Лазаридис. Той же ночью

Пришвартованный к пристани " Лазарь" неподвижно стоял в главной бухте, тускло отражаясь в спокойном зеркале воды. Трое из четверых членов команды сошли на берег, оставив на судне только вахтенного. Владелец корабля сидел возле окна на втором этаже пользующейся наиболее дурной репутацией таверны в Старом городе и внимательно осматривал лежащее перед ним водное пространство. Внизу несколько туристов пили дешевый бренди или наливку и поглощали отвратительную на вкус еду, в то время как местные бродяги, бездельники и пьяницы - одним словом, отбросы общества - болтали с ними на ломаном английском и немецком, всячески развлекая их и в то же время отпуская в их адрес грубые и непристойные шутки на греческом, не забывая при этом без конца клянчить выпивку.
Здесь же были три или четыре неряшливо одетые, развязные молодые англичанки, некоторые из них в сопровождении кавалеров - греков. Все они выглядели весьма потрепанными, но все еще надеялись на удачу. Они танцевали или просто раскачивались под пронзительные взвизгивания музыки, доносившиеся из магнитофона. Чуть позже их танцы под аккомпанемент разгоряченных выпивкой, возбужденных, потных посетителей, неистово хлопающих в ладоши, станут более неистовыми, непристойными.
Наверху ничего подобного не происходило - такого рода публике вход туда был заказан. Здесь хозяин таверны проворачивал темные делишки, угощал выпивкой и болтал со своими многочисленными приятелями и собутыльниками. Никого из них, однако, сейчас здесь не было, кроме самого хозяина и юной проститутки - гречанки, одиноко сидевшей у входа в свои апартаменты, где она обычно принимала посетителей и где не было ничего, кроме кровати и умывальника. Третьим обитателем верхнего этажа был тот самый человек, сидевший возле окна. Он назвал себя Джанни Лазаридис.
Толстый бородатый хозяин, которого звали Никое Дакарис, принес гостю бутылку хорошего красного вина и остался наверху, чтобы обслуживать его и дальше. Девушка же не могла выйти на промысел на берег, потому что у нее был подбит глаз и лицо украшал огромный синяк. Да она и не хотела никуда идти.
Таким образом она хотела отомстить Дакарису, который жестоко избивал ее каждый раз, когда ему приходилось платить дань местным блюстителям порядка за право предоставления комнаты проститутке. Возможно, он никогда бы не позволил ей жить в своем доме, если бы сам время от времени не нуждался в ее услугах. Она платила ему натурой - раз или два в неделю, в зависимости от настроения и желаний Дакариса, а сверх того отдавала ему сорок процентов своего заработка. Точнее, он получал бы эти деньги, если бы она принимала клиентов только здесь, в этой комнате. Но она работала еще и на улочках Старого города, и это служило еще одной причиной побоев.
Что касается Джанни Лазаридиса, то у него были свои причины находиться в подобном месте. Здесь у него была назначена встреча с греческим капитаном " Самотраки" и людьми из его команды, во время которой он хотел услышать объяснения по поводу того факта, что кому-то стало известно о их тайной операции по перевозке наркотиков и что за ними следят. Кое-что он уже успел узнать, проникнув в мысли Тревора Джордана, однако теперь он хотел выслушать хозяина " Самотраки" Павлоса Темелиса. И тогда он примет решение и придумает, каким образом выйти из этого дела без потерь.
Лазаридис вложил немалые деньги в это, казалось бы, верное и совершенно безопасное дело (которое, однако, на поверку оказалось весьма и весьма опасным) и теперь хотел получить обратно свои деньги или.., плату " натурой". Ибо в современном мире деньги и власть имели не меньшее значение, чем во все прошедшие века существования человечества, быт и нравы которых были как никому прекрасно известны Лазаридису. И, надо сказать, в этом чрезвычайно сложно устроенном мире были гораздо более безопасные и легкие пути добывания и вложения денег, которые не привлекут внимания блюстителей закона - или, во всяком случае, внимание это не будет столь пристальным.
Деньги очень много значили для Лазаридиса, но отнюдь не по причине его жадности. Тот мир, в котором он вынужден был теперь жить, был перенаселен и таил в себе с каждым днем все увеличивавшуюся угрозу. А у вампира, как известно, имелись свои потребности и нужды. В прежние времена боярин мог получить от того или иного правителя в подарок землю, на которой имел возможность построить замок, где жил в полном уединении и к тому же совершенно анонимно. Уединение, анонимность и долгожительство в старые времена существовали рука об руку и были неотделимы друг от друга. Известный, знаменитый человек не мог позволить себе жить дольше, чем положено, не мог жить бесконечно. Но в те времена новости передавались медленно.., у человека могли быть сыновья.., и когда он " умирал", кто-нибудь из них занимал " отцовское" место.
То же вполне может происходить и теперь, однако в этом мире новости, как, впрочем, и люди, переносятся с места на место значительно быстрее, отчего весь мир в целом кажется меньше. А потому.., каким образом в это последнее двадцатилетие двадцатого века можно окружить себя неприступными стенами крепости и при этом остаться незамеченным? Невозможно! И все же богатый человек получает возможность купить себе уединение, а с ним и анонимность. Он может отгородиться от других и, как встарь, делать то, что хочет. Вот тут-то и возникает другой вопрос: каким образом достичь богатства?
Янош Ференци был уверен в том, что ответ на этот вопрос был найден им еще четыреста лет назад, но теперь, приняв облик Лазаридиса, он вдруг засомневался. В прежние времена инкрустированное драгоценными камнями оружие или большой слиток золота уже сами по себе считались бесценным богатством. Да и сейчас тоже, но только все почему-то непременно интересуются происхождением подобных бесценных вещей. Тогда земли и собственность, равно как и награбленная в походах добыча, безраздельно принадлежали боярину, и только ему, и никто не задавал никаких вопросов И посмел бы только кто-нибудь попытаться их отнять А сейчас всякая безделица, вроде украшенного драгоценными камнями эфеса или золотой короны скифов, называется " исторической ценностью", и человек не может продать ее, предварительно не объяснив куче всяких инстанций, - а их и вправду чересчур много, - откуда она у него взялась.
О, Яношу великолепно было известно происхождение всех этих сокровищ - да, именно ему, сидящему сейчас на этом диване у окна и смотрящему на бухту некогда богатого и могущественного острова Родос! Ибо человек, " обнаруживший" и выкопавший их из-под земли более четырехсот лет назад, сам же и закопал их в том месте. Как еще лучше мог подготовиться ко второму пришествию в этот мир тот, кто предвидел, что ему предстоят долгие годы пребывания во тьме?
И теперь, когда он вновь обрел эти несколько тайных кладов, малую толику былого богатства, самое простое и естественное, казалось бы, - перевезти все это туда, где лежали его земли, где была вотчина лорда Вамфири. Да, о крепости не приходилось и мечтать, равно как и о замке, но.., что если это будет остров? Остров.., например здесь, в омывающих Грецию морях, где островов так много?..
Ах, если бы все было так просто!..
Но всякая местность меняет облик... Природа берет Свою дань, землетрясения заставляют землю раскалываться, зарытые сокровища уходят еще глубже, а оставленные когда-то метки исчезают... Древние составители карт не отмечались особой точностью, и даже острый ум - такой острый, каким обладали только вампиры, - с течением веков тускнеет и притупляется...
