Глава 1. Старый серый самолет мягко парил в полуденном небе

Старый серый самолет мягко парил в полуденном небе. Много лет назад он был Королем Путешествий и с честью носил это гордое имя. Ему покорялись воздушные трассы всего мира. Он побывал во всех уголках земного шара, сопровождая Человека в путешествиях. На его борту побывало множество людей — и богатые коммерсанты, и звезды театра и кино. В те дни пролететь на таком самолете считалось очень престижным. Теперь он стал старым и потрепанным — реликт ушедшего века. Из-за сумасшедшего желания людей передвигаться все быстрее и быстрее, его вытеснили гремящие реактивные самолеты. Но зачем? Что люди собираются ДЕЛАТЬ с «сэкономленным» временем?

Старые двойняшки-двигатели тихо жужжали, этот приятный звук делал их похожими на гигантских пчел. Самолет совершал свой обычный рейсовый перелет из Ванкувера в Калгари. Быть может, на следующей неделе он полетит в Северную Землю, где температура намного ниже нуля, а из-за яркого снега можно лететь только вслепую. Может быть, на следующей неделе он повезет в далекие пески искателей нефти, стремя­щихся найти все больше и больше источников энергии для помешанной на энергии страны, для помешанного на энергии мира. Однако сейчас бывший Король Воздуха — лишь челночный самолет, бедная старая кляча, удовлетворяющая прихоти любого клиента, решившегося рас­статься с несколькими долларами.

Вскоре показались подножия Рокки. Они все приближались и приб­лижались, пока мы не оказались между высочайшими пиками этой ог­ромной гряды, протянувшейся вдоль мира. Движение воздуха усили­лось, самолет затрясло и закачало над облаченными снегом горами, — в этом районе снег никогда не сходил с горных пиков.

Мисс Тадди Рампа издала оскорбленный возглас протеста и взгля­нула так, словно настал ее последний час. Мисс Клео Рампа тяжело сглотнула, в широко раскрытых больших синих глазах, которыми она внимательно вглядывалась в горные склоны, можно было прочесть: «Я смогу выдержать это!»

Однако, зачем этот полет? Зачем еще один переезд? Все началось несколько месяцев назад в Ванкувере...

Июнь в Ванкувере — замечательный месяц. Природа полностью просыпается, погода становится лучше, море приобретает улыбчивую искристость, а люди заняты своими лодками. Начинают прибывать ту­ристы, и все владельцы магазинов оттачивают свое остроумие в надежде не ударить в грязь лицом. Однако этот июнь — этот июньский день — оказался не столь приятным. У вас наверняка тоже бывали такие дни, когда все, буквально ВСЕ, шло не так. Но представьте себе, что они длятся неделями, месяцами, даже годами, представьте, что это превратилось в систему. Похоже, тех, кого называют «глазами народа», очень раздража­ют несколько добропорядочных граждан, стремящихся пожить в уеди­нении.

Один мой друг, водитель автобуса, рассказывал, что ему и его друзь­ям часто докучают угрюмые пожилые клиенты, считающие себя «божь­ими помазанниками» и требующие особого отношения со стороны во­дителей, на автобусы они смотрят как на личный транспорт. Когда же водитель вежливо замечает, что автобусы должны служить всем, эти клиенты грозятся подать жалобу и лишить его работы. В жизни любого автора встречаются подобные люди, они преследуют его и не дают рас­слабиться и обрести покой и удовлетворение. Я собирался рассказать вам о веренице событий, которая заставила меня покинуть Британскую Ко­лумбию. Однако обстоятельства распорядились иначе...

Старый Автор сидел в своем инвалидном кресле и удовлетворенно наблюдал, как упаковывали рукопись. Закончена еще одна книга, на этот раз пятнадцатая. Только что вышедший из больницы старик благодушно улыбался. Эта книга не вызовет споров, с редактором не случится прис­тупа дурноты, в этих преисподнях не возникнет надоедливой суеты, и любое издательство будет готово ее принять.

Рукопись, способную вызвать интерес и в другой стране, отнесли на почту, а перед старым Автором встала еще одна, не менее трудная задача — жить с надеждой увидеть еще одну книгу и отвечать на вопросы множества заинтересованных читателей.

