Глава 5 Золотые россыпи

Фриц, в новом узком городском костюме, так не шедшем к его дюжей, коренастой фигуре, приехал из города и хвастал перед Людвигом своими покупками. Небольшая комната была похожа на магазин случайных вещей.

– Вот, садись на это кресло.

Людвиг недоверчиво осмотрел высокое, узкое кресло с бархатным сиденьем, сделанное из белого полированного металла, и уселся.

Фриц что-то повертел сзади, и вдруг кресло скользнуло вниз. Людвиг испуганно схватился за ручки, нелепо подняв ноги. Фриц, его жена и сын засмеялись.

– Вот занятная штука! Дорого стоит, но очень интересно.

Это было зубоврачебное кресло.

Людвиг вылез из кресла и продолжал осмотр.

– А это что? Биллиардные шары? Зачем они тебе?

– Сын играть будет вместо мяча. Уж больно гладкие, понравились мне. А вот, смотри, труба.

Фриц показал большую медную трубу.

– Эх, блестит как! Золото. Ну, конечно, купил кое-что жене: зонтик, на платье бархату, шубу лисью.

Людвиг осмотрел трубу.

– Играть умеешь?

– Научусь.

– Ты трубу, а я пианино себе купил. Дочка играть учиться будет. Это получше твоей трубы.

– Что пианино! У меня еще на пристани одна штука лежит. Всем вам нос утру Хочешь, идем посмотрим.

Людвиг согласился, и они пошли, продолжая хвастать друг перед другом своими покупками.

На пристани уже толпились рыбаки. Они давно оставили рыбную ловлю и все обратились в завзятых спекулянтов с тех пор, как их маленькая деревушка неожиданно сделалась «золотым дном» Фриц оказался хитрее всех. Он первый сообразил, что если тесто так дорого, то питаться можно и рыбой, а все тесто растить на продажу. В последнее время он продавал тесто агентам Роденштока чуть ли не на вес золота и очень разбогател, далеко оставив за собой своих односельчан.

– А ну-ка, покажи, что у тебя есть? – говорили они, разглядывая с завистью и любопытством большой ящик Фриц с помощью нескольких добровольцев из рыбаков вскрыл ящик и извлек оттуда новенький мотоцикл с коляской. Это было невиданное в деревне зрелище. Все ахнули. Ну и Фриц! Действительно утер всем нос. Фриц хлопотал около мотоцикла, налил масла, смазал, что-то покрутил.

– И когда ты успел научиться? Неужто поедешь?

Мотор заработал. Фриц вскочил на мотоцикл и проехал несколько шагов вверх. Но на глубоком песке колеса застряли. Мотоцикл пострелял немного и остановился. Эта неудача была встречена радостно-ироническими замечаниями. Как ни бился Фриц, он не мог оживить мотор.

– Ничего, выпишу шофера, пойдет. – И он поволок машину в гору.

Людвиг шел следом, прикованный взглядом к блестящему мотоциклу. Зависть разъедала сердце Людвига. Он уже ненавидел Фрица. Того самого Фрица, с которым не раз разделял смертельные опасности на море.

Нет, Людвиг не успокоится до тех пор, пока у него не будет такой же машины. Для этого только надо достать хороший кусок теста. У Фрица еще есть. Он сам хвалился. И Людвиг знает, где Фриц хранит это сокровище. Сегодня вечером Фриц, вероятно, опять напьется пьяный и будет лежать как убитый… Сегодня ночью…

Людвиг не мог дождаться ночи. Когда в окнах погасли последние огни, Людвиг пробрался к дому Фрица. Собака залаяла, но скоро затихла, узнав Людвига. Он переждал немного и начал осторожно выдавливать окно. Осколки стекла зазвенели, но никто не проснулся. Людвиг пролез через окно в дом и стал ощупью пробираться к новому дубовому буфету, где у Фрица хранилось теперь тесто.