Янош вздохнул и вновь обратил взор за окно - туда, где сверкали огни бухты, а дальше, в открытом море, словно светлячки, двигались ярко освещенные суда. Хозяин таверны снова спустился вниз, чтобы подавать посетителям наливку и разбавленный водой бренди и подсчитывать выручку. Оттуда по-прежнему доносились пронзительные звуки музыки и взрывы хриплого, грубого хохота; в предвкушении ночных удовольствий девушки все продолжали танцевать и обниматься с будущими партнерами, а юная проститутка не покидала своего места у дверей комнаты.
Было около десяти часов - в это время Янош обещал себе войти в контакт с попавшим под его власть американцем. Что ж, он это сделает.., вскоре.., чуть погодя...
Он налил немного хорошего красного вина и стал наблюдать, как бокал окрашивается в кровавый цвет... Да-а-а.., кровь - это жизнь, но только не в таком месте, как это. Он насытится, когда придет время, а пока вино несколько утолит его жажду. Великую и вечную жажду вампира следует либо утолить, либо умереть от нее, утолить хотя бы частично...
...А жажда Яноша пока не стала всепоглощающей...
Услышав звон стакана о бутылку, проститутка подняла голову и, надув губы, мрачно посмотрела на него. В руках у нее тоже был стакан, но пустой.
Почувствовав ее взгляд, Янош обернулся. Со своего места она успела разглядеть, что он высок и строен, что у него темные волосы и одежда на нем очень дорогая. Однако ее очень смущали темные очки, скрывавшие его глаза, и она недоумевала, зачем он их носит. Однако издали ей не было видно, что кожа у него грубая, с широкими порами, рот широк, а губы толсты, что череп его непропорционально вытянут, равно как и уши, что его трехпалые руки чересчур длинны. Она поняла лишь, что он, судя по всему, очень богат, независим и обладает большой властью. И еще.., он очень таинственная личность.
Она улыбнулась, встала и потянулась, преднамеренно выставив вперед острые груди, после чего подошла к дивану у окна, на котором сидел Янош. " Ты делаешь это по доброй воле", - подумал он, оглядывая ее с ног до головы.
- Вы выпьете все это в одиночку? - спросила она, вопросительно изогнув бровь. - Это все для вас?
- Нет, - не меняя выражения лица, ответил он. - Мне нужно очень немного.., я нуждаюсь в другом...
Звук его голоса очень удивил девушку - голос напоминал рычание, громовой раскат и звучал так страшно, что она вздрогнула и поежилась. При этом, однако, его нельзя было назвать неприятным. И все же она отступила на шаг назад, но он тут же улыбнулся - улыбка его была холодна как лед - и указал рукой на бутылку:
- Хотите выпить?
Был ли этот человек греком по национальности? Он хорошо знал язык, но говорил так, как говорят сейчас лишь в отдаленных горных селениях, куда еще не проникли прелести цивилизации. А может быть, он вовсе даже и не грек? Или ему пришлось уехать отсюда и много лет путешествовать, изучая быт и нравы далеких стран?
- А можно? - спросила девушка, хотя обычно она никогда этого не делала.
- Конечно. Я же сказал тебе, что сам я нуждаюсь совсем в другом.
" Намекал ли он на что-то? Ведь он, несомненно, знал, кто она. Должна ли она следовательно пригласить его к себе в комнату, скрытую за занавеской? " Она наполнила свой стакан, и в этот момент он будто прочитал ее мысли.
- " Нет, - произнес он, слегка, но совершенно определенно отрицательно покачав крупной головой. - Теперь оставь меня одного. Мне есть о чем подумать, а вскоре ко мне присоединятся друзья.
Девушка залпом опустошила стакан, и он с улыбкой наполнил его снова.
- Ну все, теперь иди.
Ничего не поделаешь, приказ был отдан тоном, не допускающим возражений. Девушка вернулась на скамейку возле комнаты, однако не сводила глаз со странного человека. Он чувствовал на себе ее взгляд, но, казалось, его это мало беспокоило.
Как бы то ни было, теперь Яношу предстояло выяснить, чем занят сейчас Сет Армстронг. Выбросив из головы мысли о девушке, он привел в действие свои способности вампира и мысленно перенесся на другую сторону водного пространства, на самый конец мола, туда, где отбрасывая вокруг себя густые тени, поднимались из воды массивные каменные стены форта. Здесь царила темнота, нигде не видно было ни огонька - лишь растянутые для просушки и ремонта рыбачьи сети, поплавки и похожие на амфоры сосуды, при помощи которых местные рыбаки ловят омаров. Безгранично преданный своему господину Армстронг, конечно же, тоже находился здесь и ожидал приказаний хозяина.
- Ты слышишь меня. Сет?
- Я здесь, там, где и должен быть, - шепотом, будто разговаривая сам с собой, откликнулся Армстронг. Он ни словом не обмолвился о мучившем его голоде, хотя Янош чувствовал, как болезненно он его переживает. Ему, однако, понравилось, что желания и заботы господина Сет ставит выше собственных. Он, конечно, тоже не должен забывать о том, что преданного пса стоит время от времени вознаграждать. Позже Армстронг получит свою награду.
- Я сейчас ищу одного менталиста, англичанина, - стараясь быть кратким, начал объяснять Янош, - а потом пошлю его к тебе. Второй англичанин обязательно пойдет следом за ним, но этот человек мне не нужен - он может только помешать мне в работе. Нам и одного будет вполне достаточно - все, что нужно, мы узнаем от него. Ты понял меня, Сет?
Армстронг все понял, но чувство голода было в нем столь сильно, что Янош вынужден был его предупредить:
- Ты не должен трогать его, не смей ничего от него брать или давать ему что-либо от себя. Ты слышишь, Сет?
- Я понял.
- Хорошо. Думаю, ему следует получить крепкий удар - ну, скажем, по затылку, после которого он свалится в воду как раз в том месте, где очень глубоко. Позаботься об этом, и, если все пройдет как положено, я вскоре пришлю их к тебе.
Не теряя времени он перенесся в сверкавший огнями Новый город и, пользуясь возможностями вампира, стал последовательно прочесывать все отели, бары, таверны, закусочные и ночные клубы. Поиск его не представлял особой сложности, ибо те, кого он искал, резко отличались от остальных в силу необычности разума и сознания. К тому же один из них уже попал под его влияние - Янош проник в его разум, повредил, почти разрушил его. Однако разрушен он был не до конца, это-то как раз и предстояло доделать. Но всему свое время. Прежде чем он завершит начатое, Янош должен узнать все, что ему необходимо. Первое же проникновение в мозг этого человека, прежде чем Янош начал оказывать на него воздействие, убедило его в том, что англичанину известно очень и очень многое.
Да, это, несомненно, разум менталиста, телепата, как их теперь стали называть. И Янош поймал его в тот момент, когда он следил за ним (точнее, не за ним конкретно, а за ходом той операции по перевозке наркотиков, в которой вампир тоже принимал участие).
Но что ему удалось узнать, прежде чем Янош обнаружил слежку? Несомненно, столько, что он стал представлять собой немалую опасность, ибо в тот момент; когда Янош его засек, англичанин уже знал, кто он на самом деле. А этого ни в коем случае допустить нельзя! Как? Что будет, если его тайна раскроется и этот новый мир узнает, что он вампир? Конечно, кто-то усмехнется и не поверит в подобное предположение, но так поступят далеко не все. И к этим другим относится англичанин - менталист. Отголоски, услышанные Яношем в его разуме, свидетельствовали о том, что он знает о других таких же, как он. Что их много и ему известно, где они находятся.
Продолжив поиск, Янош натолкнулся на испуганные мысли. Они были ему хорошо знакомы. Это был именно тот моя', в который он недавно проникал и который немедленно узнал, как узнают знакомое лицо. Подавленные, загнанные усилием воли вглубь, панические, раболепствующие мысли вновь вырвались наружу Подобно охотничьей собаке он выследил их, проник в смятенный разум и убедился, что это именно тот, который он искал, - он не ошибся...

