Кощеево счастье

Дашка искренне считала, что с парнями ей не везёт.

Ей попадались на редкость положительные экземпляры. От них приходила в восторг Дашкина семья, включая неразборчивую болонку Куклу, потом её подруги, потом её тусовка…. Они начинали с мороженного и кино, дарили цветы и мягких медведей, которых на Дашкиной тумбочке пылилось уже штук тридцать (не считая запиханных в ящики стола), приходили забирать её из института…А потом приходило раздражение. Сначала глухое, потом явное, а потом окончательное, как сегодня…

С момента знакомства её начинали называть идиотскими уменьшительными именами: Дашенькой, Данюшкой, Дашуткой …Может к тому подвигала её оригинальная внешность: большеглазая, большеротая, некрасивая по большому счёту, Дашка пользовалась бешеной популярностью – так как походила на Красную шапочку из далёкой детской телевизионной сказки. Песня про «а-а, крокодилы-бегемоты», при взгляде на Дашку намурлыкивалась сама собой, надо ли говорить, что ненавиделась она ей жестоко и люто? Было трудно представить Дашку с бутылкой «Карагандинского» или с вызывающе накрашенными губами, покупающую пачку «Мальборо» или трындящую на гитаре неприличную песню, поэтому-то Дашка и усердствовала во всём вышеперечисленном, борясь с навязанным противным имиджем в красном с белыми фестончиками колпачке.

Непременно переделать Дашку, спасти от несуществующих опасностей, облепить ромашками и посадить в теремок – рано или поздно всех положительных мальчиков начинала обуревать сия мечта. Рано или поздно всё завершалось какой-нибудь дикой Дашкиной выходкой, скандалом и разрывом…Без малейшего сожаления и сострадания с Дарьиной стороны. Она уничтожающе звонко смеялась, когда ей рассказывали на какие дурости бросился «-надцатый» по счёту обожатель, открывала новую пачку «Мальборо» и забывала о нём, как о выдернутом зубе.

Сегодня всё обошлось удивительно мирно. Друг просто похныкал, что устал от Дашкиного гадкого характера, что вынести её препоганскую натуру в состоянии лишь герой (естественно он), после чего были всякие неуклюжие шутки на которые он сам довольно хрюкал, а Дашка терпеливо красила ногти, прижимая трубку плечом.

-Слушай, э-э…Вадик…- наконец сказала она, переждав словесный потоп – ты мне не звони больше, ага?

-Дарёнка, у тебя дурное настроение? – самым наиглупейшим образом осведомился бой-френд.

- Но…-коротко и ёмко ответствовала Дашка.

-Хочешь я приду, Дарён?...

«Идиот, наверное…Везёт же мне…» -уныло подумала Дашка, ловя себя на мысли, что через пару минут из неё полезут жуткие гадости, которых бедняга Вадик совсем не заслужил.

- М-м, Вадик, - сделала последнюю попытку Дарья – ты меня представляешь сейчас?

-Угу! - плотоядно ответила трубка.

- А вот какие губы у меня представляешь? Ну, такая часть лица…

-Угу!! - напряжённо ответил Вадик на том конце и нервно хихикнул.

- Так вот: представь, что ты читаешь по ним – не зво-ни! Нина, Елена, Зоя, Витя, Оля, Надя, Иван… - уставшим голосом перечислила Дашка.

- Дарёнка, так я приду? – нетерпеливо и страстно проворковал бой-френд.

- Вадик, ты что придурок…? – из последних сил тихо спросила Дашка после чего резко и зло бросила трубку. Сиропные эти слюни изрядно надоели. «Дарёнка, Дарёнка»- мысленно передразнила она, а вслух пробубнила: - Дурёнка…

«Хэх, как намаялась я с тобой, моя попытка номер…» - вздохнулось невесело. О номере думать было весьма печально.

