Все путешествие Да Хуэя значительно, ибо это путешествие каждого, кто идет от неведения к невинности, от ума к бездумию, от темноты к предельному свету.

Это ваше путешествие.

Дорога вместе с Да Хуэем, шаг в шаг, будет для вас громадной помощью: мне не встречалась никакая другая книга, которая бы описывала весь путь трансформации. Все подобные книги появлялись после просветления; люди говорили только после того, как они узнавали. Это — особый случай: мы начинаем с учителем, а заканчиваем с великим мастером.

— Хорошо, Маниша?

— Да, Мастер.

ЭТО МГНОВЕНИЕ

Возлюбленный Мастер,

Обращение к собранию (часть третья)

Не вспоминайте того, что я говорил, и считайте это правильным. Сегодня я говорю так, но завтра скажу иначе. Когда вы так — я не так; когда вы не так — тогда я так. Где найти место моего обитания? Если я и сам не знаю, то как может кто-то другой обнаружить, где я нахожусь?

Это живые врата: вы сможете войти лишь, когда умертвите свою выдуманную «реальность». И все же студенты полагают, что оказывают почтение Будде, соблюдая писания и самодисциплину тела, речи и ума как свое пропитание — и надеясь обрести реализацию. Какое это имеет значение? Они подобны дуракам, устремившимся на запад с тем, чтобы взять что-то на востоке: чем дальше они идут, тем больше удаляются; чем больше спешка, тем больше задержка. Это врата великой дхармы — необусловленной, незагрязненной, без свершений. Если в вас возникает малейшая мысль о том, чтобы достичь этого переживания, — значит, вы удаляетесь в противоположном направлении. Как можете вы надеяться на это, если пытаетесь положиться на какие-то мелкие, надуманные свершения?

Это не навязанное действие: дхарма в сущности своей именно такова. Не соблазняйтесь чудесами других людей — чудесное вводит людей в заблуждение.

Сегодня утром дождик такой замечательный.

Завтра... завтра всегда неизвестно; оно может быть солнечным, тучи могут исчезнуть.

Сегодня утром кукушка поет не переставая, но завтра она может пропасть. Такова жизнь. Вы не можете требовать неизменности, постоянства, чтобы все всегда оставалось одним и тем же.

Наблюдая жизнь, вы узнаете истинную тайну, а также осознаете, что ум не функционирует в соответствии с жизнью. Ум верит в постоянство; ему нужен один и тот же дождь каждое утро. Ум не в состоянии справляться с неведомым, со спонтанным, с вечно обновляющимся сущим.

Несоответствие между умом и жизнью — вот и вся проблема. Либо вы слушаете ум... и тогда живете в страдании, потому что жизнь не намерена исполнять запросы ума. Неосуществленная, несчастная ваша жизнь будет становиться просто долгой, растянутой трагедией. Но, кроме вас, винить некого. Вы послушались не того советчика; вам следовало прислушаться к жизни, а не к уму.

Ум — это маленький механизм, хороший для повседневных дел, хороший для базара, но если вам нужно вступить в огромность сущего, ум абсолютно бесполезен. Однако вы привыкли к уму, и даже когда вы разыскиваете истину, или любовь, или высший смысл, вы продолжаете тащить свой старый ум, который является абсолютной помехой; это не помощь на пути.

Если вы прислушаетесь к жизни, а не к уму, — вещи очень просты. Вы никогда не скажете жизни: «Ты противоречива. Вчера дождя не было, а сегодня ливень. Вчера было жарко, а сегодня холодно». Вы просто принимаете жизнь, как она приходит — тут нет другого варианта. Это одна из тех неизбежностей, о которых Да Хуэй рассказывал прежде. Это неизбежное.

Ребенок станет молодым человеком, молодой человек постареет, старик умрет. Человек понимающий - просто принимает все это течение, перемены, без всякого сопротивления, ибо знает: таковы вещи. От ваших ожиданий они не изменятся. Ваши ожидания только вызовут расстройства у вас самих.

Всю жизнь мне говорили: «Вы сказали то-то несколько лет назад; теперь вы говорите нечто другое. Ваша философия противоречива, вы непоследовательны».

