Placebo – Exit Wounds Lana Del Rey – Oh Say Can You See

Меня всего трясло внутри, но сидел я спокойно и почти не шевелился. Упираясь в окно машины, я практически не моргая смотрел на него, до сих пор не принимая эту реальность. Словно всё, что я пытался строить последние четыре года рухнуло в один миг. Я только совсем недавно привык к той мысли, что его больше нет в живых и я никогда его не увижу вновь, а теперь я больше не знаю, в что верить и что думать. Я долгое время не хотел признавать это, думал, что это из-за дыма у меня галлюцинации или что-то в этом роде. Но это не могло быть правдой, не могло. И я не верил своим глазам. Я смотрел на него, я понимал, что это действительно он, но как я мог этому верить?
- Бэкхён, перестань на меня так смотреть. Лучше поспи, до нашего лагеря долго ехать, - он спокойным голосом нарушил тишину, а моё сердце кольнуло в груди.
- А как ты хочешь, чтобы я на тебя смотрел? Я четыре года считал тебя мёртвым. А ты ведёшь себя так, словно так и надо. Словно это вполне нормально, что ты восстал из мёртвых. Словно я ничему не должен удивляться. Хотя, о чём это я? Ведь всё, что с тобой связано, это полнейшая неизвестность. Чёрная бездна, в которую я больше не желаю падать, - презренно, слегка на повышенных тонах и еле держа себя в руках промолвил я, не переставая сверлить его пристальным взглядом.
Он лишь сделал глубокий вздох, но он не повернул голову в мою сторону и не посмотрел на меня.
- Я не могу тебе всего рассказать, - ответил он, и я рассмеялся. Просто громко и истерически рассмеялся. Ну не плакать же мне перед ним. Хоть как-то я был обязан выпустить наружу свои эмоции, которые душили меня. Он украдкой посмотрел на меня, но не сказал и слова.
- Не можешь? - с иронической улыбкой спросил я, когда перестал смеяться, - Почему я совершенно не удивлён?
- Сейчас самое главное это то, что мы должны найти твоих друзей. Лухана и Юну тоже везут в наш лагерь. Скоро ты их увидишь, - он говорил спокойно и ровно, словно я сейчас не устраивал ему истерику. Я прищурил глаза.
- Да. Скорее бы их увидеть. И скорее бы избавиться от тебя. О Боже.. Какой я наивный идиот.. Ты ведь всё спланировал.. С самого начала ты всё спланировал.. А я поверил твоему письму, думал, что это искренние слова. А на самом деле это всего лишь часть твоего шоу. Мол, пускай все подумают, что я раскаялся, что пошёл на неминуемую смерть. А на самом деле ты знал, что ты не умрёшь. Ты со спокойной душой сбежал, оставив мне это письмо. Тебя совершенно не волновало то, как сильно оно повлияло на меня. Да ты плевал на это, как впрочем всегда. Что же, твой спектакль удался. Как всегда. Браво, режиссёр и исполнитель главной роли в одном лице. Браво, - я наигранно похлопал ему, и он посмотрел на меня. Он молча смотрел в мои глаза и читал всю мою злость в них. Больше всего на свете мне хотелось сейчас просто свернуть ему шею.
- Нам повезло, что мы смогли оторваться. Через 4 часа мы приедем. Отдохни, - это единственное, что он сказал мне после всех моих жутких слов.
Я смотрел на него и не верил, что это действительно он.
- Да что с тобой не так? - ошарашенно спросил я, и Чунмён удивлённо на меня посмотрел.
- В каком смысле?
- Где же крики, холодные взгляды, ненависть и прочее, что тебе так присуще.
- Ты хочешь, чтобы я злился и кричал на тебя?
- Нет. Но ты вёл себя совершенно по другому. Ты бы не позволил мне сказать всё то, что я сказал тебе.
Он устало посмотрел на дорогу, и тихо вздохнул.
- Люди меняются, Бэкхён. Меняются.
- Но не ты.
- Бэкхён, не веди себя так, словно наступил конец света, хорошо?
- А он наступил. Ты и есть мой конец света. И настал он тогда, когда я позволил тебе войти в свою жизнь.
Чунмён ответил на сразу, но после пары минут он кивнул.
- С этим не поспоришь.
Я наконец оторвал от него свой взгляд и посмотрел на улицу. Мы проезжали мимо каких-то маленьких и заброшенных деревень, и всё казалось слишком пустынным.
- Ты сталкер, - сказал я спустя получасового молчания.
- Нет, я просто за тобой наблюдал. И, как видишь, не напрасно.
- Когда мы найдём Криса и Чанёля, я хочу, чтобы ты исчез. Понимаешь? По настоящему исчез. И больше за мной не следил. Никогда. Ты оставишь меня в покое. Навсегда.
Он кивнул.
- Я всегда влипаю во что-то, когда ты рядом, - я скрестил руки на груди, и Чунмён посмотрел на меня.
- Но в этот раз вы попались на удочку мошенников по своей собственной глупости.
- Ну извини, откуда нам было знать, что тут на каждом шагу какие-то преступники?
- Прежде чем ехать в неизвестную тебе страну, нужно узнать о ней всё и даже больше, и только потом ехать, - немного нервно промолвил он, и я поджал губы. Он был прав.
- В следующий раз я обязательно так поступлю. Но только тебя это касаться не должно.
- Хорошо. Но я надеюсь ты понимаешь, что я только что спас тебе жизнь.
- После того, как ты её разрушил, это самое меньшее, что ты мог для меня сделать. И я надеюсь ты понимаешь, что никогда не сможешь искупить свою вину.
Чунмён посмотрел на меня и прищурил глаза.
- Да, я это понимаю, - понизив голос ответил он и снова посмотрел на дорогу.
Я же скользнул взглядом по его лицу и ощутил внутри себя невероятную радость и счастье, которое я не испытывал с тех пор, как он посадил меня в тюрьму. Не смотря на всю свою злость, боль, обиду и отчаяние я был так безумно рад, что он жив, что даже не мог подобрать слов, которые могли бы описать эти чувства. Единственное, что мне всегда было нужно, это знать, что его сердце бьётся и что он каждый день видит то же небо, что и я, что улыбается тому же солнцу, что и я. Когда я понял, что его больше нет, я никак не мог смириться с тем, что этот мир теперь существует без него. И сейчас я хочу бежать от него, куда глаза глядят, только потому что я не хочу смотреть на него и понимать, что больше нас ничего не связывает. Он немного нахмурил брови, смотря на дорогу, и слегка надул губы. Его волосы были намного светлее, чем я привык его видеть, и короче. Чёлка была уложена наверх. Одет он был в чёрную майку и военные штаны. На заднем сидении лежало различное оружие, и мне стало не по себе. Я вдруг понял, что передо мной сидел совершенно другой человек. Не тот, кого я знал четыре года назад. И внезапно захотелось узнать о нём всё. Всё, чего я никогда не знал и, скорее всего, никогда не узнаю. Он поможет нам с Луханом найти ребят и исчезнет. Как я его и попросил. И как мне потом после этого жить? Как смотреть в глаза Лухану и быть с ним после того, как я снова его увидел? Почему он не даёт мне спокойно жить? Сейчас, когда жизнь только начала снова дарить мне радость, мне грозит снова упасть в эту бездну его глаз. Да, люди меняются. И я тоже очень изменился. Самому себе я никогда не буду врать и если скажу, что мне всё равно, что я ничего не чувствую, что не люблю его, - я солгу. Но я больше ни за что ему этого не покажу. После всего что было меня стала переполнять такая гордость, что во мне образовался слишком твёрдый стержень. И больше к его ногам я не упаду.
Его телефон внезапно зазвенел, и Чунмён поднял трубку. Ответил он на арабском, поэтому я не понимал ничего. Но я крайне удивился. Когда он положил трубку, я спросил.
- Ты что, теперь террорист?
Он слегка улыбнулся, переключив скорость.
- Нет. Но скоро ты сам всё увидишь.
- А что это был за дым в том магазине?
- Это лёгкий наркотик. Его название тебе ни о чём не скажет. Те, кто регулярно его употребляет, спокойно переносят первые минуты его действия. Но новички в этом деле сразу же хотят спать. Обычно таких вырубает на минимум часа три. Хорошая тактика, безусловно. Мы уже давно на хвосте этих торговцев людьми, но им всегда удавалось сбежать. Но на этот раз я их не упущу.
- Так вы что, наоборот? Ну, то есть вы тоже банда, но ловите бандитов и террористов? Как бы, такая банда супергероев?
- Можно и так сказать, да, - Чунмён рассмеялся и коротко посмотрел на меня. Я непроизвольно улыбнулся, и мы задержали друг на друга взгляд.
Моё сердце словно ушло в пятки, и я сглотнул. Глаза Чунмёна забегали, и он резко отвернулся, сосредоточившись на дороге. Я же сделал вдох ртом, потому что воздуха стало не хватать, и тоже посмотрел в своё окно, стараясь унять стук сердца.
Чёрт, он никогда не перестанет лишать меня рассудка.. Как мне теперь смотреть в глаза Лухану? Как мне вообще теперь жить..