Глава 43. Подлинный художник помогает миру раскрывать мистическую истину

Я никогда не могла понять одержимость Эдварда сюрпризами. Как и на нашем подлинном первом свидании, он отказался говорить мне заранее, куда мы идем. Но, как говорится, на этом сходство заканчивалось. Я не стала мучиться выбором одежды, а вместо этого почти сразу остановилась на простом облегающем черном платье и каблуках. До его прибытия я не нервничала из-за мыслей о том, куда это нас приведёт. Мне было уютно в наших нынешних отношениях. На этот раз, мы бы преуспели или потерпели неудачу, основываясь на нашей совместимости, а не на моих личных проблемах.

Он приехал в шесть часов – минута в минуту – принеся букет белых, оранжевых и сиреневых роз. После того, как я поставила их в вазу с водой, он поцеловал меня в щёку. Он помог мне надеть пальто, сесть, а потом и выйти из его машины. Пока мы находились в ресторане, он держал меня за руку. Наш разговор во время ужина был легким и игривым. Доставив меня домой, он проводил меня до двери, где в стиле настоящего первого свидания наступил момент неловкого молчания перед тем, как он заговорил.

- Я прекрасно провел время сегодня вечером.

Я начала истерически смеяться.

- В чём дело?

- Ты ведёшь себя так, словно мы не делали всего этого раньше. Прости меня, но с учётом обстоятельств, все эти ритуальные проводы до дверей выглядят несколько надуманными.

- Может быть, – согласился он. – Тем не менее, я бы предпочел не принимать ничего как само собой разумеющееся. Как я уже говорил, мне очень понравилось, и я хотел бы увидеть тебя снова.

Я всё ещё хихикала, отвечая ему:

- Я бы тоже этого хотела.

Меня не волновало, если это было надуманным, ведь его ответная улыбка заставила меня таять.

- Можно я тебя поцелую? – спросил он.

- Против этого я бы тоже не возражала.

Он обхватил моё лицо руками и нежно прижался губами к моим губам. Как и наш давний первый поцелуй, этот стал коротким и целомудренным. И точно так же он заставил меня хотеть затащить его наверх и изнасиловать.

К сожалению, теперь я не была настолько глупой.

- Что ж, – начала я, – теперь, когда мы… подожди, а что именно мы делаем?

Он смущенно на меня посмотрел.

- Встречаемся?

- Встречаемся, – повторила я. – Ты действительно назвал бы это так?

- Разве мы только что не были на свидании?

- Были. Но это кажется мне более… значительным, чем свидание.

- Ты считаешь, что для этого нужно более точное название?

- В том-то и дело. Не думаю, что у меня вообще есть какое-то название, поэтому не уверена, есть ли смысл спрашивать о более точном слове.

- Ты хочешь быть моей девушкой? – спросил он поддразнивая.

- Мы не в восьмом классе, Эдвард. Однако мне бы хотелось знать, единственная ли я женщина, с которой ты в настоящее время встречаешься?

Он откинул голову назад и рассмеялся.

- Послушай себя – ты поднимаешь вопрос об исключительных отношениях на первом свидании! Что случилось с твоим страхом обязательств?

- Давай просто скажем, что есть другие вещи, пугающие меня намного больше. Как бы то ни было, я действительно чувствую, как будто имею право на несколько ответов от тебя, прежде чем решу, хочу ли продолжать это дальше.

- Я прав, полагая, что несмотря на предыдущее заявление, ты хотела бы встретиться со мной снова, и что второе свидание фактически зависит от моих ответов на твои вопросы, от которых мне не отвертеться?

- Это не далеко от истины.

Он пожал плечами.

- Спрашивай.

Я открыла свою входную дверь.

- Может, зайдёшь ненадолго? Это может занять некоторое время.

- Мне стó ит волноваться?

Я сладко улыбнулась.

- Всё зависит от тебя.

Он последовал за мной внутрь, где я сняла пальто и скинула туфли.

- Хочешь что-нибудь выпить?

- Все, что ты предложишь, подойдет.

Я жестом предложила ему присаживаться на диван и вышла на кухню налить нам два бокала вина. Когда я вернулась обратно в гостиную, он снял пиджак и сидел на краю дивана. Я поставила перед ним бокал и села напротив.

- Что ж… – Я покрутила за ножку свой бокал с вином. – Я так понимаю, что с Рождества ты ни с кем не встречался…

- А сейчас я встречаюсь с тобой.

