гавкай!

- Я не гавкаю.

- Молчи!

- Молчи!

- Молчу.

- Иди, неси шкуру.

- Чью?

Батькину. Куда? Кожух принеси.

Как принять?

Стоя.

Сидя.

Лежа.

Делай медведя!

- Химеон, просить!

- Чего просить?

- Паныча зови, гадюка!

- Ну так, бы и сказали!

Барышни уже легли и просять.

Мой нижайший поклон тому,

кто в этом дому.

А наперед всего

вам, Проня Прокоповна.

- Фимка дура!

Горю! Пылаю от счастья и

такого разного, что вижу

вас на собственной канапе!

А! Это вы? Бонжур.

А я так зачиталась.

Мерси, что пришли.

Маменька! Папенька! Заходите,

господин Голохвастов пришли.

Рекомендую, это мои родители.

Честь имею рекомендовать себя, Свирид

Петрович Голохвастов, собственною персоной.

Позвольте ручку.

Честь имею рекомендовать себя,

Свирид Петрович Голохвастов.

- Собственною персоной.

- Очень рад видеть разумного человека.

- Просим, садитесь.

- Прошу, моссир.

Садитесь.

Позвольте спросить.

Вы сынок покойного Петра

Голохвостого, что

цирюльню держал за канавой?

- Папенька!

Ихняя хфамилия Голохвастов,

а вы какого-то хвоста вплели.

Натурально моя хфамилия Голохвастов.

- А то, необразованное мужичье перекручивает.

- Так вы, значит, того

не того... не его... не

не... не. цирюльника сынок?

То есть по натуре, по хформе

ну, по телу, как водится.

Но по уму, по образованности,

мы уже не та хформа.

Не тот центр. Тяжести.

Так вы уже того

цирюльню не держите?

- Папенька!

Я уже вам говорила: паликмахстерская!

- Забыл.

- Ничего, это по простоте.

Я, видите ли, занимаюсь коммерцией разной.

У меня этого деликатного товару...

это пудры, диколон, бриллиантин

это просто куры не клюют.

На такой товар и деньги надо - страх.

Ну так этой деньги у меня ж не переводно.

Мне ж весь Крещатик должен.

Мне уже не раз говорили мои приятели:

охфицера, митрополичьи басы, маркеры.

Они мне говорили: чего ты не

закупишь всех магазинов на Крещатике?

Так я им говорю:

на черта мне эти хлопоты?

Когда я вот, например,

начал строить в Липках дачку

такой двух... трех...

ну, такой, этажный домик

так я вам скажу -

столько хлопотов, столько хлопотов!

- Вот богатство!

- Главное у человека - не деньги.

А натурально хформа!

Ученость.

Потому ежели человек ученый

так ему уже свет переворачивается

вверх ногами.

Пардон, вверх дыбом.

И тогда, когда тому, одному,

которому не ученому, будет белое

так уже ему, ученому,

которому, будет уже как...

- Зеленое?

- Нет, рябое!

Фимка дура!

- Вы меня понимаете, Проня Прокоповна?

- Очень!

Мине тоже посля пансиена

все другим кажется.

- Это правда. Мы на этот пансиен

не жалели денег. - Нет!

Она всякие моды знает. Вот, посмотрите.

- Так подавать это вино? Я уж его

грела, грела. - Идите, дура!

- Прошу, прошу.

- Да, да.

Вот.

Посмотрите, какие у нее платья.

- Шали!

- Ах, маменька, не моветон! Пардон.

- Мерси.

- А вот... Ага, ага.

Вот. Пять пар туфель.

На вот таких вот высоких каблуках.

Фимка дура!

- Это заграничные.

- Голландские.

- Это что.

- Фимка дура!

Вот пойдемте к ней в комнату,

вы там еще не такое увидите!

- Мамочка, там же не прибрано!

- Ничего, это пустяки.

Это их комната.

Их постеля.

Как у пани.

Одеяло. Шелковое. В монастыре выстегали.

Я думаю, что вы не пожалели для своей

дочки что-нибудь по-лучшего, чем...

Да что вы, что вы! Вот, гляньте.

Сколько золота прикупили.

- Вот браслетка, 75 рубликов, сережки...

- Маман!

А вот, вот, вот!

- Да, Проня Прокоповна имеет вкус.

- Мерси за комплиман.

Когда человек не такой, как вообще,

потому один такой, а другой такой

и ум у него не для танцевания,

а для устройства себя

для развязки своего существования,

для сведения обхождения

и когда такой человек,

ежели он ученый

поднимется умом своим за тучи,

и там умом своим становиться

становится еще выше

лаврской колокольни

и когда он студова глянет вниз,

на людей

так они ему покажутся... кажутся

такие махонькие-махонькие...