***

Кен Лейрд вошел в номер отеля, который занимал Тревор Джордан. Их комнаты располагались рядом, но войти друг к другу они могли лишь из коридора. Телепат лежал в своем номере уже двенадцать часов: шесть из них совершенно неподвижно под воздействием сильного успокоительного, введенного доктором-греком; еще четыре он, казалось, мирно спал, а все остальное время крутился и метался в постели, весь покрывшись холодным потом, что-то бормоча и издавая стоны, - он находился во власти какого-то страшного, беспокойного сна. Лейрд дважды пытался разбудить его, но безуспешно - друг не просыпался. Врач сказал, что он придет в себя, когда наступит время.
По поводу причины такого состояния Джордана доктор не высказал ничего определенного: по его мнению, причиной могло послужить что угодно - солнечный удар, излишнее волнение, выпитое накануне спиртное, может быть, даже какая-либо инфекция. А может, просто сильнейшая мигрень... Как бы то ни было - беспокоиться не стоит, во всяком случае сейчас. С туристами частенько происходят такого рода вещи.
Лейрд отошел от кровати и повернулся спиной, но в тот же миг услышал голос Джордана:
- Что? Да-да, я это сделаю.
Лейрд резко обернулся и увидел, что Джордан внезапно открыл глаза и сел на постели.
На прикроватной тумбочке стоял кувшин с водой. Лейрд наполнил стакан и протянул его Другу, но тот, казалось, ничего не заметил. Широко раскрытые глаза смотрели слепо. Спустив ноги на пол, он потянулся к стулу, на котором висела одежда. У Лейрда создалось впечатление, что Джордан действует, как лунатик.
- Тревор, - тихо окликнул его Лейрд, беря за руку, - ты...
- Что? - Джордан повернул к нему лицо, часто-часто замигал и вдруг совершенно осмысленно уставился на друга. Взгляд сфокусировался, и Лейрд понял, что тот пришел в себя и к нему вернулась способность соображать.
- Да, со мной все в порядке, но...
- Но.., что? - подсказал ему Лейрд, в то время как Джордан продолжал одеваться. Двигался он при этом совсем, как робот.
Зазвонил телефон. Не обращая ни на что внимания, Джордан продолжал одеваться. Лейрд снял трубку. Это был Манолис Папастамос, который справлялся о состоянии Джордана. Греческий представитель закона появился на берегу буквально через секунду после того, как Джордан потерял сознание. Он помог Лейрду привезти его в отель и вызвал врача.
- С Тревором все в порядке, - ответил Лейрд на вопрос обеспокоенного Папастамоса. - Мне кажется, он чувствует себя хорошо. Во всяком случае, он одевается. А как дела у вас?
- Мы следим за судами.., за обоими.., но ничего нет, - Папастамос говорил по-английски так же, как и по-гречески - очень быстро тараторя короткие фразы. - Если даже что-то и перекочевало с " Самотраки" на берег, то очень немного.., совершенно точно - не весь груз.., его примерно столько, сколько мы и ожидали. Я проверил и " Лазарь".., едва ли они связаны.., его владелец - некто Джанни Лазаридис - археолог и искатель сокровищ. У него безупречная репутация. Точнее говоря, о нем вообще нет никаких сведений. Что касается команды " Самотраки".., капитан и его первый помощник сошли на берег. Они могли, конечно, унести с собой белый порошок, но очень немного. Сейчас они смотрят представление в кабаре, пьют кофе с бренди. Надо сказать, больше кофе, чем бренди. Судя по всему, у них есть причина оставаться трезвыми.
Джордан тем временем закончил одеваться и направился к двери. Он двигался, как зомби, и одет был точно так же, как и утром. Ночи, однако, по-прежнему оставались холодными. Он явно оделся так легко лишь потому, что именно эти вещи оказались под рукой, действуя совершенно бессознательно.
- Тревор! Куда это ты отправился? - окликнул его Лейрд.
- В бухту, - оглянувшись через плечо, безжизненным голосом ответил Джордан. - К воротам святого Павла, а потом вдоль мола до ветряных мельниц.
- Алло! Алло - кричал в трубку Папастамос. - Что там у вас происходит?
- Он говорит, что идет на мол, к ветряным мельницам, - сообщил Лейрд. - Я иду вместе с ним. Здесь что-то не так. Я все время это чувствовал. Извините, Манолис, но я вынужден прервать разговор.
- Я встречусь с вами там, - быстро ответил Папастамос, но Лейрд услышал лишь половину фразы, ибо уже положил трубку. Накинув куртку, он бросился вслед за Джорданом, который уже спустился вниз, пересек холл и вышел на улицу, в средиземноморскую ночь.
- Ты не хочешь меня подождать? - окликнул друга Лейрд, но тот не ответил. Он лишь однажды оглянулся, и Лейрд успел увидеть его глаза, словно пустые дыры, зиявшие на его изможденном лице. Было очевидно, что он не собирался никого ждать.
Лейрду почти удалось догнать своего сомнамбулически идущего вперед друга, когда тот перешел дорогу и направился в сторону берега, но в этот момент загорелся красный свет, машины рванулись вперед и на проезжей части образовался бурлящий, бешено несущийся поток, так характерный для уличного движения в Греции. Лейрд оказался отрезанным от Джордана сплошной массой мчащегося с дьявольской скоростью металла, а когда сизый дым выхлопных газов рассеялся и на светофоре вновь зажегся зеленый свет, телепата нигде не было видно - он растворился в толпе снующих туда-сюда людей. И Лейрд понял, что потерял его.
Но ему было известно, куда направлялся Джордан...