Обычные дни сменяли друг друга, и однажды пришло мрачное со­общение английского агента, из которого следовало, что рукопись не может быть напечатана в пределах Англии. Такой поворот дел показался старому Автору невероятным. Двенадцать человек читали эту рукопись с целью проверить нет ли в ней чего-то, что может раздражить самого чувствительного человека, и все двенадцать утверждали, что это, похоже, самая мирная и «гладкая» книга. Однако Великому Богу Издателю, сидя­щему на Золотом Троне и размахивающему утяжеленным свинцовыми литерами кнутом, она не понравилась. Хотя на этот раз дело могло быть в указе, изданном «Кем-то Наверху», запрещающем упоминание по­лиции, секса, тюрем, абортов, религии — короче, всего, о чем я писал.

Почти в то же время пришла телеграмма от другого издателя. Он был очень доволен книгой. Его заинтересованность была так велика, что он предлагал немедленно подписать контракт. Вскоре другой издатель проявил интерес к моей книге. Создавалось впечатление, что в этом году английские читатели стали более терпимыми. Мне сказали, что издатель хотел бы получить книгу ответов на вопросы. Ну что же, начнем.

Вот, например, один небольшой вопросик:

«Почему люди совершают прогулки во сне?»

Почти каждый человек отправляется во время сна в астральные путешествия. Астральное тело отделяется от физического, которое оста­ется более или менее пассивным, ворочаясь время от времени, чтобы размять затекшие от долгого лежания в одном положении мышцы. Однако иногда человек в астрале оказывается сильно погруженным в свою астральную деятельность и неосознанно ослабляет контроль, по­давляющий активность своей физической оболочки на Земле. Таким образом, физическое тело, подвергаясь «симпатической реакции», стре­мится следовать за телом астральным, и мы становимся свидетелями примеров сомнамбулизма, или хождения во сне. Человек встает с крова­ти и начинает бродить, в этот момент лучше его не будить, потому что внезапный испуг может вызвать шок и у астрального тела, что приведет к довольно ощутимой комбинации физического и астрального раздра­жения. Лунатики, которые переживали внезапное пробуждение, опреде­ленно со мной согласятся.

Вот другой вопрос:

«Является ли Земля Золотого Света миром четвертого из­мерения?»

Да, пока мы находимся в мире трех измерений, Земля Золотого Света — четвертое измерение для нас. Но если бы мы жили в четырехмерном мире, она бы была пятым измерением и т. д. Видите ли, продвигаясь выше, вы становитесь более золотым, то есть ощущаете большую разре­женность атмосферы и высокую частоту колебаний (почему бы не наз­вать их «вибрациями»?).

Кого-то очень заинтересовало четвертое измерение, и он спросил:

«Куда девается астральное тело, когда человек умирает в четвертом измерении?»

Вы всегда должны иметь тело, представьте, как глупо бы вы выгля­дели, если бы, собравшись прогуляться, обнаружили, что лишены тела и являетесь лишь чистой мыслью. Это бы не показалось вам слишком приятным. Поэтому внизу — на Земле — мы имеем физическое тело. Если теперь представить, как бы мы выглядели в двумерном мире, то теперешнее физическое тело можно рассматривать как аппроксимацию тела астрального. Теперь с помощью воображения из второго измерения можно перебраться в третье, которое является Землей, и более основа­тельно расположиться в физическом теле, выступающем как астральное для второго измерения. Однако живя на Земле, можно покинуть земное тело и отправиться в астральный мир, чтобы жить там в астральном теле, которое в том мире является физическим. Понятно ли это? Где бы мы ни были, в этот момент мы обладаем физическим телом, и на каждом уровне это тело будет настолько же реальным, как и все окружающие. Мы накапливаем энергию для нового астрального тела, совершая пос­тупки там, где находится сейчас наша «Земля», — в мире физического существования. Если вы случайно попадете — о, что я говорю? — в восьмое измерение, то должны будете жить в физическом теле восьмого измерения, и ваши жизненные силы будут создавать физическое тело девятого измерения, которое в тот момент будет для вас астральным. Это астральное тело будет тесно связано с вашим Высшим Я, которое намного, намного, намного выше.

