ГЛАВА 18. Опустившись на колени у кровати, Магьер, как могла, накладывала повязку, чтобы зафиксировать сломанные ребра Лисила

Опустившись на колени у кровати, Магьер, как могла, накладывала повязку, чтобы зафиксировать сломанные ребра Лисила, который молча сидел на краю постели. По словам Калеба, в Миишке был до прошлой зимы, по крайней мере, один умелый целитель. Потом его жена захворала легкими и он увез ее на юг в более сухой климат. Калеб заявил, что прочие два-три человека, называющие себя городскими целителями, смыслят в переломах еще поменьше, чем Магьер, а последней сведущей травницей в Миишке была бабка Брендена, которая скончалась много лет тому назад.

Хотя Магьер и тревожило, что Лисил так скоро получил новые увечья, втайне она испытывала неизъяснимую радость оттого, что вынуждена с ним возиться. По крайней мере, ей было чем заняться. С тех пор как полуэльф услышал о смерти Брендена, он не произнес ни слова, да и теперь сидел, точно восковая кукла, тупо глядя в стену, покуда Магьер лоскутами из старых простынь перетягивала его ребра. Челюсть у него переливалась всеми оттенками лилового и желтого цвета. В кувшинчике, который принес Вельстил, еще оставалась мазь, и Магьер бережно смазала этими остатками лицо Лисила.

Малец метался по комнате. Дважды он подходил к Лисилу, тыкался влажным носом в его безвольно опущенную руку, но полуэльф точно и не замечал этого.

— Ты поправишься, — наконец сказала Магьер.

— Да ну? — отозвался Лисил.

— Да, вот увидишь.

Он помолчал немного, затем глубоко вдохнул воздух — и тут же сморщился от боли.

— Магьер, честное слово, я был уверен, что они все сгинули! Я готов поклясться всеми богами, что считал этих тварей убитыми!

— Да, я знаю. Все мы так считали. Это не твоя вина.

Магьер вспомнила, как в самом начале изо всех сил старалась остаться в стороне от «всего этого». До чего же глупо! Невозможно остаться в стороне. Всегда было невозможно. А теперь эти бессмертные твари не успокоятся, покуда она сама и все, кто ей близок, не будут захоронены на местном кладбище.

— Знаешь, — вслух сказала она, — даже и не стану притворяться, будто понимаю, каково тебе сейчас, но ведь худшее еще впереди. — Голос Магьер на секунду дрогнул. — Ты мне нужен, поможешь составить план нашей обороны.

В глазах Лисила что-то подозрительно блеснуло.

— Даже и не знаю, получится ли, — пробормотал он. Магьер поднялась с пола и уселась на кровати рядом с Лисилом.

Славная у него была комната. Матрас набит не соломой, а перьями, и повсюду пахнет самим Лисилом — чистой сухой землей и пряными травами. Правда, ноздри Магьер уловили едва заметный оттенок затхлости, и она вспомнила, что его постель не проветривали с тех пор, как умерла Бетра. В углу комнаты стоял столик, около него единственный стул. На столике ничего, кроме одинокой, большой и белой свечи. Вообще обстановка в спальне Лисила была более чем скромная. Хотя полуэльф и тратил деньги с пугающей быстротой, его мало интересовали предметы роскоши.

На Магьер все еще было синее платье, только подол изорван и заляпан грязью. Выцветшая рубашка, которую она перед перевязкой сняла с Лисила и бросила на пол, вид имела самый жалкий и годилась только на тряпки.

— Разоримся мы на одежде, — заметила Магьер просто для того, чтобы нарушить затянувшуюся тишину.

Лисил долго молчал, затем наконец посмотрел на нее.

— Знаю, — кивнул он. — Я тут все думал о вчерашней ночи... Кажется, будто это случилось тысячу лет назад. Все так изменилось...

— Втроем нам с ними не справиться, — сказала Магьер с нажимом, пользуясь тем, что сумела привлечь его внимание. — Нам нужна хоть какая-то помощь горожан. Я вот совершенно не умею манипулировать людьми, а ты в этом мастер. — Она помолчала и, как бы извиняясь, добавила: — Это был комплимент.

Лисил даже не стал притворяться, что обиделся. Магьер уже пугало его непривычное равнодушие. Неужели события прошлой ночи окончательно сломили его дух?