.. все равно как мыши.

Пардон, как крыси.

Потому, что это же человек!

А тот, который он... это... он...

он тоже человек, не ученый, но...

Зачем же? Это ж ведь очень и очень!

Да! Да!

Но... нет!

- Ну и разумный!

- Аж страшно.

- Позвольте закурить?

- Курите на здоровье.

Нема ли у вас огня?

Бо я своего забыл дома, на камине.

- Химеон, огня!

- Фимка! Огня! Огня!

- Фимка, огня!

- Фимка, огня!

Огня!

- Не угодно? - Спасибо, не употребляю.

Вот нюхать - другое дело.

- У нашего дьячка такая табака...

- Да будет вам уже со своей табакой.

- Позвольте и мне папироску.

- Прошу.

Они курят!

- Что ты приперла?

- Огонь.

- Какой?

- Из печки.

- Зачем?

- Вы же все кричали.

- Иди, иди отсюда.

- Простота.

Спички в магазине. Я сейчас принесу.

Попка дурак!

Позвольте мне самолично

конкретно сопроводить вас.

Прошу, мосью.

А вы сидите тут.

Это наш магазин. Прошу, мосью.

- Ваша папироска шкварчит.

- Это в груди моей шкварчит.

- Чего?

- От любви.

Пардон.

Тут у меня внутри, Проня Прокоповна,

завелся к вам такой

стремительный карамболь!

- Ах, все это кавалерские насмешки.

У вас столько барышень!

Проня Прокоповна, я не оставлю

свою душу лишь бы где.

- Разве там, где ваша душа.

- Ах, если б заглянуть к вам в душу.

Так вы бы там увидели, что золотыми

церковно-славянскими буквамитам

написано: Проня Прокоповна Серкова.

Если бы золотой ключ от вашего

сердца лежал бы уже в кармане

в кармане души моего сердца, я бы каждую

минуту открывал бы его и смотрел бы

смотрел бы!

- Ах, если б это было правда!

В груди моей Везувий так и клокочет!

Решайте судьбу мою несчастную,

прошу у вас руку и сердце!

Ой, мама моя! Я так встревожена!

Да любите ли вы меня? Не обманываете?

- Мы ведь так мало знакомы...

- Так знайте ж

что я никогда никого не любил

и не полюблю!

- Как?

- Ну, окромя вас.

- Так любите?

- То есть говорю вам: кипяток!

- Ой, страшно!

- Не беспокойтесь, обхождение понимаем.

Ой, и я вас очень полюбила.

Я согласна быть вашей второй половиной.

Только надо спросить благословения.

Маменька!

Нет, стойте так. Папенька! Пожалуйте!

Свирид Петрович Голохвастов

делает мне предложение.

Прокоп Свиридович и вы, Евдокия Филиповна.

Я переговорил с вашей

великоразумной дочкой про одну

секретную вещь.

Я скоропостижно хочу жениться на них!

И они согласны.

Не поблагословите ли вы это

самое безумное предприятие?

- Как наша дочка - так и мы!

- И я скажу так.

Ну если так, то...

- А как у вас дело с деньгами?

- Шо?

- Может, я вам не ндравлюсь, ну так я...

- Папа!

- Нам лучшего жениха и не надо!

- Пока не поздно!

- Нам лучшего жениха и не надо!

- Я согласный!

Тогда поклоняюсь вам низенько. Мерси.

И не погано б поскорее венчание.

А про другие вещи

позвольте прислать сватов переговорить.

- Верно.

*Теперь я стал богатый*

*Да мало грошики иметь*

*В наш век короткуватый*

*Потратить треба их уметь*

*Куплю я дом, куплю я дачу*

*И магазин и экипаж*

*Какая Галя не захочет*

*Чтоб совершить со мной вояж*

*Теперь я стал богатый*

*Да мало грошики иметь*

*За вик короткуватый*

*Проциндрить треба их уметь*

*В души моей, настеж видкрытой*

*Вострог расцвил в ноче цветок*

*Прощай, цирюльня, востра бритва*

*Прощай навеки помазок*

А! Вот где я вас надыбала.

- Бонжур.

- А я уже хотела вас искать.

- Да что вы, зачем же?

- А думала - выпустила из рук.

Да что вы, что вы!

А я только до вас собирался.

- Хотел посмотреть предмет мой.

- Тогда сам бог мне вас послал. Помогите!

А, может, потешите тещу,

да на извозчике провезете?