***

Джордан чувствовал, что все внутри его восстает против продолжения этого пути, что каждый шаг дается ему с большим трудом, что он изо всех сил борется против влекущей его вперед силы, хотя и понимает, что это бесполезно. Это было все равно что напиться в стельку в незнакомом месте, среди незнакомых людей, когда ты валяешься на полу и перед глазами у тебя все плывет и кружится, потолок вертится с такой скоростью, что кажется, будто углы его гоняются друг за другом, как спицы в колесе. И ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить эту круговерть, ибо понимаешь, что на самом деле все и так стоит на месте, а верчение происходит у тебя в мозгу, в твоей голове, венчающей твое тело. Это твоя чертова голова и твое чертово тело, но они отказываются тебе подчиняться.., ты не можешь заставить их делать то, что необходимо тебе, как бы ты ни старался!..
И ты все время чувствуешь себя пленником в собственном черепе, как попавшая в бутылку муха, неистово жужжащая внутри, снова и снова бьющаяся о стенки в попытках вырваться, и не перестаешь при этом повторять: " Боже! Пусть это закончится! Боже! Пусть это поскорее закончится! Боже! Пусть.., это.., поскорее.., закончится!.."
Это алкоголь - чуждое, враждебное вещество в твоем организме - одержал над тобой верх. И чем яростнее ты борешься с ним, тем хуже тебе становится. Стоит только попытаться оторвать голову от подушки, как все вокруг начинает вертеться с еще большей скоростью, как в центрифуге, и ты снова падаешь вниз, тебя просто затягивает и опускает на дно невероятная сила. Стоит только заставить себя встать на ноги - и ты шатаешься, начинаешь сам вертеться вместе с комнатой, вместе со всей Вселенной!
Но стоит тебе только успокоиться, лечь неподвижно, прекратить всякую борьбу, крепко зажмурить глаза и уйти в себя.., и тогда непременно все прекратится.., и болезненные ощущения, и невыносимое жужжание мухи в бутылке - дрожь твоего потрясенного, смятенного сознания - все исчезнет. И ты уснешь. И вполне возможно, что кто-нибудь тем временем начисто ограбит тебя. Они могут, если захотят, раздеть тебя до трусов, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить их, ты даже ничего не почувствуешь.
Именно такими были воспоминания Джордана о его первом знакомстве с алкоголем. Он тогда только начал учебу в университете и больше всего страдал от тоски по дому. Двое его приятелей-студентов, обладавшие репутацией местных шутов, решили повеселиться за его счет и с этой целью напоили его до полусмерти, а потом стали издеваться над ним. Нет, они не сделали ничего такого уж страшного - всего лишь нарумянили ему щеки, накрасили рот, а потом надели на него чулки с подвязками.
Он проснулся от холода, совершенно голый, чувствуя себя так скверно, что хотелось умереть, абсолютно ничего не помня. А через пару дней, когда он окончательно пришел в себя, он выследил своих обидчиков, подкараулил их поодиночке и жесточайшим образом избил. С тех пор он лишь в самых крайних случаях применял физическую силу.
Но сейчас.., как бы ему хотелось сейчас обрести и применить эту физическую силу! Применить ее против собственного тела и разума, не желающих повиноваться ему, против того непонятного, что с ним происходит. Это было ужасно. Он понимал, что кто-то неведомый манипулирует им, как марионеткой, а он совершенно бессилен против него.
" Остановись! - говорил он сам себе. - Сядь.., возьми себя в руки.., подожди Кена. Делай что угодно, только делай это по собственной воле". Но тело ему не повиновалось, и в этот момент в голове его вновь раздался голос...
- О, твой разум вовсе не свободен! Ты пришел, чтобы шпионить, ты проник в мои мысли, словно муравей в осиное гнездо! Пришел час расплаты! Теперь иди, повинуйся моей воле.., иди к ветряным мельницам!
" О, этот ужасный, магнетический голос, грохочущий в его голове! Эта чужая воля, поработившая его собственную! Она гипнотизирует его, телепатически отдает ему приказы! Кому бы или чему бы она ни принадлежала, ничего более сильного, мощного он никогда не встречал! "
Ноги Джордана были как ватные, колени дрожали от напряжения, когда он пытался заставить себя остановиться, повернуть назад. С таким же успехом он мог попытаться оторвать друг от друга противоположные полюса магнитов или мошку от яркого света лампы в ночи. И он продолжал идти по берегу по направлению к молу, а потом вдоль него, пока на фоне черного океана не возникли силуэты ветряных мельниц.
В том месте, где ограждавшая бухту стена была построена в форме крепостных стен, совсем как во времена крестоносцев, следы пребывания которых были видны здесь повсюду, спрятавшись в тени, ожидал одетый во все черное Сет Армстронг. Он подождал, пока Джордан спотыкающейся походкой прошел мимо, потом огляделся, всматриваясь в темноту, в мерцающие огни Старого города, раскинувшегося по склону холма. До него донесся звук чьих-то быстрых шагов, и он услышал голос Лейрда:
- Тревор! Ради Бога, не спеши так. Подожди меня! Где ты, черт возьми?
И тогда Армстронг нанес удар.
Лейрд увидел, как что-то большое, черное неуклюже выступило из тени. Из прорези черного капюшона на него смотрел единственный глаз. Вскрикнув, Лейрд резко остановился, развернулся и хотел было убежать, но в этот момент Армстронг с невероятной силой ударил его кулаком и сбил с ног. Лейрд без чувств рухнул на тускло сверкающие в ночи камни у подножия стены. А Джордан, почувствовав, что сила, державшая в руках его волю, несколько ослабла, повернул назад.
Он увидел огромную фигуру в черном балахоне, склонившуюся над бесчувственным телом Лейрда. Потом неизвестный взвалил тело на свои мощные плечи и выбросил его в пустоту через амбразуру в стене. Мгновение спустя раздался всплеск воды, постепенно море стихло, но послышался другой звук... Как раз в тот момент, когда фигура в черном обернулась к Джордану, тишину нарушили чьи-то торопливые шаги...
Свет факела разрезал ночную тьму, словно сверкающее лезвие ножа, качаясь то влево, то вправо.
- Тревор, Кен, где вы? - громкий голос Манолиса Папастамоса нарушил мрачное безмолвие.
- Будь осторожен! - раздался в голове Джордана чужой голос, но на этот раз он звучал глухо и обращался явно не к нему. Теперь он не приказывал, а советовал. И тогда Джордан догадался, что его телепатическое сознание уловило то, что предназначалось не ему, а человеку в черном. - Не допускай, чтобы тебя увидели и поймали!
Снизу, из-под стены, послышались всплески воды и отчаянный крик Дейрда. Кен Лейрд был жив! Но Джордан совершенно точно знал, что его друг не умеет плавать. Усилием воли он заставил себя подойти к амбразуре в стене и заглянуть вниз. Все это время где-то в глубине своего сознания он ощущал присутствие чуждого ему разума - на этот раз смятенного, разъяренного, словно дикий кот. Но он уже не владел Джорданом так безраздельно, как прежде!
Подбежал Папастамос. Его тонкая фигура стремительно возникла из темноты, и в ту же минуту другая фигура - массивная и черная - отступила в тень.
- Ман... Манолис, - с трудом прохрипел Джордан, - вы.., выгляните наружу!
Грек резко остановился, поднял выше факел и осветил им лицо Джордана.
- Тревор?
Темнота взорвалась - и Армстронг нанес сокрушительный удар прямо в лицо Папастамосу. Грек отлетел и растянулся на земле. От упавшего факела во все стороны полетели искры. Человек в черном бежал по молу обратно к городу. Выругавшись по-гречески, Папастамос схватил факел, как раз в тот момент катившийся мимо него, и направил его вслед бегущей фигуре, пытаясь получше ее рассмотреть. Он успел увидеть тень, скользнувшую по стене, подобно гигантскому крабу, и скрывшуюся в море. Однако у Папастамоса в распоряжении имелся не только факел.
Его " Беретта 92S" выстрелила пять раз подряд, выплевывая свинец вслед удаляющейся темной фигуре. Раздался крик, потом завывание, но шаги не стихли.
- М-М-Манолис! - Джордан с трудом заставлял подчиняться собственный голос. - К-К-Кен.., он.., в.., воде!..
Грек вскочил и бросился к краю стены. Снизу доносились крики, кашель, плеск воды - там барахтался, из последних сил борясь за жизнь, человек. Ни секунды не сомневаясь, не думая о собственной безопасности, Папастамос вскарабкался на амбразуру и прыгнул в море...

***

Янош Ференци все еще сидел на диване возле окна на втором этаже таверны Дакариса. Он с такой силой сжал трехпалой правой рукой стакан, что тот треснул и разлетелся на куски. Во все стороны полетели осколки, по пальцам потекло вино, смешанное с кровью. Даже если Янош и почувствовал боль, на лице его ровным счетом не отразилось ничего. Оно оставалось бледным и мрачным, уголок рта подергивался.
- Янош.., мой господин... - издалека донесся до него голос Армстронга, находившегося не менее чем в трехстах ярдах от него. - Я ранен...
- Серьезно?
- В плечо. И я не смогу служить вам, пока не поправлюсь. Не более одного-двух дней.
- Иногда мне кажется, что ты вообще не способен мне служить. Отправляйся обратно на корабль. И позаботься о том, чтобы остаться незамеченным.
- Мне.., мне не удалось справиться с телепатом.
- Знаю, идиот! Теперь я сам позабочусь об этом.
- В таком случае будьте осторожны. Человек, стрелявший в меня, - полицейский.
- Вот как? Откуда тебе это известно?
- Потому что он в меня стрелял. Его оружие. Обычные люди его не носят. Но даже без этого я понял, кто он, едва лишь его увидел. Он был начеку. Полицейские во всех странах одинаковы.
- Да ты просто кладезь информации, Сет! - саркастически воскликнул вампир. - Я учту твои слова. И поскольку, судя по всему, мне не стоит самому связываться с этим похитителем мыслей, я найду другой способ.., справиться с ним. Его телепатические способности обратятся против него же. Его разум весьма чувствителен к чужому мышлению, но до сих пор ему приходилось иметь дело с мелкой рыбешкой. А теперь ему предстоит борьба с настоящей акулой. Ибо я умел проникать в чужие мысли еще за пять сотен лет до того, как он появился на свет!
- Я иду обратно на корабль, - сказал Армстронг.
- Хорошо. И если кто-либо из команды все еще на берегу, позаботься о том, чтобы все вернулись. - И Янош отключился, выбросив Армстронга из головы.
Он мысленно возвратился к Джоржану, который с трудом добрался до скамейки возле одной из старинных мельниц и сейчас сидел там, освещаемый луной и звездами. Он совершенно обессилел и выдохся в сражении с неведомым поработителем его разума, но не настолько, чтобы не суметь оценить то, с чем он столкнулся.
В последний раз Джордан испытывал подобные ощущения осенью 1977 года в Харкли-Хаусе, в Девоне. Юлиан Бодеску... Только благодаря Гарри Кифу им удалось тогда справиться с ситуацией, избавиться от этого кошмара. Неужели все повторяется снова? Похоже, что они с Лейрдом почувствовали присутствие этого.., этого существа еще до того, как оно вмешалось в их дела. Во всяком случае, проникло в его сознание.
Теперь все разрозненные кусочки мозаики начали складываться в одно целое, при этом картина вырисовывалась ужасная. В сравнении с ней кокаин казался безобидной детской забавой.
Следует немедленно поставить об этом в известность отдел экстрасенсорики.
- Отдел экстрасенсорики? - словно в ответ на его мысли раздался в голове Джордана низкий булькающий голос, и психологические тиски стали все туже и туже сжимать его разум. - Что еще за отдел экстрасенсорики? - Джоржан невольно съежился при звуке этого голоса, а неведомое чудовище тем временем быстро исследовало его мозг, вытягивая из него самые сокровенные мысли и тайны, причиняя телепату сильнейшую боль...

