Действие 3.

Гомес: Сегодня вечером! Вы все сегодня вечером переселяетесь ко мне. Мы сэкономим на квартирной плате, на одежде, а? Ну, конечно! Мартинес, костюм у тебя?

Мартинес: Где же ему быть? Вот он, наш подарок друг другу.

Гомес: Ваменос, манекен у тебя?

Ваменос: Вот он!

Ваменос вдруг оступился. Манекен упал, перевернулся раза два и с грохотом полетел

вниз по ступеням.

Все: Ваменос! Болван! Растяпа!

Манекен тут же был отобран у Ваменоса. Подавленный Ваменос оглядывался

вокруг так, словно что-то потерял.

Мануло щелкнул пальцами.

Мануло: Эй, Ваменос, надо отпраздновать. Пойди-ка, возьми вина в долг.

Ваменос ринулся вниз по лестнице, словно комета.

Друзья внесли костюм в комнату.

Мартинес: У тебя больной вид, Гомес.

Гомес: Так оно и есть, я болен. Что я наделал? Я выбрал Домингеса, бабника и волокиту. Ладно. Я выбрал Мануло, который пьет, но зато поет голосом нежным, как у девушки. Хорошо. Вильянасул читает книги. Ты, по крайней мере, моешь за ушами. Но что я сделал дальше? Стал я ждать? Нет. Я захотел купить этот костюм немедленно. И для этого я

взял в партнеры неотесанного чурбана и дал ему право надевать мой костюм... Он наденет его, упадет в нем в грязь или выйдет под дождь... Зачем, зачем я сделал это?

Вильянасул: Гомес, костюм уже готов. Иди взгляни, как он выглядит при свете твоей лампочки.

Гомес и Мартинес вошли.

В центре комнаты на манекене висело фосфоресцирующее чудо, белое,

сияющее видение с необыкновенно отутюженными лацканами, с потрясающе

аккуратными стежками и безукоризненной петлицей. Белый отблеск костюма упал

на лицо Мартинеса, и ему показалось, что он в церкви. Белый! Белый! Словно

самое белое из всех белых ванильных мороженых, словно парное молоко,

доставляемое молочником на рассвете. Белый, как одинокое зимнее облако в

лунную ночь. От одного его вида в этой душной летней комнате дыхание людей

застывало в воздухе. Даже закрыв глаза Мартинес его видел Он знал, какого

цвета сны будут сниться ему в эту ночь.

Вильянасул: Белый... Белый, как снег на вершине горы возле нашего городка в Мексике; эту гору называют Спящая.

Гомес: Повтори, что ты сказал.

Вильянасул:...белый, как снег на вершине горы, которую называют...

Входит Ваменос.

Ваменос: А вот и я! Празднуем! Глядите, что я принес! А теперь скажите, кто же наденет

костюм сегодня? Я?

Гомес: Сейчас уже поздно, - возразил Гомес.

Ваменос: Поздно! Всего четверть десятого.

Все: (возмущенно) Поздно? Поздно?

Вильянасул: Гомес, у меня предложение. Ты носишь костюм с девяти тридцати до десяти, Мануло - до десяти тридцати, Домингес - до одиннадцати, я - до половины двенадцатого, Мартинес - до двенадцати, а...

Ваменос (недовольно): Почему я должен быть последним?

Мартинес: А ведь после двенадцати самое лучшее время, дружище.

Ваменос: Это верно. Я не подумал об этом. Ладно.

Гомес вздохнул.

Гомес (вздохнув): Хорошо. Каждый по полчаса. Но с завтрашнего дня, запомните, каждый из

нас надевает костюм только раз в неделю. А в воскресенье мы тянем жребий, кому надеть его еще раз.

Ваменос: (со смехом) Мне! Я везучий.

Гомес крепко ухватился за Мартинеса.

Мартинес: Гомес, ты первый. Надевай же.

Гомес не мог оторвать глаз от злополучного Ваменоса. Наконец жестом

отчаяния он сорвал с себя сорочку.

Гомес: Э-эх!

Надевают костюм на Гомеса.

Все: Ох!..

Мартинес: Ole!

Гомес повернулся, как матадор, в чудесном, излучающем сияние костюме.

Домингес: Ole, Гомес, ole!

Гомес отвесил поклон и направился к двери.

***

По коридору бесцельно брел Гомес.

Мартинес: У него больной вид. Нет, у него потерянный, потрясенный, удивленный вид.

Мануло: Сюда, Гомес, сюда!

Гомес: О, друзья, друзья. Друзья, вы не представляете!.. Этот костюм, этот костюм!..

Домингес: Расскажи нам, Гомес!

Гомес: Не могу, не могу!

Мартинес: Расскажи, Гомес!

Гомес: Нет слов, нет слов. Вы должны увидеть сами. Да, да, сами... Кто следующий? Мануло!

Мануло в одних трусах выскочил вперед.

Мануло: Я готов!

Все засмеялись, закричали, засвистели.

Мануло, надев костюм, ушел.

***

Мануло: Дайте мне рассказать вам. Compadres, я зашел в бар. Нет, я не заходил в бар, слышите? Я не пил. Потому что пока я шел туда, я уже начал смеяться и петь. Почему? Почему? - спрашивал я сам себя. Потому, что от этого костюма мне стало веселее, чем от вина. От этого костюма я стал пьян, пьян, пьян! Поэтому я зашел в закусочную " Гвадалахара", играл там на гитаре и спел четыре песни очень высоким голосом. Этот костюм, ах, этот костюм!

Домингес - теперь была его очередь - ушел и вернулся.

***

Вильянасул: Черная записная книжка с телефонными номерами, где она?

Мануло: Да, она была у тебя в руках, когда ты уходил.

Домингес: На улице, когда я шел, одна женщина воскликнула: " Домингес, неужели это ты? "

А другая сказала: " Домингес? Нет, это сам Кетсал-коатл, Великий Белый Бог, пришедший с Востока". Слышите? И мне сразу же расхотелось встречаться одновременно с шестью, с восемью женщинами. Должна быть одна, подумал я, одна! И кто знает, что я скажу ей, этой одной. " Будь моей". Или: " Выходи за меня замуж". Caramba! Этот костюм опасен. Но мне плевать на это. Я живу, я живу! Гомес, с тобой тоже такое творилось?

Гомес, все еще ошеломленный тем, что пережил в этот вечер, покачал головой.

Домингес: Не надо, не говори. Слишком много всего. Потом. Вильянасул!

Вильянасул смущенно вышел вперед. Вильянасул смущенно покинул комнату. Вильянасул смущенно вернулся обратно.

***

Вильянасул: Представьте. Зеленая площадь, группа пожилых коммерсантов и дельцов под открытым звездным небом - они говорят, кивают головами, опять говорят. Потом один из них что-то шепчет, все поворачиваются, расступаются, и через образовавшийся проход, словно сноп света сквозь льдину, проходит белое видение, а внутри него - я. Я делаю глубокий вдох, в животе у меня словно желе, голос мой еле слышен, но вот он становится громче. Что же я говорю? Я говорю: " Друзья, вы читали " Sartor Resartus" Карлейля? В этой книге мы находим изложение его философии одежды..."

Наконец пришла очередь Мартинеса надеть костюм и отправиться в

неизвестность.