А я только про это как раз подумал.

*Я люблю и не знаю спокою*

*Я сгораю и жду того дня*

*Коли стан мий обнимешь рукою*

*И своею назвешь ты меня*

*Жду тебе я в прекрасной карети*

*Мий навеки любимый ядмец*

*В черном фраке, при билом букете*

*Мий шотеново-черный брюнет*

Фу, слава богу, приехали. Платите деньги.

Кишь! Кишь! Ах, чтоб вы подохли!

- Прошу вас, заходите.

- Бонжур вам в вашей хате.

Милости прошу, садитесь.

А где же наша кралечка-Галочка?

На базаре еще, на базаре.

О, жаль, жаль. Жаль жаль. Тогда звиняйте.

А то у меня делов - аж пищит. Цирюльню

на Крещатике строю, рабочие ждут.

Пускай себе ждут. Пускай ждут, подождут.

А я вас со своих именин не отпущу, нет!

Именины? О! Тогда поздравляю вас

с вашими святыми именинами!

Примите невинный поцелуй

моими невинными губами.

Дай бог здоровьичка! Дай бог денег!

Здравствуйте, кралечка! Уся душа моя

встрепенулась при вашем виде!

- Да не смейтесь вы!

- И в мыслях не имею.

- Я пришел к вам с честными намерениями.

- Я не знаю, про что вы.

Хватит, нечего мне туман напускать.

Потчуй гостя.

- Мама!

- А я в кладовку.

Полюбезничайте.

- Чего ж ты чураешься меня, моя рыбонька?

- Я вас боюсь.

- Ну что вы задумали?

- Тебя добыть, моя цыпочка, влюблен!

- Что такое? Лучше б вы ко мне

не приставали. - Как?

Когда я разгорелся, как щипцы! В голове

у меня такой водевиль, аж мерси!

- О, господи!

- Влюблен, впервой!

Какая напасть! Пустите! Не трогайте меня!

Несчастье какое!

- Ну пустите же меня!

- А! Договорились, значит.

- Помогай вам боже!

- Мамочка, мама!

- Он сам прицепился.

- Да будет тебе.

Теперь уже нечего.

Ну, садимся быстрее за стол,

да выпьем по первой.

Галька, давай чарки, будем стол накрывать,

а то скоро кумовья придут.

Надо удирать, а то начнет мужичье

языкичесать.

Такой бриллиант в таком навозе.

Остаемся. Пронька не дознается,

свинья не съест!

Вот, смотрите, ваша сестра-торговка

пьянствует.

Не говорите так, дочка. Сегодня у нее

святые именины. Хотя б поздравить.

Может побежите туда, чтобы мужичье

в глаза нам наплевало? Пошел!

Ну, за живых и за мертвых!

Чтоб живым жить и не умирать, а умерим,

коли померли, не вставать!

- Галя!

- Дай боже завтра то же!

- Завтра то же!

- Дай боже!

Бонжур, кальсон, мерси, чарочку вкуси!

Боюсь греха.

Грех - в мех, спасенье - в торбу!

Выпейте, кума, от грехов избавитесь!

Ой, искуситель, ой грех мой!

- Ой, как дознается Серафим Пещерский!

- Да пусть дознаются, они свои!

Ой, не выдержу! Ой, грех мой, куманьки!

Эй, валяй! Стриги!

Ой, чернушечка моя, шопотушечка моя,

дай с тобой покручусь, коли ласка твоя!

Люблю безобразия!

Куманьки, вы видите, какая пара!

Поздравляйте: это жених и невеста!

- Мама!

- Голохвостый посватал.

Пардон, мадам, так зачем же это?

- Не губите, мама!

- Молчи!

Хватит дочке жить так, как мать живет,

чтобы каждая тебя ругала, гоняла!

Вот выйдешь замуж за богатого,

сама запануешь!

Тронь тогда нас! Во!

Кумоньки! Повеличайте же их

и запьем обручение по закону.

Пардон, мадам! С ума сошла!

*Где ж ты був, селезень*

*Где ж была уточка*

*Селезень на стогу*

*А уточка на озерку*

*А теперь они в одним болоте*

*Где ж ты був, Свиридко*

- Стой! Пойду поздравлю сестру.

- Мама, вернитесь!

Мама, куда вы? Мама, идите садитесь.

- Пусти.

- Садитесь.

Пусти, Пронечка, пусти!

Боже мой, если бы нас тут увидел

господин Голохвастов!

*Где ж ты був, Свиридко? *

*Где ж була, Галочка? *

Ой, растревожили вы мою душу, куманьки!