— И чего ты от меня хочешь? — наконец спросил он.

Магьер сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь скрыть от Лисила свое беспокойство.

— Вначале отдохни как следует, — ответила она, вставая. — Попозже, днем, я созову в общей зале собрание горожан. Когда все будет готово, я приду за тобой. Мне нужно, чтобы ты убедил этих людей, что нам не обойтись без их помощи. Сражаться с Рашедом мне придется самой, но нам нужно устроить ловушку, а тут без помощников не обойтись. После того как мы заманим вампиров в город, они уже не должны ускользнуть. Согласен?

— Да, — снова кивнул Лисил. Магьер бережно положила ладонь на его спину и помогла ему лечь.

Откинув с его лба длинные светлые пряди волос, она в который раз отметила, что длинные следы царапин нисколько не портят узкое точеное лицо Лисила. До того как они поселились в Миишке, Магьер и не сознавала, насколько ей нравится его лицо.

— Чем ты сейчас займешься? — спросил он.

Магьер заставила себя усмехнуться:

— Постараюсь состряпать такую похлебку, чтобы ты ею не отравился.

Что-то в ее словах или в голосе так потрясло Лисила, что он вдруг ожил, схватил ее руку, стиснул с неожиданной силой, едва не до боли.

— Я не трус, — сказал он хрипло. — Ты же это знаешь, правда?

— Конечно знаю, — отозвалась Магьер. — Не говори глупостей.

— Из порта все время уходят суда. Никто даже не заметит, если мы втроем — ты, я и Малец — выскользнем отсюда и проберемся в порт. Через пару дней мы будем уже далеко отсюда и сможем обосноваться на новом месте.

Мысль о бегстве даже не приходила в голову Магьер, и она помолчала, всерьез обдумывая слова Лисила. Уплыть из Миишки, оставить за собой опасности, остаться живыми и невредимыми — какой соблазн. При одной мысли об этом Магьер испытала странное облегчение. У них довольно денег, чтобы начать новую жизнь, а прошедшее пускай остается в прошлом.

Вот только в памяти ее все время всплывали имена и лица. Бетра. Бренден. Элиза.

И другие люди — те, о ком они только слышали. И портовые рабочие, которые с гибелью пакгауза обречены на нищету.

— Нет, — сказала Магьер, — мы не можем вот так все бросить и бежать. Если мы так поступим — получится, что все было напрасно. И все, кто умер, умерли напрасно. Мы должны покончить со всем этим.

Лисил отвел взгляд.

— А еще — это наш дом, — настойчиво продолжала Магьер. — Понимаешь? У меня никогда не было дома, а у тебя?

Лицо полуэльфа, словно окаменевшее от душевной боли, дрогнуло, смягчилось. Теперь на нем отражалась полная покорность судьбе. Он выпустил руку Магьер и почти без сил соскользнул на подушку.

— Да пожалуй что и не было. Ты, Малец да эта захудалая таверна — лучшего дома у меня никогда не бывало.

Магьер направилась к двери.

— Я пойду готовить похлебку, а ты отдыхай.

Она уже шагнула за порог, когда Лисил негромко сказал ей вслед:

— Я хочу похоронить Брендена.

Магьер ничего не ответила.

* * *

Тем же днем, ближе к обеду, Магьер заварила несколько больших чайников чаю и открыла бочонок первосортного пива. Калеб ушел в город созывать горожан на собрание. Он обещал переговорить со всеми, кого сумеет отыскать. К полудню Калеб вернулся и сообщил Магьер сразу несколько важных новостей.

Во-первых, на берегу моря нашли трупы двоих матросов. У одного было буквально разорвано горло. Другого обнаружили дальше по берегу, поближе к Миишке. На шее и на запястьях у него были круглые ранки от клыков. Калеб прибавил также, что, хотя об этом в городе не говорили, оба мертвеца были настолько бледны и обескровлены, что причина их смерти не вызывала сомнений.

Во-вторых, сообщил он, пропал констебль Эллинвуд. Один из стражников направился к нему сообщить о найденных трупах и обнаружил, что констебля нет ни в кабинете, ни в его апартаментах в «Бархатной розе». Согласно слухам, — Калеб узнал о них потому, что у него был приятель среди стражников, — ни в кабинете, ни в апартаментах не пропала ни одна вещь. В комнате Эллинвуда нашли пустой бокал с запахом водки да сосуд с желтым порошком. Что это за порошок, никто не знал. Эльф Лони сообщил, что Эллинвуд в обществе какого-то человека поздно ночью, ближе к рассвету, покинул «Бархатную розу», да так и не вернулся назад. Констебль попросту бесследно исчез.