Дверца буфета заскрипела. Людвиг замер. В соседней комнате кто-то повернулся, скрипнув кроватью, что-то пробормотал во сне и захрапел. Людвиг достал небольшой кувшинчик и с драгоценной ношей стал пробираться к окну. Впотьмах он задел рукой за медную трубу. Она упала с ужасным грохотом. Фриц проснулся и выпрыгнул из спальни.

– Кто здесь?

Фигура Людвига вырисовывалась на фоне окна, освещенного взошедшей луной.

«Воры!» – в одно мгновение подумал Фриц, и его вдруг охватила необычайная злоба. Он осмотрелся. На столе лежали биллиардные шары. Фриц схватил один шар и, не помня себя, бросил им в голову вора. Людвиг упал как подкошенный, опрокинувшись на зубоврачебное кресло. Поднялась испуганная жена и пришла с фонарем. Фриц осмотрел вора.

– Людвиг! – с удивлением воскликнул он, рассматривая огромную рану на голове. Биллиардный шар с такой силой врезался в череп, что вошел в него до половины и выглядывал из кровавой массы, как огромный выпученный глаз.

Жена плакала. Фриц растерялся. Он убийца! Что теперь будет? Но скоро успокоился.

– Довольно тебе выть, – сказал он жене. – Я не совершил никакого преступления. Ко мне в дом забрался грабитель, напал на меня. Я стал защищаться. Ты скажешь это, должна сказать. Понимаешь? И мне ничего не будет.

Убийство Людвига взволновало всю деревню. Но рыбаки были на стороне Фрица. Каждый защищает свою собственность. Его даже не арестовали, и дело было прекращено. Жизнь пошла своим чередом. Майер со своими агентами успешно скупали тесто. Но нужно было спешить, чтобы сюда не наехали другие скупщики. Несколько подозрительных личностей уже появилось в деревушке. Майеру удалось сманить их на свою сторону, предложив большую сумму. Только с одним недавно приехавшим скупщиком Майеру пришлось повозиться. Этот скупщик не шел ни на какие переговоры, его нельзя было подкупить. Майер не спускал с него глаз. Скупщику удалось скупить более ста граммов теста, и он, видимо, старался уехать с добычей незамеченным. Но Майер ходил за ним как тень.

Однажды вечером они встретились у берега, недалеко от старого, безлюдного теперь маяка.

– Вы преследуете меня? – сказал неизвестный.

– Да, – ответил Майер, – и буду преследовать до тех пор, пока вы не согласитесь на мои предложения. Я не пущу вас с острова, и вы не унесете отсюда ни одного грамма теста.

Скупщик был, очевидно, человек не робкого десятка. Презрительно прищурившись, он ответил, опуская руку в карман:

– Вы угрожаете мне? Напрасно. Я умею защищаться.

Майер понял жест скупщика и бросился к нему. В ту же минуту скупщик вынул из кармана револьвер. Но Майер успел выбить ловким ударом револьвер из руки противника. Завязалась рукопашная борьба. Они катались по песку, опрокидывая друг друга, как во французской борьбе. Майер был более ловкий, скупщик – более сильный. Это уравновешивало шансы на исход борьбы. Майер начал уставать первым. Случайно он заметил лежащий в стороне отброшенный револьвер. Перекатившись два раза со своим противником с боку на бок, он оказался рядом с лежащим на земле револьвером. Но скупщик, очевидно, понял план Майера и также протянул руку к револьверу. В борьбе они вырыли яму, царапая песок руками. Наконец Майеру удалось левой рукой оттянуть назад голову врага, а правой ухватиться за револьвер. Однако противник успел сжать ему руку. Тогда Майер невероятным изгибом кисти повернул револьвер к голове врага и спустил курок. Глухо прозвучал выстрел, заглушаемый песчаными дюнами, прибоем и воем ветра. Борьба была окончена. Еще раз пролилась человеческая кровь.