Ой бедная я сирота!

Чурается меня родня моя!

Да никто ж из Серков и в хату не плюнул.

- А все из-за этой цапли Проньки!

- Разве Серки вам родня?

Сестра моя родная, а та цапля - племянница.

Дурноголовая. Ругала меня, из хаты прогнала.

ДА я б ей, гадюке! Плюнула и зареклась.

- Ногой больше не ступлю до смерти.

- Значит вы с ними в ссоре?

Эй, щербатая! Погляди-ка! Видишь - фата!

Ой, Степанчик!

- Горе, Степанчик!

- Какое?

- Мать меня просватала!

- Как? За кого?

За этого вертихвоста Голохвостого!

- Голохвостого?

- Ведь он богатый.

Какой же он богатый? Он жулик, шарлатан!

Как? Не богатый?

- Он банкрот. Его хозяин даже хотел

посадить в тюрьму! - Правда?

Я тебя никому не отдам!

Я разобью каждого!

Привяжи его крепко,

а то он всю свадьбу перекусает!

Тяни! Неси сюда!

- Вот и дождалась ты своего праздничка!

- А что ж

сидела, сидела, так зато ж высидела!

- Какой он милый!

Образованный, модный! Душка!

Ну как огурчик!

Вот все будут завидовать!

Я с ним на Крещатике такой павой сяду!

Да все ж по моднему, по франциски!

И шлейфом шелесть, шелесть!

Шелесть, шелесть, шелесть!

- Смерть как я влюблена!

- Доченька!

Аж горит в середке.

Где он?

Картинка.

Блеск! Стойте так.

Как я вас? Прошу.

А вот, гляньте! Зеленое, адамашковое.

По 2-60!

- Ай-яй-яй!

- Ха! А вот

а вот, вот гляньте!

Вот с какого-то такого чудного,

что и не вымолвить.

- С муха... муха...

- Из мухленталя!

- Ага, он.

- Вот бы мне на штаны такое!

- Закройте окна!

- Ничего, дочка.

Ничего. Пусть люди знают, Серки

не поскупились на приданое. Вот!

Вот за эту браслетку дали аж 75 рубликов.

А вот платочек. Меженный!

- На доброго казака - раз чихнуть!

- Твоему носу и пристало!

Зато у молодой с добрую картошку!

Закройте окна! Мужичье. Фимка!

- А за кого ж она выходит?

- За своего милого.

- За какого?

- За цирюльника, за Голохвостого.

- Да что ты брешешь?

- Брешешь!

- Брешешь ты!

- То твоя мать брехала, як под лавкою лежала.

- Слышали про Голохвостова?

- Да брешет она, брешет!

- Брешет!

- Вот тебе крест не брешет!

Беру вон тот дом, и то,

что в дому и во дворе.

- Мирово!

- А потом я стругну новый дом

а в старый будем загонять

свиней Серковых.

- Ловко!

- И поганая же эта цапля!

Теперь у нас деньги и будет краля-Галя!

- Ты куда, к Секлете?

- А ты не к ней? Хочешь быть первой?

-Я первая узнала, первая и расскажу!

- Я первая узнала!

- Я первая!

- Имей совесть!

- Ты тоже имей совесть, это я первая узнала!

- Нет, я первая!

- Я первая!

- Я первая!

- Имей совесть!

- Нет, я первая узнала.

Вот, передаю вам нашу дочку из рук в руки.

Дети мои, паруйтесь друг с другом.

Как сказано в святом писании.

Сегодня вы - муж и жена, а завтра

сам бог не скажет вам, чем вы будете.

Очень, очень и очень.

Вот мы, несмотря на ее ангельский характер...

- Я...

- Цыц!

... жили хорошо и, даст бог, помрем

только она раньше, а я попозже.

Ну, чего и вам желаем.

Когда б уж скорее!

- Хватит папа, хватит мама!

- Не тяните дело, в церкви ждет поп!

- Точно!

- Верно.

Ой, доченька моя, доченька!

Стойте!

Э... Тетка Секлета еще помешает свадьбе!

- Надо что-то делать. А ну пошли, хлопцы.

- Айда, пошли, пошли.

Стойте!

Злодейская свадьба.

- Стойте!

- Сестра?

- Секлета Филиповна!

- А! Хотели украсть моего зятя?

- Какого?

- Не украдете зятя.

- Какого?

- Какого зятя?

- Что за шкандаль?

- Люди, он вчера обручился с моей Галей!

- Господа, это сумасшедшая из больницы!

- Она пьяная!