Но вечер был не занят, а потому обещал стать приятным. Даже не зная, куда сегодня пойдёт Дарья начала старательно «рисовать» глаза. Свобода пахла приключениями, новыми надеждами и дерзкими планами, она улыбалась Дашке весьма радужно. Может быть именно из-за этого её и не тяготили расставания. Она никого по-настоящему ещё не любила.

Телефон, резко зазвонив, спугнул твёрдую Дарьину руку, выводящую стрелку на верхнем веке. «Вадик…»- подумала Дашка, разглядывая кривую линию на почти законченном глазу. «Убью!»- додумала она, размышляя какими чудными словами сейчас обогатится Вадикин приличный лексикон.

-Дашка!!! -заорала трубка едва зависнув над аппаратом в воздухе. – Алло! Дашка!!!

Валентина… Помимо звания подруги-закадыки она носила ещё и неофициальный статус - девочки-скандала, ибо могла произвести из окружающей среды безобразие любого масштаба и степени разрушительности. Последний раз их с Дарьей выставили из ночного клуба за драку с секьюрити. Клубу досталось изрядно, секьюрити тоже. В клубе сменили два зеркала и напольную вазу, а секьюрити, после того как зажило раскарябанное ухо сделал Валюхе вполне приличное предложение руки, сердца и прочего своего туловища, застенчиво объявил что зовут его Михаил и ушёл работать автомехаником. Но это лирика…Валюхин надрывающийся глас требовал немедленного отзыва.

-Дашка-а!!!!

-Слушай, Валенок, - мрачно ответствовала Дарья – я конечно знаю, что ты жертва контузии… Ты чего горлопанишь, кликуша?

- Дашка, - поперхнувшись на нормальном голосе, проговорила Валентина- этот твой новый у тебя?

- Валенок, мне вредны твои децибелы. Ты так орала, чтобы узнать только это? Его нет.

- А вечером сегодня у вас никаких прогулок под луной?

- Нет… Я совершенно свободна уже минут двадцать…

- У меня пригласительные на «Rave Generation»!!! Через час… Так…погоди… Что значит ты совершенно свободна?

Валентина была в своём репертуаре: сначала вопрос, потом опять вопрос, потом ещё, а потом только запоздалая реакция на ответы…

- Валенок, не заставляй меня грустить, ты там про «Rave Generation» чего-то мямлила…

В дыму и чаду танц-пола они чувствовали себя как рыбы в воде. Вокруг сокращалась толпа народа, которая ревела на подстёжки ди-джея, потела и, разрезаемая лазерными лучами, была похожа на лоскутное колыхающееся одеяло.

Дарья с оттоптанными ногами примостилась у стойки бара и наблюдала за Валентиной, которая изрядно набралась и висела на плече у нового знакомого, якобы танцуя медленный танец. Валька естественно уже подрёмывала, а танец при всём желании никак нельзя было назвать медленным. Вечеринку пора было финалить.

- Потесниться не хочешь? - услышала Дарья совсем рядом. Нехотя обернулась, медленно оглядела фигуру ди-джея сегодняшней вечеринки, который не на сцене выглядел уставшим и каким-то полинялым.

-Не-а…-произнесла Дарья. «Валька, конечно, убьёт…Скажет похлопала ушами шанс…А и фиг с ним…» -подумала она отворачиваясь.

- Девушка устала? - не отставал дискотечный бог. Вокруг начинали останавливаться любопытные.

Дашка молча сползла с высокого стула.

Ди-джей пряча довольную ухмылку заквохтал было: - О, я вовсе не хотел…- что, однако не помешало ему вскарабкаться на её место. Дашка две секунды оценивала ситуацию, после чего легко забралась на колени к потерявшему дар речи парню, отвернула козырёк его кепки, упиравшегося ей в щёку, и вновь взялась за свой коктейль.

Через минуту ди-джей обрёл дар членораздельной речи.

- Тебя как зовут, нахалёнок? - улыбнулся он.

