Глава тридцатая. Чуждый небу и земле

Когда шум крыльев утих, Ариэль услышал звук свирели и, взглянув вниз, увидел мирную картину.

На илистом берегу реки паслось стадо буйволов. Вот большой синеватый буйвол с загнутыми рогами погрузился в ил по шею, другие буйволы направились за ним, и вскоре из тины виднелись только их плоские носы.

На пригорке полуголые пастушки предавались своим детским забавам – лепили из тины домики, стены, дворцы, фигурки буйволов, вставляли в руки глиняных человечков палочки из камыша; другие плели из травы корзинки и сажали в них кузнечиков; иные низали бусы из черных и красных орехов, ловили лягушек, играли на самодельных флейтах и пели протяжные песни со странными трелями.

Ариэль, на время позабыв о жажде и голоде, с интересом и завистью наблюдал за пастушками. Они были счастливы по-своему. Их детство проходит среди природы, их никто не преследует, их не мучают и не пугают, как детей в Дандарате… Ариэлю нечем было вспомнить свое детство, только далекие, почти совсем стертые временем воспоминания о доме в туманном городе, о комнате, ковре, игрушках, маленькой светлоголовой девочке… Но и эти воспоминания омрачаются зловещей фигурой человека в черном, который – во сне или наяву – растоптал его игрушки, грубо растоптал его детские годы…

И вдруг Ариэль вспомнил свою болезнь, свой недавний бред… Ведь это было вчера или даже сегодня!.. Среди лиц, окружавших его кровать, он видел старого человека, лицо которого напомнило лицо того черного, хотя старик был одет в белый костюм, какие носят европейцы в Индии. Неужели все это не было бредом? Рядом с Пирсом этот зловещий старик с острым носом-клювом и совиными глазами. Почему он оказался в комнате?.. И был еще один, высокий, бритый, который все время так зло глядел на Ариэля. Что нужно этим людям и что объединило их? Только девушка смотрела на него с состраданием. Вероятно, она добрая, как Лолита, Низмат, Шьяма. И все-таки как мало добрых людей на свете!..

Отдаленные раскаты грома вернули Ариэля к действительности.

Воздух был раскален и необычайно душен. Вновь захотелось есть и пить. А пастушки, как нарочно, оставив игры, сели в кружок и начали полдничать, вынимая из сумок и корзинок рисовые лепешки, кокосовые орехи и виноград.

Попросить? Но если они видели, как он прилетел на орле, то, вероятно, в ужасе убегут от него…

Убегут, но, может быть, оставят лепешки? Ариэль поднялся, завернулся в простыню и пошел к детям.

Увидев незнакомого белого человека, ребята насторожились.

– Здравствуйте, братики! Я бедный акробат. Хотите, я покажу вам забавную штуку? – спросил Ариэль.

Он вдруг встал на руки, потом поднялся на пальцах рук, потом оперся на указательный палец левой руки. Продержавшись так с минуту, он снова встал на ноги.

Дети были восхищены. Такой замечательной штуки не проделывал ни один ярмарочный акробат. Когда же Ариэль, подпрыгнув, перекувырнулся несколько раз в воздухе и встал на ноги, их восторгу не было границ. Они шумно, наперебой предлагали ему лепешки, сушеный виноград, кокосовые орехи. Ариэль напился воды и хорошо поел.

Гром прогремел совсем близко. Ариэлю очень хотелось остаться с детьми, но страх перед Пирсом гнал его дальше.

Простившись с детьми, Ариэль углубился в чащу деревьев и, когда она совершенно скрыла от него берег с детьми и буйволами, взвился над лесом и внимательно осмотрелся.

Тучи покрыли уже половину неба и наложили густую тень на поля, которые он только что миновал. Ветер налетал порывами. Тем лучше. Этот ветер, который гонит перед собой тучи, поможет ему улететь возможно дальше от преследователей. И Ариэль поднялся еще выше. Синие тучи стояли уже совсем над его головой.

Вдруг ураганный ветер подхватил Ариэля, бросил сначала вниз, а потом, завертев, понес вверх, в самую гущу туч. Ариэль попытался бороться с ветром, но сразу почувствовал, что это невозможно. Чтобы не тратить напрасно сил, он решил отдаться во власть циклона. В конце концов для него в этом нет ничего страшного. Ведь упасть и разбиться он не может. Когда циклон утихнет и не будет поддерживать его, он перейдет на самостоятельный полет.

