Техника ухода из тела

Вместе с двумя своими друзьями я отправился в путешествие из Ганготри в Бадринатх. Стоял июль, сезон интенсивного перемещения облаков. Мы шли непривычным маршрутом по узкой, извилистой тропе, известной лишь немногим йогам и мудрецам. У нас ушло всего четыре дня на то чтобы пешком преодолеть 25 миль, отделяющие Ганготри от Бадринатха, в то время как дорога обычным, более протяженным маршрутом занимала намного больше времени. При преодолении заснеженных горных пиков на высоте 12000 футов природа при всей своей кажущейся суровости подарила нам такое прекрасное зрелище красоты Гималаев, какого мне никогда не доводилось видеть в своей жизни. В девяти милях от Ганготри мы сделали ночной привал. На другой стороне Ганга в этом месте простиралась Бходжа Баса, территория, где росли деревья, чья кора использовалась для написания священных текстов. На следующее утро, прежде чем мы двинулись к Гомукху, истоку Ганга, в попытке преодолеть гору, отделяющую нас от Бадринатха, нам встретился молодой свами из Мадраса, живший на другом берегу Ганга. Его родным языком был тамильский, на котором говорят в южных штатах Индии, и с нами он мог общаться только на ломаном хинди. Он провел несколько дней, обучаясь у свами Таподханамджи, весьма образованного аскета из Гималаев. Свой путь в Гомукх, находящийся у подножия того горного ледника, откуда берет свое начало Ганг, мы продолжили уже вчетвером, вместе с этим молодым свами. С собой у нас была маленькая палатка, немного сухого печенья и кукурузных зерен. В Гомукхе мы встретили свами по имени Хансджи, который также присоединился к нам. За Гомукхом лежала местность, в которой не жили ни свами, ни йоги. Хансджи жил здесь каждое лето. Он был когда-то морским офицером, но однажды, почувствовав отвращение к своей службе, ушел в Гималаи в поисках йогов и мудрецов. Этому человеку тридцати пяти лет пришлась по нраву жизнь отшельника, и, будучи по натуре мягким и спокойным, он снискал себе добрую славу в этих местах. На следующий день мы распрощались с. Хансджи, который, как оказалось, был вовсе не в восторге от нашей затеи идти в Бадринатх по опасному, незнакомому маршруту. В тот день мы разбили лагерь на высоте 16000 футов, а на следующий день -- на высоте 18000 футов. Идти стало труднее из-за разреженности воздуха на этих высотах. Эти три дня нашего пути были подобны блужданию по наружной стороне крыши мира, откуда можно было видеть голубое небо, усеянное мерцающими звездами. Наша палатка была очень мала, и, благодаря теплой одежде, а также теплу наших тел, мы смогли, поверхностно дыша, пережить в условиях холода, ветра и снега последнюю решающую ночь. Этой ночью молодой свами, присоединившийся к нам по пути, принял решение оставить свое тело здесь, на гималайских высотах. Это не было следствием его разочарования в жизни. Скорее всего он узнал, что срок его пребывания в этом мире подошел к концу. Если человек, находящийся в глубоком снегу, постепенно начинает снимать с себя одежду, то наступает момент, когда его тело теряет чувствительность, и он перестает чувствовать боль. Высоко в горах в глубоком снегу человек, действительно, цепенеет и становится бесчувственным. Об этом свидетельствуют различные священные тексты, мудрецы и даже книги, написанные западными альпинистами, побывавшими в Гималаях. Однако йогический путь оставления тела заключается в применении особой техники. Дать себе замерзнуть в горах во время нахождения в самадхи является традиционным способом умирания среди особой секты гималайских йогов. Это называется хима-самадхи. Слово самадхи часто используется в системе йоги Патанджали для обозначения высшего состояния спокойствия. Но согласно гималайской традиции, различные методы, применяемые для сознательного оставления тела, также называют самадхи. В своем кругу йоги и мудрецы часто употребляют это слово, говоря " он принял махасамадхи", подразумевая под этим " он оставил свое тело". Нам не хотелось оставлять здесь этого молодого йога в полном одиночестве, и мы постарались убедить его пойти вместе с нами. Но незнание тамильского языка не позволило войти с ним в достаточно глубокий контакт. Мы пробыли с ним до десяти часов утра, но наши просьбы и уговоры так и не возымели действия. Он уже принял решение добровольно оставить свое тело в стране девов. Поэтому покинув его, мы пошли вперед и через два дня достигли Бадринатха. Юдхиштира, один из главных героев Махабхараты, также удалился в Гималаи накануне своей смерти. Он сказал своей жене, что собирается встретиться с богами, а затем пойдет дальше в свою конечную обитель. Я и мои друзья расстались, и я отправился домой, в свои родные горы. Метод замерзания в гималайских снегах является одним из способов сознательного оставления своего тела, к которому в древности охотно прибегали многие люди. Но существуют и другие методы выполнения этой процедуры. Один из них, называемый джал самадхи, основывается на погружении в воды глубоководной гималайской реки и задержке дыхания. Стхал самадхи выполняется путем сознательного открывания родничка на голове, сидя в сидхасане. Используемые йогами техники умирания детально разработаны, безболезненны и обеспечивают сохранение сознания при уходе из тела. Это может выглядеть странным в глазах западного мира, но только не в Гималаях. В отличие от самоубийства оставление тела представляет собой научно разработанный процесс, применяемый тогда, когда тело уже не может долее служить инструментом для достижения просветления. Такое тело рассматривается как обуза -- препятствие, способное нарушить путешествие умирающего человека, когда он будет проходить через огромные накопления своих воспоминаний. Только те из йогов, кто несведущ в высших техниках и не уверен в своей йогической силе и самоконтроле, прибегают к умиранию обычным путем, определенно уступающим йогическим методам. Существует еще один очень редко применяемый способ оставления тела. Посредством медитации на солнечном сплетении внутренний огонь воспламеняет тело и в доли секунды полностью испепеляет его. Это знание было передано Ямой, царем смерти, своему любимому ученику Начикете в " Катха Упанишаде". Во всем мире часто происходят случаи подобного самовозгорания, и люди потом гадают, что же это было. Но в древних текстах, таких как " Махакала Нидхи", детально объясняется этот метод. В представлении йогов и гималайских мудрецов рождение и смерть являют собой крайне незначительные жизненные события. Современный человек сделал все, что в его силах, стремясь раскрыть тайну рождения; ему это удалось, и теперь он может заранее подготовиться к этому приятному моменту. Однако недостаток реального философского понимания жизни мешает ему понять или узнать техники умирания и тем самым подготовить себя к этому событию. Для йога смерть есть свойство, присущее телу, такое же его изменение, как то, что происходит в процессе роста. Если бы современный человек получал такую подготовку, это позволило бы ему не быть таким несчастным в старости, когда он чувствует себя совсем одиноким и ненужным обществу. Меня удивляет, почему в наше время люди не исследуют другие измерения, пути и методы освобождения от того страха, который мы называем смертью. Западный мир, несмотря на обилие литературы на эту тему, все еще блуждает в поисках решения этой проблемы. Хорошо, что эта тема становится предметом обсуждения в широких слоях общественности, но ни в одной из книг не излагаются техники умирания. Литература и практические методы йоги, не являющиеся ни религиозными, ни искусственно надуманными, могут быть научно проверены и с успехом использованы для облегчения страданий людей и помощи им при умирании.