Правда заключается в том, что со времен Эндрю Джексона государством владеют финансовые воротилы».

Франклин Делано Рузвельт

Большинству из вас все сказанное известно и понятно.

Люди уже давно ищут альтернативу существующей ростовщической кредитно-денежной системе и в качестве альтернативы чаще всего называют деньги с демереджем[836]. Эта схема, разработанная Сильвио Гезеллем на рубеже ХХ века, выглядит следующим образом: местная власть (муниципалитет) эмитирует бумажные денежные знаки (Сильвио Гезелль называл их марочными сертификатами). Сертификат обладает следующим свойством: для поддержания платежеспособности сертификата его владелец обязан с определенной периодичностью (например, каждую неделю) наклеивать на него специальную марку, покупаемую у муниципалитета (за обычные деньги, имеющие хождение в стране). Стоимость марки равна указанному на ней номиналу. К сертификатам разных номиналов для еженедельного восстановления их платежеспособности необходимо приклеивать разное количество марок, с тем чтобы суммарная стоимость марок, приклеиваемых каждую неделю на тот или иной сертификат, составляла, к примеру, 2% его номинала (размер демереджа устанавливается условиями эмиссии сертификатов).

Таким образом, за год владелец сертификата (цепочку участников рынка, передававших друг другу этот сертификат в течение всего срока его обращения, можно рассматривать в качестве его совокупного владельца) должен выкупить у муниципалитета марок на сумму, составляющую 52 недели * 2% = 104% его номинала. Очень важно, чтобы суммарная стоимость марок, наклеенных на сертификат в течение срока его обращения (срока, по истечении которого последний владелец сертификата имеет право предъявить его в муниципалитет для погашения – для получения суммы, указанной на сертификате в качестве его номинала), превышала 100% этого номинала, иначе муниципалитету нечем будет расплатиться с предъявителем.

Заметка на полях.

Схема эмиссии «устаревающих» денег, предложенная Гезеллем в 1891 г., практиковалась в Европе еще в XII–XV веках – средство платежа в таких схемах носило название брактеатных денег. «Они выпускались городами, епископствами и отдельными феодалами. При этом они служили не только для обмена товаров и услуг, но и являлись средством взимания налогов. Тонкие золотые или серебряные деньги «обесценивались» один раз в год, то есть изымались из обращения и заменялись вновь отчеканенными. При этом они девальвировались на 25%, эта часть удерживалась в качестве «сбора за чеканку» или «налога на чеканку». [837]

Итак, номинал выпущенного муниципалитетом сертификата полностью покрывается суммой демереджа – суммой этих еженедельных платежей, да еще остаются лишние 4% номинала – чтобы покрыть операционные расходы муниципальных властей по выпуску сертификатов.

Это означает, что, эмитировав сертификат, муниципалитет через год имеет возможность произвести его погашение (по номиналу) в основной валюте страны, да еще остаться в прибыли.

Схема напоминает выпуск простого векселя с обязательством погасить его через год. При этом с держателя векселя почему-то еженедельно взимается платеж (надо полагать, за пользование векселем?). Собранная с владельца векселя сумма годового сбора как раз и позволяет эмитенту погасить выпущенный им вексель.

Изящно, не правда ли?

Эксперименты по использованию денег Гезелля показали жизнеспособность предложенной схемы – ее применение заметно увеличивает обороты (в частности, именно об этом мне поведал Рустам Давлетбаев, рассказывая про эксперимент с сертификатами в Башкирии, – эмитентом выступило сельскохозяйственное предприятие ООО «Шаймуратово», выплачивающее работникам зарплату сертификатами и отоваривающее эти сертификаты своей же продукцией в своих же магазинах).

Однако при внимательном рассмотрении становится понятно – по сути обсуждаемая схема не содержит ничего нового.

Судите сами:

- выпуск денег Гезелля является денежной эмиссией, прибыль (сеньораж) от которой (те самые 4% в приведенном выше примере) получает эмитент, кем бы он ни был;

- эмитент за полученные им товары и услуги расплачивается сертификатом, владелец которого в течение периода обращения сертификата (например, в течение года) обязан выплатить муниципалитету не менее 100% его номинала (в данном случае не менее 100% годовых). То есть в обмен на товары и услуги подрядчику открывается весьма специфическая кредитная линия – основная сумма возврату не подлежит (поскольку подрядчик ее уже отдал, предоставив на соответствующую сумму товары и услуги), а вот проценты с основной суммы платить ему приходится. Таким образом, мы имеем весьма неожиданный вариант все того же ростовщичества, когда с работника взимается плата за пользование принадлежащими ему, уже заработанными им денежными средствами (в отличие от стандартного взимания процентов за пользование средствами заемными, чужими, не заработанными);

- процентные платежи с полученных сертификатов можно рассматривать как налог на имущество (если, включив сертификаты в налогооблагаемую базу, считать их имуществом держателя);

- схема всегда выгодна эмитенту и становится выгодной другим участникам рынка лишь в двух предельных случаях, в двух предельных состояниях национальной экономики. Это либо чрезмерное сжатие денежной массы центральными властями, при котором экономика страны (прежде всего ее окраин) испытывает дефицит оборотных средств. На окраинах, в условиях дефицита ликвидности, спонтанно возникают местные эмиссионные центры, в ход идут суррогаты, в том числе деньги Гезелля. Они снимают проблему дефицита оборотных средств «на местах», при этом, как правило, платить демередж за пользование деньгами Гезелля выгоднее, чем выплачивать проценты по оборотным средствам, взятым в кредит в ближайшем банке (и это еще в том случае, если этот кредит будет выдан). Поскольку проценты по взятому кредиту всегда платит взявший его заемщик – первый в цепочке платежей, а демередж размазан по совокупному владельцу, по всей цепочке участников рыночных транзакций.

Заметка на полях.

Если вы когда-нибудь ели печеную картошку из костра, то должны помнить – держать горячую картофелину гораздо проще, если перебрасывать ее из одной руки в другую.

К тому же в настоящее время в России проценты по так называемым микрокредитам достигают значений 1–5% в день – 365 и более процентов годовых, что значительно превышает обычные для денег Гезелля годовые 100–104%. Это делает для производителя участие в схеме Гезелля значительно более выгодным, в отличие от традиционного способа пополнения оборотных средств через банковское кредитование. К тому же получить кредит технически значительно сложнее, чем просто принять сертификаты в оплату своих товаров и услуг, а затем расплатиться ими же за товары и услуги, предоставленные другими участниками гезеллевской схемы.

Второй предельный случай – гиперинфляция общенациональной валюты. Выбирая между обесценивающимися на 104% в год сертификатами и подверженной гораздо большей инфляции национальной валютой, люди выбирают сертификаты[838]. Особенно если по истечении срока обращения сертификата его держатель имеет право обменять старый сертификат на новый, вместо того чтобы получать на руки номинал сертификата в обесценившейся валюте;

- по-прежнему остается открытым вопрос: если работник всю свою зарплату получает сертификатами, откуда у него могут взяться деньги (в национальной валюте), которыми он должен оплачивать демередж (марки)? Ситуация напоминает особенность используемой ныне кредитной эмиссии – всякий раз, когда заемщик берет кредит, он возлагает на себя обязательство выплатить по взятому кредиту сумму процентов, которой в экономике на данный момент времени просто не существует.