Майер осмотрелся. Кругом было пустынно. Ни живой души. Только чайки испуганно кричали, низко пролетая над человеком и трупом. Майер взвалил труп на спину, отнес его в здание маяка, втащил в верхнюю комнату и бросил у того самого места, где когда-то Ганс хранил свое сокровище – «вечный хлеб».

С самым упорным соперником было покончено. Но на смену ему могли приехать другие. Майер телеграфировал Роденштоку, что нужно принять какие-нибудь особые меры, чтобы ускорить скупку хлеба.

Когда Роденшток прочитал эту телеграмму Кригману, он сказал:

– Я уже придумал. Назовите меня старой метлой, если мое средство не выкачает всех запасов теста из лап этих скряг рыбаков. Они сами все отдадут нам, и мы на этом еще наживемся.

И, как по мановению волшебного жезла, в деревушке вдруг закипела новая, необычайная жизнь. Подходили корабли, груженные лесом и огромными ящиками. Наскоро сколоченные здания вырастали вокруг деревни как грибы. Скоро на зданиях появились красивые вывески: «Бар», «Кинематограф», «Танцевальный зал», еще и еще «Бар» и над самым большим зданием – «Казино». Жизнь рыбаков превратилась в вечный праздник. Жены наполняли кинематограф, упиваясь картинами роскоши привольной жизни, – Кригман сам подбирал картины, – а мужья пропадали в барах и игорном доме. Отрава азарта крепко захватила непосредственные натуры рыбаков, и они предавались игре до самозабвения.

Многие уже спустили все нажитое на спекуляции и в непреоборимой страсти продолжать игру и отыграться бросали на игорный стол последнюю «валюту» – тесто, которое принималось по весу, как золото. Недалек был тот день, когда охваченные безумной горячкой азарта рыбаки положат на зеленый стол последний кусочек заветного теста, хранимый ими, как сокровище. Однако планы Майера скоро были разрушены самым неожиданным образом.

В один темный, весенний вечер к старому, заброшенному зданию маяка подошли три молодых рыбака. Несколько лет они работали на заводах в Эссене, но безработица последнего времени заставила их вернуться в деревню и вновь заняться рыбным промыслом.

– Зайдемте сюда, – сказал старший из них, Иоганн, указывая рукой на открытую, изломанную ветром дверь маяка.

Все вошли и поднялись за Иоганном в верхнюю комнату.

– Что это здесь падалью пахнет? – сказал Оскар, потягивая носом.

– Какая-нибудь бродячая кошка подохла, – ответил Роберт.

– Я вам сейчас покажу эту кошку, – Иоганн зажег спичку.

В слабом, дрожащем пламени товарищи Иоганна увидали лежащий на мусоре полуразложившийся труп человека в городском костюме.

Они невольно вскрикнули.

– Это труп одного из спекулянтов, убитого Майером, – сказал Иоганн. – Я был свидетелем убийства. Но дело не в этом трупе. Одним спекулянтом меньше – невелика потеря.

Я хотел поговорить с вами о другом. Пойдем на берег моря, здесь трудно дышать. – И когда они вышли на берег и уселись на песчаную отмель, Иоганн начал говорить: – Вы видели труп. Вы знаете, что это не первое и, вероятно, не последнее убийство в нашей деревне. Товарищи, подумайте о том, что происходит. Люди будто с ума посходили. Убийства, кражи, пьянство, разврат, азарт… Господа Майеры совершенно развратили наших стариков, превратили их в завзятых спекулянтов и картежников.

– Да, эти безобразия пора прекратить, – сказал Оскар.

– Конечно, пора, – согласился Иоганн. – Но есть кое-что поважнее безобразий. Это «вечный хлеб», который и наделал всю кутерьму. Зачем понаехали сюда господа Майеры и их приспешники? Зачем они развращают, спаивают, обыгрывают в рулетку наших рыбаков?

– Для того, чтобы выманить хлеб и нажить миллионы, – отозвался Роберт.