***

Янош, наверное, продолжал бы свое исследование всю ночь, но ему помешали. Выглянув в окно, он увидел бородатого толстого Павлоса Темелиса, хозяина " Самотраки", в тот момент когда тот переходил улицу, направляясь к таверне Дакариса. Он немного опоздал на встречу с человеком, которого знал как Джанни Лазаридиса, но все же пришел, а потому Яношу пришлось прервать процесс исследования мозга Джордана, ибо он не мог заниматься этим и одновременно беседовать с Темелисом. Этим утром, обнаружив, что находится под пристальным наблюдением похитителя мыслей, Янош немедленно нанес ответный удар по разуму этого менталиста. Это была совершенно инстинктивная реакция с его стороны, и тем не менее она предоставила ему время и возможность все обдумать. Но Джордан оказался сильной личностью и сумел оправиться от удара. Что ж, теперь Яношу необходимо ударить еще раз, найти другой способ разрушения этого разума, причем такой, чтобы тот уже никогда больше не смог восстановиться. Во всяком случае, без активной посторонней помощи.
Глубоко проникнув в разум Джордана, введя свое сознание вампира в психику экстрасенса, Янош обнаружил, что Дверь Здравомыслия крепко заперта, закрыта на засовы и забаррикадирована против всех самых худших страхов человечества. Он с усмешкой повернул в замке ключ, разобрал баррикаду и снял все засовы.., дверь открылась!
Достаточно! Теперь он сможет в любой момент отыскать Джордана и продолжить свое исследование тогда, когда он сам этого захочет. Все эти манипуляции длились буквально секунды, ибо хозяин " Самотраки" уже поднимался по лестнице.
Взойдя на площадку второго этажа, Павлос Темелис и его первый помощник увидели, что девушка-проститутка убирает осколки разбитого, точнее раздавленного Яношем, стакана и протягивает ему взамен свой. Не меняя позы, он взял стакан и приказал ей уйти. В этот момент, когда она протискивалась мимо огромной фигуры перевозчика наркотиков, Темелис крепко схватил ее за руку, потом сгреб за грудь и перевернул вверх ногами, отчего юбки девушки упали, закрыв искаженное яростью лицо.
- О, да на тебе чистые штанишки! - сунув нос ей между ног, захохотал Темелис. - Могу встретиться с тобой попозже, Элли! - И он поставил ее обратно на ноги.
- Если я не доберусь до тебя раньше! - выкрикнула девушка и плюнула ему в лицо. Она бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Снизу донесся грубый голос Никоса Дакариса, кричавшего ей вслед:
- Веди их всех сюда, моя радость! Веди сюда, чтобы я мог увидеть, какого цвета их денежки! - Его слова тонули во взрывах непристойного хохота.
Павлос Темелис уселся за стол напротив человека, которого он знал как Джанни Дазаридиса. Под его тяжестью стул жалобно заскрипел. Капитанская фуражка на его голове была заломлена набок, что, по его мнению, делало его очень похожим на пирата. Это был неплохой трюк, ибо никто и никогда не заподозрит выглядящего столь жуликовато человека в том, что он и в самом деле жулик.
- У вас только один стакан, Джанни? - пророкотал он. - Предпочитаете пить в одиночку?
- Вы опоздали, - произнес в ответ Янош, не желая тратить время на пустые разговоры и шутки.
Первый помощник Темелиса - маленький, толстый, фигурой похожий на торпеду человечек - остался стоять на верхней площадке лестницы и оттуда внимательно оглядывал комнату. Потом, перегнувшись через перила, крикнул вниз:
- Принеси стаканы, Никое! Бутылку бренди и хорошую закуску! И побыстрее! - Взяв стул, он подсел к столу и обратился к Темелису:
- Ну что? Он сказал что-либо в свое оправдание?
- Что такое? В чем я должен оправдываться? - спросил Янош, щуря за темными очками глаза.
- А как же, Джанни! - ворчливо начал Темелис. - Вы должны были сегодня утром в бухте подняться к нам на борт. А вместо этого вы проскользнули на своем прекрасном корабле мимо нас, как будто мы ядом намазаны. Мы должны были встать рядом, после чего показали бы вам товар - там и для вас приготовлен килограмм, если, конечно, вы в этом нуждаетесь, - и вы внесли бы свою бесценную лепту в наше общее дело. Таким образом, с обеих сторон были бы проявлены добрая воля и взаимное доверие. Именно так все было задумано и согласовано с вами. Но.., ничего подобного не произошло. - Его веселый взгляд сменился вдруг мрачным, а голос стал жестким. - И вдруг, когда я пришвартовал " Самотраки" и пребывал в полном недоумении по поводу случившегося, я получил от вас записку, в которой говорилось, что мы должны встретиться здесь сегодня вечером. Вот поэтому я вас и спрашиваю: вы уверены в том, что вам не в чем оправдываться?
- Все очень просто, - резко ответил Янош. - Наш план не мог быть осуществлен, потому что за нами велось наблюдение. На стене бухты стояли люди с биноклями. Полицейские!
Темелис и его помощник переглянулись, потом вновь повернулись к Яношу.
- Вы уверены, Джанни, что это были полицейские? - спросил Темелис. - Вы это точно знаете?
- Да, - ответил Янош. Сведения его были точны, ибо он получил информацию непосредственно из мозга англичанина-экстрасенса. - Да, я уверен. Ошибиться я не мог. Хочу вам напомнить, что еще в самом начале нашего совместного дела я настаивал на полнейшей своей анонимности и отстраненности от механизма сделки. Я должен оставаться абсолютно вне подозрений. И я считал, что вы это поняли и усвоили.
Темелис криво усмехнулся, прищурился, но.., в этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги Никоса Дакариса, и Темелис повернул бородатое лицо в ту сторону.
- Наконец-то, - проворчал торпедовидный спутник Темелиса. - Что случилось, Ник? Тебе пришлось куда-то посылать за всем этим? - Не вижу ничего смешного! - бросил через плечо Дакарис, выходя из комнаты. - Особенно если учесть, что некоторые мои посетители еще мне и платят! Друзьям я всегда рад, но гостям, которые мне не платят, да еще при этом меня же и оскорбляют... - И с этими словами он спустился вниз.
Темелис воспользовался паузой в разговоре, чтобы собраться с мыслями, и вновь обратился к Яношу:
- В том, что за нами следит полиция, нет ничего удивительного. Они за всеми следят. Вам следует держать себя в руках и не впадать в панику.
- Я и сам знаю, что мне делать, - ответил Янош. - Но, насколько мне известно, на борту " Самотраки" находится кокаин, стоимость которого что-то около десяти миллионов английских фунтов стерлингов, или двух миллиардов драхм. А это равноценно двумстам миллиардам лепт. Я даже не представлял себе, что существуют такие суммы денег! Пятьсот лет назад за такие деньги можно было купить целое королевство и нанять армию, чтобы его охранять! А вы советуете мне держать себя в руках и не впадать в панику! Так вот, мой друг, позвольте мне сказать вам следующее: разница между храбростью и благоразумием, между богатым человеком и вором - в умении остаться непойманным, а между свободой и заключением в темнице - в способности держаться в стороне от рискованных предприятий.