- Чего вы встали? Убрать ее! Убрать!

- Мадам!

- Убрать!

- Мадам, мадам, прошу, мадам!

Прошу, господа!

Скорее, скорее, а то пропадут ваши деньги!

У Голохвостого ни копейки нет,

а ее мать думает, что он богатый!

Швайне райз!

- Секлета Филиповна, что вы делаете?

- Сестра!

- В чем дело?

- Сестра, опомнись!

- Секлета Филиповна!

- Тихо, прихожане, тихо!

Зачем ты морочил мое дитя,

когда не думал брать?

- Свирид Петрович, что она говорит?

- Брехня!

- Брехня.

- Брехня!

Я не позволю вам публиковать

себя очень и очень.

Брехня!

Я не допущу такого шкандалю!

Я Свирид Петрович Голохвастов!

- Я вам не как-либо что, а что-либо как!

- Брехня.

- У меня все булочники вот где! Я вас в

арестантскую роту, под три замка! - Меня?

- За правду? За то, что обручился с

моей дочерью? - Брешешь, старая!

- Брешешь!

- Сестра, опомнись.

- Давайте разберемся.

- Не надо разбираться, я ее знать не

знаю вместе с ее дочкой абсолютно.

- Не знаешь?

Она мне даже и не снилась.

Она взбесилась! Прокоп Свиридович, неужели

нас будет держать вот эта вот брехливая баба?

- Никогда!

- Люди, я не брешу.

- Люди, я не брешу!

- А докажите, докажите!

- Докажи!

- Куманьки

голубки, поклянитесь,

что он обручился с моей дочкой.

- Своими глазами видела, и этими ушами

слышала, как он вчера обручился. - Да.

На том и присягаю.

Разрази меня гром,

если я не пела им обручальных песен.

И еще танцевал он без одеяния

искусительно и меня...

Мрак! Спасите! Воды!

- Воды!

- Воды.

- Воды, воды!

- Люди, не верьте ей.

Она подкупила свидетелей,

я их в суд, я их в газету!

- У меня есть знакомые очень и очень!

- Брехун чертов!

Уйдите, тетка, уйдите.

- Уйдите.

- Дура ты дура.

- Да он тебя из-за денег берет.

- Не правда, по любови!

Куманьки, голубки, а ну расскажите.

- Обзывал ее совой.

- Называл жабой кислоокой.

- Цаплей.

- Плевал, как на сатану.

Это поклеп! Поклеп! Проня,

послушайте, это же поклеп!

Доченька! Воды!

- Воды!

- Фимка, воды!

Убили ребенка! Люди, помогите!

Воды!

Воды! Скорее воды!

Проня, послушайте. Пронечка!

Чего вы ходили ко мне?

На что вы божились? Клялись...

Падали передо мною на колени.

Сказали, что в груди шкварчит.

А то шкварчала ваша папироска.

Пронечка, послушайте, это же очень и очень.

Не за ваши магазины я шла.

- Я вас любила.

- Доченька!

А вы осрамили на весь Киев.

- На всю улицу.

- Доченька!

- Доченька!

- Но я же... Проня Прокоповна

это же очень и очень.

- Вон!

- Цирюльник!

- Из-за канавы.

Вон!

Я пойду. Дважды просить себя не заставлю.

Э, нет, теперь уж я не пущу.

- Отцепись.

- Теперь уж я поговорю.

Да что с ним говорить?

Женим на Гале и в рог скрутим!

Думаешь, если богатый,

так можешь без чести?

- Идемте за Галей!

- Пошли.

- Стой.

- Стойте!

Стойте! Не жените его на Гале!

Он не богатый, он мне...

Стойте, не жените его на Гале!

- Стойте. Он не богатый.

- Он голый. Покажите.

- Покажите его векселя!

- Он банкрот!

- Банкрот.

- Банкрот.

Банкрот, банкрот!

Ну чего вытаращились? Ну банкрот.

Да, да. Банкрот.

А мне же только ваших денег и надо было.

Если бы я был богатый, что я пошел

бы на вашу помойку?

Свино ты необразованное.

Если б я был богатый, я бы нашел на

Крещатике таких барышень, одетых

во все заграничное.

С такими вот прическами.

А не сватался бы на вашей поганой Проньке.

Дайте мне его хоть за горло подержать!

Бонжур, Кожемятские аристократы!

А ну расступись!

- Давай.

- Давай, давай.

Бонжур! Пошли, друзья.

*В небе канареечка летае*

*И спивае прямо в горизонт*

*А мы пийдем, выпьем, погуляем*

*В том усе житья и весь наш резон*