И их шокировало, когда я отвечал им: «Да, вы правы. Но это не довод против меня, это комплимент. Это значит, что моя философия в ладу с жизнью. Она изменяется... климат изменяется, сезон изменяется. Иногда это листопад, и деревья стоят голые; на фоне неба у них есть своя красота. А иногда это весна, и деревья так зеленеют листвой и готовы осыпать своими цветами любого, кто случится поблизости. Не требуется представление, не требуется знакомство; друг и недруг — с обоими обращение одинаковое».

С самого детства я наблюдал в своей деревне с возвышенности реку: во время дождя она становилась такой огромной, как будто это было целое море. Летом она сокращалась до маленького ручья. Я говорил людям: «Вы же не скажете реке, что ее поведение очень непоследовательно. Вы никогда не задаете вопросов цветам; вы никогда не спрашиваете птиц, почему это они не поют сегодня, что случилось. Однако вы продолжаете спрашивать о философиях, идеологиях — последовательны они или не последовательны».

Раз и навсегда, одним махом, вы должны отбросить идею последовательности. Это побочный продукт выучки вашего ума. Ум не может быть непоследовательным — а жизнь непоследовательна. Я не ответствен за это, и вы тоже. Никто не ответствен за это; оно просто происходит, чтобы так быть. И это прекрасно.

Да Хуэй говорит великие слова. Ни один философ не способен на такое изречение — только мистик, который отложил свой ум в сторону, смотрит прямо в сущее и начинает осознавать его постоянно меняющееся течение. Изменяется все, за исключением изменений. Единственная неизменная вещь в мире — перемены. И в ту минуту, когда вы просите вещи не изменяться, вы создаете страдание для себя.

Да Хуэй говорит: «Не вспоминайте того, что я говорил, и считайте это правильным».

Мистицизм не академичен, это не обычная школа. Он принадлежит запредельному, высшему и таинственному. Если вы живете рядом с живым мастером, вы должны научиться этому. Нет необходимости вспоминать то, что он сказал вчера. Вчера было вчера; — сегодня это сегодня.

Живой мастер отвечает реальности в текущем мгновении; он никогда не беспокоится, согласуется это со вчерашним днем или не согласуется. Единственная его забота — истинно ли это в данный момент, соответствует ли его ответ этому моменту. Если соответствует, то нет нужды волноваться из-за того, что он сказал вчера или позавчера.

Вот где философ и мистик расходятся. Философы остаются последовательными; они избегают непоследовательности. Их единственный страх — совершить ошибку, высказать то, что расходится со сказанным прежде. Но именно из-за этой последовательности они остаются невеждами относительно тайн сущего, остаются заточенными в своем уме. Им никогда не узнать дождь, солнце, луну, деревья, играющих детей. Вся великая драма потрясающей красоты так называемым философам недоступна.

Но довольно странно, что именно эти люди и доминируют над умом всего человечества. Хотя причина естественна: они могут доминировать над умом, поскольку ум любит последовательность, а философы — последовательный народ.

Да Хуэй говорит: Не вспоминайте того, что я говорил, и считайте это правильным... День миновал, утверждение устарело. «Правильное» относится к настоящему. Никогда не сопоставляйте мертвые трупы с живыми людьми; никогда не сопоставляйте увядшие цветы с цветами, которые цветут сейчас, иначе попадете в замешательство. Выбраться из такого замешательства очень трудно, почти невозможно. Хорошо помнить об этом с самого начала: Не вспоминайте того, что я говорил.

В жизни просто помнить бесполезно. Жизни требуется нечто большее и нечто лучшее — разумность, спонтанность, созвучие со всеми переменами, которые происходят каждое мгновение. Человек, застрявший в своих воспоминаниях, далеко отстает от жизни. Вот что случается с вашими так называемыми учеными. Они многое знают в писаниях, но они не знают ничего о жизни.

Не вспоминайте того, что я говорил, и считайте это правильным. Сегодня я говорю так... — потому что сегодня — это сегодня. Его никогда не было прежде, и его никогда не будет снова. Оно абсолютно ново и свежо. Это не повторение, но это также и не продолжение. Жизнь идет внезапными прыжками от мгновения к мгновению.

Видите этот дождь? Внезапно он начинается, внезапно прекращается, внезапно он усиливается и без всякой причины утихает снова. Сегодня я говорю так, но завтра скажу иначе. Да Хуэй знает одну вещь твердо: завтрашний день не будет таким же. Естественно, он может говорить с уверенностью — завтра скажу иначе... — «и если вы собираете все то, что я говорю, вы будете обескуражены. Вы будете озадачены: что же правильно, а что неправильно?»

