Цвет в сессии целительства

Все цвета радуги используются в целительстве. Каждый цвет проявляет в поле свое воздействие. И конечно, каждый цвет может быть использован для зарядки той чакры, которая метаболизирует его. Красный используется для зарядки поля, вы­жигания рака и утепления холодных зон. Оран­жевый заряжает поле, усиливает половую потен­цию и иммунитет. Желтый используется для очищения тумана в мышлении и помогает хоро­шему функционированию линейного ума. Зеле­ный используется для установления общего рав­новесия и для любого целительства. Синий охлаждает и успокаивает. Он также использует­ся для перестройки эфирного поля при установ­лении щита. Малиновый помогает пациенту свя­заться с его духом, тогда как индиго открывает третий глаз, усиливает визуализацию и очищает мышление. Белый используется для зарядки по­ля, привнесения мира и покоя и снимает боль. Золотой используется для перестройки седьмого слоя и для укрепления и зарядки поля. Бархатно-черный вводит пациента в состояние милосердности, молчания и успокоения в Боге. Он хорош для восстановления костей, которые были по­вреждены из-за рака или иной травмы. Малино­во-синий снимает боль при углубленной работе с тканями и костными клетками. Он также помо­гает экспансировать поле пациента для соедине­ния с его задачей.

Как правило, я не контролирую цвета, про­ходящие через меня во время целительства, но я способна поддерживать тот цвет, который прохо­дит через меня. В редких случаях я направляю определенный цвет по назначению. В таблице22-2 перечислены цвета, используемые в целительстве, и те цели, для которых их используют наставники. Зарядка каждой чакры совершается оживлением цвета этой чакры на том уровне по­ля, с которым вы работаете. Как правило, в на­шем обществе, поскольку мы уже столь менталь­ны, аналитичны и интеллектуальны, в сессиях целительства не используется желтый цвет.

Лавандовый и серебряный цвета мои настав­ники использовали несколько иначе, чем они ис­пользуются в техниках, описанных ранее в этой книге. Когда в поле появлялись микроорганиз­мы, которые следовало удалить, наставники ис­пользовали сначала лавандовый, а затем сереб­ряный цвета, чтобы вывести их. Сначала они посылали лавандовый свет, заставляющий мик­роорганизмы вибрировать на высокой скорости и выбивающий их из поля.

Цвета, используемые в целительстве ТАБЛИЦА 22-2

Если лавандовый не вы­водил их все, наставники увеличивали интенсив­ность и частоту и поднимались до серебряного. Представлялось, что этот сильный поток отсое­динял микроорганизмы от их месторасположе­ния. Затем наставники изменяли направление энергетического потока в моем теле и высасыва­ли весь лавандовый и серебряный свет обратно, выводя вместе со светом и микроорганизмы. Этот процесс больше напоминает создание вакуума с помощью света. В конкретном случае, когда я очищала кровь больной лейкемией, она получи­ла первый чистый анализ крови на следующий день после целительства. Это был единственный раз, когда я располагала клиническими данными для проверки этой процедуры.

Некогда мы с коллегой начали эксперимен­тировать с воздействием багряно-синего цвета. Мы провели взаимные сессии. Даниель Блейк из Института структурной работы с телом /Санта-Барбара, Калифорния/, провел глубокую работу с моими тканями и, в свою очередь, прошел мои сеансы. Когда он работал со мной, мы экспери­ментировали, комбинируя контроль цвета с глу­бокой работой с тканями. Когда он был способен удерживать сильное багряно-синее пламя, исхо­дящее из кончиков его пальцев, он очень глубоко мог проникнуть в ткани мышц, не причиняя мне никакой боли. Если же он отвлекался и «упускал» цвет, мои мышцы болели. Контроль проходящего цвета делал его работу более эффективной, по­скольку он мог проникнуть намного глубже в мышцы и осуществить более заметные измене­ния в мышцах и выравнивании структур. В один момент этой работы он сумел проникнуть на ко­стный уровень. Удерживая багряно-синее пламя, смешанное с белым светом, он сумел выпрямить небольшой изгиб в моей бедренной кости. Наблюдая за происходящим с помощью ТЧВ, я могла видеть, как клетки моей бедренной кости заново выравни­ваются между собою. Физическое ощущение было крайне приятным. Хейоан пояснил, что этот изгиб ко­сти имеет отношение к пневмоэлектрическому воздействию внутри кости, способствующему на­правлению роста кости. Это воздействие на кость таково: когда на костную ткань оказывается дав­ление, например, как при ходьбе, давление за­ставляет течь через кость небольшой электриче­ский поток. Тогда кость растет быстрее по направлению этого потока. Если давление /ска­жем, при ходьбе/ налагается на кость искажен­но, это заставит ее искаженно расти. Изначаль­ное искажение у меня было вызвано автокатастрофой. Лечение Даниэля полностью устранило легкое искривление в моей бедренной кости.

В определенный момент моей целительской практики наставники предложили мне начать использовать черный цвет. Это казалось мне не­обычным, потому что темные цвета ауры обычно связаны с заболеваниями. Этот черный, однако, не был зловеще-черным, но бархатно-черным, напоминающим бархатно-черный шелк. Он на­поминал жизнь, потенциально скрытую во чреве. Это черная мистерия непознанной женственно­сти внутри всех нас, изобилующей недифферен­цированной жизнью. Пребывание внутри черно-бархатной пустоты — это еще один способ находиться в единстве с творцом, но в этот раз вне формы. Пребывать внутри черно-бархатной пус­тоты значит пребывать в тишине и мире. Это зна­чит пребывать там всем существом, во всей пол­ноте и при отсутствии суждений. Это значит войти в состояние Милосердия и ввести вашего пациента в то Милосердие вместе с вами. Это зна­чит полностью принимать текущее мгновение. Хейоан, другие наставники-целители и я часто сидим в этом пространстве с больным раком или другими серьезными заболеваниями иногда по целому часу. Это действует очень исцеляюще. Это приводит пациента в состояние единства с божественным.