Часто звучат предложения вообще перейти на схему Гезелля в национальном масштабе. Представим себе ситуацию, в которой сертификаты сами стали основным государственным платежным средством. В приведенном выше примере демередж в размере 104% содержит в себе 100% – ту часть демереджа, которая по мере обращения сертификата собирается (в государственной валюте страны) с его держателей, и отдается его предъявителю (его последнему владельцу, пожелавшему погасить сертификат по истечении срока его обращения). Сертификаты теперь гасить не надо, они стали государственным платежным средством с неограниченным сроком обращения (вернее, со сроком обращения, ограниченным физическим износом платежного средства). Погашать сертификаты не требуется – ни через год, ни через десять лет (вы же не пытаетесь предъявить к погашению билеты ЦБ РФ?!). Поскольку у эмитента теперь нет обязательств погашать выпущенные сертификаты, размер демереджа может быть снижен – в этом случае его размер по сути представляет собой размер узаконенной в стране инфляции (с одной приятной особенностью – значение ожидающей граждан государства инфляции[839] официально устанавливается эмитентом заранее, загодя). Технически это можно реализовать следующим образом: ежегодно эмитировать купюры различного номинала, платежеспособность которых падает с течением времени по заранее определенному графику. При переходе расчетов в стране на безналичную технологию реализация схемы становится еще более простой.

Прибыль, инфляционный доход в этой схеме получает эмитент, государство. Производители и торговцы свои инфляционные потери заложат в цену товара, внакладе останутся находящиеся в конце эмиссионной цепочки потребители, которым просто не на кого переложить инфляционные издержки. Схема Гезелля при этом вырождается в обычное инфляционное надувательство народа в пользу паразитирующего на нем государства (точнее, его чиновничества).

У денег Гезелля есть одно неоспоримое преимущество – они ускоряют обороты экономики, поскольку сертификаты «устаревают» и их держатели мотивированы побыстрее от них избавляться (что, впрочем, характерно для любой валюты, подверженной инфляции). Как афористично заметил Рустам Давлетбаев: «Не труд в поисках денег, а деньги в поисках труда».

Заметка на полях.

Очевидно, что «хозяева денег» никому не позволят снимать вместо себя сеньораж с денежной эмиссии.

Это же деньги, это – святое!

Именно поэтому всякий раз, когда местные органы власти пытаются внедрить у себя обращение по схеме Гезелля, центральные финансовые власти любой страны крайне болезненно и предельно жестко реагируют на местную инициативу – тем жестче, чем бó льший элемент рынка выскальзывает из их жадных ростовщических лап.

Однако тот же эффект достигается и в предложенной нами схеме (см. седьмой Шаг на пятой Ступени) – введение отрицательных денег (вынесение отрицательных оценок, штрафование нерадивых исполнителей деньгами) также в итоге приводит к уменьшению суммы принадлежащих потребителям денежных средств – к сжатию денежной массы. При этом скорость уменьшения средств на лицевом счету гражданина зависит не от времени, а от того, насколько хорошо он исполняет свои обязанности, и много ли подвергаемых наказанию исполнителей содержится в каждой конкретной сети у каждого конкретного члена иерархии.

В качестве альтернативы существующей ростовщической системы члены Ордена Золотой Лестницы, новые тамплиеры, видят в создании Всемирной Расчетно-Платежной Системы (ВРПС), состоящей из трех блоков, осуществляющих друг за другом попарный взаимный контроль. Разделение системы на три подконтрольных друг другу блока делает ее прозрачной и не подверженной коррупции и злоупотреблениям. Валюта ВРПС представляет собой финансовый инструмент, совмещающий в себе функцию денежной единицы и функцию оценки деятельности его держателя в качестве члена социума (подробнее об этом – на первом Шаге седьмой Ступени). Как было сказано на пройденных Ступенях, расчеты в ВРПС предполагается вести исключительно в безналичной форме, денежная единица носит название «рейт» (впрочем, «мерит» в качестве названия этой принципиально новой денежной единицы также звучит неплохо).

Как мы уже писали на третьем Шаге четвертой Ступени, создание ВРПС требует запуска группировки низкоорбитальных спутников, в результате чего услугами ВРПС смогут воспользоваться граждане любой страны мира в любой точке планеты[840]. Идея построения такой платежной системы напоминает проекты прокладки дорог (платежная система любой страны наравне с дорогами является элементом ее инфраструктуры), успешно реализованные в Германии и в США во времена Великой депрессии. В первой стране Адольф Гитлер, во второй – Франклин Делано Рузвельт развернули широкое дорожное строительство, подняли свои страны из кризиса, обеспечив хозяйствующие субъекты снижением транспортных расходов, а безработное население – занятостью.

