Глава 2. Как Незнайка был музыкантом

Если Незнайка брался за какое-нибудь дело, то делал его не так, как надо, и все у него получалось шиворот-навыворот. Читать он выучился только по складам, а писать умел только печатными буквами. Многие говорили, будто у Незнайки совсем пустая голова, но это неправда, потому что как бы он мог тогда соображать? Конечно, он соображал плохо, но ботинки надевал на ноги, а не на голову, - на это ведь тоже соображение надо.

Незнайка был не такой уж скверный. Он очень хотел чему-нибудь научиться, но не любил трудиться. Ему хотелось выучиться сразу, без всякого труда, а из этого даже у самого умного коротышки ничего не могло получиться.

Малыши и малышки очень любили музыку, а Гусля был замечательный музыкант. У него были разные музыкальные инструменты, и он часто играл на них. Все слушали музыку и очень хвалили. Незнайке было завидно, что хвалят Гуслю, вот он и стал просить его:

- Научи меня играть. Я тоже хочу быть музыкантом.

- Учись, - согласился Гусля. - На чем ты хочешь играть?

- А на чем легче всего выучиться?

- На балалайке.

- Ну, давай сюда балалайку, я попробую.

Гусля дал ему балалайку. Незнайка забренчал на струнах. Потом говорит:

- Нет, балалайка слишком тихо играет. Дай что-нибудь другое, погромче.

Гусля дал ему скрипку. Незнайка принялся пиликать смычком по струнам и сказал:

- А еще громче ничего нет?

- Еще труба есть, - ответил Гусля.

- Давай-ка ее сюда, попробуем.

Гусля дал ему большую медную трубу. Незнайка как подует в нее, труба как заревет!

- Вот это хороший инструмент! - обрадовался Незнайка. - Громко играет!

- Ну, учись на трубе, если тебе нравится, - согласился Гусля.

- А зачем мне учиться? Я и так умею, - ответил Незнайка.

- Да нет, ты еще не умеешь.

- Умею, умею! Вот послушай! - закричал Незнайка и принялся изо всех сил дуть в трубу: - Бу-бу-бу! Гу-гу-гу-у!

- Ты просто трубишь, а не играешь, - ответил Гусля.

- Как не играю? - обиделся Незнайка. - Очень даже хорошо играю! Громко!

- Эх, ты! Тут дело не в том, чтобы было громко. Надо, чтоб было красиво.

- Так у меня ведь и получается красиво.

- И совсем не красиво, - сказал Гусля. - Ты, я вижу, совсем не способен к музыке.

- Это ты не способен! - рассердился Незнайка. - Ты просто из зависти так говоришь. Тебе хочется, чтобы тебя одного слушали и хвалили.

- Ничего подобного, - сказал Гусля. - Бери трубу и играй сколько хочешь, если считаешь, что не нужно учиться. Пусть и тебя хвалят.

- Ну и буду играть! - ответил Незнайка.

Он принялся дуть в трубу, а так как играть он не умел, то труба у него и ревела, и хрипела, и визжала, и хрюкала. Гусля слушал, слушал... Наконец ему надоело. Он надел свою бархатную тужурку, нацепил на шею розовый бантик, который носил вместо галстука, и ушел в гости.

Вечером, когда все малыши собрались дома. Незнайка снова взялся за трубу и принялся дуть в нее сколько хватало сил:

- Бу-бу-бу-у! Ду-ду-ду-у!

- Что за шум? - закричали все.

- Это не шум, - ответил Незнайка. - Это я играю.

- Перестань сейчас же! - закричал Знайка. - От твоей музыки уши болят!

- Это потому, что ты к моей музыке еще не привык. Вот привыкнешь - и уши не станут болеть.

- А я и не хочу привыкать. Очень мне нужно!

Но Незнайка не слушал его и продолжал играть:

- Бу-бу-бу! Хр-р-р! Хр-р-р! Виу! Виу!

- Да перестань ты! - набросились на него все малыши. - Уходи отсюда со своей противной трубой!

- Куда же мне уходить?

- Иди в поле да там и играй.

- Так в поле ведь некому будет слушать.

- А тебе обязательно надо, чтоб кто-нибудь слушал?

- Обязательно.

- Ну, иди на улицу, там тебя соседи услышат.

Незнайка пошел на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошел к другому дому - его и оттуда прогнали. Он пошел к третьему дому - его стали и оттуда гнать, а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой.

С тех пор Незнайка перестал играть на трубе.

- Моей музыки не понимают, - говорил он. - Еще не доросли до моей музыки. Вот когда дорастут - сами попросят, да поздно будет. Не стану больше играть.