Обезвесив свое тело, Ариэль почувствовал, что ветер совершенно утих. Дышалось легко. Ни малейшего движения воздуха не ощущалось. «Это потому, что я лечу с такой же быстротой, как и циклон», – догадался Ариэль.

Но, глянув вниз, он невольно вздрогнул: несмотря на то, что он находился на большой высоте, под ним необычайно быстро проносились поля, горы, леса, реки, деревушки… При взгляде же вверх ему показалось, что синие горы, бурые скалы, черные пропасти, переплетенные ослепительными лианами молний, падают на него… И вдруг они обрушились, окружили, завертели… Где небо? Где земля? Все было покрыто сизой мутью, кругом сверканье, грохот, неожиданные порывы ливня то сверху, то снизу, то с боков. Встречные ветры кружили и, вертели его, как сорванный лист. Вода заливала уши, рот, нос, в голове мутилось.

Наконец он попал в нисходящее течение воздуха. Дождь и ветер, казалось, внезапно прекратились – он падал вместе с ними. Но стоило ему чуть задержаться, как волны воздуха и потоки воды обрушивались на него и давили вниз.

Совсем неожиданно он увидел невдалеке землю. Нет, не землю, а беспредельное темное море, вспыхивающее от молний. Неужели циклоном его занесло в океан?.. Долго ли он сможет продержаться в воде?.. Нет, это не океан. При вспышке молнии Ариэль увидел вершины деревьев, крыши домов… Наводнение!..

И вдруг золотой луч уже низкого солнца осветил какой-то островок. Туда! Во что бы то ни стало!

Преодолевая сопротивление ветра, Ариэль летит к островку. Он видит хижины убогой деревни. Тучи вновь скрыли солнце, но ураган уже понесся дальше, ветер утих, только ливень еще продолжается, хотя и не с такой силой.

Ариэль почти падает возле беседки, увитой лианами, и слышит возле себя чье-то тяжелое дыхание.

С блестящей от дождя синеватой шерстью, раздувая бока, лежит буйвол, вероятно приплывший издалека и истомленный борьбою со стихией.

Отдохнув немного, Ариэль, шлепая по лужам, полным лягушек, утопая в грязи, идет по размытой дороге к человеческому жилью. Под последними порывами ветра скрипят бамбуки.

Вот и хижина. Ливень смыл глиняные стены забора и столбы ворот. Их створки беспомощно висят на петлях.

Двор порос травою. Дерновая кровля дома провалилась. Ариэль вступает на веранду и, вспугнув серую ящерицу, входит в дом. По полу со звуком «тик-тик» бегают маленькие скорпионы. Стены дома покрыты плесенью. Узкая лестница ведет на крышу.

В углу голый старик, которого можно было принять за статую – так неподвижно он сидел, опустив глаза, в позе глубокого раздумья. Скелет, обтянутый кожей, с длинной белой бородой.

– Саниаси! – окликнул его Ариэль.

Старик не сразу вышел из своего сосредоточенного состояния, подняв голову, посмотрел на Ариэля невидящими светло-голубыми, как у буйвола, глазами и сказал нараспев:

– Радость обретения бесконечного в конечном!.. – И снова опустил глаза.

Здесь Ариэль не смог найти помощи и крова. Он вышел.

Совсем стемнело. Пройдя по деревне, Ариэль убедился, что она была полуразрушена и пуста. Только в одной хижине, освещенной тусклой светильней, двигались четыре белых призрака – это были женщины-обмывательницы, пришедшие к покойнику.

Ариэля вдруг охватило сознание такого одиночества и затерянности, что он заплакал едва ли не в первый раз с тех пор, как плакал в детстве, когда черный человек растоптал его игрушки.

Несмотря на наступающую ночь, он вдруг рванулся вверх и полетел над залитой водою мертвой равниной, стараясь не глядеть вниз.

Последние тучи быстро уходили за горизонт.

Перед Ариэлем на бездонной синеве ночного неба блеснула яркая звезда. Он полетел к ней, как к огню маяка.

К звездам! Подальше от земли и людей!..