А вот еще один вопрос об астральных путешествиях:

«Каким образом вам, в астральном путешествии, удается находить зоны, в которых живут астральные кошки, собаки, лошади и т. д.?»

Мне не приходится их искать. Если вы любите какое-то животное, оно само навестит вашу «зону» и пригласит вас в гости в собственный район или город. Помните, что, когда вы покидаете Землю, вещи очень, очень изменяются. Животные — это не просто тупые создания, неспо­собные что-то говорить и делать. На самом же деле, человеческий язык вполне можно назвать немым кудахтаньем, потому что животные обща­ются при помощи телепатии. По большей своей части люди издают невнятные звуки и называют это языком, животные же могут телепатировать друг другу на любом языке!

Все станет более понятным, когда я скажу, что если вы хотите по­пасть в какую-то зону и имеете на то право или причину, то можете сделать это, просто подумав об этой зоне. Это очень просто.

Итак, как было сказано ранее, я думал о переезде из Британской Колумбии. И наконец мы решились на это, в провинции у нас было много сложностей, кроме того, всегда приятно перебраться на новое место.

Правительство Британской Колумбии стало еще одной причиной нашего переезда. Налоговая инспекция постоянно преследовала меня, пытаясь узнать, сколько я трачу на содержание инвалидного кресла. Им хотелось выяснить, может ли человек проводить целый день в инвалид­ном кресле и получать от этого удовольствие? Эти глупые ослы из нало­говой инспекции совершенно «обложили» меня, мне пришлось достать три медицинские справки, две из Монреаля и одну из Ванкувера, в которых говорилось, что инвалидным креслом я пользуюсь много лет и делаю это не для удовольствия. Взвесив все «за» и «против», мы пришли к окончательному решению: чем быстрее мы уберемся из Ванкувера, тем лучше будет для нашего здоровья и душевного спокойствия. Мы долго думали, разглядывали карты и в конце концов, по каким-то необъясни­мым причинам, остановили свой выбор на Альберте.

Изучив доступные источники информации, мы обнаружили, что Эдмонтон был слишком холодным и ветреным городом. Летбридж, рас­положенный вблизи американской границы, был, скорее, скучной общи­ной фермеров. В конце концов мы остановили свой выбор на Калгари.

Местные авиалинии оказались не слишком приветливыми. Нельзя сказать, чтобы их сильно заинтересовала необходимость перевозки не­мощного старика в инвалидной качалке и двух сиамских кошек. Мы серьезно принялись за дело: узнавали стоимость билетов, интересовались возможностью нанять медицинский транспорт и, наконец, при помощи друзей, связались с очень хорошей фирмой воздушных перевозок. Мы получили возможность совершить воздушное путешествие по весьма разумной цене, вполне сравнимой с той, которую пришлось бы заплатить за поездку по земле в медицинской машине.

Настал Великий День, все приготовления были окончены. Меня вкатили в так называемый Ганди-бас, эта штука являлась своеобразным прицепом, напоминавшим пустой грузовик или автобус, в котором мое кресло для безопасности привязали к полу. Прицеп прикреплялся к машине, родственники и друзья жертвы садились в такси, после чего кавалькада начинала движение. Мы проехали через весь Ванкувер и оказались в городском аэропорту. Здесь нас и поджидало первое препят­ствие.

Оно заключалось в том, что для доставки меня и моего оборудован­ного электрическим приводом инвалидного кресла на борт большого старого самолета был необходим грузоподъемник. К сожалению, в этой части аэропорта не было ни одного подъемника. Я сидел в Ганди-басе, и внезапно мне в голову пришла идея. Пока сопровождавшие меня люди суетились вокруг, пытаясь придумать, как доставить меня на борт, я направил свое кресло к подножию лестницы, ведущей наверх в чрево самолета. Затем я попытался втянуть себя в самолет лишь при помощи силы рук. Мои ноги не были больше предметом гордости, однако руками я все еще мог перебросить через плечо тяжелого человека, — хотя, возможно, такое упражнение стало бы для меня причиной сердечного приступа.

