Глава 40/1/1. Жить в твоей голове. И убить тебя.

…Жить в твоей голове
И любить тебя неоправданно, отчаянно.
Жить в твоей голове
И убить тебя неосознанно, нечаянно…
(Земфира - Жить в твоей голове)

Драко лежал на кровати и смотрел в потолок, бестолково разглядывая балки. Старался уловить хоть малейший шорох в комнате Гермионы и мысленно прокручивал в голове события прошлого вечера.
Она плакала. Плакала после того, как они разошлись по комнатам. Плакала тихо, уткнувшись в подушку, наверное, хотела скрыть собственные слезы. Безуспешно. Драко все равно слышал каждый ее всхлип, будто Гермиона лежала рядом, и каждый отдавался в сердце парня болью. Но сейчас Грейнджер металась по комнате, наскоро собирая школьную сумку – деревянные половицы сухо потрескивали под ее ногами. Вот сейчас открыла дверцу шкафа, взяла мантию, закрыла дверцу. Шаги затихли – вышла в общую ванную, подошла к его двери, затаила дыхание и…
- Входи, - сказал Драко, не поворачивая головы.
Негромко скрипнула дверь, и на пороге спальни показалась Гермиона: одета в зимнюю мантию, на плече сумка, а в глазах вопрос.
- Ты готов?
- Да. Иду, - Драко поднялся с покрывала и вышел следом за девушкой, на ходу натягивая мантию.
Старосты немилосердно опаздывали, до начала рождественского концерта оставалось меньше часа. Конкурс был приурочен к началу зимних каникул, являясь приятным дополнением к обещанным выходным. Но для «Дракомании» и, с недавних пор, Гермионы новый день был очень важным и волнительным.
Не успели ребята войти в Котел, как тут же попали под горячую руку Тео, поджидающего старост в дверях.
- Где тебя носит, Малфой!? – воскликнул Нотт. – Начало через полчаса.
- Так получилось, - отмахнулся Драко.
- Знаю я твои «так получилось», - Тео окинул парочку масленым взглядом и, присвистнув, пошел вперед.
- Что это с ним? – тихонько поинтересовалась Гермиона, бросив на Драко взгляд исподтишка.
- Понятия не имею.
Ребята обогнули сцену и вошли в длинный обшарпанный коридор с множеством дверей, каждая из которых вела в отдельную гримерную.
- Мальчики налево, девочки направо, - хихикнул Тео, сворачивая в нужную сторону.
- Ну что? До встречи на концерте? – бросил Малфой, задержавшись на минуту.
- Конечно, - выдавила улыбку Гермиона.
Драко залихватски подмигнул ей и пошел дальше.
- Малфой! – непроизвольно вырвалось у Грейнджер. Драко обернулся. – Я… я просто… Извини. Не знаю, зачем позвала тебя.
Парень понимающе поджал губы, вернулся обратно и притянул девушку к себе. Гермиона проворно нырнула в его объятия, уткнувшись носом в рубашку на груди.
- Все будет хорошо, гриффиндор. У тебя обязательно все получится. Не переживай.
- А вдруг я снова забуду текст? Ведь это возможно? Правда?
- Нет. Ты не забудешь. А знаешь почему? – Гермиона немного отстранилась, чтобы вопрошающе заглянуть в серые глаза. – Потому что ровно через полчаса ты первой выйдешь на эту сцену и покажешь всем, на что способна. Ты будешь смотреть на них, сидящих в зале, сверху вниз. И ты будешь чувствовать себя не испуганной двенадцатилетней девчонкой, а уверенной в себе семнадцатилетней девушкой: сильной и смелой.
Гермиона мягко улыбнулась и потупила взгляд. Драко вновь разговаривал с ней, как папа с дочкой. Но отчего-то сейчас это совсем не злило девушку. Наоборот. Звучало до невозможности мило.
– А еще… ты будешь знать, что где-то там, внизу, среди этих недоумков сижу я. Что смотрю на тебя и жду того, на что ты, я абсолютно уверен, способна – проживание песни не головой, а сердцем, полета, личного откровения... Так что выйди и зачаруй нас всех, Мия. Заставь забыть обо всем на эти три минуты – вот чего я хочу, чего жду.
Драко бережно поцеловал Гермиону в лоб, отстранился и пошел вперед, не оглядываясь, хоть и чувствовал, что девушка смотрит ему вслед.
Когда Малфой вошел в гримерку под номером тринадцать, остальные участники «Дракомании» уже были внутри. Прибыли задолго до появления школьного старосты, так что уже порядком успели накрутить себя и тут же принялись за Драко.
- Лето сказал, что на концерте будет Питер Уотсон, - с порога обрушилась с новостями Пэнси.
- Уотсон? Ты ничего не перепутала? – удивился Драко.
- Нет. Сказал нам полчаса назад, пока ты прохлаждался с подружкой, - бросил Нотт.
- Эй! – укоризненно взглянул на него Малфой, но Тео только ехидно улыбнулся и пожал плечами с самым невинным видом, будто хотел сказать: «А что? Разве я не прав?».
- Сам Питер Уотсон… - протянула Пэнси, не сводя с Драко испуганного взгляда.
- Так, - Малфой сел на диван, составив компанию Блейзу. – Всем успокоиться. Сейчас главное - собраться с мыслями и отыграть на пределе возможностей.
- Да брось, Дрей! – безмятежно отозвался Забини. – Все будет в лучшем виде.
- Говори за себя, - отозвалась Пэнси, беспрестанно щелкая пальцами. – Я от волнения все ноты забуду. Уже начинаю забывать.
Девушка обхватила себя руками, загнанно смотря на парней.
- Спокойно! – заявил Драко. – Блейз? - он обернулся к другу и, указав головой на Паркинсон, отрезал:
- Поручаю ее тебе. А я в зал, посмотрю, что к чему.
- Сделаю, - заявил тот.
Драко одобрительно кивнул и вышел. Вернулся в зал, занял крайнее место около прохода, чтобы при необходимости быстро уйти, и стал ждать. Вскоре зал заполнился зрителями, пришли члены Аттестационной Комиссии, вальяжно расселись по местам, достали пергаменты и перья – приготовились вершить судьбы. Малфой кривовато усмехнулся, окинув их насмешливым взглядом – надутые пингвины - и махнул Стиву, который сидел в противоположной части зала, ожидая выступления Гермионы, так же как и он. Картер добродушно улыбнулся в ответ и указал на место рядом с собой, но Драко ткнул в дверь, намекая, что скоро уйдет. Стив пожал плечами и отвернулся.
Вскоре слово взял секретарь Комиссии, поприветствовал собравшихся и объявил Смотр открытым. Зал разразился дружными аплодисментами. Раздались первые звуки школьного гимна, зрители поднялись со своих мест в знак уважения. Драко тоже поднялся, потихоньку отошел к окну, встал рядом с портьерой и прислонился одним плечом к стене.
Вскоре в Котле потушили свет, и секретарь объявил первого участника. На сцену, нервно улыбаясь, вышла Гермиона. Она была в красивом, жемчужного цвета платье в пол. Легкий шифон словно прозрачной дымкой обволакивал ее фигуру, а свет софитов высвечивал границы ткани, создавая ощущение, будто Гермиона парит над полом. Глубокий вырез открывал линию плеч и тонкие ключицы, волосы у лица были забраны наверх и оставались свободно спадающими по плечам. Драко непроизвольно залюбовался ею – такой красивой, нежной, сотканной из воздуха. Такой совершенной… словно ангел, сошедший с неба. Тонких губ коснулась мягкая улыбка, Драко прислонился головой к стене и бросил мимолетный взгляд на Стива. Появление Гермионы произвело должный эффект и на него. Картер широко и глупо улыбался, глядя на нее, не в силах оторвать восторженного взгляда.

Грейнджер встала около микрофона и кивнула звукорежиссеру, чтобы включал музыку. Малфой вновь покосился на Стива. Тот весь подался вперед, не мог усидеть на месте, так сильно переживал за Гермиону. Драко ехидно ухмыльнулся и мысленно сосчитал: «Три, два, один…».
Гермиона глубоко вздохнула и негромко запела:
- Я пытаюсь, но не могу заставить себя
Думать о чем-то еще, помимо тебя.
Твое дыхание на моем лице,
Твой нежный теплый поцелуй...
Я узнала секрет, я познала истину...
Мы оба знаем, зачем я пришла сюда.
Я не попрошу о большем...
Просто… хочу быть с тобой. Сейчас.
Гермиону мелко потряхивало. Ощущение, будто тебя рассматривают под микроскопом, не покидало ее. Пальцы мелко дрожали, равно как и колени. Хорошо еще, что на голосе это никоим образом не отражалось, он звучал все так же ровно и чисто. Но с этим у девушки никогда не было проблем.
Стараясь не встречаться взглядом с членами Комиссии, Гермиона вглядывалась в лица зрителей, ища среди них одно-единственное. Но вместо нужных серых глаз встретилась с другими. Стив недоуменно смотрел на нее, поглаживая пальцами лоб. Будто Грейнджер стояла на сцене в костюме для Хэллоуина и пела: «С днем Рожденья тебя!» вместо песни, которую он написал для нее. Неужели все настолько плохо? Она опять что-то сделала не так? Неправильно расставила интонационные акценты? В чем? В чем она ошиблась?
Заканчивая первый куплет, девушка уже мысленно окрестила себя неудачницей, испортившей отличную песню неграмотным исполнением. Но стоило ей пропеть припев, как Стив заметно побледнел и вскочил на ноги, словно искал кого-то. Гермиона непроизвольно проследила за взглядом Картера и оторопело замерла.
Малфой…
Вот он. Стоит в тени портьеры, уставясь под ноги и еле заметно ухмыляясь. Как будто знает, что сейчас все взгляды обращены на него, и старается сдержать улыбку.
Гермиона вновь посмотрела на Стива, он, не мигая, глядел на Драко, и, наконец, Малфой соизволил ответить. Вальяжно поднял голову и вперился в соперника, прочитав в серых глазах всего один вопрос: «Какого черта?!». Но вместо того чтобы удивленно заморгать, мол, я знать ничего не знаю, Драко игриво вскинул тонкую бровь и пожал плечами, будто хотел сказать: «C'est la vie, брат». Лицо Стива посерело, он медленно покачал головой, глядя на Драко совершенно потерянным взглядом. За спиной недовольно зашикали зрители, которым Картер загородил сцену, и сидящий рядом Оливер Пейн дернул парня за ремень джинсов, заставляя сесть обратно. Стив поддался не сразу, но после третьего рывка все же опустился на свое сидение, сжав пальцами виски.
Гермиона вернулась взглядом к Драко. Малфой вновь глядел под ноги и еле заметно ухмылялся, будто знал какую-то тайну, связывающую его и Стива.
- Сегодня я буду обнимать тебя так,
Словно ты стал моим навечно.
И я буду наслаждаться каждым прикосновением,
Которые прежде так хотела ощутить...
Как же прекрасно просто ч-чувствовать все это...
Девушка вдруг запнулась, сделав судорожный вздох, и Драко вскинул голову, встречаясь с карими глазами, изумленно смотревшими на него. Нервно сглотнул, заметался на месте, не зная, куда деться, и… Гермиона испуганно отвернулась. Ее затрясло с новой силой, но теперь уже по другой причине. Не боязнь сцены, не сотни глаз, смотрящих из зала, вызвали эту дрожь. Нет. Причина была в другом.
На мгновение сердце девушки испугано замерло, пропустив удар, и вдруг застучало с такой силой и скоростью, будто решило вырваться из груди. Пальцы затряслись, а в голове с облегчением промелькнула мысль: как все-таки хорошо, что микрофон закреплен на стойке, иначе уже давно валялся бы на полу, а выступление было сорвано, потому что Гермиона просто не удержала бы его сейчас. Устоять бы самой!
Но правда ли это? Возможно ли? Или это ее фантазия так не вовремя разыгралась?
Девушка вновь посмотрела на Драко. Он не глядел на сцену, старательно избегал ее взгляда. Но даже это не могло скрыть того, как высоко поднималась и опадала его грудь, выдавая волнение парня.
- Я хочу быть с тобой, хотя бы на одну ночь...