Что касается мистиков, то их изречения не следует рассматривать так, как вы рассматриваете утверждения философов. Посмотрите на мистика: его изречения — это лишь ответы изменяющейся жизни. Вы должны понять, что мистик всегда в мгновении; он никогда не оглядывается назад, он никогда не заглядывает вперед. Ощущение этого приблизит вас к мистику.

Я слышал древний рассказ... Один человек, будучи совершенно пьяным, зашел вечером в лавку сладостей, чтобы купить конфет. Он дал купюру в десять рупий, но лавочник сказал ему: «У меня нечем разменять. Завтра придешь за сдачей, сейчас у меня нет. Или забирай свои десять рупий, а завтра заплатишь, или оставь десять рупий, а завтра заберешь сдачу».

Пьяница сказал: «Я никуда не гожусь, я могу забыть эти десять рупий где-нибудь. Держи их у себя, я завтра заберу».

Но и в хмельном угаре он все же подумал: «Мне бы надо хорошенько запомнить название лавки, лицо этого человека, точное расположение — ведь завтра утром я протрезвею, и придется вспоминать. Я должен засечь какую-то особую примету, чтобы этот человек не обманул меня».

Он огляделся вокруг. Он не смог заметить ничего, кроме быка, лежавшего перед лавкой. Он решил: «Это подойдет. Лавочник мог бы подменить знак; его отец или брат, если они будут сидеть здесь завтра, могут просто отказаться, заявив, что меня не было здесь прошлым вечером, — но они не подумали про быка, который лежит там так тихо».

Счастливый, он ушел, а на следующее утро явился за своими деньгами. Но бык лежал перед салоном парикмахера. Пьяница воскликнул: «Боже мой! Всего из-за нескольких рупий ты переменил знак; ты изменил даже свою профессию — сделался парикмахером лишь ради нескольких жалких рупий!»

Парикмахер сказал: «Что за чепуху ты несешь! Я был парикмахером всегда».

Пьяница сказал: «Тебе не обмануть меня. Погляди на быка; он по-прежнему лежит тихо там, где я оставил его вчера вечером».

Пьяница вел себя как философ, отыскивающий определенную последовательность. Реальность же иная. Бык может менять места; он не обязан постоянно лежать перед лавкой сладостей — он может лежать где угодно. Жизнь все время изменяется.

Мистик предан жизни — а не собственным изречениям. Такие изречения — как старые газеты. Он остается бдительным от мгновения к мгновению, он остается бдительным по отношению к ученику, к его изменениям. Ваши вопросы могут быть теми же, что и раньше, но мастер может ответить иначе, потому что вы уже не тот. А вопрос не важен; важны вы.

Когда вы так — я не так... Живя с мастером, нужно быть гибким, не догматичным. Все, что бы ни сказал мастер, не является окончательным изречением — никакое изречение не может быть окончательным. Так что не принимайте это за окончательный ответ, потому что завтра все переменится, и тогда вы окажетесь в затруднении.

Вашему уму хотелось бы оставаться с прошлым, потому что оно стало близким, приспособилось к изречениям. А теперь это новое изречение расстраивает ум и нарушает его постоянный поиск последовательности.

Да Хуэй говорит: Когда вы так — я не так; когда вы не так — тогда я так. Где найти место моего обитания? Если я и сам не знаю, то как может кто-нибудь другой обнаружить, где я нахожусь?

Даршан имеет совершенно иной смысл. Даршан означает ясность зрения, способность видеть; у него нет ничего общего с философией. Философия буквально означает любовь к знанию, любовь к мудрости. Даршан означает — видеть реальность и откликаться соответственно. Философия — от ума, даршан — от медитации.

Это живые врата... — понимание того, что жизнь изменяется, вы изменяетесь, все изменяется. Не цепляйтесь ни за что, не будьте фанатичны; не будьте фундаменталистом-христианином, не будьте индуистом. Как можете вы быть индуистом? Пять тысяч лет назад были написаны ваши священные писания; за пять тысяч лет бык переместился! Быки непредсказуемы, это очень свободные, прекрасные животные. А вы по-прежнему держитесь за мертвое писание и считаете себя индуистом, мусульманином, христианином, коммунистом.