Таким образом я взобрался в этот старый самолет и, кряхтя, уселся в одно из сидений. Затем группа людей подняла внутрь инвалидное кресло, а вслед за ним подоспел багаж и остальные члены нашей неболь­шой компании. Самолет все рычал и рычал. Внезапно мы тронулись, покинули аэропорт, промчались по взлетной полосе и взмыли в воздух. Оказывается, некоторые из этих старых самолетов и в самом деле умеют взлетать.

Мы долго поднимались, оставляя внизу гавань, а затем, повернув­шись на 300 градусов, направились в сторону Рокки.

Горы были прекрасны. Клео была сильно увлечена разглядыванием окрестностей. Тэдди неотступно преследовала мысль о том, что из-за воздушных ям она вполне может лишиться всего, что съела за завтраком, Это всегда было первой мыслью Тэдди. К тому же этой старой деве не так-то просто было передвигаться, когда самолет подпрыгивал и трясся в небесах.

Время тянулось невыразимо медленно, так бывает всегда, когда си­дишь в самолете и единственное доступное занятие — разглядывание расстилающегося внизу пейзажа, не отличающегося особым разнообра­зием: оскалившиеся горы, с вершинами, укутанными снегом, и склона­ми, утопающими внизу в живой синеве глубоких озер. Иногда то тут, то там мелькали фермерские хозяйства, оборудованные небольшими взлет­ными площадками. Зачастую можно было видеть водные самолеты, взлетающие с горных озер в тех местах, где невозможно было устроить взлетную полосу.

Зажглось объявление: «Пристегнуть ремни! Не курить!» Требование «не курить» нас не касалось, однако ремни мы пристегнули и схватили кошек, которых, для безопасности, посадили в корзины.

Самолет заскользил вниз, и, пронесшись сквозь пласт облаков, мы оказались по другую сторону гор Рокки. Под нами находилась больница Футхила, в которой год тому назад я побывал как пациент. Слева был виден огромный университет Калгари. Пикируя, самолет опускался все ниже и ниже. Мы с интересом разглядывали город, который должен был стать нашим новым домом. Мы видели Башню Калгари, небоскребы деловой части города и петляющую реку, вернее, реки — Боу и Элбоу. Их русла, напоминавшие лабиринт, начинались в горах и пролегали через город в направлении Летбриджа. Обе реки были слишком мелководны­ми и не могли использоваться для водных прогулок из-за порогов, отме­лей, а также из-за того, что Полицию не устраивало такое использование!

Внизу показался аэропорт. Пилот удовлетворенно покачал головой, и самолет наклонился еще сильнее. Раздался скрежет, и шасси коснулись посадочной полосы. Вскоре опустился хвост, и мы мягко вкатились на территорию перевозочной компании.

Здесь все было совсем по-другому. Каждая мелочь была продумана. Как только самолет остановился перед зданием, к борту самолета подъ­ехал подъемник, которым управлял пожилой джентльмен. Пилот и его помощник довольно крепко схватили меня и мое инвалидное кресло, словно боялись, что я могу вырваться и упасть. Однако я воспользовался электрическим приводом, выехал в двери самолета и вскоре оказался на платформе подъемника. Но даже здесь я был в безопасности — пилот и помощник продолжали придерживать меня все время, пока подъемник мягко опускал нас на землю.

Теперь об оплате. Ах! Нам всегда приходится платить за свои про­гулки. Не успели мы расплатиться за перелет, как уже другой Ганди-бас подрулил прямо ко мне. Раздалось оглушительное дребезжание, опус­тился прицеп, и я въехал вовнутрь. Внезапно пошел дождь. Он продол­жался целый день. Дождя такой силы я больше никогда в Калгари не видел. Город одарил нас мокрым приветствием.

Инвалидное кресло снова крепко привязали к полу. Багаж был пог­ружен, и мы покатили по дороге от аэропорта, через мост, навстречу Калгари. Начинался час пик, на дорогах появлялись пробки, а дождь становился все сильнее и сильнее. Когда мы достигли места назначения, группа людей суетливо высыпала из машины. Багаж был разобран, и все поспешили скрыться под крышей здания. Водитель медленно освободил мое кресло от всех стяжек, и я смог присоединиться к своей компании. Наше первое впечатление от Калгари было довольно мокрым.

