ГЛАВА 12. Если вы не доверяете другим,

Если вы не доверяете другим,

как вы можете ожидать,

что они будут доверять вам?

Лежащий в постели Старый Человек перевернулся на спину. Ве­чернее солнце, только что спрятавшееся за холмом, посылало свои прощальные лучи, которые отражались от спокойной поверхности реки Сэнт-Джон.

Стоящая слева бумажная фабрика продолжала извергать неисто­вые клубы дыма и пара, что она делала двадцать четыре часа в сутки, затмевая небо и засоряя воздух. В реку сливались все отходы, и воды реки распространяли невероятное зловоние, зловоние, на которое жа­ловались все вокруг и с которым никто не пытался бороться.

Снег быстро таял. Стояла весна, начало весны, но солнце садилось рано и стаи птиц спешили по домам, пока еще не исчезли его последние лучи.

Прямо под окном Синджин, кот, владеющий телепатией, пел свою бесконечную песню, приглашая всех соседских кошек на свидание. Его песня становилась громче, потом опять затихала, голос вибрировал от избытка чувств. Время от времени он замолкал, высоко поднимал го­лову и, подобно кролику, садился на задние лапы, внимательно прислу­шиваясь, не поступит ли сигнал о том, что его приглашение принято. Не получив ответа, он, огорченный, опять опускался на все четыре лапы, выражая хвостом свое негодование, и опять начинал все сначала, подобно лондонскому уличному торговцу былых времен, громко изве­щавшему о своих товарах. Правда, вместо крика «старое железо, ста­рые тряпки!», раздавался совсем другой: «я люблю вас, скорее, я жду!».

С ревом и грохотом подкатывали машины, владельцы магазинов и их подручные, выходя из них, громко хлопали дверцами, кричали друг другу «спокойной ночи» и стремительно бросались к лифту, чтобы успеть захватить в нем место.

Старый Человек лежал на спине и думал о прошлом, о всех злок­лючениях, выпавших на его долю, о редких радостях и частых невзго­дах. Да, тяжелая была жизнь, думал он. Но, слава Богу, в последний раз на этом круге, в последний раз на этой Земле. Наконец, думал он, я выяснил все, что должен был выяснить, очистил все пустые углы, навел порядок на чердаках и даже выбросил мусор.

— Нет, это не так, — услышал он самый знакомый и самый люби­мый голос. — Задание еще не выполнено, ты сделал больше, чем при­шел сделать, но ты еще не выполнил задание.

Старый Человек обернулся и увидел прямо перед собой спустив­шегося из верхнего астрала улыбающегося Ламу Мингьяра Дондупа, окруженного золотым сиянием.

— Вы совсем напугали меня, — сказал Старый Человек, — и я прошу вас ослабить свет, это напоминает мне одну историю, которая произошла со мной в Лондоне.

— Что за история? — спросил Лама Мингьяр Дондуп. — Что-то, чего я еще не знаю?

— Вполне возможно, — ответил Старый Человек, — давайте, я расскажу вам об этом. Поздней ночью я сидел в доме на Саутс Кенсин­гтон, сидел в темноте, думая о разном, медитируя, и почему-то я не опустил шторы. Вдруг я услышал страшный грохот и, спустившись вниз, чтобы выяснить причину переполоха, увидел у входной двери двух крепких лондонских полицейских.

— Сэр, — сказал один из них, как я понял по нашивкам, сержант, — что вы делаете в этом доме?

— Что делаю? — повторил я. — Мне кажется, я ничего сейчас не делаю. Я сидел и размышлял о жизни.

— Так, — ответил сержант, — нас срочно вызвали, потому что у вас в окнах горел слишком яркий свет.

— О, — сказал я, — это маловероятно, но если бы и так, разве это преступление?

Сержант посмотрел на своего подчиненного и пожал плечами.

— Может быть и преступление, — сказал он. — Вы могли подавать сигнал гангстерам, чтобы показать им дорогу, или что-нибудь еще в этом роде. — Потом он принял решение. — Я хотел бы осмотреть вашу квартиру.

— У вас есть ордер на обыск? — спросил я.

— Нет, — ответил он, — но если вы не позволите мне обыскать вашу квартиру, я оставлю здесь констебля, чтобы он наблюдал за вами, и пойду за ордером.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и ответить:

— Хорошо, идите, куда хотите, и можете осматривать все, что вам угодно.

Итак, двое полицейских облазили и осмотрели все вокруг и, самое удивительное, заглянули в ящики письменного стола. Не найдя ничего, через сорок пять минут они, удовлетворенные, покинули квартиру.

— Не делайте этого больше, сэр, — сказал сержант, уходя. — Это создает нам слишком много хлопот. Лама Мингьяр Дондуп засмеялся.

— Что бы ты ни делал, Лобсанг, — сказал он, — ты, по-видимому, привлек дурное внимание. Я не могу себе представить, чтобы кто-то еще был чуть ли не арестован за то, что показал свою ауру во время размышлений.

Старый Человек казался слегка подавленным.

— Так вы считаете, что моя задача еще не выполнена? Что я должен сделать еще?

— Ты сделал все, — ответил Лама Мингьяр Дондуп. — Без сомне­ния, ничто не осталось недоделанным. Ты сделал больше, намного больше, чем пришел сделать, но так случилось, что из-за неудач других нужно сделать что-то еще.

— Что же? — спросил Старый Человек.

Лама Мингьяр Дондуп посмотрел на кончик своего носа и поста­рался скрыть улыбку.

— Должна появиться еще одна книга, двенадцатая. Мы должны подумать об этом, и это определенно нужно иметь в виду. Но есть еще одна маленькая задача, кое-что, связанное с изобретением, которое еще может потрясти этот мир.

Еще некоторое время Старый Человек и Лама Мингьяр Дондуп продолжали беседу, но здесь не место описывать все, что было сказано. Старый Человек чувствовал смертельную усталость, а благодаря расхо­дам на оплату медицинских счетов и других жизненных потребностей, он не знал, сможет ли продержаться еще хотя бы месяц. Наконец Лама Мингьяр Дондуп, пришедший из верхнего астрала, постепенно раста­ял, и за окнами опять появился слабый дневной свет.

Время. Какая странная вещь это искусственное время. Можно в мгновение ока совершить астральное путешествие и вернуться обрат­но, а здесь внизу, на Земле, человек привязан к часам и к движению Солнца, управляющего этими часами. Здесь, в Ныо-Брансвик, солнце садится. А за несколько тысяч миль отсюда Джон Хендерсон еще занят своей работой, там еще только полдень. Не так далеко отсюда Валерия Сорок, образец преданности и аккуратности, вероятно, как раз в этот момент покидает свой офис и, наверное, думает о чае. Да, скорее всего, Валерия думает о чае, потому что одной из ее слабостей является то, что она слишком много думает о еде! «Я должен поговорить с нею о ее диете», — сказал себе Старый Человек.

В другую сторону от него жили леди Ворстмэн, которые скорее всего были сейчас дома и слушали радио, а может быть, занимались, а может, одна из них собиралась ложиться спать.

Здесь же леди Тэдди и Клео затеяли свою вечернюю игру, гоняясь за своей любимой игрушкой, и это была славная мягкая игрушка, сделанная из куска старого шерстяного платья.

Старый Человек думал о Тэдди и Клео, о том, как с самого рожде­ния о них заботились, как о своих детях, как все делалось для того, чтобы они чувствовали себя такими же сущностями, как и люди, и эта работа была наиболее плодотворной и доставила больше всего радости, потому что эти два маленьких создания были действительно настоя­щими людьми. С полуночи до полудня первой упоминалась Мисс Клео, но с полудня до полуночи первым называлось имя Мисс Тэдци, так что они могли не сомневаться в том, что им уделяется одинаковое внима­ние, без намека на то, чтобы кто-то из них мог быть любимчиком.

Мисс Тэдди, большая, толстая и выглядевшая вполне довольной, любила прижаться к полу, скребя лапами, тогда как прекрасная, строй­ная и удивительно грациозная Мисс Клео прыгала вверх-вниз, занима­ясь какой-то невероятной кошачьей гимнастикой.

Тем временем ночь вступала в свои права, становилось холоднее, в воздухе чувствовался морозец. Столбик термометра падал, люди на улицах кутались в свои пальто.

Старый Человек давно представлял себе этот день, день, когда будет закончена одиннадцатая книга и можно будет себе сказать:

«Это все. Никогда больше никакой писанины, мое время на Земле заканчивается».

Но теперь, после визита из высшего астрала Ламы Мингьяра Дон­дупа, Старый Человек думал, может ли быть вообще закончено твое дело, пока ты еще продолжаешь двигаться, подобно старому расшатан­ному автомобилю, пока он окончательно не развалится на части?

Я уже почти разваливаюсь на части, — подумал он. — Но чему быть, тому не миновать, и задача не была бы поставлена, если бы не было кого-то, кто в состоянии с ней справиться. Так что, — думал Старый Человек, — я должен постараться продержаться еще немного и, может, я напишу еще одну книгу, кто знает? В Англии число двенад­цать считается счастливым.

«Я хотел бы сказать всем-всем в этом мире, что все эти книги, все, о чем они рассказывают, — чистая правда, это я могу заявить со всей ответственностью», — думал Старый Человек.

Так что мы пришли к выводу, что это не слишком хороший день, потому что работа не окончена, окончательная битва еще не выиграна, еще много чего нужно сделать, а для этого осталось слишком мало времени и слишком мало здоровья. Но мы должны постараться.

А теперь позвольте мне горячо поблагодарить миссис Шилу Рауз, по прозвищу Баттеркап*, за замечательную заботу обо мне и ту работу, которую она выполняла, печатая мои книги, работу, которую я ценю гораздо выше, чем она может себе представить.

* Баттеркап в переводе с английского означает лютик. — Прим. перев.

Позвольте мне поблагодарить Ра'аб за чрезвычайную заботу и ак­куратность, с которой она все проверяла, и за ее очень стоящие советы. Она очень облегчила мою задачу.

И наконец, позвольте мне поблагодарить Мисс Тадалинку и Мисс Клеопатру Рампа за то, что они вселяли в меня бодрость, и за то удовольствие, которое они постоянно мне доставляли. Эти два дорогих мне маленьких человечка заслуживают того, чтобы о них сказать нем­ного больше, потому что ни разу за всю их четырехлетнюю жизнь я не видел их ни злыми, ни в плохом настроении, ни даже просто раздра­женными. Если бы люди были такими же уравновешенными и ласко­выми, как эта парочка, на Земле не было бы ни неприятностей, ни войн. Тогда действительно наступили бы Золотые Времена, которых людям придется еще долго дожидаться.

Вот, наконец, мы и подошли к моменту, когда можно написать

«КОНЕЦ» (этой книги).