Ладно, это тоже мне подходит.

Но я знаю, что это вредит.., что есть то, что затрагивает его.

Дж.: Нет, его это тоже не затрагивает. Он - точно как вы. Наполнение его жизни изменяется, и это происходит непонятным или неприемлемым ни для него, ни для вас образом. Но ни он, ни вы никак, на самом деле, не страдаете от этого, это никак не вредит вам. Впрочем, нет никакого способа убедить вас в этом. Но, даже если бы был, это не решило бы проблему. Это создало бы некую отстранённость, отрицание, что тоже не помогло бы. Это единственный способ уйти от боли - отстраниться от неё, отрицать её. Ничего не поделаешь тут. Но что-то можно сделать с самой идеей, что вы затрагиваетесь всем этим. И вы не можете знать это в отношении вашего отца, вам сначала нужно узнать это в отношении себя. Вы здесь, так? Что бы ни происходило, а вы здесь, и вы точно знаете это... Это не исцелит боль - но сама боль не проблема.

Спасибо вам.

Дж.: В следующие несколько недель, месяцев или лет попробуйте делать то, что я вам предлагаю. Вам не нужно, чтобы преуспеть в этом, сперва понять, что происходит на самом деле, или прозреть на счет того, что боль не касается вас, не нужно избавиться от одержимости идеями на счёт боли. Не требуется ничего такого. Не беспокойтесь об этом. Вы будете плакать и рыдать, и тут всё в порядке. Вы поймёте, что нет помощи и нет надежды, и тут тоже всё в порядке. Это тоже никак не вредит вам. Проблема не в том, что происходит в вашей жизни, а в вашем убеждении, что вещи, происходящие в вашей жизни, - это проблема. И вы не можете ничего с ними сделать, только смотреть. Вы попробуете? Дайте мне знать, хорошо?

Ладно. Спасибо.

***

Дж.: Я вас даже не узнал. Как ваши дела?

Я просто отрастил бороду. У меня всё хорошо. Мы много общались он-лайн, и я много писал вам о моём опыте смотрения и о том, как смотрение сокращает расстояние между человеком и его жизнью. Для меня так и было. Не то чтобы всё стало идеально, но теперь всё такое, как оно есть, а не как раньше, когда всё казалось опасным, угрожающим...

Дж.: Это и мой опыт также - всё становится куда более интересным, чем раньше. Жизнь, на самом деле, очень интересна. Не нужно искать никаких решений. Когда вы перестаёте искать решения, жизнь открывается как чрезвычайно интересная.

У меня было так, что те части моей жизни, которые раньше не источали никакого аромата, теперь полны ароматом, и он удивителен.

Дж.: Да, да, именно так.

Я не знаю, возможно эта отстранённость от жизни порождает нечувствительность, но когда смотришь, появляется как бы интрига, и это и есть тот прекрасный аромат. Я хотел вам сказать нечто очень практичное.. Даже не знаю, чёрт побери, как к вам обращаться!

Дж.: Джон.

Да, конечно... Но когда я не здесь, когда я с кем-то другим... Я присоединился к вашей работе сразу после прослушивания записи " Побег из духовного гетто". Меня спрашивали: " Что ты делаешь сегодня? ", и я ответил: " Сегодня я иду на встречу со своим..." Мы перед этим говорили с вами, и мне кажется ближе всего будет " духовный тренер".

Дж.: Как на счёт просто " друг".

Ладно, это тоже мне подходит.

Дж.: Причина, по которой я делаю это, - то самое сострадание, о котором я говорил прежде. Это совсем не просто находится среди людей, которые постоянно воюют со своей собственной жизнью. Когда вы теряете отстранённость от своёй жизни, также теряется и расстояние между вами и жизнями всех остальных. И, так как я не могу убежать и укрыться в горах - как некоторые из достигших в прошлом, которые уходили в леса, жили на деревьях и бросались камнями к тех, кто приходил, что увидеть их и поговорить... я остаюсь здесь.

Мы привыкли к этой идее, что всё должно остановиться, и тогда будет " пробуждение". Что если мы остановились, если мы больше ничего не думаем, если у нас не осталось ни малейшего чувства отдельной индивидуальности, тогда мы пробуждены. Я не знаю, откуда взялась эта идея, в самом деле, не имею понятия. Какой в этом смысл? Весь космос постоянно выражает себя - он ничего больше не может делать. С самого момента Большого Взрыва он постоянно двигается наружу, выражая себя. Когда мы пытаемся достичь не-разделённости, не мысли, это не что иное как движение обратно в сон, в сладкую дремоту утробы, предшествующую этой дикости, этому чуду всего, что есть.

Другое дело, что я действительно влюблён в человечество, во всю эту идею человеческих существ. Человек – это моя слабость. По моему мнению, возникновение самоосознающих существ, которыми являются люди, это потрясающее революционное событие в истории жизни; это удивительнейшее из того, что могло случиться, – тем более в таком далёком уголке вселенной. И теперь мы стоим на пороге уничтожения. Мы действительно на краю - никогда такого не было прежде. Мы сейчас можем разрушить этот эволюционный эксперимент, и, мне здаётся, это неизбежно. Но мы могли бы справиться с этим. Теперь самое время что-то сделать, теперь или никогда.