Глава одиннадцатая. Начистоту, или оба хороши

Мистер Линтон послал в мадрасскую газету сообщение о необычайном происшествии, свидетелями которого были несколько сот человек. Статью напечатали с примечанием от редакции:

«Наш специальный корреспондент побывал на месте происшествия и опросил свидетелей, которые подтвердили факты, приведенные в статье мистера Линтона. По-видимому, мы имеем дело с ловким фокусом или же с новым бескрылым летательным аппаратом. Дальнейшие расследования этого загадочного дела производятся. Личность летающего человека и сопровождающего его мальчика не установлена».

Это сообщение было перепечатано другими газетами и возбудило большой шум и спор. Индусские газеты прогрессивного религиозного общества «Брамо-Сгмадж» смеялись над легковерными:

«Может ли здравомыслящий человек двадцатого века поверить, что какой-то юноша среди бела дня, иа глазах толпы, похищает мальчика, как коршун цыпленка, и улетает с ним?»

Надо сказать, что большинство свидетелей было уверено в похищении юношей ребенка.

Газеты же и журналы браминских консервативных «правоверных» сект использовали эту необычайную историю для поднятия религиозного фанатизма. Они писали о великих тайнах йогов, о левитации, о чуде, выдавая неизвестного юношу чуть ли не за новое воплощение божества, явившегося на землю, чтобы укрепить падающую религию и устыдить маловерных.

Английские теософические газеты воздерживались от высказывания своих мыслей, ожидая директив из лондонского центра. Но редакторы склонялись к тому, что в интересах английского владычества в Индии, пожалуй, выгоднее поддерживать версию о чуде. Поднявшиеся среди индийского населения распри и раздоры, во всяком случае, были «положительным» явлением: чем больше в народе раздоров и распрей, тем легче управлять им.

Крупный ученый-бенгалиец Рагупати на запрос «Брамо-Самадж» уклонился от прямого ответа: «Ученый может высказывать свое мнение только о тех фактах, которые он сам мог проверить в надлежащих условиях. Могу лишь сказать, что мне никогда не приходилось быть свидетелем левитации и современная наука не имеет даже гипотетических объяснений возможности подобных явлений».

Когда Бхарава-Пирс прочитал заметку о случае на ярмарке, он схватился за голову.

«Это Ариэль и Шарад. Вот куда они улетели!» И Пирс с ужасом думал о скандале, которым разразится Броунлоу.

Гроза не заставила себя ждать.

В тот же день мистер Броунлоу явился к Пирсу. Таким взбешенным Пирс еще никогда не видал главу индийских теософов.

Броунлоу едва не побил Пирса, грозил его выбросить из Дандарата, называл простофилей и ротозеем.

– Вы взяли ответственность на себя. Теперь на себя и пеняйте. Где ваша хваленая цепочка гипноза, которая удерживает Ариэля крепче железной цепи? Что теперь мы скажем Бодену и Хезлону? Что ответим лондонскому центру? Как справимся с шумом, поднятым газетами? Упустить такой козырь из своих рук!

Когда Броунлоу устал кричать и немного успокоился, Пирс сказал:

– Зато теперь мы знаем если не точное местопребывание, то район, в котором находится Ариэль. Он улетел не так далеко, как я ожидал. Очевидно, с грузом Шарада Ариэль не может летать быстро, а Шарада он не оставит. И мы поймаем их…

– Поймаем! – прервал его Броунлоу. – Поймаем птиц, улетевших из клетки. Для этого пришлось бы всех ловцов сделать летающими, как Ариэль, а это недопустимо.

