Глава 16. «Гриффиндор» vs «Слизерин». Разговор по душам

Безумие взрывает потолки
И штукатурку рвёт с души и стен.
И боль от слова или от руки...
Слепящей ненависти горький плен.
И дикий гнев, вскипающий в сердцах,
Когда предел в лицо наотмашь бьёт.
Непониманье и тягучий страх -
Что дальше ждёт?
(Автор: Севост)

- Ну что, поговорим, грязнокровная крыса? – с заостренного лица слетела маска сочувствия. – О да… Еще как поговорим.
Он ядовито ухмыльнулся и под стеклянным взглядом карих глаз вынул из кармана волшебную палочку…

Но действия слизеринца, казалось, не произвели на Гермиону абсолютно никакого эффекта. Гриффиндорка хоть и смотрела в ледяные серые глаза, но не видела в них ничего, кроме собственного отражения. А когда Драко попытался встряхнуть ее, чтобы хоть как-то привести в чувство, просто поднялась из-за стола и, не оглядываясь, направилась в сторону двери.
- Эй! – попытался окликнуть ее парень. – Куда это ты собралась? Я еще не закончил с тобой.
Но Гермиона не отреагировала.
- Я велел тебе остановиться! – вновь крикнул ей Малфой. – Да стой, я сказал!
Он направил в спину удаляющейся гриффиндорки волшебную палочку.
- Предупреждаю последний раз, - дрожащим от гнева голосом, заявил Драко. – Сделаешь хотя бы шаг - очень пожалеешь об…
Он не успел договорить, потому что девушка резко остановилась и, не скрывая злобы, взглянула на него. Пальцы были сжаты в кулаки, а глаза будто остекленели от гнева.

- Правда, что ли? – ее голос прозвучал громко и холодно, будто звук колокола, отражаясь от каменных стен Малого зала. – И что же ты сделаешь? Проклянешь меня?
Казалось, будто вокруг гриффиндорки начал сгущаться воздух, еле заметно двигаясь в такт ее голосу.
По спине Драко пробежал легкий холодок, но слизеринец никоим образом не показал этого, небрежно бросив:
- Не исключено. А что, хочешь проверить на с…
- Хочу, – вновь оборвала его Гермиона.
- Прекрати перебивать меня! – воскликнул тот.
- И не подумаю, - остервенело бросила староста. - Хочешь остановить меня? Ну давай. Чего ждешь? – она достала свою палочку, но вместо того, чтобы встать в оборонительную стойку, демонстративно покрутила ее перед слизеринцем и спрятала обратно. – Проклясть для тебя - все равно, что чихнуть. Ну так давай.
Драко недоумевающе нахмурился и протянул:
- Что за цирк?
- Это не цирк, а вполне реальный шанс проклясть грязнокровку. - Парень раздраженно хмыкнул и выпятил вперед нижнюю губу. - А что? Ведь здесь никого нет, кроме нас. Никто не сможет доказать, что это сделал ты. Просто идеально. - Она не сводила безумного взгляда с заостренного лица. – Ну, давай, решайся. У тебя еще есть время.
Слизеринец как-то странно взглянул на нее. Что-то среднее между вопросом и раздражением промелькнуло в глубине серых глаз.
- Если не сделаешь этого, я уйду. А ты ведь сам сказал, что «еще не закончил со мной».
Этот дикий и какой-то неправильный разговор отчаянно не нравился Драко. Признать, что поведение Гермионы смутило его, было выше собственного достоинства, но и сделать то, о чем просила гриффиндорка, он не мог. Драко почувствовал, что попал в ловушку - глупо и неожиданно.
- Я знаю, чего ты добиваешься. Но хочу предупредить сразу: у тебя ничего не выйдет. Я не настолько глуп.
- Вот именно! – победоносно воскликнула та. – Но и я, Малфой, я тоже не настолько глупа. Однако ты, оказавшись на моем месте, принял отказ проклясть тебя за слабость, заявил, что у меня никогда не хватило бы смелости напасть на человека. Будто только ты способен… - она не договорила, перескочив на другую мысль. – А я дралась. В отличие от тебя, я уже сражалась на настоящей магической дуэли. Видела смерть и знаю, каково это - терять людей, которые дороги сердцу. А ты… ты ничего не знаешь. Но думаешь, будто безоговорочно прав во всем.
Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы – Драко стремительно вскинул руку с зажатой в ней палочкой и злобно протянул:
- Ты еще пожалеешь об этом, поганая грязнокровка. Страшно пожалеешь.
Но и Гермиона повела себя неожиданно. В мгновение ока она оказалась напротив парня и схватилась за его палочку. Ледяной взгляд карих глаз уцепился за лицо Драко. Тонкие пальцы с силой тисков сошлись на магическом предмете. Девушка дернула раз, дернула другой и… все же забрала оружие из руки слизеринца, который и сам не понял, почему позволил ей сделать это. Затем положила ладони ему на плечи и слегка надавила вниз, заставляя того опуститься на стоящий неподалеку стул. Приблизив свое лицо вплотную к острому профилю слизеринца, она любовно зашептала на левое ухо:
- Мой милый, милый Малфой. - Драко перевел взгляд на прильнувшую к нему гриффиндорку. – Мой драгоценный Малфой. Мой великолепный Малфой, - ее губы практически коснулись уха Драко. – Мой чистокровный, абсолютно идеальный Малфой. Я так давно хотела, но все никак не решалась сказать тебе… - ладонь гриффиндорки легла на правую щеку слизеринца, а губы на несколько секунд сладостно прикоснулись к левой, - иди ты к черту, самовлюбленный мерзавец.
Серые глаза встретились с карими – время замерло. