Стих девяносто второй

«Яко аще бы не закон Твой поучение мое был, тогда убо погибл бых во смирении моем».

Изъяснив, как все в мире работно Господу Богу, пророк умалчивает о том, что вследствие такого положения дел и он положил твердое намерение всегда ходить в воле Божией, — умалчивает потому, что это уж неизбежное дело для всякого, у кого есть разум, а говорит только о том, какие благие от того были для него послед­ствия. Первое то, что в смирительных обстоя­тельствах только поучение в законе Божием из­бавило его от пагубы.

Мы видим, что пророк Давид с детства при­леплялся всем сердцем к Богу и всячески ста­рался угождать Ему. За то и избран в цари на­рода избранного и по одолении Голиафа пошел счастливыми путем к возвышению. Вот уже он зять Саула; но враг возбудил в тесте зависть к нему, и Давид принужден был бежать из царских чертогов и скитаться среди ежеминутных опасе­ний за свою жизнь. Один Бог хранил его в этих обстоятельствах. Пророк осязательно видел это и не переставал исповедать то, когда возврати­лись к нему счастливые дни.

За что же Бог являл ему такую милость? — За то, что он пребывал верен Ему и ни в чем не позволял себе отступать от сознанной воли Бо­жией. Что с ним ни случалось, он смотрел не на то, чтобы было так, как бы ему самому хотелось или как бы сделать выгоднее и лучше, а на то, чего хотел от него Бог в том или другом слу­чае; смотрел он в закон и в нем поучался, какой предлежит ему избрать путь, так чтобы это было благоугодно Богу. Чего бы лучше и сподручнее, как умертвить Саула, когда он лежал пред ним без защиты? Но ему и на мысль не приходило это, потому что лицо помазанника Божия считал он неприкосновенным. Страх Божий, всегда при­сущий сердцу его, удерживал его от злых не только дел, но и помышлений. А поелику он всегда был так настроен и имел всегдашнее удостоверение в своей совести, что не нарушал воли Божией в угодность себе, то сердце его полно было упованием на Бога, а такое крепкое упование всегда привлекает милость Божию и покров Его. Воспоминая об этом, он исповедует теперь, что тогда, в смирительных обстоятель­ствах, погиб бы непременно, если бы закон Божий не был наставником, которому он во всем следо­вал. Не будь этого — не было бы и покрова Бо­жия над ним; а над кем нет покрова Божия, того подавляет злоба людская и козни исконного вра­га нашего спасения.

Так спасались от пагубы и все праведные. Что помогло Иосифу не затеряться в Египте и не пропасть без вести? — То, что он учился из закона Божия, как вести себя в нежданных и негаданных обстоятельствах жизни своей. Страх Божий был причиною того, что он сохранил целомудрие, а отсюда пошли уже и все милости Божий. Что спасло отроков в Вавилоне? — То, что, поучаясь в законе Божием, они имели его единственным руководителем, как действовать среди неверных, в руках которых была жизнь их. Отсюда мудрость их и спасение даже в пещи огненной. Что раньше всех их спасло Иова в крайне крутом перевороте жизни его? — То, что он всегда поучался в законе Бога своего и пребыл ему верным, несмотря на всякие соблаз­ны.

Блаженный Феодорит пишет: «Это можно сказать всякому из благочестивых, впадающему в бедствия: и Иосифу, избегшему рабства, прелюбо­деяния и клеветы, и Даниилу, получившему за­прещение молиться, и трем отрокам, принуждае­мым поклониться истукану, и победоносным му­ченикам, претерпевшим все роды казней. Так имел право говорить и Давид, изгнанный Саулом и принужденный жить с иноплеменниками и с людьми злочестивыми. Может быть, и он приоб­щился бы нечестию их, если бы не поучался не­престанно в Божием законе».

То же может исповедать и всякий подвижник, когда минует его буря страстей и сильные сму­щения от бесов. Блюдет его от падений страх Божий и непоколебимая верность закону Божию. Потому-то по миновании искушения и они всегда от сердца говорят словами святого Афана­сия Великого: «От приражения лукавых помыс­лов и нападения сопротивных сил погиб бы я, если бы закон Твой не стал для меня опорою».