Эта новость озадачила Магьер. Куда мог деваться Эллинвуд? Хотя все его вещи остались на месте, Магьер была уверена, что констебль вполне был способен бежать из города.

— И стражники до сих пор его ищут? — спросила она. — Может, он просто задержался в гостях у любовницы?

Калеб покачал головой:

— Стражники прочесали всю Миишку. Со вчерашней ночи констебля никто не видел.

Что ж, подумала Магьер, может быть, позднее что-то и выяснится. Сейчас у нее хватало других хлопот. Исчезновение констебля ее, конечно, озадачило, но, по правде говоря, не очень-то огорчило. Наоборот, теперь, когда бесследно пропал представитель власти в Миишке, Лисилу легче будет уговорить горожан им помочь.

Последняя новость, которую сообщил Калеб, не очень-то пришлась Магьер по душе. Оказалось, что он попросил несколько лоточников перенести тело Брендена в кухню «Морского льва», чтобы друзья и знакомые кузнеца могли прийти туда отдать последний долг.

— Родных у него не осталось, — пояснил Калеб, — так что это — достойный шаг.

Магьер и не спорила, что достойный, но вот мудрый ли? Душевное состояние Лисила и так вызывало у нее тревогу, а тут еще рядом, в кухне, будет лежать на столе тело Брендена. Да и самой Магьер мысль о смерти Брендена причиняла сильную боль. Этот храбрый и честный человек был бы сейчас жив, если б не она. Впрочем, Брендену уже не поможешь, а она должна защитить тех, кто еще жив.

Калеб тем не менее даже и не подумал спросить у нее разрешения. Он просто объявил, что так будет сделано, и больше об этом не было сказано ни слова. Магьер тоже предпочла не продолжать эту тему.

— Когда начнут подходить люди? — спросила она.

— Да хоть сейчас, — ответил Калеб.

Магьер присмотрелась к нему и лишь сейчас заметила, что за эти дни он сильно сдал — и ссутулился, и седины в голове прибавилось. Бедняга, изрядно ему досталось.

— Где Роза? — спросила она.

— Должно быть, сидит в комнате у Лисила. Пойду-ка я их позову.

— Нет, я сама, а ты приготовь побольше чайных чашек.

Отчего-то Магьер не хотелось, чтобы Калеб знал, как сильно пострадал Лисил. Полуэльф не мог даже ходить без посторонней помощи.

Она взбежала по лестнице и, войдя в спальню Лисила, обнаружила, что Роза и впрямь сидит рядом с ним на кровати и показывает ему свои рисунки, выполненные углем на старой бумаге. Эта сцена поразила Магьер — в ней были умиротворение и покой, которые так не вязались с тем, что творилось вокруг.

— Мне больше всего нравятся вот эти цветы, — говорил Лисил.

Роза была одета в чистое миткалевое платьице, однако ее волос со смерти Бетры так и не касалась расческа, и они кудрявились непослушной белокурой копной. Личико ее порозовело от удовольствия. Подобно всем детям, Роза быстрее других свыклась с переменами и избрала себе в наперсники Лисила. Лиловый синяк на его челюсти уже начал чернеть, следы от когтей вампира хотя и успешно подживали, но были еще слишком хорошо видны.

Магьер в нерешительности замерла на пороге. Может, все-таки оставить Лисила в покое и самой поговорить с горожанами? Только вот ведь в чем беда — язык у нее подвешен далеко не так хорошо, как у Лисила.

— Ты готов? — тихо спросила Магьер.

— Да, только помоги мне встать.

— Пойдем, Роза, — сказала Магьер. — Спустимся все вниз. Ты посидишь с Мальцом у огня.

Вставая с кровати, Лисил скривился, но тут же постарался сделать вид, что все в порядке. Видно, даже стоять на ногах ему было труднее, чем он хотел показать. Магьер подставила ему свое плечо — хоть какая, а поддержка.

— Я знаю, каково тебе, — сказала она, — но все же постарайся двигаться побыстрей. Я хочу устроить тебя в кресле до прихода горожан. У тебя уже есть какие-нибудь идеи?

