Персонификация

Я снова оказался на цветочной поляне.

Странное ведение, если можно так это назвать, осталось позади, оставив после себя островок легкого беспокойства.

Дерево что-то сказало мне.… Да вот только я пока что ничего так и не понял…

Подул легкий порыв теплого весеннего ветра. Густые шапки крон Мудреца зашумели, и этот шелестящий звук напомнил мне мелодию, написанную каким-то великим композитором. Людвиг Ван ли? Моцарт ли? Не знаю, я не силен в музыкальном искусстве, но мотив определенно знакомый. Этот звук заставлял мое тело вибрировать. Он словно потревожил струну, натянутую в самом сердце. И теперь эта тонкая стальная нить трепетно дрожит, как осиновый лист на ветру.

Плоды дерева осыпались на сочную траву. Я поднял один. Желудь. Еще совсем зеленый. Почему он упал?

Внезапно, сплошным потоком, словно кто-то одним движением лихо крутанул кран в душевой, хлынул дождь. Я аккуратно поднял голову. На безупречно голубом небе не было ни единого облачка, но тем ни менее за границами густых крон дерева стояла сплошная стена воды. Однако спустя пару секунд дождь прекратился так же внезапно, как и начался.… Ох, я уже говорил вам про запах в саду после дождя? Что ж, не буду повторяться…

Голоса понесли меня дальше.

Впереди радуга. Тонкая, как бумажный лист, яркая, семицветная. Она была очень красива и… очень близко. Словно материальная. Я всегда думал, что радуга – это просто оптическая иллюзия, игра, обман зрения. Как же я ошибался.… Вот она, прямо передо мной. Я трогаю ее рукой. Она теплая и безупречно гладкая, как хром. А вот я иду по ней, как идут по канату акробаты в цирке, но не боюсь упасть – голоса поймают меня. Радуга не сопротивляется, она покладиста, как сытый домашний зверь. Она мурлычет.

С каждым шагом поляна становилась все меньше и меньше. Мудрое дерево уже не казалось каким-то огромным, а цветы, утратив свои некогда четкие контуры, слились в одну сплошную разноцветную пеструю гамму. Красиво…

Вскоре, я достиг центра.

Сидя на ее вершине, видел все-все вокруг. Я был настолько высоко, что голубизну неба над моей головой продавливал пока еще легкий, черный космический слой. Яркие точки звезд сверкали и переливались, словно брызги морской волны при полуденном солнце. Моя душа и разум сполна упивались тихим счастьем, отгоняя подальше назойливую мысль о том, что в один миг все это счастье может закончиться.

Колючий, северный ветер подул в лицо. Я поежился и посмотрел вперед. Громоздкие, неуклюжие серые тучи медленно, но неумолимо подбирались все ближе к моей поляне. Внутри этой исполинской массы раз за разом яростно скалились молнии. Едва слышно прогремел гром. Такой далекий, но уже ощутимый. Но и сейчас я не удостоил их должным вниманием.

Как же высоко я забрался.… Но даже это не смогло помочь мне увидеть край цветочного моря. Зато я увидел нечто другое. Небольшую лужу прямо по курсу. Она бурлила и медленно впитывалась в землю, оставляя после себя лишь удрученный кусок мертвой земли с «оплавленными» краями. Воняло от нее жутко. Маленький, незначительный кусок обыкновенной грязи, но он совершенно не вписывался в общую картину столь эстетично совершенного места. Это злило меня…

В мгновение ока я оказался возле него. Завоняло еще сильнее. Этот кусок – брешь, портал, точка соприкосновения двух миров: обреченного… и моего.

Я, не отрываясь, смотрел на черную поверхность. Ежесекундно на ней проявлялись узорчатые следы чей-то обуви, словно невидимая толпа проходила мимо меня и целенаправленно наступала правой ногой в грязь. След за следом… След за следом… Кроссовки, туфли, ботинки. Мужские, женские.… Даже детские. Призрачные ноги появлялись из ниоткуда, сменяли друг-друга, месили эту несчастную жижу и так же без видимых причин уходили в никуда. Это гипнотизировало и почему-то угнетало…

Я начал считать: первый, второй, третий…

Внезапно на клочке бездыханной земли появился отпечаток голой стопы.… И разом все прекратилось. Толпа душ обреченного мира остались позади, завершив свой марш-бросок через мою спокойную гавань. Но… Кто этот последний?

Грязь поглотила последний след, превратив его в нечто бесформенное, а еще через какое-то время перед моим взором была просто черная субстанция.

Мне не нравится эта брешь. Мне не нужен здесь путь сообщения с внешним миром. Это уязвимое место. Ее нужно чем-то закрыть.… Иначе я не выдержу, я просто сойду с ума, изо дня в день наблюдая путешествие этого мистического пехотного манипула.

У меня был желудь. Тот самый желудь, который дал мне Мудрец. На вытянутой руке я сбросил его вниз – в самый центр «трещины». Грязь, издавая какие-то малопонятные однотонные всхлипы, мгновенно поглотила его.

Желудь испокон веков считался символом Жизни … Бессмертия … Совершенства. … Полагаю, это самое «то» для этого чудного места.

Спустя всего каких-то пару секунд из-под густой жижи показался тоненький, бледно-зеленый стебель с одним, единственным листом.

Уже в который раз за все время я посмотрел на север. Хмара, еще совсем недавно пребывающая оттуда в виде грозного полчища вражеских конниц, рассосалась без единого следа на всей поверхности мирного неба над моей головой.

Я взглянул на росток.

Оставайся здесь за старшего, пока меня нет рядом.

И я ушел.…

Ушел с одной радостной мыслью в голове: мой Мир меня еще любит!

Начинался лимб…

…