– Однако ловят же люди птиц силками-кормушками, – возразил Пирс. – Ариэль и Шарад должны пить и есть. Мы разошлем, если потребуется, сотни людей, пообещаем награду крестьянам, оповестим население. Признаюсь, Ариэль обманул, перехитрил меня. В этом я виноват. Но кто бы мог подумать, что он умеет так артистически притворяться? Моя вина, и я не пожалею своих собственных денег, чтобы исправить эту ошибку. Помогут и Боден и Хезлон. Я уже уведомил их и получил телеграмму, что Боден летит сюда на аэроплане. А когда Ариэль и Шарад снова попадут к нам, нетрудно будет подкупить газеты и свидетелей, и всему будет придан характер шутки, мистификации, газетной утки. Когда же все это забудется…

– Мы начнем демонстрировать Ариэля и заставим вспомнить всю эту историю. Нет, летающий человек потерян для Дандарата. Ариэль и Шарад должны быть пойманы, но только для того, чтобы не стало известно о Дандарате, о том, что представляет наша школа, ее могут закрыть, а нас…

– А нас посадят на скамью подсудимых? До этого, надеюсь, дело не дойдет. Лондон не допустит. Это скомпрометировало бы не только вице-короля Индии, но и правительство метрополии. Какие цели преследует Дандарат? Чью волю мы исполняем? Неужели вы думаете, что я буду молчать обо всем этом, если предстану перед судом?

– Будете.

– Я расскажу все начистоту.

– Вы не сделаете этого, Пирс.

– Сделаю. Мне больше нечего будет терять. И в Лондоне знают об этом. Я открою такие вещи, узнав о которых ахнет весь мир…

– Не забывайте, Пирс, что и за вами водились кое-какие делишки, прежде чем вы нашли приют в Дандарате. Вас избавили от каторги, надеясь, что вы будете беспрекословным и молчаливым исполнителем.

– Избавили от каторги, чтобы теперь отправить на каторгу за чужие преступления? А вы, вы сами, проповедник всеобщей любви, кротости и милосердия? Вы полагаете, что я не знаю вашей карьеры? Будьте покойны: мною собраны кое-какие справки о вас… Я уже не говорю о вашей многополезной деятельности в Дандарате. Сколько детей похищено у родителей по вашему приказанию? Сколько загублено, изуродовано, сколько покончило самоубийством? У меня все записано. И за все это я должен отвечать? Я один?

Некоторое время они молча смотрели друга на друга, как два петуха перед новой схваткой.

Но благоразумие восторжествовало. Броунлоу фамильярно хлопнул Пирса по плечу и, насмешливо улыбаясь, сказал:

– Оба хороши! Не будем ссориться. Надо выходить из положения, Бхарава-бабу.

– Давно бы так! – воскликнул Пирс.

– А с Ариэлем нам, по-видимому, лучше всего покончить…

– Прикончить, – уточнил Пирс.

– Когда он попадется в наши руки.

И они начали обсуждать план предстоящих совместных действий.

Глава двенадцатая. «Воздушные зайцы»

Поднявшись над рынком, Ариэль полетел к роще. В висках стучало. Шарад оттягивал руки и затруднял полет. Чтобы лучше разрезать воздух, Ариэль летел, держась почти горизонтально, прижимая Шарада к груди.

Ариэль старался лететь над лесом, избегая открытых мест. Но лес скоро кончился. Почти до горизонта тянулись поля. Кое-где торчали фабричные трубы.

Ариэль и Шарад видели, как крестьяне, работавшие на полях, поднимали вверх голову и оставались с раскрытыми от удивления ртами, иные падали на землю или убегали. Шарада это очень забавляло. Он высовывал язык, болтал ногами, но Ариэль думал лишь о том, хватит ли у него сил долететь до рощи, которая виднелась вдали.

Вдруг Ариэль услышал позади себя жужжанье гигантского шмеля. Оглянувшись, он увидел приближающийся аэроплан, летевший довольно низко и не очень быстро. Неужели это погоня? Ариэль хотел уже камнем опуститься на землю, но, обдумав, решил, что Пирс не станет гоняться за ним на аэроплане. Да и как бы он поймал его в воздухе? Но пирсовским разведчиком самолет мог быть. А если люди начнут стрелять с самолета?..