— Да, — ответил он. — Я знаю, что делать.

* * *

Вскоре после этого Лисил сидел в кресле у огня, притворяясь, что ему крайне удобно. Он вовсе не сердился на Магьер за то, что она чуть ли не волоком стащила его вниз и усадила перед толпой горожан. Напротив, полуэльф даже восхищался ее силой и ясностью мышления. Однако же у него были сломаны три ребра, и еще он сильно опасался, что, когда Крысеныш швырнул его о ствол ели, удар этот повредил что-то в позвоночнике. Сидеть прямо было для него истинной мукой.

Сорок жителей Миишки, мужчины и женщины, собрались в общей зале «Морского льва». Лисил знал, что Магьер надеялась увидеть на собрании больше народа, но и сорок лучше, чем ни одного, да к тому же они едва-едва поместились в зале. Калеб подал чай, а Магьер налила желающим темного густого пива. Все это больше смахивало на дружескую вечеринку, чем на городское собрание.

Напарница подошла к Лисилу и наклонилась к его уху. Она по-прежнему была в грязном и изорванном синем платье, в руках несла поднос с кружками, волосы ее выбивались из небрежно заплетенной косы — словом, меньше всего сейчас она была похожа на женщину-воина.

— Я заставлю их осознать, что нам всем грозит, а потом выступишь ты и изложишь свой план, — прошептала она.

План? Разве слово «план» не предполагает обычно напряженной работы ума и долгих обсуждений? Увы, на такую роскошь у Лисила времени не было. На самом деле ему предстояло внушить собравшимся одну занятную истину: если они хотят, чтобы их спасли, им придется самим поработать на свое же спасение.

Магьер повернулась лицом к толпе. Прямо перед ней сидели пекарь Карлин и его сын Джеффри.

— Вчера, — начала она, — многие из вас отдали деньги на то, чтобы заплатить мне и моему напарнику за избавление города от вампиров.

Кое-кто из слушателей, услышав громко произнесенное слово «вампир», невольно вздрогнул или беззвучно охнул. Среди таких людей был и Томас, свечных дел мастер. Магьер указала на него.

— Да, у вас есть проблема, — сказала она. — Все вы знаете о том, что творится в городе, иначе бы вас тут не было. И все же никто не желает говорить об этом открыто, не говоря уж о том, чтобы попытаться самому хоть что-то сделать.

— Госпожа Магьер, — с запинкой проговорил Карлин, — зачем же так, не надо.

— Нет, надо, — оборвала его Магьер. — Почему вы все попытались уплатить мне? Да потому, что знали точно, за что платите. Сколько раз вы обнаруживали и хоронили совершенно обескровленные тела? Некоторые из вас даже помогали сегодня принести сюда тело Брендена. И все вы видели его горло. — Она искоса глянула на Лисила и снова перевела взгляд на Карлина. — Эти убийцы не люди, и их нельзя уничтожить обычными методами, однако мы с Лисилом не справимся с этим без вашей помощи.

Томас не сводил с нее глаз:

— Что же ты предлагаешь?

Магьер кивком указала на Лисила:

— Пускай он вам все объяснит.

Окинув взглядом лица лавочников, рыбаков, портовых грузчиков Миишки, лица, на которых читались надежда и сомнение, Лисил понял — прежде всего он должен сделать так, чтобы эти люди ему поверили. Хоть из кожи вон вылезти, а добиться их доверия! Для этой цели ему всегда наилучшим образом помогал юмор. Полуэльф слабо улыбнулся, чтобы произвести нужное впечатление.

— Знаю-знаю, — сказал он насмешливо, — меня нынче трудно назвать красавчиком. Дело в том, что я уже четыре раза дрался с одним и тем же вампиром, и всякий раз, как ни бейся, выходит у нас ничья.

Его легкомысленный тон явно произвел на людей положительное воздействие.

— И меня, и Магьер вы пока что не очень хорошо знаете, — продолжал Лисил, — но надобно вам сказать, что меня долго обучали и наступательной, и оборонительной тактике. Одно время я был личным советником диктатора одной страны на Востоке, неподалеку от моей родины.