-Дарья…- не оборачиваясь к нему и не выпуская изо рта коктейльную соломинку, ответила та, краем глаза отметив истерику, случившуюся с какой-то девицей, примчавшейся к стойке в сопровождении двух очень пьяных подружек. Валюха продолжала мирно посапывать на груди у уже отчаявшегося молодого человека, который не знал, куда прислонить её тело, так не вовремя скошенное сном.

-Дарья?...М-м, «Данон»…- пропел ди-джей.- Можно я буду звать тебя Данон?

Дарья обернулась и посмотрела в бархатные карие глаза с редкими колючими и длинными ресницами.

- А тебя, – самым нежнейшим голосом прошелестела она – тебя как зовут?

-Павел…- загипнотизированный Дашкиным тоном ответил ди-джей.

- Павел? – зазывно улыбнулась Дарья.- А можно я буду звать тебя Памперс?...

Улыбка застыла на симпатичном лице ди-джея. От неожиданности он вновь потерялся на несколько секунд, что позволило Дашке считать законченным этот глупый разговор.

- Ты…-ещё не очень придя в себя пробурчал Павел - …зубастая какая!

Дашка не посчитала нужным отвечать. Коктейль закончился, Валентину пора было будить. Да ещё предстояло поругаться с парой подружек этого не вовремя подсевшего Памперса… Словом, вечер подходил к логическому завершению.

Молча спустившись на пол Дарья решительно направилась к Валентине. Через три минуты, с растёртыми красными ушами, злая как чёрт Валька орала уже на крыльце клуба, требуя такси к подъезду. Чтобы избежать разборок с поклонницами ди-джея необходимо было быстро, тихо и скоординировано валить, что с Валентиной в её гадком состоянии и не менее гадком расположении духа не представлялось возможным.

Однако, перед Дарьей, пытающейся убедить Валентину пойти к автостоянке и хотя бы на минутку замолчать, почти сразу же остановилась хорошенькая как игрушка красная машинка.

Только впихнув Валентину на заднее сиденье и рванув ручку передней двери, Дашка разглядела за рулём…Ди-джея Памперса… собственной персоной…

Уж что-что, а крутить девчонками как игрушечными волчками Павел умел. Он никогда не жалел времени на «романтику», а уж изобретательность его по части «как развлечь спутницу при минимуме затрат и максимальном результате» - воистину не знала истощения.

Вообще-то романтика занимала от двух часов до недели, в зависимости от уступчивости очередной Пашкиной жертвы. Поэтому он не знал усталости, добиваясь благосклонности самых разных девушек. Он легко менял их и удивительно легко восстанавливал старые связи. Ему ничего не стоило прийти к предмету своего поклонения двухлетней давности и вручив с порога дежурный букет сезонных цветов просто прокурлыкать: «Соскучился…» В восьми случаев из десяти, Павла принимали и прощали. В оставшихся двух случаях либо никого не было дома либо двери открывал другой возлюбленный.

Осада Дашкиной крепости началась с той памятной ночи, когда они с Валентиной уходили огородами с «Rave Generation» и когда Павел любезно подвёз их до Валькиного подъезда.Взамен пришлось дать телефон и пообещать найти свободный часок для «попить кофейку». Так начались их встречи…

Прошла неделя, другая…Дарья начала ждать Пашкиных звонков и писать на доступных клочках бумаги «Павлин», рисуя забавную птицу с длинными ресницами. Павел ни разу не назвал её Дашенькой, как впрочем не рискнул повторить и прикол с «Даноном».Он возил её по ночному городу, если не работал вечерами и читал стихи, которых знал великое множество. Иногда остановившись около какого-нибудь парка он оставлял её в машине, а сам прямо с клумбы рвал цветы …Они встречали летние рассветы в пригороде на каких-то речных маленьких водопадах, лазали на какую-то вышку с которой был виден город и Пашка щедро дарил его …Медведи и куклы подаренные Павлом вытеснили все подаренные ранее сувениры, а записки от него, которые он писал по четыре раза на дню уже не влезали в косметичку.

Прекрасно осознавая силу Дашкиного обаяния, Павел не спешил ввести её в круг своих друзей. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что на эту девочку найдётся не один охотник. Друзья Павла не раз слышали от него циничную фразу, что, дескать, он бросает только надкушенные яблоки, поэтому многие понимали, почему «в свете» с новой подругой он пока не появился. Обычно это случалось, когда девушка ему надоедала и её без сожаления можно было «подарить».

Помимо всего прочего на страже Дашкиной добродетели стояла девочка-скандал – Валентина.

Без задних ног, проспав «начало всего», Валька не желала пропустить теперь хоть что-нибудь. Она частенько увязывалась за ними «воздушком подышать», внушала Дарье какие-то правильные мысли о чистой любви, а ещё чаще задавала риторический вопрос: «Даш, он любит тебя?». После всей осадной Пашкиной работы, одним этим вопросом она отрезвляла размякшую Дашку и вновь отдаляла Павла от цели. Может быть, поэтому он решился на один нетипичный шаг. Он пригласил и Дарью, и Валентину на вечеринку, где по его сценарию симпатягу Вальку непременно кто-нибудь подхватил бы и отвлёк тем самым от того, куда она активно совала свой скандальный нос.

Костю считали просто классным парнем, у него в запасе всегда были вагон и тележка баек и небородатых анекдотов. Красноречие его компенсировало неяркую внешность, худую, высокую не очень рельефную фигуру, из-за которой и прозвище у него было соответствующее – Кощей. Естественно, так звали его любя, часто сокращая до ласкового «Коша», он не был обидчив. Отзывался.

На частых вечеринках он играл на гитаре «испанские переборы», пел печальные песни про тайгу и собаку, утонувших лошадей и преступную любовь шута к королеве – девочки плакали и шли звонить домой, чтоб наврать родителям о затянувшейся подготовке к завтрашнему зачёту и вымолить ночёвку «у подружки». Коша не был болтлив, что ещё более подкупало девичьи души, и вызывало невольное уважение в ребятах, которые охотно делились на тему: кто, когда, с кем, зачем, ну и вообще…

Но всё-таки козырным Костиным тузом была его улыбка. Рафинадно-белоснежная, рекламная и волшебным образом заражающая…Она слепила. Список ослепших был достаточно большим, но Костя был пока один. Не потому что выбирал и привередничал (вполне, кстати, мог себе позволить), а потому что был бесхитростен и мечтателен от природы. Его не прельщало количество побед и девичьи слёзы, создающие парню репутацию мартовского кота. Он легко влюблялся и легко разочаровывался, но предпочитал переживать в одиночестве и свои разочарования, и несостоявшиеся чувства.

Павел рассчитал всё детально: так как вечеринка намечалась у Кощея, то автоматически убивались несколько зайцев. Костя один и Валентина без спутника – раз (Кощея не забыть проинструктировать, чтобы очаровал девочку-скандала и хотя бы на пару часов снизил её противную бдительность), Валька таким образом устраняется как помеха – два, соответственно Дарья будет весь вечер смотреть ему в рот и как знать, может к концу вечеринки, когда Валюха будет нейтрализована, Дашку удастся увести под шумок к себе домой – три…

В белом коротеньком сарафанчике Дашка при всём своём нежелании напоминала девочку из сказки. Но сарафан, однако, напялила. Она начала бояться чувства, которое внушал ей Павел. Его сюрпризы радовали её всё больше, его отношение к ней становилось всё нежнее, а её собственное «я» хотело подчиняться, соглашаться и ждать… «Попала…»- без грусти констатировала она.Торопить события не очень хотелось, тем более что на простой Валюхин вопрос по-прежнему не было ответа.

