Гл.в – Я не буду этого делать.

М – Но почему? Ведь только что вы…

Гл.в – я не буду этого делать, не потому что не хочу, а потому что не могу. Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди….но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству? Итак, я этого делать не буду, а вы сделаете сами…

М – А разве, по-моему, исполниться?

Гл.в – Да делайте же, вот мучение.

М – Фрида! Тебя прощают. Тебе не будут больше подавать платок…

Гл. в – вот и замечательно, …но это не в счёт, я ведь ни чего не делал. Что вы хотите для себя? Только на сей раз советую вам быть поблагоразумнее. А то ведь фортуна может и ускользнуть.

М – Я хочу, что бы освободили поэта Бездомного…

Картина№8

Б – не плачь марго, не терзай меня. Я тяжело болен. Мне страшно марго. У меня опять начались галлюцинации.

М – Не бойся ни чего, я с тобой…

Б – но я никто, я душевнобольной бездомный поэт который написал роман о Понтии Пилате, а потом испугавшись негативных отзывов и разгромный статей отказался от него, я сжег роман.

Гл.в – а вот тут любезный Иван Николаевич позвольте с вами не согласиться. Вы хотели сжечь роман, но рукописи не горят…

М – предчувствуя момент прощания я хотела бы ещё кое о чём попросить вас. Верните нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась и чтобы всё стало, как было.

Б – не слушайте эту бедную девушку. В этом подвале уже давно живёт другой человек и вообще не бывает, так что бы всё стало, как было.

Гл.в – не бывает, вы говорите? Это верно, но мы попробуем…

Г – Через час в подвале маленького домика в одном из арбатскийх переулков в первой комнате, где было всё так же как было до страшной осенний ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья.

Гл. в – тетрадь, исковерканная огнём лежала перед нею, а рядом возвышалась стопка нетронутых тетрадей. Домик молчал. В соседней маленькой комнате на диване укрытый больничным халатом лежал в глубоком сне мастер, в прошлом поэт бездомный.

М – Слушай беззвучие. Слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самый крыше. Вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься, и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут тебе петь и ты уведешь какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать и поступать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я – твоя вечная Маргарита.

ЭПИЛОГ