Если б только Лисил сказал им, кто был этот диктатор, то людей убедило бы одно только имя Дармута, однако он не хотел, чтобы слухи о его местопребывании достигли родных мест. И еще меньше ему хотелось, чтобы кто-то в Миишке узнал, кто он такой на самом деле.

— Мы с Магьер уверены, что все три вампира сумели уцелеть при пожаре, — сказал Лисил. — Прошлой ночью мы видели женщину по имени Тиша и уличного оборванца по прозвищу Крысеныш. Владелец пакгауза, который некоторым из вас знаком, — вожак всей этой шайки, и нам надлежит действовать так, как если бы он тоже уцелел.

— Ты что же, хочешь, чтобы мы дрались с этими тварями? — крикнул незнакомый Лисилу грузчик.

— Не совсем. Сражаться будут в основном Магьер и Малец. Я хочу, чтобы вы устроили вокруг «Морского льва» круговую оборону. Вампиры, судя по всему, вознамерились прикончить нас троих, так что мы будем служить приманкой. Если вы сможете стрелять в них арбалетными болтами, смоченными в чесночной воде, — это их на время выведет из игры или по крайней мере помешает им удрать. Одним словом, мы хотим устроить западню для вампиров. — Он помолчал и с видимой неохотой добавил: — Быть может, нам придется поджечь два-три дома.

При этих словах горожане зашептались, а кое-кто и вполголоса разразился руганью. Голос Лисила зазвучал громче:

— Что за прок будет вам от этих домов, если жители Миишки по-прежнему будут пропадать? Вы хотите безопасной жизни? Вы хотите избавиться от вампиров? Если таково ваше желание, то вы должны не только защищаться от этих тварей, но и помочь нам нанести удар, который покончит с ними раз и навсегда. У меня есть план, но говорить о нем бессмысленно, покуда я не пойму, что здесь есть храбрецы, способные мне помочь. Но прежде всего я хочу знать, способны ли вы помочь самим себе.

Лисил даже и вообразить не пытался, что сейчас думает о нем Магьер. Все эти дни он был мало похож на ее всегдашнего напарника, лентяя и пьяницу, а уж сейчас держал речь как настоящий ветеран победоносной армии.

— Я тебе помогу, — тотчас сказал Карлин.

— И я! — с жаром откликнулся Джеффри.

Прочие горожане, однако, продолжали перешептываться друг с другом или просто недовольно ворчали что-то себе под нос. Чего бы они ни ожидали от этого собрания, но им и в голову не приходило, что их призовут воевать с вампирами.

Лисил и не предполагал, что сумеет без труда привлечь этих людей на свою сторону, а потому приготовился говорить дальше, но тут входная дверь таверны с грохотом распахнулась. Человек, который ввалился в общую залу, показался Лисилу смутно знакомым, но лишь минуту спустя он вспомнил, что это городской стражник, один из тех, что арестовали Брендена в первый вечер, когда открылся «Морской лев». Собственно говоря, именно этот стражник связывал кузнецу руки за спиной. Сейчас он тяжело дышал, и в его глазах металось безумие.

— Дарьей, что случилось? — вскрикнула молодая рыбачка и, вскочив, подбежала к нему.

— Корина мертва, — хрипло выговорил он. — Я всю ночь был на дежурстве в кордегардии... вернулся — а она лежит: во дворе под окном... и горло у нее разорвано...

Он осекся и беззвучно зарыдал.

— Кто такая Корина? — тихо спросил полуэльф, хотя, на самом деле это вряд ли было важно.

— Его жена, — бесцветным голосом ответил Карлин. — Они только зимой поженились.

Лисил крепко ухватился за край стола и, сцепив зубы, поднялся на ноги.

— Эти твари наглеют, — глухо проговорил он. — Одни мы с Магьер с ними не справимся.

Несколько грузчиков подошли и встали возле Карлина. Без особого энтузиазма, но решительно один из них обратился к Лисилу:

— Говори, что надо делать.

* * *

Незадолго до заката Магьер стояла на улице перед входом в «Бархатную розу», размышляя, стоит ли туда входить. Она уж лучше бы десять раз подряд сразилась с Рашедом, чем снова попросила Вельстила о помощи, но сейчас от нее зависели жизни слишком многих людей.

Нарядные бархатные занавески и ослепительно белые ставни трактира казались ей сейчас нелепым фарсом. Этот красочный фасад словно успокаивал: мол, Миишке ничего не грозит и никакие сверхъестественные твари не роют туннели под городом и не пьют по ночам кровь его жителей.

Никому из постояльцев «Бархатной розы» даже и в голову не пришло бы не то что помочь ей в борьбе с вампирами, но даже признать открыто их существование... кроме, разве что, Вельстила. Впрочем, много ли толку от его помощи? Магьер еще при второй их встрече надоели его советы, больше похожие на загадки. Что ей нужно было сейчас, так это точные сведения о слабых сторонах ее врагов. Пожалуй, она вовсе не ожидала, что Лисил сумеет привлечь на ее сторону простых горожан Миишки. Говорил он, может, и не слишком красноречиво, но в его речах были сила, прямота и убедительность. Магьер и сама почти что поверила в то, что он служил советником у какого-то там диктатора.

— Что же, он свое дело сделал, — пробормотала Магьер себе под нос.

Лисил, оставшийся в «Морском льве», руководил приготовлениями к ночному бою. Такая работа была ему как раз под стать, хотя Магьер и представить не могла, как ему удается не свалиться с ног. Ее дело было более личного, частного характера. Она хотела вызнать у Вельстила побольше о своей собственной природе и о том, к какому способу прибегнуть, чтобы надежней уничтожить Рашеда.

Вдобавок Магьер нуждалась не только в помощи, которую могла предложить ей горстка необученных лавочников и рабочих. И один из тех, кого она охотно заполучила бы в волонтеры, сидел как раз за столом у входа в общую залу «Бархатной розы».

Красавец Лони, едва она вошла, поднял голову, и на лице его отразилось величайшее облегчение.

— Магьер! — воскликнул он с таким видом, словно они знали друг друга уже долгие годы. — Господин Вельстил ждет тебя. Проходи скорее!

От неожиданности Магьер остановилась на пороге:

— Ждет?!

— Да-да, он уже несколько раз спрашивал, не появилась ли ты, — отвечал Лони с легким нетерпением, как будто и впрямь она обещала прийти гораздо раньше, да вот задержалась. — Ступай за мной.

Эльф поднялся из-за стола, и Магьер лишь сейчас заметила, что он примерно одного с ней роста и сложения. На нем были простого покроя, но ладно сшитая белая рубашка и плотные черные штаны. Он настолько явно демонстрировал желание поскорей провести ее к Вельстилу и вообще оказать ей всяческую помощь, что Магьер пришла в голову одна идея.

— Лони, не мог бы ты одолжить мне кое-какую одежду? — устало спросила она. — Если пожелаешь, я за нее заплачу.

На поход к портному времени у нее не было, а сражаться с Рашедом в этом платье она просто не могла. Магьер ожидала, что Лони одарит ее озадаченным взглядом, и потому испытала прилив благодарности к эльфу, когда он лишь окинул взглядом ее потрепанный наряд и понимающе кивнул.

— Разумеется, — сказал он. — Я приготовлю для тебя все, что нужно, заберешь, когда будешь уходить.

А ведь он знает, подумала Магьер, знает, что должно случиться этой ночью. Или же по меньшей мере догадался, что затевается нечто крайне важное, если уж почетный постоялец «Бархатной розы» так настоятельно желает видеть Магьер, легендарную охотницу на вампиров. К ее поясу была прикреплена сабля, а Лони даже не потребовал, чтоб она перед входом сняла оружие.

Эльф провел Магьер через роскошную общую залу, мимо картин на стенах, ваз и распустившихся роз. Вслед за ним она снова спустилась по лестнице к комнатам Вельстила.

Легонько постучав в дверь, Лони объявил:

— Она пришла, сударь.

Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь, почти втолкнул Магьер в комнату и тут же плотно прикрыл за ней дверь.

Вельстил сидел все в том же кресле, что и в прошлый раз, только сегодня он не читал, а был погружен в размышления. В комнате ничего не изменилось. И тем не менее при виде Магьер на лице Вельстила мелькнуло неподдельное удивление. Магьер наплевать было, что он подумал, однако она хорошо сознавала, что больше всего смахивает на трактирную служанку, от души повалявшуюся с сердечным дружком в стоге сена.

— Когда ты в последний раз спала? — спросил Вельстил.

— Не помню. И потом, я пришла сюда не для того, чтобы обсудить этот животрепещущий вопрос.