Быть в твоих объятиях и крепко тебя обнимать.
Я хочу быть с тобой…
И мне больше нечего сказать, -
Пропела Гермиона, не сводя с него теперь уверенного, проникновенного и наполненного пониманием взгляда. Зовущего за собой, подчиняющего, не оставляющего выбора. Драко ощущал его на себе, хоть и старался не смотреть на сцену. Старался изо всех сил!
- Я ничего больше не хочу, только этого.
Я просто хочу быть с тобой!
Малфой все же не смог утерпеть и исподлобья взглянул на Гермиону. Но даже такого вороватого, крайне осторожного взгляда ему хватило на то, чтобы понять – она знает. Знает правду.
На губах Грейнджер расцвела счастливая улыбка, освещая лицо подобно солнцу, а слова песни зазвучали совсем по-другому: по-настоящему, свободно, искренне…
- Милый, я больше не могу бороться с собой,
Меня сводит с ума то, что я должна делать это.
Подойди и возьми меня за руку.
Можешь ли ты исполнить это желание?
Гермионе казалось, будто мысли в голове материализовались в слова песни, доносящейся из колонок. Словно это не она, а кто-то другой поет о том, что терзало сердце девушки последние дни. И этот голос: тихий, немного хриплый, наполненный тоской и одиночеством, она уже слышала. Во сне. В своих мечтах. В своем сердце. Он знает – автор песни. Он понимает и чувствует то же самое. Но это не Стив. Понимание такого очевидного и простого факта стало для девушки настоящим откровением! Слова сразу же приобрели смысл, интонация изменилась, а глаза вспыхнули, искрясь любовью.
Гермионе больше не нужно было думать, с какой строчки начинать припев, потому что слова, будто сами срывались с губ:
- Ведь я просто хочу быть с тобой.
И мне больше нечего сказать.
И я ничего больше не хочу, только этого.
Я хочу быть с тобой... Хочу быть с тобой!
Быть с тобой…
Гермиона обхватила одной рукой стойку с микрофоном, а другой потянулась к Драко, словно хотела дотронуться: отодвинуть со лба волосы, провести по щеке. Малфою даже показалось, будто он почувствовал ее тонкие холодные пальцы на своих щеках, сбивчивое дыхание на коже и легкий аромат яблочного шампуня.
- Я хочу быть с тобой... Быть с тобой… – прошептала Грейнджер последние строчки, написанные Драко для нее.
Но в этот раз Малфой не огрызнулся: «Хватит говорить моими же словами!». Нет… Да разве он мог? Застыл на месте, заворожённо глядя на нее и улыбаясь. Той самой полусмущенной-полулукавой улыбкой, которая так нравилась гриффиндорке. Серые глаза возбужденно блестели в сумраке зала, а щеки покрылись легким розовым румянцем.
Быть может, это правда? Быть может, Гермиона и впрямь приворожила его? Опоила любовным зельем? Сделала своим рабом, не замечающим ничего и никого, когда она поблизости. Быть может, вот она – разгадка? Ведь этого просто не может быть, чтобы он снова…
Прозвучали последние аккорды, зал разразился аплодисментами, и Драко встряхнул головой, прогоняя крамольные мысли. Затем широко, совершенно искренне улыбнулся ей и показал большой палец.
- Песня «Мне больше нечего сказать». Исполняла Гермиона Грейнджер. Попрошу выставить баллы, коллеги, - заявил секретарь - женщина в серой мантии.
Достопочтенные члены Аттестационной Комиссии одобрительно загудели, черкнув что-то в своих пергаментах.
- Умница! Молодец! – раздалось с последних рядов, Гермиона пригляделась к школьникам, безошибочно останавливая взгляд на украшенном веснушками лице. Лисса задорно улыбалась ей, подпрыгивая на месте, и, казалось, громче всех хлопала в ладоши.
– Отлично! Замечательно! Видали? Как поет, а? Это вам не в душе голосить во флакон из-под шампуня!
Постоянно крутившаяся рядом с Лиссой малышня одобрительно закивала, не сводя с нее восторженного взгляда и ловя каждое слово.
Подруга указала Гермионе на дверь, безмолвно говоря: «Жду тебя в гримерке». Грейнджер согласно кивнула и бросила взгляд на место, где еще мгновение назад стоял Драко. Но тот уже ушел.
- Ну ты даешь! – радостно заявила Лисса, когда Гермиона вошла в комнату. – Просто чума!
- Правда? – смущенно улыбнулась та.
- Правда. Выступила просто блеск! – тараторила подруга. – Зелепухи в восторге. Все поголовно хотят дружить с тобой. Так что готовься. Прохода теперь не дадут.
Гермиона понимающе улыбнулась и прошла за ширму, чтобы переодеться.
- А что сказал Стив? – сдержанно начала она. – Ты уже видела его?
- Не-а, - Лисса встала рядом, натягивая свое платье для выступления: красного цвета, расшитое пайетками. – Переживаешь, понравилось ему или нет? Брось! Он точно в восторге!
- Думаешь? – незаметно скривилась Гермиона, представив каково Стиву сейчас на самом деле.
- Да точно тебе говорю, - отмахнулась подруга. – Ну-ка? Как я тебе?
Лисса вышла из-за ширмы и повернулась вокруг своей оси, демонстрируя подруге наряд.
- Замечательно, - улыбнулась Гермиона. – Только не коротковата ли юбка?
- В самый раз, - хитро прищурилась та.
- Как скажешь, - Гермиона убрала свое платье в сумку и повесила рюкзак на плечо.
- Ну все, пожелай мне удачи, - Лисса глубоко вздохнула и расправила плечи.
- Удачи.
Девушки обнялись, и Норден направилась к двери.
- Лисса, постой! – окликнула ее Гермиона. – А в какой гримерке у нас «Дракомания»?
- В тринадцатой.
- Счастливое число, - саркастически заметила Грейнджер.
- Еще бы! Малфой выбирал, - хихикнула Норден, скрывшись за дверью.
Гермиона подошла к зеркалу, внимательно вгляделась в отражение. Карие глаза все еще горели, щеки заливал румянец, а венка на ключице бешено пульсировала, выдавая волнение. Но, в общем и целом, она выглядела довольно неплохо. Немного взбудораженно, но после выступления это не должно было так сильно бросаться в глаза.