Заметка на полях.

Как отмечал С. Переслегин, В. И. Ленин сумел воспользоваться империалистической войной для развязывания в Российской империи войны гражданской. А вот указанные выше политики «пошли другим путем»: ради предотвращения гражданской войны развязали войну империалистическую.

Единственная, но существенная разница заключается в том, что, в отличие от немецких автобанов и американских хайвеев, к услугам мобильной связи (и интегрированной с ней платежной системы) сможет подключиться гражданин любой страны мира. Помимо платежной функции у создаваемой ВРПС будет много других полезных возможностей – контроль за местонахождением пользователя, мониторинг окружающей его обстановки и даже мониторинг состояния его здоровья. Не говоря о возможности выходить в интернет из любой точки Земли.

По сути предлагается построить глобальную универсальную систему для расчетов и платежей. При этом техническая новизна – не самое главное. Новизну системы, новое качество расчетной платежной единицы сможет оценить тот из вас, кто сумеет подняться до седьмой Ступени.

Автор прекрасно понимает, какие и чьи геополитические интересы задевает описанный выше проект. Об этом не дает забыть известная история, случившаяся с хорошо вам известным Биллом Гейтсом:

«До 1990-х гг. и у Гейтса, и у «Майкрософт» был очень хороший пиар. Его самого и его компанию ставили примером всем и вся. И вдруг началось.

Да, именно вдруг.

А началось с того, что Билл Гейтс в начале 1990-х приехал в Россию. Непонятно было, зачем приехал. Встретился с учеными и чиновниками. Попенял на пиратов, крадущих прибыли «Майкрософт». За 50 тыс. долларов чехом легализовал все пиратское ПО в Центробанке РФ. С Чубайсом пообщался. И все. Стоило ли ради этого приезжать?

А приезжал он не за этим. Это было только прикрытие.

Тогда просочилась в СМИ идея Билла Гейтса создать альтернативный всемирный космический интернет, базирующийся на низкоорбитальных спутниках. Почему на низкоорбитальных? А для того чтобы можно было выходить на него с помощью дешевых маломощных передатчиков. Как сейчас входят в ЖПРС. Причем интернет этот должен быть сверхскоростным. Чтобы даже фильмы можно было по нему смотреть. Для этого надо было запустить 600–800 низкоорбитальных спутников. Поскольку спутники надо обновлять примерно раз в шесть лет, то для этого проекта предполагалось после окончательного развертывания всей спутниковой группировки запускать ежегодно по 10–12 спутников для ее обновления. Грандиозный проект!

Вот для чего понадобился визит в Россию. Только у России был необходимый для этих целей запас ракет-носителей и мощности для их производства. И России это было бы выгодно. Но был у этой идеи неприятный побочный результат: проект на долгие годы загрузил бы российскую ракетную промышленность.

А вот тут-то вмешалась большая политика. Оно это надо для США, чтобы Россия делала ракеты, пригодные для использования в качестве стратегического оружия, еще неопределенно долгое время? Тогда в США надеялись на скорую кончину всего российского ВПК (это еще не считая вопроса, нужен ли США альтернативный интернет, территориально неподконтрольный американской юрисдикции). А тут компьютерный гений со своей инициативой руку помощи геополитическому врагу протягивает.

Сел не в свои сани!

Решили показать Биллу его место.

Вот после этого у «Майкрософт» и лично Билла Гейтса начались сложности: расследования в Конгрессе, антимонопольные процессы, плохой пиар в мировых СМИ.

Потом все это постепенно затихло.

Кроме плохого пиара в мировых СМИ.

Договорились.

На условиях, что «Майкрософт» про космический интернет забудет навеки. А Билл Гейтс уйдет в отставку с поста ее руководителя. А чтобы больше у него не возникало грандиозных идей, заставили его перевложить свои грандиозные капиталы подальше от «Майкрософт». В результате чего Билл Гейтс потерял юридическую возможность влиять на «Майкрософт». И сам потерял 2/3 своих капиталов. Не до космического интернета ему стало».[841]