По мере того как он говорил, лица его собеседников все больше мрачнели, на них появилось выражение смущения и озабоченности. Хозяин " Самотраки", чья преступная натура всегда желала власти и потому порой забывала об осторожности, в результате чего он не раз оказывался под судом, никак не мог понять, что за ерунду болтает этот человек. В молодости он коллекционировал монеты. Но лепты? Насколько ему известно, последний раз эти монеты чеканились в 1976 году, причем только двадцати и пятидесятикратного достоинства, поскольку они имели весьма малую ценность. Только псих может выражать астрономические суммы в лептах. Это в наше-то время! Когда одна сигарета стоит пятьсот лепт. И еще.., вместо слова " тюрьма" Лазаридис пользуется словом " темница"... Что же это за человек? Темелис не знал, что и думать о своем партнере! Он выглядит так молодо, но мыслит при этом, как в далекие старые времена.
Сосед Темелиса размышлял примерно о том же, но из всего, сказанного Лазаридисом, его больше всего заинтересовали последние слова.., что-то там об умении держаться подальше. Неужели этот тип намеревается выйти из дела? Хочет спрятаться в кусты?
- Не надо нам угрожать, Джанни, или как вас там... - рявкнул он. - Мы с Павлосом не из тех, кто легко прощает угрозы. И мы не желаем больше слышать ни слова о том, что кто-то куда-то собирается уходить... От нас никто не уходит. Очень трудно сбежать с перебитыми ногами и еще труднее - со сломанным позвоночником!
Длинными пальцами левой руки Янош поглаживал стакан и смотрел на Темелиса, не обращая внимания на его громкоголосого компаньона. Но теперь он убрал свою трехпалую руку со стакана, медленно повернулся и, посмотрел прямо в глаза первому помощнику капитана. Казалось, Янош даже несколько съежился, сидя на низком диване, - уж не от страха ли? - а его левая рука соскользнула со стола и повисла вдоль тела Бандит чувствовал, что, спрятав глаза за непроницаемыми темными линзами очков, Янош пристально его разглядывает.
- Ты обвиняешь меня в том, что я тебе угрожаю? - голос Яноша скорее походил на тяжелые раскаты грома, чем на человеческий голос. - Ты осмеливаешься думать, что я сочту возможным угрожать таким, как ты? Да еще к тому же имеешь наглость в свою очередь угрожать мне? Ты.., осмелился.., угрожать.., мне?!
- Ну берегись! - прошипел в ответ первый помощник, придвигаясь ближе вместе со стулом и, оскалив зубы, наклоняясь вперед. - Ты, сладкоголосый, чистенький, богатенький и воображающий себя всемогущим ублюдок!
Левая рука Яноша, свисавшая вниз, была скрыта за краем стола. Вместо того чтобы отпрянуть, он тоже наклонился вперед, приблизив лицо к своему обидчику. И вдруг...
Стремительным движением он вытянул под столом крупную, с длинными пальцами руку и, хотя расстояние составляло не менее пятнадцати дюймов, дотянулся до паха первого помощника и схватил его за мошонку, крепко зажав в кулаке яички Он давил и выкручивал с такой силой, что, казалось, еще немного - и он продемонстрирует посмевшему оскорбить его идиоту, как острыми ногтями разорвет его плоть. Да, именно так и будет - в этом глупец уже не сомневался.
Разинув рот, он резко выпрямился на стуле, начал, повизгивая, корчиться, а глаза его при этом едва не вылезли из орбит. Еще секунда, две - и он превратится в евнуха, но при этом он абсолютно бессилен что-либо предпринять. Одно резкое движение, грубое слово - и Янош завершит начатое!..
Вампир еще сильнее сдавил мошонку, потянул под столом руку к себе, а его жертва слетела со стула и ударилась грудью о край привинченного к полу стола Помощник схватился за стол руками, стараясь удержать равновесие и пытаясь ослабить давление и боль А Янош все продолжал крепко держать его, причем глаза вампира оказались теперь всего в нескольких дюймах от лица первого помощника и не отрывались от него ни на миг. Но если минуту назад лицо вампира было мертвенно-бледным от ярости, то теперь он улыбался, хотя и сардонически.
Беспомощно хватая ртом воздух, со струящимися по побагровевшим щекам слезами, с глазами, выкатившимися из орбит, бандит понимал, что он совершенно бессилен До него наконец дошло, что Янош не только способен совершить, казалось бы, невозможное, но и, вполне вероятно, сделает это.
- Н-н-н-нет! - только и смог с трудом выговорить он.
Именно этого Янош и ждал. На искаженном, мокром от пота лице он прочел полное признание своего превосходства, а подтверждение этому нашел в мыслях посмевшего оскорбить его идиота. Быстрым движением он еще раз одновременно крутанул и сжал еще сильнее мошонку, а затем отпихнул жертву от себя.
Опрокинув стул, тот упал на спину. Задыхаясь, всхлипывая и воя от боли, он скорчился, приняв позу зародыша во чреве матери, зажав руки между бедрами, и стал кататься по полу, не переставая стонать и повизгивать.
Все происходящее осталось незамеченным обитателями первого этажа, они не услышали ничего, ибо мелодия сиртаки и сопровождавшее танец хлопанье рук и топот ног заглушили все звуки. Впрочем, и слушать было нечего.
Павлос Темелис сидел бледный как смерть, его полускрытое бородой лицо нервно подергивалось. Поначалу он даже не понял, что происходит, а когда наконец понял, все было уже позади. У Лазаридиса при этом и волос на голове не дрогнул. Но теперь по-змеиному быстрым и гибким движением он вскочил на ноги, и его огромная фигура нависла над столом.
- Ты идиот, Темелис! - рявкнул он. - А этот тип - идиот вдвойне. Но.., дело есть дело, я вложил в него слишком много, чтобы теперь вот так все бросить и отказаться от него. А потому выходит, что я должен довести его до конца. Ладно... Но хочу дать вам хороший совет: впредь будьте очень осторожными.
Он направился было к выходу, и Темелис быстро отскочил, уступая ему дорогу.
- Но нам нужны ваши деньги или хотя бы немного золота, чтобы закончить дело, - прошептал он. Янош остановился и сделал вид, что размышляет.
- В три часа ночи, - наконец сказал он, - когда береговая охрана и остальные блюстители закона спят в своих кроватках, вы поднимете якорь и встретитесь со мной в трех морских милях к востоку от Мандраки. Там, подальше от посторонних глаз и ушей, мы и завершим наше дело. Договорились?
- Не сомневайтесь, - дернув кадыком, кивнул в ответ Темелис. - Старый добрый " Самотраки" будет на месте.
Янош стал спускаться вниз, даже не взглянув на все еще катавшегося по полу, мокрого от пота и стонущего от постепенно, но очень медленно стихающей боли первого помощника...