Выдохнув, девушка вышла в коридор.
За дверью номер тринадцать слышался возбужденный шепоток. Ребята о чем-то переговаривались. Гермиона откашлялась и постучала. Дверь открыл Блейз. Широко, по-приятельски улыбнулся ей и заявил:
- Эй, ребята! Гриффиндор пожаловал.
Забини распахнул дверь, и Гермиона, смущенно улыбаясь, прошла в комнату.
- Вовремя пришла. Как раз закончили перемывать тебе косточки, - ухмыльнулся Тео.
Лицо девушки вытянулось.
- Да шутка, Грейнджер, шутка, - расплылся в улыбке тот. – Расслабься.
Гермиона окинула цепким взглядом гримерку – Драко не было внутри. Интересно, где это он?
- Какой там номер по счету на сцене? – поинтересовался Блейз.
- По-моему пятый, - ответила Гермиона.
- Еще нескоро… - протянул Тео.
Ребята замолчали, думая каждый о своем и борясь с волнением. Стараясь не мешать, Гермиона присела на стоящий в углу стул и подперла голову рукой.
- Блейз, Тео? – голова Малфоя показалась в дверном проеме. – Идите сюда.
Ребята проворно встали с дивана. Пэнси тоже поднялась на ноги.
- А ты сиди тут, - заявил Драко, обращаясь к ней. – Мы скоро. Только инструменты отнесем и сразу вернемся за тобой. За обеими, - поправился Драко, не глядя на Гермиону, и тут же исчез.
Пэнси тяжело вздохнула и опустилась на прежнее место.
В маленькой гримерной опять воцарилась нервозная тишина. Гермиона прошлась несколько раз по комнатке, рассматривая нехитрое убранство: стоящий у стены диван, на котором сидела Паркинсон, теснившуюся в углу вешалку да средних размеров косметический столик с висевшим над ним зеркалом. Завершив обход, девушка небрежно опустилась на софу рядом с Пэнси. Та недовольно покосилась на соседку и тут же вернулась к прежнему занятию – понуро смотреть перед собой.
- Я тоже волновалась, когда на Электро проходил смотр, - как бы невзначай заметила Грейнджер. – Настолько, что чуть не упала в обморок.
- Ага, - отозвалась Пэнси, не поворачивая головы. – Очень интересная история. Жаль, меня от нее тошнит.
Гермиона поджала губы, поковыряла носком туфли половую плитку и сделала еще одну попытку.
- Когда твое будущее зависит от одного-единственного человека, которому ты либо понравишься, либо нет, это очень давит эмоционально. Сердце будто выпрыгивает из груди, ладони потеют…
- К чему этот глупый треп? – прервала ее слизеринка.
- Мне показалось, что тебе нужна поддержка…
- Твоя, что ли? - осклабилась слизеринка. – Ты мне не подруга, сочувствие можешь оставить при себе. Обойдусь без него.
- Хорошо, - виновато пробубнила староста, теребя подол школьной юбки. – Просто я подумала…
- А ты не думай. Я не Малфой, со мной этот номер не пройдет.
- Зачем ты так? – обиженно обронила Грейнджер. – В моих словах не было злого умысла.
- Охотно верю.
- Знаешь, вы с Драко в некоторых вещах очень похожи. Он тоже не любит принимать стороннюю помощь, будто если покажет истинные чувства, его сразу же запишут в слабаки. Но ведь это не так. Каждому нужна поддержка и утешение. Я знаю это как никто другой.
- Правда, что ли? – Пэнси обернулась. - Неужели «Железная леди Гриффиндора» способна на эмоции?
- Смейся, если хочешь. Но за эти месяцы я многому научилась, в том числе - не реагировать на провокации слизеринцев. Малфой - прекрасный учитель.
Паркинсон вскинула бровь, окинула Гермиону насмешливым взглядом и снова отвернулась.
- Могу я задать тебе вопрос? – десять минут спустя поинтересовалась Грейнджер.
- Нет.
- Это очень важно для меня.
- Нет.
- Это насчет Драко, - уже теряя надежду, добавила Гермиона.
Пэнси обернулась, смерила ее еще одним презрительным взглядом и заявила:
- Нет.
В комнате опять повисла напряженная тишина. Паркинсон встала, подошла к графину, выпила немного воды и села на свое место, полностью игнорируя Гермиону, будто была в комнате одна. Грейнджер не знала, с какой стороны к ней подступиться. С парнями все было в разы проще! Это произошло не за один день, постепенно, понемногу, но они приняли Гермиону в компанию и уже давно общались с ней, как со своей. Но Пэнси… Она, казалось, ненавидела гриффиндорку всей душой. Стоило девушке появиться в Логове, как на лице Паркинсон тут же отражалась недовольная гримаса, настроение падало, она приходила в состояние крайнего раздражения и старалась как можно больнее поддеть Грейнджер.
- Твой ответ очень помог бы мн…
- Что в слове «Нет» тебе непонятно? – раздраженно бросила Пэнси.
- Мне все понятно, просто…
- Мерлин! До чего ты занудная! – Паркинсон вскочила с дивана, схватила свою сумку, вытащила наушники и вставила их в уши, включая музыку. Затем ослепительно улыбнулась ей и приглашающее махнула рукой, мол, говори, теперь я вся внимание.
Гермиона уронила голову на грудь, бессильно простонав. Чем вызвала еще одну широкую улыбку.
- Пэнси, пожалуйста, - Грейнджер дернула за шнур, вытаскивая наушники из ушей Паркинсон.
- Эй!
- Это насчет бывшей девушки Драко, - протянула гриффиндорка, предусмотрительно отодвигаясь, пока Пэнси не запустила в нее непростительным заклятием и не засунула наушники обратно.
Паркинсон, уже открывшая было рот, чтобы разразиться руганью, немного помедлила, потом закрыла его, нахмурилась и сухо бросила:
- О какой именно ты говоришь? У Драко было много девушек.
- О той самой. С которой он когда-то встречался. По-настоящему.