Дашка знала, что понравится друзьям Павла, отчётливо представляла, как будут разворачиваться их отношения в ближайшую неделю, но про «потом» думать было трудно…

Павел недвусмысленно давал понять, что затягивать романтику уже глупо. Пора переходить к более земным проявлениям любви. А Дашка колебалась… Любви? Какой любви?...Павел не разу не упомянул вслух даже этого слова. Да и сама она старательно избегала щекотливых тем, как-будто соблюдая тайное соглашение: кто первый проговорился, тот и проиграл. Чутьё подсказывало ей, что верховодит этим парнем она только до первой уступки. Но ведь существовал риск и совсем потерять его, продолжая разыгрывать Дюймовочку…Словом, головоломок хватало, и на предстоящую вечеринку Дарья возлагала немалые надежды, полагая, что она поможет разобраться хоть в чём-нибудь.

С самого начала всё пошло наперекосяк.

На вечеринку пришла Леночка – Пашкина «бывшая». Пришла без приглашения и Кощей, открывший дверь, сначала улыбнулся и пригласил войти, а уж потом сообразил как влип Павел. Леночка не встречалась с Павлом уже месяца два, но тем не менее сложно было представить что он вычеркнут из её сердца окончательно.

Не пришлось Кощею развлекать и Валентину, ибо та в силу независимости натуры предпочла ему Женьку-качка, а Женька после первых же Валькиных авансов коротко и ёмко объяснил на балконе мужской тусовке, что лучше никому на Валентину глаз не класть. Обоснованием сего заявления была вся Женькина двухметровая фигура.

Все всё поняли.

И, наконец, Косте понравилась Дарья. Понравилась так, что он опрометчиво пригласил её танцевать (подряд три раза), пел свои песни, только глядя на затуманившуюся Дашку(обычная девчоночья реакция на кощееву гитару), а его хохмы, как на грех, не имели желаемого эффекта. Дашка не смеялась, а просто очень внимательно смотрела на него честными сказочными глазами. Они едва ли обмолвились парой общих фраз. Кощей ни в какое сравнение не шёл с Павлом, но как он славно улыбался!

Кстати, Павел отчего-то позволил себе отсутствовать достаточно долго. Для первой их совместной вечеринки это было более чем невежливо, да и принимая во внимание неокрепнувшие и, в сущности, пока никакие отношения – опрометчиво…Размышляя таким образом Дарья решила выйти на балкон подышать-покурить. На балконе ей послышалась какая-то возня, потом тихий смех. «Валентина…»- с неодобрением подумала Дашка. «Только меня пасти умеет… «Даш, он тебя лю-убит?...» - передразнила она Валентину про себя. Смех послышался снова…Дашкой овладело чувство мелкой пакостницы и припомнив все Валентинины шатания за ней с Павлом с миной матери Терезы, она шагнула на балкон.

Тонкие лямочки серебристого топа, спущенные с загорелых Леночкиных плеч моментально вернулись на место. Сидя на перилах, Леночка мстительно посмотрела на Дашку, нашла ногой скинутую босоножку, и только после этого сняла изящную ручку с Пашкиной шеи. Наверное, немая сцена и последующая за ней пауза нанесли бы одному известному классику непоправимый удар. Надо было развернуться и бежать сломя голову через бурю и грозу, как в каком-нибудь кино про несчастную любовь. Но на улице было свежо и с балкона открывалось звёздное-звёздное небо. Молчание затянулось.Оперевшись на перила и глядя в темень двора, Дарья неторопливо прикурила от зажигалки и вдруг неожиданно спросила:

- Лен, ты грильяж любишь?

- Да, а… что? – чувствуя подвох, осторожно, с лёгким вызовом ответила та.

- Я тоже люблю…- улыбнулась Дашка. – А он бешено дорогой…А если хороший так ещё и фиг купишь…А я сладкоежка ужасная… Приходится всякую ерунду покупать: карамель да ириски… Чтоб вкус сладкого не забыть. Неужели всю жизнь так?... Фиговиной довольствоваться?...

Окурок, брошенный Дашкой описал изящную огненную дугу, а она сама направилась в комнату, оставив на балконе совершенно обескураженных Павла и Леночку.

Первым делом она присела к столику с вином и залпом выпила два фужера подряд. Потом налила рюмку водки.

-Тэ-тэ-тэ… - Валентина и здесь заметила Дашкино острое желание напиться и опять постаралась помешать, остановив вскинутую было рюмку. Глаза Дарьи гневно сверкнули…

- Валенок, уйди от греха…

-Даш…

- Уйди, пожалуйста…На час хотя бы…

Валентина поняла. Поэтому на час Дашку действительно словно забыли. Она тихо сидела за столиком, в одиночку тянула «Вермут» не замечая цепкого валюхиного взгляда, перепуганного пашкиного и ещё одного отчаянного. Кощеевского.

Он первый не выдержал Дашкиной меланхолии. Видеть Красную шапочку, напивающуюся на обломках надежд, оказалось выше его сил. Он подошёл к Дашке, которая подняла на него не ясные, а какие-то жуткие усталые глаза. Сердце у Кощея больно сжалось и наполнилось ненавистью к тому, кто заставил их так измениться за какой-то час.

-Уведи меня, а? – неожиданно попросила она.

-Куда? - наивно поинтересовался Кощей.

-От него…- поёжилась Дашка.

Ей вдруг стало стыдно и противно. Дожилась! Или допилась…? Слабость на люди?!... В любом случае необходимо принимать решение завтра, а сейчас лучше уйти. Как хорошо он улыбается этот парень…Завтра будет совестно. Но в его глазах, похоже, жалость..? К чёрту их всех! Всех!!!

Дашку угомонили далеко заполночь…Она спела весь свой непристойный репертуар под гитарный аккомпанемент, выбросила с балкона две диванных подушки и банку с солёными огурцами, поругалась с Валентиной (чему та, кстати, нисколько не удивилась), выпила на брудершафт с Леночкой и в конце-концов упала со стола, наступив каблуком в салатницу, исполняя восточный танец. Уже в полусне потребовала сигарету… Потом Пашку…Потом позвонить маме…

По понятиям, вечер удался. Гостям было что рассказать. Они неторопливо расходились по домам либо же разбредались, позёвывая, по комнатам.Кощеевские родители жили лето на даче, наведываясь только по выходным, поэтому можно было завалиться спать прямо тут же…

Дашку уложили в гостиной, накрыв леопардовым пледом. Бродящий с посудой Кощей то и дело останавливался, глядя на спящую. Говорят истинное выражение лица у человека только в момент сна. Дашка казалась Кощею потрясающей красавицей. Он понимал, что всё выплеснутое сегодняшним вечером чуждо ей, что это всего лишь защитная реакция от разочарования и слабости. Обличить в себе девочку, боящуюся тёмного леса и не знающую как нужно вести себя с серыми хищниками? Этому Дашка, не раздумывая, предпочла бы умереть.

Ветер колыхал тюлевую балконную занавеску. Костя остановился, рассеянно глядя на звёздную россыпь. Вдруг одна из мерцающих точек вздрогнула, покачнулась и...

Сорвавшаяся звезда летела всего треть секунды. Загадать желание он не успел. Осторожно обернулся на Дарью. Августовский звездопад только-только начинался…

Утро пришло к Дашке с волшебным запахом кофе. Она потихоньку приоткрыла глаза и тут же зажмурила их, так как с балкона с арбузом прошёл Кощей. Ёлки-палки, вчера…М-м… Дашке тут же захотелось не просыпаться. В дверях появилась Валентина. Эту не проведёшь…

- Вставай, порося.…Убить тебя мало… Позорище моё…

Дашка поняла, что помилована и приоткрыла один глаз. Валькины глаза смеялись, хотя речи были обличающими и громовыми.

- Ох, Дашка, Дашка…Как тебе не стыдно!

После этих валюхиных слов остатки совести растаяли совершенно. Дашка расхохоталась и дёрнула плед из-под Валентины. Та завизжала, началась возня и писк. Неизвестно чем бы всё это закончилось, если бы не звонок в дверь. На пороге стоял…Павел. Опешивший Кощей отреагировал не сразу.

