Раздел 4. Верно ли, что благо логически предшествует истине?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.     
      Возражение 1. Кажется, что благо логически предшествует истине. Ведь более всеобщее логически и более первое, что очевидно из [сказанного в] «Физике» I. Но благо более всеобще, нежели истина, ибо истина — это своего рода благо, а именно [благо] ума. Следовательно, благо логически предшествует истине.
      Возражение 2. Далее, благо находится в вещах, истина же, как было показано выше (2), в составляющем и разделяющем уме. Но находящееся в вещах предшествует находящемуся в уме. Следовательно, благо логически предшествует истине.
      Возражение 3. Далее, истина — это вид добродетели, как это явствует из «Этики» IV. Но [понятие] добродетели входит в [понятие] блага, ибо, как сказал Августин, она [(т. е. добродетель)] — это благое свойство ума²⁸⁸. Следовательно, благо предшествует истине.
Этому противоречит следующее: что находится в большем количестве вещей, то и предшествует логически. Но истина есть и в таких вещах, в коих нет блага, например в математике. Таким образом, истина предшествует благу.     
      Отвечаю: хотя и предполагается, что благо и истина суть синонимы бытия, тем не менее, они отличаются [друг от друга] логически. И в этом смысле, строго говоря, истина предшествует благу, что вытекает из двух [нижеприведенных] соображений. [Это так] во-первых, потому, что истина более тесно связана с бытием, нежели благо. Ведь истина связана с бытием просто и непосредственно, тогда как природа блага последует бытию в той мере, в какой последнее совершенно, а потому и желанно. Во-вторых, это очевидно из того, что знание по природе предшествует желанию.
Поэтому коль скоро истина относится к знанию, а благо — к желанию, истина в идее предшествует благу     
      Ответ на возражение 1. Желание и ум дополняют друг друга: ведь ум разумеет желание, а желание понуждает ум разуметь. Поэтому как среди вещей, определенных к объекту желания, есть такие, которые принадлежат уму, так и наоборот. Отсюда: в порядке желанных вещей благо выступает как всеобщее, истина же — как частное, тогда как в порядке вещей умопостигаемых — наоборот. Из того обстоятельства, что истина — это своего рода благо, следует, что благо предшествует [именно] в порядке желанных вещей, но [отнюдь] не [то, что оно] предшествует во всем.
      Ответ на возражение 2. Вещь предшествует логически в той мере, в какой она предшествует в уме. Но в первую очередь ум постигает само бытие; во вторую — постигает, что постигает бытие; и в третью — он постигает, что желает бытие. Следовательно, первой является идея бытия, второй — истины и [только] третьей — блага, хотя [конечно] благо и находится в вещах.
      Ответ на возражение 3. Добродетель, носящая имя «истины», это не истина как таковая, но [лишь] один из видов истины, согласно которой человек являет себя, каков он есть, через посредство высказываний и дел. Что касается истины, относящейся к «жизни», то и она имеет частный смысл и связана с исполнением человеком в [процессе] его жизни того, к чему он определен божественным умом, и в данном случае речь идет об истине, существующей в другом. В то время как истину «правосудия» надлежит искать в самом человеке — в той мере, в какой он исполняет свой долг по отношению к ближнему в соответствии с положениями, определенными законом. Следовательно, все эти частные истины не могут свидетельствовать об истине как таковой.