- Что тебе известно о ней? – глаза Пэнси сверкнули льдом, а голос засочился злостью.
Что только лишний раз доказывало, насколько щепетильной была эту тема в кругу слизеринцев. Гермиона, например, никогда не слышала, чтобы Блейз или Тео шутили на эту тему, упоминали имя «старой» девушки в разговоре или пытались как-то подколоть Драко. Нет. Про нее – бывшую Малфоя - в «Дракомании» никогда не вспоминали. И Гермиона подозревала, что неспроста.
- Только то, что они когда-то встречались. Но это было давно. С тех пор Драко старательно избегает серьезных отношений.
- Тебе известно ее имя?
- Нет.
- Происхождение?
- Полукровка.
Верхняя губа Пэнси брезгливо приподнялась. Она сложила руки на груди и надменно бросила:
- И это все?
- Да.
- Хм, - она усмехнулась. – Получается, Драко практически ничего не рассказывал тебе о ней… Прекрасно. Значит, мозги у него еще не до конца высохли.
- Что означает «день Великого освобождения» и почему я не должна была говорить об этом тебе? – вдруг заявила Гермиона.
Ехидная улыбка медленно сползла с лица Пэнси.
- Это Малфой так сказал? – Паркинсон подалась вперед, встревожено смотря на гриффиндорку. – Когда?
- Как-то вечером.
- Давно?
- Да. Пришел в Башню…
- Пьяный в стельку? – закончила за нее слизеринка.
- Да.
- Двадцать пятого октября?
- Я не помню точно. Но, да. Возможно. Это было в конце месяца.
- Черт! – вдруг выругалась слизеринка. – Чтоб его!
Пэнси вскочила на ноги, не в силах совладать с эмоциями. Подлетела к графину с водой, схватила его, поставила на место, опять схватила, поставила, развернулась на сто восемьдесят градусов, вернулась обратно, затолкала наушники в сумку, плюхнулась на диван и со всей силы ударила по нему кулаком.
- Это как-то связано с ней? С бывшей девушкой?
- Ты задаешь слишком много вопросов! – рявкнула слизеринка.
- Я рассказала тебе то, о чем должна была молчать. Ответь и ты мне.
- Вот еще! – вызверилась Паркинсон. – То, что ты не можешь держать язык за зубами, не моя проблема. Нужна будет сказать Дрею, чтобы больше не болтал при тебе ни о чем важном.
Гермиона задохнулась от возмущения.
Где это видано?! Вместо того чтобы просто взять и помочь, Пэнси не только вытянула из Грейнджер то, о чем та обещала молчать, так еще и обвинила в этом. Вот уж действительно настоящая слизеринка!
- Почему ты так груба со мной? – не сдержалась Гермиона. – Ведь я не сделала тебе ничего плохого.
- Ах ты, бедненькая, - издевательски просюсюкала Пэнси. – Беги скорее, пожалуйся на меня папочке Драко.
Грейнджер передернуло от этой фразы.
- Думаешь, он придет и накажет меня? – ухмыльнулась Пэнси. – Черта с два!
- Я ни на кого не жалуюсь Драко, если ты на это намекаешь, - высокомерно задрав нос, ответила Гермиона.
- Серьезно? Тогда, наверное, у него резко начались проблемы с координацией. Потому что в последнее время Малфой слишком часто падает с лестницы, судя по синякам, - съязвила в ответ Паркинсон.
- Что ты хочешь этим сказать? – распахнула глаза Гермиона.
- Все, что хотела, я уже сказала.
Грейнджер оторопело замерла.
«Падает с лестницы»? Про что это Пэнси? Про недавнюю драку? Или какую-то еще? Что все это значит? Драко опять что-то скрывает от нее?
- Я не понимаю...
- Еще бы! Разве нашу маленькую принцесску заботит то, что происходит с ее верным псом? Конечно, нет. Она живет в своем прекрасном розовом мире и не видит дальше собственного носа.
Паркинсон щелкнула Гермиону по носу и ядовито улыбнулась.
- Ну что ты, не куксись, сладкая. Просто щелкни пальцами, и все проблемы решатся, словно по волшебству. Хорошо, когда поблизости есть сторожевой песик, правда?
- Я не знаю, о чем ты. Но, клянусь, я никогда не относилась к Драко подобным образом.
– О, да, - усмехнулась слизеринка. – Как можно! Ты же у нас с Гриффиндора. А использовать людей, плести интриги и строить козни способны только студенты Слизерина. Ведь так, Грейнджер?
- Нет.
- Да ну! Ай-я-яй, - пожурила ее Пэнси. – Как нехорошо. Врать гриффиндорке не к лицу. Хочешь сказать, что никогда не думала так о нас?
Гермиона пристыжено отвела взгляд и сказала куда-то в сторону:
- Хорошо. Возможно, когда-то я и думала о вас не в самом лучшем свете. Но после того как начала общаться с Драко, я изменила взгляд на некоторые вещи.
- Ты влюбилась. И то, какая нашивка украшает его мантию, тут совершенно ни при чем, - выплюнула Пэнси. – Ой, вот только не нужно делать вид, будто удивлена. Или я похожа на дуру?
Гермиона отпрянула от нее, испуганно захлопав глазами.
Неужели ее чувство к Малфою настолько очевидно, настолько бросается в глаза? И кто еще догадался? Блейз? Тео? Драко? На последнем имени у девушки неприятно засосало под ложечкой, во рту пересохло, а язык будто намертво прилип к небу.
- Хочешь спросить что-то? – промурлыкала Паркинсон, медленно придвигаясь к ней, подкрадываясь, словно хищник при виде своей жертвы. Как же они с Драко были похожи сейчас! Те же плавные, аккуратные движения, цепкий, голодный взгляд и стальная непоколебимая уверенность, сквозившая в каждом движении.
- Он тоже знает? – прошептала Гермиона. Отчего-то голос подвел ее. То ли от волнения, то ли от неожиданности, но девушка не могла задать вопрос громко.
- Конечно, - прошипела Пэнси. Ехидная ухмылка медленно расползлась по ее губам, а глаза недобро блеснули. – Ну же, принцесска. Задай свой второй - главный вопрос.
- Если он знает, тогда почему..?