– Правильно. Чтобы нажить миллионы за счет голодающих рабочих, надо прибавить. А между тем этот же хлеб, сделайся он достоянием рабочих, может стать огромным орудием в их борьбе с капиталистами.

– Довольно, мы поняли тебя! – сказал Оскар, поднимаясь с земли.

– Нам необходимо овладеть тестом, собрать его как можно больше. Но как это сделать?

– В этом весь вопрос, – ответил Иоганн. – Мы слишком бедны, чтобы конкурировать с Майерами в скупке хлеба…

– Уговорить, доказать нашим?

– Не докажешь. Поздно. Деньги и азарт сделали свое дело. Рыбаки не скоро проснутся от угара.

– Может быть, похитить? – предложил Роберт. Иоганн пожал плечами.

– Отчего бы и не похитить, если это нужно для великого дела. Но много ли мы похитим? Старики дрожат над своим сокровищем. Из-за теста брат убивает брата. Я кое-что придумал, и, может быть, мне удастся достигнуть цели. – Иоганн обернулся и посмотрел на дорогу, ведущую в деревню. Дорога была безлюдна. – Сейчас сюда должен прийти Майер, – сказал Иоганн. – Я назначил ему здесь свидание, предложив свои услуги по… организации бандитской шайки, которая могла бы ограбить рыбаков – отнять у них все оставшееся тесто. Покончить с тестом одним ударом, вместо того чтобы «выкручивать» его в рулетку! Майер, кажется, не совсем доверяет мне, но план ему нравится.

– Значит, ты хочешь, – сказал Оскар, – получить от Майера оружие, с нашей помощью ограбить рыбаков, овладеть тестом и послать его безработным, оставив этого спекулянта Майера с носом?

– Не совсем так, – ответил Иоганн. И, обернувшись еще раз к дороге, сказал: – Вот он, кажется, идет. Спрячьтесь в маяк и слушайте, о чем я буду говорить с ним. Может быть, ваша помощь мне будет нужна.

Оскар и Роберт скрылись в здании маяка.

Иоганн зажег трубку и, выпуская клубы дыма, спокойно поджидал Майера. Шаги Майера уже слышались за спиной Иоганна, но рыбак продолжал смотреть на море с видом человека, погруженного в думы.

– Здравствуйте, Иоганн! О чем это вы так задумались? – окликнул его Майер.

Иоганн лениво поднялся.

– Ах, это вы, господин спекулянт? Здравствуйте!

Майер дернул головой и нахмурился. Ему не понравилось это приветствие.

«Как грубы эти люди!» – подумал Майер и любезно спросил:

– Ну, как наши дела?

– Дела прекрасны, – ответил Иоганн. – Труп убитого вами спекулянта совсем протух.

Майер сразу изменился в лице.

– Труп? Убитого мною? Спекулянта?.. О чем вы говорите, дорогой мой?

– Вот об этом самом, – ответил Иоганн, указывая на маяк. – О трупе, который там тухнет. Не запирайтесь, Майер. Я был свидетелем вашего убийства. Вы не видали меня, но я вас хорошо видел. Я случайно бродил по дюнам.

– Это ловушка? – спросил Майер, чувствуя, что у него стынут конечности. – Шантаж? Сколько же вы хотите за молчание?

– Ага, наконец-то вы догадались! Я хочу многого, господин убийца. Не морщитесь и слушайте меня. Во-первых, вы должны мне дать все собранное вами те сто, все до последнего кусочка. Чтобы вы ничего не утаили, я самолично обыщу вас на вашей квартире.

– Это… наглость…

– Во-вторых, – не обращая внимания на Майера, говорил Иоганн, – вы должны немедленно закрыть все ваши богоугодные заведения. В-третьих, отдать нашим рыбакам все проигранные деньги. Подождите, это еще не все. И, в четвертых, вы должны убираться отсюда к черту на рога со всей вашей шатией. Даю вам три секунды на размышление.

Майер, бывший военный, привык к решительным действиям. Ему даже не потребовалось трех секунд, чтобы броситься на Иоганна и свалить его с ног. Повергнув врага на землю, Майер пытался убежать Но Иоганн, уже лежа на земле, успел подставить ногу. Майер упал. Через две секунды Иоганн сидел на нем. Майер отбивался отчаянно. Но на помощь Иоганну уже спешили Оскар и Роберт. Увидев их, Майер заскрежетал зубами от злобы.

– Сдаюсь, – хрипло проговорил он, – отпустите мне руку, вы сломаете ее, черт вас возьми.

– Оскар, обыщи его!

Оскар вытащил из карманов Майера два револьвера.

– Ого, целая артиллерия! Ничего нет больше в карманах, Оскар? Ну, вот теперь можно и руку освободить Все надо делать в свое время. Принимаете наши условия или предпочитаете лечь рядом в маяке с вашим уважаемым конкурентом? – спросил Иоганн.

– При… нимаю, – задыхаясь, ответил Майер.

– Так идем к вам.

В сопровождении Иоганна, Оскара и Роберта Майер поплелся по дороге. Он занимал отдельный домик у края деревни. Рыбаки произвели тщательный обыск и взяли все, как было условлено: тесто и деньги.

Когда наконец они ушли, обещав проводить его на пароход, было уже далеко за полночь.

Майер в изнеможении опустил голову на стол, просидел так несколько минут. Потом вдруг поднял голову, стукнул кулаком по столу и крикнул:

– Так опростоволоситься!

Несколько успокоившись, он начал составлять телеграмму Роденштоку. Работа не ладилась. Вдруг кто-то постучал в дверь. «Неужели опять эти разбойники?» – подумал Майер.

– Кто там?

– Срочная телеграмма.

Убедившись, что пришел действительно почтальон, Майер открыл дверь, получил телеграмму и вскрыл ее. Телеграмма была от Роденштока.

«Игорный дом и увеселительные заведения закрыть точка дела ликвидировать точка выезжайте немедленно».

Майер не мог понять, чем вызвана эта телеграмма, но она пришла весьма кстати. Теперь он может выполнить требование Иоганна, не нарушая интересов хозяев.

Рано утром Майер принялся за работу.

Погасли веселые огни в барах, закрылись кинематограф и танцевальные залы, угрюмо молчало пустое здание казино. Рыбаки, лишенные всех этих удовольствий, волновались и едва не побили Майера, требуя открытия игорного дома. Они даже пытались силой овладеть зданием казино, но оказалось, что душа этого здания, рулетка, была еще ночью вывезена и погружена на пароход. Игроки были несколько утешены тем, что получили от Иоганна проигранные в рулетку деньги. Рыбаки ходили, как после тяжелого похмелья, хмурые, молчаливые. Буйства, драки, пьянство и воровство понемногу прекратились. Люди бесцельно бродили по деревне, глядя друг на друга тупым, бессмысленным взглядом, не зная, что делать, о чем говорить. Иногда они оживлялись, вспоминая веселые, безумные ночи. Но разговор обрывался, и снова тускнели глаза и рот раскрывался в тяжелом зевке. О работе никто не думал. Все ожидали, что вновь начнется золотая горячка, спекуляция, игра и разврат. Но день проходил за днем, а все оставалось по-прежнему. Только весенний, бодрящий ветер весело проносился над деревней, освежая мутные головы.

Майер, прибыв в Берлин, узнал крупную новость. Приглашенному Кригманом химику удалось определить состав «вечного хлеба» и искусственно изготовить «тесто».

– Нам не нужны теперь ни Бройер, ни рыбаки, – сказал Роденшток. – Мы будем сами изготовлять «вечный хлеб».

– Не страшны нам и конкуренты, – добавил Кригман, – пусть они даже скупают по граммам хлеб и растят его. Мы будем изготовлять его тоннами и убьем их конкуренцией.

И акционерное общество по продаже и экспорту «вечного хлеба» начало свои операции.