-Даша ещё здесь? – отодвигая Костю от входа, проговорил Павел и, не разуваясь, прошёл в гостиную.

Дашка была совершенно бесподобна. В помятом белом сарафане, с размазанными по всему лицу глазами, лохматая и …ужасно милая. Действовать нужно было очень и очень решительно.

Павел красноречиво посмотрел на раскрасневшуюся Валентину. Та молча вышла из комнаты. Вот тогда он позволил себе картинно броситься перед Дашкой на колени и заговорил. Торопливо, настойчиво, горячо и лживо.

Через двадцать минут он за руку вывел из комнаты растерянную Дашку, которая, не заметив Валькиного презрительного взгляда и глупо улыбаясь, начала искать свои туфли.

Уже в дверях, пропуская вперёд Дарью, Павел победно улыбнулся: - Пока, Кощей! Вечеринка была - что надо…!

Обернувшись, Дашка увидела невыразимое Костино лицо. Он нашёл силы улыбнуться ей на прощанье. Двери закрылись. Кощей устало сполз по стене и подняв глаза на потрясённую Валентину смог только проговорить:

- Валь, что же это…? Как же так…

Машина мчала их куда-то за город. Ветер трепал Дашкины волосы, так и не расчёсанные с утра. Она не спросила куда они едут. Павел уже тем был счастлив, поэтому молчал. Он боялся спугнуть Дарьино решение. Подставляя ладонь встречному ветру, Дашка вспоминала вчерашний вечер. Он был отвратительным…Собственное поведение казалось ей по меньшей мере чудовищным. И не было Валюхи, с прощающим смеющимся взглядом и сегодняшнего утреннего настроения уже конечно не было…Из головы на шёл светлый блик вчерашних впечатлений – Костина улыбка…До чего же он славно…кажется про это она уже думала… Она ему понравилась…Ну и что?!

Пашка покрутил радио. Тишина в машине начала его угнетать. Что-то зататамкал. Искоса Дарья посмотрела на его лицо: всё те же карие глаза с колючими ресницами, правильный нос, ложбинка на подбородке – почему вчера ей казалось, что он красив?...Ничего особенного. И тут совершенно неожиданно Дашка почувствовала, что парень этот её раздражает. Чувство было знакомым и, Дашка знала, необратимым.

- Павел…Останови…- попросила она.

-Укачало? – заботливо поинтересовался он. Взгляд его был предан и фальшив.

Дарья не ответила. Огляделась по сторонам. На автозаправке неподалёку, заливался старенький ПАЗик. Рейсовый. В город. Народу - полсалона.

-Пока…- не оборачиваясь, устремилась к автобусу Дашка. – Не звони, Павлин, хорошо? – уже в дверях автобуса прокричала она и звонко легко рассмеялась…

Она бежала по городу, не замечая красных светофоров, удивлённых прохожих и устремившихся было за ней дворовых псов…. Кощей возмущённый открыл дверь на непрерывный совершенно сумасшедший звонок. Торопливо вошедшая в коридор Дашка почувствовала, что на этом, пожалуй, её смелый, но ужасно глупый порыв иссяк…

-Ты один? – запыхавшись, проговорила Дарья, разглядывая почему-то рисунки на обоях. Хотя, что их разглядывать: цветочки-веточки…

-Уже нет…-улыбнулся Кощей.

- Я, знаешь, мимо шла и… ты веришь?...- беспокойно недоговорила Дашка.

- Конечно. Я даже в сказки верю…До сих пор….

Сорвавшаяся звезда летела всего треть секунды … Но ещё не погас её резкий след как сорвалась другая, третья… Костя осторожно укрыл обнажённое загорелое плечо дремлющей Дашки. Он не загадывал желаний. Собравшись в комок его счастье, спало, положив беспокойную голову к нему на колени. И ещё чего-то желать совершенно не хотелось.

По ночным крышам августовский звездопад стучал просто так…

Ольга Бобрышева