Пока Ариэль раздумывал, аэроплан был уже совсем близко. Летчик не мог не заметить Ариэля и Шарада. И Ариэль вдруг решил подняться над самолетом и пропустить его под собой.

Когда аэроплан проходил под ними, Шарад крикнул:

– Дада, опускайся на крыло!

Ариэль за шумом мотора не слышал голоса Шарада, но он и сам решил опуститься на крыло. Здесь лучше всего укрыться от выстрелов, если люди будут стрелять в них. Ускорив полет, Ариэль снизился к поверхности фюзеляжа, не выпуская из рук Шарада.

Только после того как Шарад уцепился зa выступ, Ариэль ослабил напряжение своих рук, а потом и сам «мысленно сел» на крыло, отчего аэроплан слегка нырнул. Теперь Ариэль мог отдохнуть. Но из осторожности он еще раз «обезвесил» свое тело и, летя над Шарадом, связался с ним полотенцем. Теперь они могли лететь «воздушными зайцами».

Шарад был в восторге. Наконец под ним твердая опора. Правда, металлическая поверхность нагрелась от солнца так, что жгла тело, но с этим неудобством можно было примириться. Главное то, что они летели на север к Бенгалии, держа курс вдоль берегов Бенгальского залива. Отлично. Они могут далеко улететь, не тратя сил. Вероятно, это почтово-пассажирский аэроплан линии Мадрас – Калькутта.

Ариэля беспокоило одно: что будут делать пассажиры, если заметят его и Шарада? И он был настороже.

Прошло, вероятно, не более получаса, как у края правого крыла, возле кабины показалась голова в пилотском шлеме и очках. Ариэль с волнением следил за головой в шлеме. Не покажется ли рука с револьвером? Но голова скоро скрылась под крылом и не появлялась. Быть может, люди совещались. Летчик, наверное, обратил внимание на толчок и увеличение веса аэроплана.

На горизонте показался маяк, круглый купол обсерватории. Что-то очень знакомое… И вдруг Ариэль вскрикнул: он узнал Мадрас.

У Ариэля не было никакого жизненного опыта, никаких практических знаний. Как жестоко он ошибся! Аэроплан летел не на север, а на юг – в Мадрас.

Ну, конечно! Ведь океан по левую сторону. И как только он не сообразил!

Ариэль схватил ничего не понимающего Шарада и ринулся вниз. К счастью, под ними были густые заросли бамбука и тростника.

Оглушенные ревом моторов, они некоторое время не слышали друг друга.

И только когда шум в ушах утих, Ариэль объяснил Шараду, почему они так внезапно покинули аэроплан.

– Теперь мы поступим умнее. Дождемся тумана или сумерек и незаметно опустимся на аэроплан, который полетит на север. В другой раз я уже не ошибусь.

Хотелось есть, но ведь в Дандарате они так привыкли голодать! Шарад пожевал молодые побеги тростника. Боясь попасться в руки врагов, они не выходили из своего убежища.

К вечеру небо заволокло тучами. Ночью шел дождь, а к утру поднялся густой туман. И вдруг в тумане послышался гул моторов. Ариэль и Шарад, крепко связавшись полотенцем, поднялись в воздух. Сесть на крыло в тумане было нелегко и небезопасно. Аэроплан едва не сбил их, и тогда Ариэль бросился в сторону, пролетел вперед. Пришлось, напрягая силы, догонять его.

Это, наконец, удалось. Теперь Ариэль осторожно опустился на крыло, и оно дало едва заметный крен.

Они летели почти весь день, страдая от жары, жажды и голода, но каждый час, каждая минута уносили их все дальше от ненавистного Дандарата и страшного Пирса.

К вечеру поднялась гроза. Самолет трепало. Он нырял в воздушных ямах, поднимался на гребни воздушных волн.

Во время одного сильного порыва Ариэль и Шарад были сброшены с крыла. Догнать аэроплан у Ариэля не хватило сил, и они начали опускаться на землю.

– На этот раз нам удалось улететь далеко, Шарад, – сказал Ариэль.