Стих сто шестьдесят четвертый

«Седмерицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея».

Зубы, как пособники слова, навели на мысль о прославлении Бога, дивного в судьбах правды Его, так как между предметами слова нет выше слова о Боге, и между сими словами нет выше славословия. Его-то и выставляет пророк, давая разуметь, что, кто его достиг, тот достиг крайних пределов употребления слова и, прибавим, упот­ребления ума. Когда начинает исторгаться из сердца богохваление, то это значит, что ум начал вступать истинно в область боговедения, которое, отвлекая его внимание от всего другого, как несравненно низшего, приковывает взор его к единому Богу и разверзает пред очами его блеск славы Его, дивного в бытии Своем, в свойствах Своих и в действиях — в творении, промышлении, искуплении и устроении спасения каждого спасаемого. Созерцая это, он переходит от изум­ления к изумлению и, при каждом предмете со­зерцания, ничего не может изречь кроме славо­словия: слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!

Но и между предметами созерцания Бога есть степени. По свидетельству Исаака Сирианина, созерцание того, «как» Бог явил и являет Себя в тварях, есть первая степень; а созерцание Бога, «как» Он есть Сам в Себе, — вторая, высшая. Про­рок останавливается на первой, ибо судьбы прав­ды, ради коих он хвалит Бога, означают правед­ные суды, присуждения и определения Божий, как чему быть, и как что было уже и бывает на деле. Воспоминая это, пророк не может удержать языка своего от восхваления Бога, дивного в судьбах Своих и седмижды, или многократно в день хвалит Его. Святой Афанасий Великий пи­шет: «Как изучивший законы творения и промышления Божия, исповедуется он о судьбах правды Божией, о тех судьбах, по которым Бог создал разнообразные твари и промышляет о каждой из них. Словом «седмерицею»дает разу­меть, что не престает он хвалить, говоря как бы так: «всегда памятую судьбы Твои». Неудержи­мо стремится душа его к богохвалению. Желая удовлетворить этой жажде, он становится на славословие и, утолив ее несколько, останавлива­ется. Но лишь только остановится, как опять та же жажда начинает возбуждать его и поднимать на ноги, — и так целый день. «Пророк, говорит блаженный Феодорит, выражает этим пламенную любовь свою, так как не доходил до пресыщения в божественном песнопении».

Отчего скучают иные? — Оттого, что не напа­ли на предмет, который занимал бы их всесторон­не и насыщал вполне. Такой предмет один — Бог и судьбы правды Его. Отдайте Ему свой труд, время и внимание, — и вам некогда будет ску­чать; напротив, будете, как в раю, ибо с сладостию богомыслия и славословия ничто не может срав­ниться. Испытав это, святые отцы все время по­свящали на то; на том же основании и Святая Церковь заповедала многократно в день соби­раться на молитву. Древняя «седмерица»в настоя­щее время сокращена в «троицу», совмещающую, однако же, все седмь чинов богослужебного сла­вословия: литургия — не в счет. Как Пасха меж­ду праздниками есть праздников праздник, так и литургия между службами есть служба служб.