Калгари — это приветливый город, новый город, в котором еще не успели развиться цинизм и распущенность. После года, проведенного здесь, я могу сказать, что Калгари — прекрасное место для жизни. Однако и у этого города есть свои недостатки. Здешние бордюры слишком вы­соки для инвалидных колясок, дороги изогнуты, и коляска постоянно скатывается к водосточным канавам. Есть еще один вопрос, которого мне не хотелось бы касаться, но огромное давление, оказываемое на меня, заставляет дать ответ. Это вопрос о полости Земли.

Однако для начала, прежде чем вы начнете конспектировать мой рассказ о quis custodiet ipsos custodes (Кто устережет сторожей?), позвольте рассказать о Крошках Полицейских, которые РАЗРУШАЮТ нашу цивилизацию. Готовы? Вот мой рассказ:

«Кто стережет сторожей?» Есть ли полиция для полицейс­ких? «Абсолютная власть развращает». Но неужели современ­ная полиция не наделена такой «абсолютной властью»? И не РАЗВРАЩЕНА ли она?

Закон утверждает, что человек считается невиновным, вплоть до доказательства вины. Но полиция автоматически воспринимает каждого, как ВИНОВНОГО!

Человек имеет право на защиту от обвинений, однако поли­цейские даже не говорят, в чем он обвиняется, пока хитростью не принудят признать нечто.

По моему личному мнению, полиция находится в своеобраз­ной опале; никто не любит полицейских — они изолированно живут в своих бараках или замкнутых группах, надменно отчуждаясь от тех, которых должны хорошо знать. Все они не могут стать заменой старому, привычному Участковому.

Один мой очень близкий друг, ирландский полицейский, слу­жил на одном и том же посту много лет, до самой отставки. На своем участке он ЗНАЛ всех и мог предотвращать неприятнос­ти до того, как они превращались в нечто серьезное. Он был бес­платным семейным консультантом, давал советы, дружески предупреждал, а когда было действительно необходимо, мог выявить настоящего преступника. Он пользовался уважением и симпатией всей округи.

Этого полицейского часто приглашали в гости различные люди на его участке. Сегодня полицейские постоянно закрыты в своих машинах... и потеряли связь с людьми.

Сегодня полиция разделила мир на два класса — «хороших» и «пло­хих», причем «хорошими» могут быть только полицейские.

Еще несколько лет назад полицейские были вежливыми, рассуди­тельными и отзывчивыми. В то время от полицейского можно было услышать: «Миссис Бланк, могу ли я видеть Хорошего Человека? Я слы­шал, что вчера он выпил лишнего. Так он еще спит? Тогда я перезвоню позже».

Теперь полицейские передвигаются парами, словно боятся остаться в одиночестве. Они всегда уверены в правильности своих действий вне зависимости от условий и обстоятельств. «R.C.M.P»(Royal Canadian Mounted Police (канадская коннаяполиция)), — рычат они, тычут своим удостоверением и входят без проса.

«Человек не виновен, пока не доказана вина». Однако полицейские считают виновным даже того, кто просто привлек их внимание! А если человек похож на убийцу, то это становится вполне приемлемой причи­ной для применения оружия. Должна ли полиция проявлять такт в утомительной процедуре допроса? Имеет ли полиция право ВРЫВАТЬ­СЯ к инвалиду, находящемуся в ванной или принимающему лечебные процедуры? ДОЛЖНЫ! И мы знаем это из личного опыта!

Сегодня полиция ненавистна, изолирована, погрязла в мечтах о цветной униформе, конском навозе и строевом шаге. Самое время реор­ганизовать ее, показать, что полицейские, — это не Божьи Избранники, а СЛУГИ народа.

Нужно научить полицейских вежливости, обходительности, мане­рам, позволить им преследовать (и ловить) преступников, оставив в покое добропорядочных граждан. Только тогда они вернут себе уваже­ние, которого сейчас им так не хватает.

По моему мнению, высокомерные полицейские — это самые опас­ные преступники. Как и многие другие, невинно оскорбленные полици­ей, я говорю: «Помогать полиции? Нет, сэр! Я не буду НИЧЕГО для них делать!!!»