Магьер не замечала прежде, какие у Вельстила густые черные брови. Они казались еще чернее на фоне белоснежных седых висков.

— Зачем ты сюда пришла? — осведомился он, не вставая с кресла.

— Подумала, а вдруг ты в кои-то веки перестанешь говорить загадками и действительно мне хоть в чем-то поможешь.

Ее слегка раздражало то, что в комнате нет окон и единственный источник света — таинственный хрустальный шар Вельстила.

— До меня дошли слухи — уверен, что беспочвенные, — будто ты набрала себе в помощники рыбаков и портовых рабочих.

— Это так.

Вельстил встал, и его всегда бесстрастное лицо дрогнуло от гнева.

— Распусти их по домам. Всех. Немедленно. Ты — дампир, и помощь неуклюжих и несведущих горожан только испортит твою охоту. Да и вообще с вампирами можно было покончить еще несколько дней назад.

Магьер скрестила руки на груди:

— Отлично. Тогда ты сам вместе с Лисилом будешь нести за мной колья и прочее снаряжение.

Тень гнева исчезла с лица Вельстила, и он усмехнулся.

— Боюсь, моя дорогая, что это невозможно. Я-то полагал, что ты умна, но ты, как видно, кое-чего все-таки не понимаешь. Это ты, а не я — дампир. Твое предназначение, суть самого твоего существования — уничтожение вампиров.

Вспышка ярости обожгла Магьер, и она, повинуясь порыву, выхватила саблю.

— Я устала играть в твои игры! Если ты хотя бы вполовину так сведущ, как утверждаешь, выкладывай все, что знаешь!

Вельстил задумчиво поглядел на острие сабли, устремленное к его груди, и снова поднял темные глаза на Магьер.

— Разве ты не чувствуешь, как растет в тебе гнев? Разве всякий раз, когда бьешься с вампиром, ты не ощущаешь, как возрастает твоя сила? — Он понизил голос. — Доводилось тебе слыхать глупую старинную поговорку, что зло, дескать, можно победить лишь добром? Это ложь. Зло можно победить только злом. Этим кровососущим тварям нет места в мире живых. И все же одному из них хватило, как видно, мудрости и даже самоотверженности, чтобы породить тебя.

Магьер опустила саблю:

— Что это значит?

Вельстил шагнул ближе:

— Я долго изучал бытие, обычаи и свойства вампиров. В первые дни после обращения свежеиспеченный вампир еще способен зачать или понести дитя. Кто-то из твоих родителей, скорее всего отец, был вампиром. Половина твоего существа принадлежит миру тьмы, миру, чьи создания вынуждены выпивать чужую жизненную силу, дабы продлить свое существование. Однако твоя смертная половина сильнее. Подобная неуравновешенность порождает в дампире безудержную ненависть к своей темной половине. Прибегая к силам своей сверхъестественной половины, дампиры становятся единственными, кто способен на равных сражаться с вампирами. Ну, теперь понимаешь?

Слова его хлестали Магьер, точно плеть. Она не могла, не хотела им верить... однако недавние события подтверждали, что Вельстил прав.

— Откуда ты все это знаешь? Я хочу сказать, откуда ты знаешь, что я — дампир!

Вельстил указал на кожаный ремешок и цепочку, выглядывавшие из выреза ее платья.

— По амулетам, которые ты так старательно прячешь. Откуда они у тебя?

Магьер помолчала. Разрозненные кусочки давней головоломки стали наконец-то складываться в цельную картину.

— Их оставил мне мой отец. Во всяком случае, так мне сказали. Он же оставил мне кожаный доспех и саблю. Но если он был вампиром, зачем же породил меня и дал мне оружие, чтобы убивать ему подобных?

Вельстил порывисто протянул руку, но тут же опустил. Быть может, он почувствовал горечь, которая обжигала Магьер.

— Сядь, — сказал он.

Она не шелохнулась.

— Многие вампиры наслаждаются своим новым бытием, — сказал Вельстил, — но есть и такие, что были обращены против их воли. Полагаю, что такой вампир вполне может ненавидеть себе подобных.

