Глава 1. Освоение русскими Сибири.

Казаки Ермакапроложили дорогу на сибирские просторы энергичным и предприимчивым русским людям. В XVII веке русское продвижение в Сибирь было необычайным по темпам и размаху. Это являлось результатом соединенных усилий казаков и государственных служб. Первыми шли маневренные отряды казаков. Царские воеводы с ратными людьми и строительными артелями представляли вторую волну колонизации.

Сибирь влекла к себе, прежде всего, неисчислимыми в то время пушными богатствами, в которых были заинтересованы и торговые люди”, и крепнущее государство. Государственные расходы увеличивались вместе с возрастанием государственной мощи. Нужны были новые пополнения казны. Правительство поощряло заселение Сибири ссудами и податными льготами. В Москве освоение сибирских земель рассматривалось как задача первостепенной важности.

Состав первых переселенцев был довольно разнообразным. Кроме казачества, служилых людей и промысловиков, в Сибирь,, по государеву указу” шли ремесленники и пашенные крестьяне. Заметную часть переселенцев составили ссыльные из числа уголовных преступников и,, иноземцы” из числа военнопленных. Переселенческая волна влекла за собой зырян (коми), казанских татар, марийцев, мордву, чувашей. Сибирь становилась притягательной для крепостных крестьян, надеявшихся избавиться от всякого угнетения на новых землях. Правительство нередко вынуждено было,, сквозь пальцы” смотреть на уход в Сибирь бывших крепостных. Вклад в колонизацию вносили монастыри.

При всем разнообразии движущих сил колонизации большинство переселенцев составляли жители северорусских (так называемых черносошных) уездов, где не было боярского и помещичьего землевладения. Северорусские промышленники задолго до Ермака были знакомы с Зауральем, сильное развитие на севере получил пушной промысел. Природно-климатическая и географическая близость Севера и Сибири облегчала крестьянское продвижение. Оно было поэтапным, позволило земледельцам не отрываться надолго от полевых работ. Именно поэтому жители центральных районов страны обычно переселялись на юг - в,, Дикое поле”, а северорусские крестьяне продвигались на восток. В северных городах - Вологде, Великом Устюге, Холмогорах, Каргополе и других - набирали ратных людей из числа добровольцев для службы в Сибири. Поток вольных переселенцев нарастал и постепенно превысил число тех, кто отправлялся в Сибирь не по своей воле. Именно вольно - народная колонизация, в конечном итоге, привела к прочному вхождению Сибири в состав Российского государства.

Вольная колонизация тесно переплеталась с правительственной. Добровольные переселенцы собирались под защиту стен строившихся воеводами городов и крепостей, которые ставились как опорные базы для дальнейшего продвижения. Первые укрепления возникли еще в смутное время и до него: Тюмень, Тобольск, Пелым, Сургут, Обдорск, Томск, Туруханск, Мангазея. В 1618 году построен Кузнецкий острог, в 1619 году - Енисейский острог. В 1628 году был основан Красноярск, оставшийся главным оплотом России на верхнем Енисее и в последующее время. В городах и острогах располагались гарнизоны и резиденции местной администрации, они служили центрами обороны и ясачного сбора. Ясак выплачивался местными сибирскими племенами (в основном, пушниной) и весь шел в российскую казну, хотя бывали случаи, когда русские воинские отряды пытались собирать ясак в свою пользу.[1]

Если в Западной Сибири правительство действовало по определеноому плану, то в Восточной Сибири, в силу ее удаленности от центра, продвижение становилось более стихийным, а нередко просто хаотичным. Отряды служилых и промышленных людей, опережая друг друга, за короткий срок преодолевали огромные расстояния, находя новые неясачные и богатые соболем земли. Дух предпринимательства разгорался с новой силой, когда по следам первопроходцев двигались следующие экспедиции, рассчитывающие на большое по сравнению с их предшественниками. Царская администрация во время походов не сковывала волю служилых. Казаки и стрельцы сами решали многие важные вопросы, касавшиеся целей и маршрутов похода. Воеводы снабжали слуцжилых оружием, боеприпасами, продовольствием, а после завершения походов строили и заселяли новые остроги, организовывали местное управление, ясачный и таможенный сбор, казенную пашню, связь и т.п.

От Енисея к Лене и Тихому океану отряды землепроходцев двигались, преодолевая противодействие многих местных племен. В этом продвижении выделялись отряды под руководством промышленников Пенды, Добрынского, Васильева, Ерофея Хабарова, казачьих десятников Василия Бугра и Владимира Атласова, атаманов Перфильева, Василия Галкина, Дмитрия Копылова, воеводского помощника Пояркова. Широкий размах приняло полярной мореходство, позволившее резко расширить масштабы освоения новых земель, проникая туда с севера и востока. Наиболее крупные морские походы возглавляли казаки Михаил Стадухин и Семен Дежнев.

В 1632 году стрелецкий сотник Бекетов основал Якутск. В 1639 году отряд Ивана Москвитина вышел на побережье Тихого океана. Спустя год - два русские попадают на Сахалин и Курилы, установив дружественные контакты с местными айнами. Мирно складывались отношения русских с остяками, вогулами, ненцами, эвенками, коряками, бурятами, якутами. Трения возникли при соприкосновении с чукчами и енисейскими киргизами. В Приамурье казакам Хабарова пришлось воевать с маньчжурами.[2]

Процесс вхождения сибирских народов в состав Российского государства завершился в течение XVII века. Многие племена приняли российское подданство добровольно. Большую часть тайги и тундры малочисленные русские отряды прошли, не встретив серьезного сопротивления. Местные народы рассчитывали на выгодную торговлю с русскими и на защиту от разорительных вражеских набегов. Еще Семен Дежнев,, мирил” тунгусские племена на реке Оленек, предотвратив войну между ними. Русское продвижение в Сибирь сравнивали с открытием,, Нового света”, однако, при освоении Сибири русскими не было того, чем отличалось заселение Америки испанцами и англичанами: не было массового уничтожения аборигенов.

С.М.Степняк - Кравчинский считал, что,, нет ни одного народа на земном шаре, который столь добросердечно относился бы к чужеземцу, как русские мужики. Они мирно живут бок о бок с сотнями народностей, различных по расе и религии. В дореволюционной литературе отмечалось, что,, духом нетерпимости по отношению к инородцам русские переселенцы в Сибири никогда не были проникнуты”, что,, они смотрят на вогула, самоеда, остяка и татарина прежде всего как на человека и только с этой стороны определяют к ним свои жизненные отношения. Оседая на сибирских землях, русские крестьяне располагали свои деревни рядом с селениями аборигенов. Возникали даже смешанные (русско - вогульские, русско - тунгусские, русско - бурятские и др.) поселения, где шло слияние пришельцев и аборигенов. На Индигирке, Колыме, в Иркутском крае, Забайкалье и некоторых других местах вследствие смешения с сибирскими народами сильно менялись и внешний облик, и язык, и быт осевших там русских. Многое перенимали и аборигены от русских: рубленые избы, орудия труда, одежду, кулинарию, верования, обычаи, лексику. Уже к концу XVII века отдельные местные племена мало чем отличались от обитавших по соседству русских и жили тем опрятнее и зажиточнее, чем ближе к ним находились. Многие сибирские народы со временем частично обрусели (шорцы, алтайцы, манси, буряты, камчадалы), а некоторые полностью ассимилировались в составе русского этноса: енисейцы в районе Туруханска, теленгеты на Алтае, чуванцы и ламуты на Камчатке, карагасы в районе Томска, гольды на амуре и другие. [3]