- Никак не реагирует? – закончила за нее слизеринка. – Быть может потому, что ты просто не нужна ему? Такой ответ тебе в голову не приходил?
Казалось, будто из легких разом вышибли весь воздух. Пэнси словно ударила Гермиону под дых, не шевельнув даже пальцем. Но ощущение было именно такое. Даже хуже.
- Я… я не верю тебе, - кое-как собралась с силами гриффиндорка. - Ты говоришь это со злости. Потому что сама влюблена в него. Это просто ревность.
- Да правда, что ли? – осклабилась Паркинсон. – То, что связывает меня и Драко, нельзя охарактеризовать каким-то одним словом: любовь, дружба или что-то еще. Он для меня все вместе. Как и я для него. Мы – семья. И что бы ни произошло, как бы сильно мы ни поругались, как бы глубоко ни обиделись друг на друга, я все равно пойду за него в огонь и в воду. Так же как и он. Чтобы ты там себе ни придумала, Малфой любит меня. Я знаю. И никогда не бросит. В отличие от тебя. От тебе подобных. Знаешь, что сказал мне отец перед смертью? «Спеши жить»… Звучит слишком пафосно, не находишь? – Пэнси горько усмехнулась. - Я много думала после этого и поняла: папа прав. Я проживаю годы с оглядкой на Драко, все жду, когда у него, наконец, откроются глаза, и он заметит меня. Да только все это без толку. Я – вечная подруга, незаменимая жилетка, но не девушка. И я не виню его в этом. Нет. Мы очень похожи, с той лишь разницей, что я всегда выбирала его, а он - неподходящих женщин…
Гермиона подняла на слизеринку наполненные болью и пониманием глаза. Ведь сейчас, сидя в гримерке за сценой, девушка вдруг поняла нечто такое, что навсегда изменило ее жизнь. Осознала, как жестоко ошибалась все эти годы, каким неправильным и навязанным было ее представление о многих вещах.
Жить в розовых очках прекрасно. Считать, что ты безоговорочно права в своем мнении и знаешь, что говорить и делать – превосходно. Считать всех слизеринцев негодяями и подлыми лицемерами легко, но понять и простить намного сложнее. Разглядеть за масками равнодушия и картинного пренебрежения тонкие и ранимые души – практически невозможно.
- Пэнси… - гриффиндорка потянулась к ней, хотела взять за руку, хоть как-то выразить свою солидарность и участие.
- Не нужно, - Паркинсон отпрянула от нее. – Обойдусь без твоей жалости. Не стоит думать, будто я рассказала это, чтобы поплакаться.
Гермиона виновато поджала губы и отвела взгляд.
- Вот тебе мой, наверное, добрый совет: забудь о Драко. Он недосягаем ни для меня, ни для тебя. Хочу, чтобы ты знала это.
- Что ты имеешь в виду?
- Я все сказала. Выводы делай сама. Ты же у нас самая умная на потоке. Правда, гриффиндорка? - Пэнси осклабилась. – Надеюсь, тебе хватит ума, не увязнуть во всем этом.
Гермиона открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но входная дверь скрипнула, и в комнату вошли парни.
- …я же говорил! – ввалился в гримерку Блейз, на ходу споря о чем-то с Тео.
- Замолкни уже, - Нотт в шутку ударил Забини в плечо. – А то поколочу.
- Ха. Ха. Ха. Напугал! – Блейз прошел вглубь помещения и достал из-за дивана внушительных размеров чемодан. Внутри которого оказались концертные костюмы: длинные черные плащи с капюшонами и такого же цвета джинсы и водолазки, завершали комплект высокие кожаные берцы.
Взяв свою одежду, Пэнси скрылась за ширмой, а парни принялись облачаться в костюмы прямо в гримерке. Гермиона отвернулась к двери, стараясь не смущать их.
- Вы только посмотрите, какая скромница, - заметил Нотт. – Малфой? А, Малфой? Стареешь, дружище. Уже четыре месяца живете под одной крышей, а толку ноль. Куда подевалась твоя хватка?
- Отвали, а? - огрызнулся тот, натягивая через голову водолазку.
Гермиона непроизвольно улыбнулась, вспомнив старый разговор с Драко, во время которого он заявил, что собирается испортить ее, научить пить, курить и веселиться по полной.
Но грудь тут же, словно чугунными клещами, сдавило волнение. Слова Пэнси попали на благодатную почву, посеяли в сердце тревогу и сомнения. Ведь если трезво посмотреть на ситуацию… Пэнси была права. Поведение Драко, действительно, было очень странным. Он был не прочь лишний раз обнять Гермиону или провести вместе вечер, но в тоже время не предпринимал никаких действий по развитию отношений, не пытался поцеловать или хоть как-то обозначить свое отношение к ней. Уверенность, что зародили в Гермионе слова Гарри, начала потихоньку таять, рассыпаясь, как песочный замок под натиском непогоды. Девушка разрывалась в противоречиях, казалось, будто ее сознание раскололось на две равноценные части, что сходили в непримиримом споре. Одна говорила, что отчаиваться рано, а другая – что война уже проиграна, даже не начавшись, и нужно просто достойно принять поражение.
- Гермиона? – рука Драко сжала ее запястье. – Ты меня слышишь вообще?
Гриффиндорка вздрогнула и испуганно уставилась на него, резко вынырнув из своих мыслей. Окинула беглым взглядом гримерку, понимая, что остальные уже ушли, и оторопело замерла. Они остались вдвоем...
- Твой костюм в сумке. Можешь спокойно переодеться, пока никого нет. Я пойду к сцене с остальными, скоро наша очередь, - Малфой с тревогой заглянул в карие глаза. – С тобой все хорошо?
- Да, да, - поспешила ответить та. – Все замечательно.
- Не забыла? На последнем припеве?
- Я помню, - раздраженно бросила Гермиона, отворачиваясь от него и подходя к сумке.
- Ну… ладно, - неловко закончил парень. – Тогда я пошел.
Драко поправил ремень гитары, что болталась у него за спиной на манер рюкзака и, бросив на девушку прощальный взгляд, вышел вон.