Похоже, он говорил вполне искренне, и Магьер не знала даже, благодарить его за такую откровенность или сожалеть о ней. Всю свою жизнь она старалась забыть свое прошлое. Впрочем, там и забывать-то особенно было нечего. Мать ее умерла, отец покинул ее еще младенцем. Оба ушли из жизни Магьер прежде, чем она подросла хотя бы настолько, чтоб запомнить их лица. Порой она даже завидовала Лисилу — ведь он знал и помнил своих родителей, хотя и не любил говорить о них. И вот теперь этот наглый безумец уверяет, будто ее породил один из тех, кого она пытается уничтожить с тех самых пор, как поселилась в Миишке.

Магьер не хотела делиться подобными мыслями с Вельстилом, но он, похоже, знал о ней больше, чем кто-либо другой. Если он прав, хотя бы отчасти, то где-то в этом мире, быть может, все еще живет... нет — существует ее отец.

— Так ты полагаешь, что моего отца обратили против его воли и он породил меня на свет, чтобы отомстить?

— Вполне возможно.

— Почему же тогда он покинул меня? Бросил меня одну среди суеверных крестьян, которые ненавидели меня и боялись? — Магьер никогда не плакала и впредь не заплачет... но сейчас ее голос заметно дрогнул. — Почему он так поступил?

— Я не знаю, — ответил Вельстил. — Может быть, для того, чтоб ты выросла сильной.

Магьер испытующе посмотрела в его лицо, в его умные зоркие глаза:

— Откуда ты все это знаешь? Откуда?

Вельстил ответил не сразу:

— Я много читал, учился, наблюдал, я изъездил множество стран. До меня дошел слух, что в Миишке собирается поселиться охотница на вампиров, и я понял, что должен увидеть тебя собственными глазами. С первой нашей встречи я знал, кто ты такая. Помнишь? Это было в таверне, ты была одета в это же платье, хотя тогда оно выглядело не в пример приличней, и ты прятала за корсаж амулеты.

— Да, — сказала медленно Магьер. — Я помню.

— Сядь. — Вельстил указал на изножье узкой кровати.

На сей раз Магьер подчинилась. Снова он показал пальцем на вырез ее платья.

— Ты уже поняла, для чего служат эти амулеты? — спросил он.

Магьер опустила взгляд на корсаж, но вытаскивать наружу амулеты не стала.

— Не уверена. Топаз, судя по всему, светится, когда близко вампиры.

Вельстил кивнул:

— Да, как и пес полуэльфа, этот камень подобие верного сторожа, неизменно поднимающего тревогу. Он чует присутствие нежити. Костяной амулет — вещь совсем иного сорта. Я читал о таких, но увидел его впервые. Вампиры, пьющие кровь, на самом деле поглощают жизненную силу своих жертв. Они как пустой сосуд, который постоянно жаждет быть наполненным. Поглощая чужую жизнь, они поддерживают свое существование и потому-то так быстро исцеляются.

Ты же, — продолжал он, — живой человек. На этот осколок кости наложены особые заклятия, а потому, когда он соприкасается с кожей смертного, тот обретает способность поглощать жизненную силу и с ее помощью исцеляться столь же быстро, как и Дети Ночи. Единственное живое существо, которое может таким образом использовать этот амулет, — дампир. Благодаря амулету ты можешь не просто пить кровь, а напрямую поглощать жизненную силу.

— Но откуда мог взяться этот амулет? — спросила Магьер.

Вельстил насупился:

— Ты сказала, что его оставил для тебя твой отец. Больше я ничего не знаю, у меня нет ответов на все вопросы. И все же, будь я на твоем месте, будь я таким, как ты, — я бы не сидел тут и не болтал, а готовился бы к бою.

— Но ведь я все равно проигрываю всякий раз, когда сражаюсь с Рашедом, — сказала Магьер. — Как мне победить его?

— Не борись сама с собой. Сражаясь с вампирами, стань вампиром сама. Потому-то они и боятся тебя, что ты можешь их победить их же оружием. Сражайся, забыв о морали и совести. Примени все свои силы, чтобы добыть победу.

Совсем не такой совет хотела услышать Магьер. И она вдруг осознала, что злится на Вельстила за то, что он честен с ней, — так обрушивают гнев на гонца, приносящего дурные вести. Умом Магьер понимала, что Вельстил ни в чем не виноват, но больше она не могла, не хотела находиться с ним в одной комнате. Поднявшись, она направилась к двери.

— Больше я к тебе не приду, — бросила она. — После сегодняшней ночи в этом не будет нужды.