***

Было уже поздно, часы давно пробили одиннадцать, и на улицах Старого города возле бухты стало тише и спокойнее: Янош по возможности старался держаться в тени, но шел он очень быстро, и походка его напоминала волчий галоп. Однако за ним никто не следил. Одетые в гражданское полицейские, конечно же, видели его, но не обратили особого внимания. Прячась в густой темноте, они поджидали Павлоса Темелиса, но тот еще не выходил из таверны. А этот человек не был известен полиции и не представлял для них никакого интереса В задачу полицейских агентов входила слежка за Темелисом, выявление его связей. Им предстояло выяснить, продает ли он кому-либо свой товар, но они ни в коем случае не должны были мешать или даже спугнуть хозяина " Самотраки", поскольку на судне оставалась большая партия товара, и полиция хотела одним мощным ударом не только захватить команду " Самотраки", но уничтожить всю организацию в целом. Совершенно очевидно, что в нее входил и Никое Дакарис, а его грязная таверна служила пунктом распространения наркотиков.
Таким образом, Яношу Ференци пока что везло.
Однако не только переодетые греческие полицейские видели, как он вышел из заведения Дакариса. Элли Тулупа тоже следила за ним со своего наблюдательного пункта, располагавшегося чуть выше по склону, примерно за квартал от таверны, на старой сломанной арке, соединяющей стены узкой улочки. Она видела, как он вышел и направился к маленькой пристани в главной бухте, куда причаливали яхты и прогулочные катера, чтобы принять на борт или высадить на берег туристов. Элли хватило ума, чтобы предварительно выяснить кое-что, но так, чтобы Лазаридис ничего не узнал. И теперь ей было точно известно, что " Лазарь" принадлежит ему. А следовательно, он направляется именно туда.
Возможно, на борту его ждет женщина... Но если так, какого дьявола он в одиночестве пьет на берегу, да еще в таком рассаднике мух, как заведение Никоса Дакариса? Может быть, у него неприятности? Что ж, Элли умеет утешить в подобных ситуациях и поможет ему пережить тяжелые времена. Как бы то ни было, он привлекал и возбуждал ее, да к тому же у него, несомненно, водились денежки. Кто знает, может быть, она даже проведет с ним на корабле всю ночь.
С этими мыслями Элли отбросила сигарету, торопливо спустилась вниз и побежала по извилистым, вымощенным камнем улочкам к тому месту, где она могла перехватить его по дороге к берегу. Ей удалось это сделать на пересечении темных, ограниченных с двух сторон высокими стенами улочек примерно в пятидесяти футах от пристани.
Задолго до перекрестка он почувствовал, что она там. Он слышал, как она тяжело дышит после быстрого бега, а когда она резко остановилась, высокие каблуки ее туфель чиркнули по камням мостовой. Ей даже показалось, что он видит ее, хотя она не понимала, что он вообще может видеть в своих темных очках. И все же он замедлил шаг и обернулся в ту сторону, где она пряталась в темноте.
И вдруг, ее охватило странное чувство С одной стороны, ей хотелось, чтобы он ее заметил, но с другой - она этого очень боялась Может быть, лучше затаить дыхание, спрятаться в темноте и подождать, пока он уйдет? Но было уже поздно...
- Это ты? - спросил он, делая шаг в ее сторону. - Но это очень пустынное место, Элли, а тебя, должно быть, уже ждут клиенты в заведении Ника.
Она тоже шагнула ему навстречу, и теперь они стояли совсем рядом почти в полной темноте. В этот момент она поняла, что получит его - она всегда каким-то образом это чувствовала.
- Я подумала.., может быть, вы возьмете меня с собой на корабль?.. - задыхаясь произнесла она.
Он сделал еще несколько шагов, оттесняя ее в темноту до тех пор, пока она не прижалась спиной к каменной стене.
Девушка едва не задохнулась, когда он крепко обхватил ее за грудь и с трудом сумела выдавить из себя:
- В таком.., случае.., я.., хочу.., чтобы ты.., взял.., меня.., прямо здесь.., возле этой.., стены!
- И я должен буду заплатить тебе за то, чего ты сама так настойчиво добиваешься? - с усмешкой спросил он, однако в его словах не было и намека на шутку.
- Вы уже за все заплатили, - тяжело дыша от возбуждения, ответила она, в то время как свободной рукой он расстегивал ей блузку. - Вино, которым вы меня угостили...
- Ты слишком дешево ценишь себя, Элли, - он поднял ее юбки и придвинулся ближе.
- Дешево? - прошептала она, уткнувшись ему в шею. - Но для вас я на все готова даром!
- Даром? - Он снова усмехнулся. - Ты отдаешься мне даром? Поистине - мир полон чудес Проститутка И по-прежнему такая невинная!
Она раздвинула ноги и позволила ему войти в себя, а когда его член скользнул внутрь, она раскрылась ему навстречу, приглашая проникнуть еще глубже. Размеры его члена потрясли девушку Он заполнил, казалось, все внутри, и тем не менее все продолжал и продолжал расти, проникая буквально в каждый уголок ее тела. Такого ощущения она никогда прежде не испытывала и даже представить себе не могла, что можно чувствовать нечто подобное. Рядом с ней находилось божество, существо поистине фантастическое..
- Кто.., вы? - выдохнула она, хотя имя его было ей известно. - Кто вы?
Янош был очень возбужден, точнее говоря - голоден...
Одной рукой он сжимал ее грудь, а другую протянул ей за спину и вниз. Он продолжал при этом двигаться внутри ее - все дальше и дальше. Теперь пальцы его нащупали анальное отверстие, проникли в него и тоже стали продвигаться вглубь.
- Ax! Ax! Ax! - задыхаясь вскрикивала девушка и глаза ее светились в темноте ночи, а рот призывно раскрылся.
И тогда он вопросом ответил на ее вопрос:
- Тебе известны легенды о врикулаках?
Оторвав руку от ее груди, он снял темные очки - глаза его, словно красные угли, ярко горели на бледном лице! Она судорожно втянула в себя воздух, но, прежде " ем успела закричать от переполнившего ее ужаса, его огромный рот накрыл всю нижнюю часть липа несчастной и язык заполнил не только ее рот, но и спазматически сжимавшееся горло.
- О, я вижу, тебе известна эта легенда, - зазвучал в голове девушки ужасный голос. - Что ж, теперь ты во всем можешь убедиться сама. Да будет так!
Протоплоть вампира заполнила уже каждый уголок тела, выпуская во все стороны щупальца, которые в свою очередь проникали словно земляные черви в каждую вену, в каждую артерию, не повреждая при этом ткани организма. Еще до того как девушка потеряла сознание, Янош начал пить ее кровь.
Завтра ее обнаружат здесь, на этом месте, и решат, что она умерла от анемии. И никакое, даже самое квалифицированное в мире, вскрытие не обнаружит ничего другого. От его проникновения не останется и следа - об этом Янош позаботится самым тщательным образом. Он действует столь осторожно, что им не удастся найти даже намека на его присутствие внутри ее Ему не нужны лишние проблемы.
А что касается жизни, которую он отнимает.., какое ему до нее дело? Таких, как она, были сотни и тысячи И вообще - кто она такая? Всего лишь проститутка. Точнее говоря - никто...