Принадлежать прошлому — даже ближайшему прошлому, вчерашнему — неправильный подход. Не принадлежать ничему, но оставаться доступным всему, что жизнь несет вам, — это и есть живые врата. Тогда каждый миг — это волнение, каждый миг — это открытие, каждый миг — это вызов. С каждым мгновением вы должны расти, потому что вам приходится учиться отвечать так, как вы еще никогда не отвечали. Вы становитесь зрелым.

Все фанатики, фундаменталисты, фашисты остаются недоразвитыми. Они живут в прошлом, которого больше нет. Они совершенно слепы по отношению к реальности. Они продолжают видеть вещи, которые исчезли со сцены, и они не способны — они действительно избегают — смотреть на то, что становится реальным.

Вы сможете войти лишь, когда умертвите свою выдуманную «реальность». Пока вы не научились искусству в каждое мгновение умирать для прошлого, вы, на самом деле, не живете. Прошлое становится все тяжелее и тяжелее, потому что оно растет с каждым днем. А ваше будущее так хрупко, так мало, и прошлое не дает вам жить в настоящем. Оно тянет вас вспять.

Это как если бы вы, будучи фундаменталистом, настаивали: «Я всегда буду пользоваться моим детским бельем». Это был бы феномен!

Я слышал о человеке, который пошел к портному заказать себе хороший костюм. Через несколько дней он собирался отпраздновать женитьбу — «так что сделайте его как можно красивее». Костюм был готов, человек примерил его и не мог глазам поверить: один рукав пиджака длинный, другой рукав короче; одна штанина длинная, другая короткая... Он спросил: «Что же это вы натворили?»

Портной сказал: «Ничего страшного. Тот рукав пиджака, который короче... ну, вы просто втянете руку!»

Тот ответил: «Хорошее дело, все время держать руку втянутой. А как же другая рука?»

Портной сказал: «Вытяните вторую руку подальше; то же самое вам следует сделать и с ногами».

Представляете себе? А портной приговаривает: «Это такой прекрасный костюм. Я трудился над ним день и ночь, а вы недовольны какими-то пустяками!»

На том бедняга и ушел. Когда молодая пара появилась на людях, одна женщина сказала: «Посмотрите на этого беднягу. Он, кажется, парализован или искалечен. Что с ним случилось? Одна рука короткая, другая — длинная; а как он ходит!..»

Но мужчина сказал ей: «Забудь о нем, посмотри лучше на костюм — он действительно красивый. А что было делать портному? Для такого урода он сшил лучшее, что только возможно».

Почти каждый в этом мире — христианин, индуист, джайн, буддист, мусульманин, иудей — все надевают пиджаки и испытывают огромные мучения. Одну руку приходится втягивать, другую — держать вытянутой. Человек не важен, важны доктрины, философии, идеологии. Не они для человека, а человек для них; он должен соответствовать.

Всякая идея, приходящая из прошлого, калечит ваше сознание. Вы должны научиться искусству, умирать для всего, что прошло, и жить в настоящем тотально, без времени. И когда настоящее движется, вы тоже движетесь, потому что настоящее уже становится прошлым — умрите для него.

Всегда помните, что свежее, настоящее должно быть тотально живым, а все, что мешает, нужно отбросить. Не беспокойтесь относительно последовательности, иначе для того, чтобы быть последовательным, вам придется всю жизнь надевать белье, которое вы носили в детстве. В этом случае вы не сможете быть непоследовательными; вам придется быть последовательным, как бы вы ни мучились — а мучиться вы будете. Тесное белье искалечит всю вашу жизнь. Вы не сможете ходить, не сможете сидеть, не сможете разговаривать; вам все время придется считаться с бельем. Но все остаются в таком же психологическом положении.

Золотые врата Да Хуэя — это, безусловно, золотые врата. Вы сможете войти лишь, когда умертвите свою выдуманную «реальность». И все же студенты полагают, что оказывают почтение Будде, соблюдая писания и самодисциплину тела, речи и ума как свое пропитание — и надеясь обрести реализацию. Какое это имеет значение? Они подобны дуракам, устремившимся на запад с тем, чтобы взять что-то на востоке: чем дальше они идут, тем больше удаляются; чем больше спешка, тем больше задержка.