Оказавшись в коридоре, он оглянулся на дверь. Поведение девушки показалось Драко подозрительным. Запустив пальцы в волосы, Малфой медленно поплелся к сцене, размышляя над действиями и словами Гермионы. Ребята уже давно скрылись за углом, так что в узком, немного захламленном коридоре, ведущем к сцене, парень был один. Компанию ему составляли лишь сваленные у стены музыкальные инструменты да болтающиеся под потолком подвесные лампы в форме сфер. Пройдя половину пути, он вновь оглянулся, окинул коридор сиротливым взглядом. Непонятное чувство то ли смятения, то ли волнения неприятно свербело в груди, не давая уйти. Драко выбрал место и сел на пол, откинувшись головой к стене.
Перед глазами тут же возникло лицо Гермионы: отстраненный, наполненный тоскою взгляд, чуть сдвинутые к переносице брови… Малфой ударился затылком о кладку, прогоняя образ гриффиндорки из мыслей. Только этого еще не хватало! Хватит. Действительно хватит! Сейчас ему нужно собраться с силами, спеть и отыграть на пределе возможностей. Его будущее зависит от этого концерта. Довольно думать о ней, искать причины и пытаться найти выход! Нужно просто забыть. Отключиться. Поставить чувства на паузу…
Справа, будто назло, послышались шаги, прерывая размышления парня. Кто-то на грани бега шел в направлении сцены, и если Драко хотел избежать ненужных вопросов, то самое время подняться и натянуть скучающую маску, что он, собственно говоря, и сделал. Шаги резко прервались, будто горе-ходок споткнулся, и Малфой обернулся, чтобы посмотреть на него. В десяти шагах от слизеринца стояла Гермиона. Нервно теребила подол школьной юбки и переминалась с ноги на ногу.
- Что такое? – Драко подошел ближе. – Ты что-то забыла?
- Да, - выдохнула девушка. - Я пришла, потому что не успела сказать...
Не размыкая зрительного контакта, Гермиона сделала два недостающих шага и остановилась прямо напротив парня. Драко непонимающе нахмурился и уже собирался что-то сказать… Но пальчики девушки тут же легли на его губы, предотвращая ненужные вопросы. Парень замер, глядя на нее и не понимая, чего добивается Гермиона. Но только до тех пор, пока другая рука девушки не коснулась его волос, убирая их со лба.
Малфой вздрогнул, одновременно сурово и недоверчиво взглянув на нее. Словно хотел заставить одуматься, сделать шаг назад. Поздно… Грейнджер с честью встретила его взгляд, не отвела глаза, не отступила. Вместо этого она поднялась на носочки, обхватила лицо слизеринца ладонями и коснулась его губ своими. Они были в точности такими, как некогда запомнила Гермиона: теплыми и гладкими. Подарив мимолетный поцелуй, она немного отстранилась и затаила дыхание. Казалось, даже сердце пропустило удар, ожидая, словно приговора, реакции Малфоя.
- …Удачи на выступлении, - выдохнула в губы парня Гермиона.
Ее шепот приятными телу мурашками пробежал по спине Драко. Взгляд серых глаз испуганно заметался по лицу Грейнджер. Но Драко не отодвинулся, как она втайне боялась. Нет. Он не сдвинулся ни на дюйм. И это дало девушке надежду...
Гермиона собрала в кулак всю свою смелость и вновь аккуратно коснулась его губ нежным, целомудренным поцелуем. Веки парня всего на мгновение прикрылись, не в силах противиться магии любви, и тут же вновь распахнулись. Заметив его реакцию, Грейнджер запустила пальцы в платиновые волосы, зная, что Драко нравится это, и поцеловала его еще раз, и еще, и еще… После третьего Малфой то ли вздохнул, то ли что-то невнятно прошептал и, наплевав на разум, подался вперед, перехватывая ее губы. Одна рука Драко сжала плечо девушки, в то время как другая зарылась в волосы.
Мир рассыпался…
Мысли, сомнения, страхи тут же растаяли, переходя из настоящего в прошлое. Не осталось ни времени, ни пространства… Гермиона не чувствовала ничего, кроме мягких, но властных губ Драко, что, словно наркотик, медленно подчиняли себе ее тело и разум, заставляя отречься от реальности и покориться мечте.
Возможно! Сейчас все было возможно, ибо не было ничего. Лишь внезапно сузившийся до размеров школьного коридора мир - и Он. Один. Единственный. Любимый…
Гермиона отвечала, как могла, стараясь не упустить ни одного движения, ни одного вздоха, превратившись в точную копию, став его продолжением, отказавшись от себя и обратившись в новую религию - ту манию, что девушка вскоре стала исповедовать, как высшее учение. Дракомания – зависимость, что разливалась внутри, подобно яду, проникая в каждую клеточку, прочно поселяясь в мозгу и подчиняя себе все мысли и поступки.
Мало… Ах, как же мало!
Гермиона неосознанно подалась вперед, еще ближе прижимаясь к парню. Казалось, Драко только этого и ждал. Ловко обхватив девушку левой рукой, он крепко прижал ее к себе, сокращая и без того малое расстояние. Его губы переместились на девичью щеку, поднимаясь цепочкой поцелуев вверх, к виску, пока правая рука, выскользнув из волос, нежно гладила Гермиону по шее, заставляя кожу под его пальцами гореть в невидимом огне.
- Драко..? – безотчетно прошептала Грейнджер, ища его губы, которые мгновенно прильнули к ее. Не разрывая поцелуя, Малфой улыбнулся. Кончик его языка робко коснулся нижней губы Гермионы, проходя из одного уголка рта в другой, будто пробуя девушку на вкус. Затем аккуратно лизнул верхнюю, и гриффиндорка невольно простонала, цепляясь пальцами за его воротник и приоткрывая губы.
- Серьезно? Да ты издеваешься, Малфой! – донеслись будто издалека недовольные возгласы. – Нам выступать через десять минут!
Малфой рывком вынырнул из объятий гриффиндорки.
- Драко..? – потерянно прошептала Грейнджер, бесплодно ища в воздухе желанное сокровище. – Драко?
Гермиона распахнула глаза.