***

Через три с половиной часа в трех морских милях к востоку от Родоса в спокойном, как мельничный пруд, море неподвижно стоял " Самотраки". Минут десять-пятнадцать назад непонятно почему на воде вдруг появилась рябь, а затем, откуда ни возьмись, возникла дымка, быстро превратившаяся в густой туман. Влажное облако окутало палубы старого судна, видимость стала практически нулевой.
Первый помощник, все еще не пришедший в себя после стычки с Яношем Ференци, позвал на верхнюю палубу Павлоса Темелиса, чтобы тот сам мог убедиться в том, что происходит нечто невероятное.
- Что за чертовщина? - Темелис удивленно огляделся. - Быть такого не может! Что ты обо всем этом думаешь?
- Я понятия не имею, что это такое! - покачав головой, ответил помощник. - Вы правы, такого просто не может быть. Подобные вещи случаются иногда в октябре, но до него еще целых полгода! - Они направились в рубку, где рулевой пытался включить противотуманную сирену.
- Брось, - сказал ему Темелис, - она все равно не работает. Господи, она была сделана, наверное, еще во времена древних греков. Я ни разу ею не пользовался, и все трубки давно уже проржавели. В любом случае ее приводит в действие пар, а его сейчас очень мало. Так что займись делом - иди на вахту в котельное отделение. Нам надо выбираться отсюда.
- Выбираться? - переспросил первый помощник. - А куда мы отправимся?
- Куда угодно, только подальше от этого кошмара! - рявкнул Темелис. - Куда нам, по-твоему, идти? Конечно, на чистую воду, туда, где мы будем уверены в том, что " Лазарь" вдруг не появится неизвестно откуда и не разрубит нас пополам!
- Ну вот, помяни черта... - пробормотал первый помощник и полными ненависти поросячьими глазками впился в показавшийся за покрытыми каплями воды стеклами окон рубки совершенной формы белоснежный силуэт, возникший словно из ниоткуда возле самого борта. Винты " Лазаря" остановились, и судно замерло, покачиваясь на спокойной воде.
Полускрытые туманом, казавшиеся неясными серыми тенями матросы " Лазаря" бросили канаты, и оба судна оказались крепко связанными борт к борту, при этом шины, висевшие за бортом " Самотраки", служили в качестве амортизаторов, не позволяя судам биться друг о друга Все происходило при свете палубных огней, в полном молчании, даже звук трущихся друг о друга шин полностью заглушался туманом Несмотря на то что " Лазарь" был современным судном со стальным корпусом, по ширине примерно равным корпусу " Самотраки", при остановленных или работающих вхолостую винтах он сидел довольно низко в воде, а потому палубы обоих судов оказались почти на одном уровне, и переход с одной на другую не составлял труда Однако команда " Лазаря", состоявшая из восьми человек, оставалась на борту своего судна, выстроившись вдоль перил, в то время как Лазаридис и его американский компаньон оставались слегка позади, в тени тента, раскинутого над носовой палубой Тускло светившиеся сквозь туман огни рубки окрашивали серебром их неясно очерченные силуэты Стоявшие у ограждения борта " Самотраки" члены команды и хозяин судна - Темелис - чувствовали смутное беспокойство Происходило явно нечто странное, и дело было не только в этом невесть откуда взявшемся тумане.
- Этот ублюдок Лазаридис, - сквозь зубы едва слышно прошептал помощник Темелиса, - меня очень беспокоит - Это еще слишком мягко сказано. Христов - Темелис изобразил на лице кривую усмешку и тихо хмыкнул - Но если хочешь уцелеть, держи свои яйца подальше от него - Туман, словно приклеенный, сопутствует ему повсюду, - не реагируя на насмешку, отозвался Христос - Такое впечатление, что именно от него он и исходит - И он зябко поежился Лазаридис и Армстронг подошли к дверце в ограждении борта, на минуту задержались возле нее, перегнувшись через перила и внимательно изучая " Самотраки" Оба были одного роста, но в остальном заметно отличались друг от друга Американец по-обезьяньи шаркал ногами, правый глаз его закрывала черная повязка. В правой руке он держал изящной формы чемоданчик, в котором, как надеялся Темелис, были деньги. Прямая, как шомпол, фигура Лазаридиса казалась рядом с Армстронгом особенно стройной на фоне темноты и тумана. Даже сейчас он не снял темных очков.
Но эта тишина?.. Почему они молчат? Чего они все ждут?
- А вот и мы, Джанни, как договорились! - Темелис стряхнул с себя мрачное настроение, не позволил страху завладеть им окончательно. Он широко развел, как будто для объятия, руки, огляделся вокруг и удовлетворенно кивнул головой. - Наконец-то мы одни, не так ли? И в самом центре невиданного тумана Так что.., добро пожаловать на борт старого " Самотраки"!
- Вы приглашаете меня к себе на борт? - На лице Лазаридиса наконец-то появилась улыбка - А как же? - Темелис был явно обескуражен. - Конечно! Как же иначе мы можем завершить, наконец, наше дело?
- И правда, - мрачно кивнув, ответил Лазаридис.
Он перешел с одного судна на другое и снял темные очки. За ним последовал Армстронг, а потом и вся команда " Лазаря" перебралась на " Самотраки". Люди Темелиса в испуге попятились, уже совершенно уверенные в том, что происходит нечто странное и ужасное. Матросы " Лазаря" походили скорее на зомби с горящими как угли глазами, чем на обычных людей, а их хозяин.., он вообще не был похож ни на кого из тех, с кем им приходилось встречаться до сих пор При виде перемены, произошедшей с человеком, которого он знал как Лазаридиса, Павлос Темелис не поверил своим глазам. Его помощник выхватил из висевшей под рукой кобуры пистолет.
Но было уже поздно., на него набросился Армстронг Едва лишь Христос вытащил пистолет, Армстронг чемоданчиком ударил по нему, отвернув дуло в сторону, а потом схватил помощника за руку и, вывернув ее, направил пистолет тому в голову Выстрел не заставил себя ждать. Армстронг сунул дуло пистолета в ухо первого помощника, и в этот миг тот увидел горящий красным светом единственный глаз своего мучителя и его раздвоенный алый язык, сверкающий в глубине зияющего рта. От ужаса он лишился чувств.
- Он был совершенным идиотом - едва ли не с сожалением произнес Лазаридис, обращаясь к Темелису, и его слова послужили сигналом для Армстронга - тот нажал на курок...
После того как голова Христоса разлетелась на куски и превратилась в кровавое месиво, тело его перевалили через перила и сбросили в море, словно сломанную куклу. Прежде чем пропасть в висевшем над водой тумане, оно несколько раз обо что-то ударилось. Образовавшаяся на воде воронка быстро исчезла, но приглушенное туманом эхо выстрела все еще звенело в воздухе.
- Пресвятая Богородица! - вскрикнул Темелис. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, ибо его люди были окружены командой " Лазаря". Когда Янош приблизился к нему, Темелис попятился и вновь, не веря своим глазам, вгляделся в невероятной длины голову и челюсти, в ужасные зубы, торчащие во рту, в малиново-красным огнем горящие жуткие глаза - Дж-Дж-Джанни! - грек наконец обрел способность соображать - Джанни, я...
- Покажи-ка мне кокаин! - Янош стальной хваткой вцепился ему в плечо, до боли сдавив его пальцами. - Этот, как вы утверждаете, бесценный белый порошок...
- Он.., он внизу!.. - Голос Темелиса был едва слышен, он не мог оторвать взгляд от чудовищно страшного лица.
- Тогда веди меня вниз, - рявкнул Янош, но прежде чем уйти, обратился к своей команде:
- Вы хорошо поработали. Теперь можете действовать по своему усмотрению. Я знаю, что вы очень проголодались.
Даже внизу, в трюме, Темелису отчетливо были слышны вопли его людей.
Христос Никое - идиот? - подумал он. - Возможно.., но он по крайней мере так и не узнал, от чьей руки погиб.
И еще одна мысль не давала ему покоя: сколько еще пройдет времени, прежде чем и его постигнет участь вопящих наверху людей?..

***

Спустя сорок минут вновь заработали машины " Лазаря", и судно стало медленно удаляться от " Самотраки", на котором царило теперь полное безмолвие. Туман поднялся вверх и почти рассеялся, показалось звездное небо... Скоро горизонт окрасится первыми лучами света нового дня...
Когда " Лазарь" отошел примерно на четверть мили, покинутый всеми " Самотраки" потряс мощный взрыв, и в небо взметнулся столб яркого пламени... Во все стороны полетели обломки, оставляя за собой дымный след и падая обратно в море. С " Самотраки" было покончено. Через несколько дней море вынесет на берег обломки корпуса и фрагменты такелажа, а может быть, пару трупов, среди которых, возможно, окажется и раздувшееся, наполовину съеденное рыбами тело Павлоса Темелиса...