- Я единственная, с кем ты встречаешься?

- Да.

Моё облегчение было ощутимо.

- Что ещё ты хотела бы узнать? – спросил он, отхлебнув своего вина.

- Почему тебе потребовалось три месяца, чтобы ответить на моё письмо? Ты никогда не был нерешительным.

- Это было не из-за нерешительности. – Он облокотился на руку, повернувшись ко мне лицом. – Белла, я не против того, чтобы всё тебе рассказать, но должен предупредить: кое-что из того, что ты услышишь, может тебе не понравиться.

- Я могу с этим справиться.

- В каком-то смысле я решил не принимать решения; это показалось мне единственным способом поступить ответственно.

- Ты решил ничего не решать? Звучит, как один из шедевров Стивена Сондхайма [прим. перев.: Сти́ вен Джо́ шуа Со́ ндхайм – американский композитор, поэт и драматург, автор многих бродвейских мюзиклов].

- Я хотел тебе ответить. Тем не менее, в то время у меня были отношения с девушкой – только с ней одной – и я не считал, что по отношению к ней будет честно переписываться с тобой.

- О, – сказала я, сглотнув. Хоть я и предполагала что-то подобное, слышать это было болезненно. – Она та, о ком ты упоминал в закусочной? Кейт, верно?

- Да.

- Значит ты не драматизировал, когда говорил, что всё сложно.

- Нет. ­­– Он вздохнул. – Мы были вместе около семи месяцев. Я начал встречаться с ней, хотя знал, что еще не освободился от тебя. Мы происходили из одного социального круга, и это было легко и… комфортно. Она знала, что я пережил тяжёлый для себя разрыв, и даже шутила, что всего лишь «затыкает пробоину в днище корабля». Она никогда не просила больше, чем я мог ей дать, и я наивно полагал, что с течением времени и с достаточным терпением, я смогу влюбиться в неё. Кончилось тем, что в сентябре, она сказала мне, что влюбилась в меня по-настоящему. Тогда я понял, что оказал ей медвежью услугу. Одно дело, когда я думал, что мы оба просто получали удовольствие от компании друг друга, но совсем другое… – Он остановился, как будто хотел вложить глубокий смысл в свои следующие слова. – Я не мог поступить с ней так, как ты поступила со мной. Вместо того, чтобы сказать ей, что разделяю её чувства, я объяснил, почему никогда не смогу влюбиться в неё без памяти. Я рассказал её всё – как мы встретились, как быстро всё между нами развивалось, и как это всё разбилось вдребезги. В заключение, я рассказал ей о письме, которое ты послала мне тем летом, и о том, что несмотря на то, что мечтал я о противоположном, я все еще безумно в тебя влюблен.

Хоть она и была моей соперницей за любовь и внимание Эдварда, я поняла, что переживаю за неё.

- Как она отреагировала на это?

- Так, как можно было ожидать. Она сказала, что ценит мою честность и уже подозревала, что мое сердце всё ещё не свободно. В конце концов, она убедила меня не терять больше времени. Она сказала, что я был упрям и незрел, и что моя обязанность перед самим собой – узнать, правда ли то, о чём ты мне написала.

- Значит, когда мы встретились с тобой в закусочной…

- Мы с Кейт закончили наши отношения примерно за сорок восемь часов до того вечера. Я не чувствую, будто обманывал её, но все же было неправильно с моей стороны оставаться с ней, когда мои чувства явно были в другом месте. Наверное, в такой ситуации, время от времени ходить на свидания с разными девушками было бы более ответственным, но это просто не моё. В то время, когда мы начали общаться с ней, я искренне верил, что с тобой у меня не может быть никакого будущего.

Вау.

- Что?

- Когда ты порвала со мной, ты сказала, что наши отношения были для тебя лишь сексом. Тогда я тебе поверил.

- Как ты мог на самом деле думать, что это правда?

- Для меня всё сходилось. Помнишь, как ты отреагировала, когда я впервые сказал, что люблю тебя? Ты опустилась на колени и попыталась расстегнуть мне брюки, несомненно, думая, что если мой член будет у тебя во рту, то я забуду, что не услышал ответного признания.

- Ну, по правде говоря, когда твой член оказался-таки у меня во рту, то в первый раз ты забыл своё собственное имя.

- Подожди, ты признаешь, что я прав?

- Нет, ты ошибаешься.

Он рассмеялся.

- Будь добра, просвети меня, какие же были у тебя мотивы?