Малфой был уже в нескольких шагах от нее, увлекаемый друзьями, которые то и дело возмущались и ругали его на чем свет стоит. Гермиона неосознанно кинулась вперед, но остановилась, будто вспомнив что-то, и коснулась пальцами губ.
- Эй, гриффиндор! – вдруг крикнул Драко, выныривая из рук друзей, чтобы посмотреть на нее. Гермиона встрепенулась. – Это было смело!
Малфой улыбнулся ей по-мальчишечьи задорно и скрылся за поворотом.
Гермиона еще долго смотрела вслед слизеринцам. Ноги словно приросли к полу, в голове шумели, перекрывая друг друга, горячечные мысли, а дыхание было все таким же сбивчивым.
- Да что это я! – наконец пришла в себя девушка. – Выступление скоро начнется!
Гермиона быстро вернулась в гримерку и надела приготовленное заранее платье. Золотого цвета, длиной до пола, оно немного напоминало ночную рубашку. Свободный покрой, не стесняющий движения, незамысловатый силуэт… С той лишь разницей, что по бокам были глубокие, до середины бедра, разрезы. Девушка распустила волосы и, надев балетки, стремглав кинулась в зрительный зал. Окольными путями добралась до цели и спряталась за плотную темно-синюю портьеру около входа. Именно здесь ей и следовало ждать своего выхода, ни одна живая душа не должна была увидеть Грейнджер раньше времени.
Гриффиндорка уселась на подоконник за портьерой и, немного отодвинув в сторону ткань, посмотрела на сцену, где сейчас играла «Без пяти Бесконечность». Девушка грустно улыбнулась. После разговора в школьном дворе и поцелуя Гермиона начала избегать встреч со Стивом - не могла без стыда смотреть в глаза. Чувствовала себя виноватой перед ним за то, что дала ложную надежду, за то, что невольно обманула, сказав, что еще увлечена. А когда Лисса передала Гермионе диск с песней, которую Картер написал для нее, Грейнджер хотела тут же пойти к нему и вернуть подарок, но… Стив казался таким радостным, когда чуть позже Гермиона встретила его в коридоре, что у нее просто не повернулся язык. А следовало бы! Сейчас Гермиона понимала это как никогда четко. Стив все еще нравился ей. Такие люди, как он, просто не могут не нравиться! Но от прежней влюбленности не осталось и следа. Все прошло, как теплый летний дождь, оставив о себе только светлые воспоминания и немного грусти.
Ребята из «Без пяти Бесконечность» закончили выступление, и секретарь объявила последних участников – группу «Дракомания». Все прожекторы потухли, и Котел погрузился в кромешную тьму. По залу пронесся вздох удивления, а откуда-то с задних рядов послышался тихий хрустальный звон, нарастая с каждой секундой. Зрители заинтересованно крутили головами, озираясь в поисках источника шума. И тут, будто разрывая пространство серебряными крыльями, из воздуха материализовался дракон. Издал протяжный вой, отдаленно напоминающий слово «Дракомания», пролетел над толпой, практически касаясь крыльями зрителей, и со всего маха ударился в задник сцены, разлетаясь тысячами искр под потолком. Огненным дождем осветило стоящих на сцене музыкантов, выделяя из темноты четыре фигуры в черных плащах. Их лица скрывали капюшоны, превращая из людей в потусторонние тени. Расплывшись в воздухе, огненные брызги плавно перешли в туман, разворачивая перед зрителями искусную иллюзию…

Девушка вышла из ванны, поправляя одной рукой влажные волосы, а другой вытирая блестевшие на плечах капли воды. Открыв дверцу шкафа, переоделась в ночной комплект – золотого цвета ночную рубашку с двумя разрезами по бокам. Расчесала волосы и, забравшись под одеяло, зажгла стоящие на прикроватной тумбочке свечи. Спальня утонула в мягком желто-красном свете, а сон постепенно объял ее тело. Сегодня девушке опять снился Он. Как всегда ждал, сидя на подоконнике башенного окна, и смотрел на темнеющий вдали лес. Тихонько подойдя со спины, девушка тронула юношу за плечо, и он обернулся. Серые глаза заискрились серебром в платиновом свете луны, а тонких губ коснулась нежная улыбка.

Парень вернулся к себе в комнату и, сев на кровать, покосился на стоящий у порога чемодан. Недовольно нахмурился, встряхнул головой, приказывая себе забыть, переоделся в дорожную мантию, подхватил темневшую в углу гитару и вышел вон.
Девушка лежала на кровати и рыдала в голос. Плечи неистово тряслись, а из груди вырывались хриплые вздохи. Казалось, будто сердце вырвали из груди, и оно осталось там – с ним, на подоконнике башенного окна. И как теперь жить? Возможно ли это без сердца? Перевернувшись на бок, девушка подняла заплаканное лицо навстречу новому дню. Яркие солнечные лучи заискрились в каплях дождя на стекле окна, напоминая звездное небо, которое они делили на двоих последние полгода. Девушка оторопело замерла, вдруг поняв что-то. Вскочила с кровати, утерла слезы ладонями и выбежала из комнаты…

Гермиона отбросила в сторону портьеру, будто вынырнув из ниоткуда, и побежала вперед по проходу. «Ночнушка» золотого цвета облаком летела следом, пока ноги несли девушку вперед. Зрители, затаив дыхание, смотрели на нее, бегущую к сцене. Иллюзия тем временем померкла, дрожа еле заметным облаком в воздухе. «Дракомания» доигрывала последние аккорды. Взлетев по ступеням, Гермиона подбежала к Драко и, протянув руку, медленно скинула с головы капюшон. Малфой перевел на нее нежный, недоверчиво-измученный взгляд, будто хотел сказать: «Это правда ты? Это не сон? Ты пришла за мной?»
Гермиона мягко улыбнулась и, обхватив лицо парня ладонями, поцеловала его.
- Ох! – пронеслось над толпой.
Зрители, открыв рты, смотрели на сцену, приняв происходящее за сошедшую в жизнь иллюзию.
Облако меж тем вновь задрожало, превращаясь в серебряного дракона. Свет померк, укрывая черным плащом целующихся на сцене ребят. Эмблема «Дракомании» ярко вспыхнула и исчезла, а в зале вновь зажглись огни. На сцене не было ни души…