Я откинулась на спинку дивана и вздохнула.

- Честно? Я никогда не задумывалась об этом до сих пор. В тот момент мне просто показалось правильным сделать это.

- Ты никогда не обсуждала это на терапии?

- Не этот конкретный случай.

- Хмм. Интересно. А я об этом со своим… ну… не важно. – Он снова отпил вина.

Я мысленно вернулась в тот вечер, о котором зашёл разговор.

- Оглядываясь назад, я понимаю, как ты мог истолковать мои действия. Но я, на самом деле, просто хотела дать тебе что-то в ответ, а выражать эмоции словами мне было некомфортно. Они и сейчас даются мне нелегко.

- Ну что ж, этот случай был первым, но далеко не единственным, однако сейчас нет смысла ворошить прошлое. Я просто упомянул об этом для того, чтобы ты поняла, что творилось у меня в голове в тот вечер.

- Ты действительно полагаешь, что я не ценила тебя сознательно, так? Я не пытаюсь себя оправдать, но во многом это был и мой первый раз тоже.

- Я знаю. – Он погладил мою щеку большим пальцем. – Есть еще, что ты хотела спросить?

- Ты шутишь? Я могу держать тебя здесь часами.

- Я бы не возражал, но должен вернуться домой к маме.

Я почувствовала себя эгоисткой.

- Извини. Как она?

- На удивление хорошо, учитывая все обстоятельства. Утверждает, что ей невероятно повезло прожить с моим отцом то время, которое им было отпущено, и хотя теперь она осталась одна, но по-прежнему благодарна судьбе за то, что встретила его.

- Твоя мать почти наверняка самый удивительный человек из всех, кого я знала. Теперь я понимаю, от кого ты получил свою силу духа.

Эдвард пожал плечами.

- Иронично, что силе духа придают такое значение, в надежде, что она поможет выстоять в трудные времена, и не понимают, что именно трудности и делают человека сильным. Моя мама потеряла ребенка от СВДС (прим. переводчика: синдром внезапной детской смерти). Она знает, что такое боль. Также она знает, что отец хотел бы, чтобы мы продолжали жить. Она сильная. Возможно, я потерял отца трагически рано, но, в конце концов, нам всем суждено хоронить своих родителей. Это естественный порядок вещей. Но моя мать на сегодняшний день похоронила и отца, и сына, и любовь всей её жизни. И вот – она благодарна за то, что имела, в то время как я зол так, что даже выразить не могу. Я знаю, ты сказала это мне в похвалу, но у меня нет её силы духа, и я не в состоянии даже приблизиться к тому, чтобы понять её боль. И я достаточно эгоистичен, чтобы надеяться, что не пойму никогда.

- Прости. Я не собиралась...

- Всё в порядке, правда. – Он встал. – Я сожалею о столь мрачном завершении нашего вечера. Пожалуйста, прости мою вспышку. Знаешь, папа ждал меня после нашего с тобой первого свидания. Я говорил ему не делать этого, но он не послушал.

Я поднялась и подала ему пиджак.

– Могу лишь предположить, что это был за разговор.

Эдвард улыбнулся.

– Это было унизительно. Стоило ему на меня взглянуть, и он спросил, использовали ли мы защиту.

Я закатила глаза.

– Я знала, что он считал меня шлюхой.

– Белла, нет. Он любил тебя.

Я обняла его за талию и проводила до двери.

– Ты думаешь, он бы это одобрил?

– Я знаю, что да. Он всегда хотел только одного – чтобы я был счастлив, – он положил руки мне на плечи, – а ты делаешь меня счастливым.

Я притянула его к себе и прижалась губами к его губам. Когда мой язык проник к нему в рот, он обхватил меня руками и крепко прижал к себе.

Прервав поцелуй, он прошептал мне на ухо:

- Скоро.

Я понимающе кивнула. Как бы я его ни хотела, еще больше я не хотела повторять прошлых ошибок.

Выходя на крыльцо, он слегка сжал мою руку.

– Поужинаем завтра снова?

– Я бы не возражала.

– Я позвоню тебе утром.

Я смотрела, как его машина выезжает с моей подъездной дорожки. Ночь была прохладной и ясной, и, оторвав взгляд от городского горизонта, я могла различить пригоршню звезд. Не знаю, верю ли я в жизнь после смерти, но почему-то решила, что он меня услышит.

- Я тоже люблю тебя, Карлайл. Спасибо тебе… за всё.

Лучше поздно, чем никогда.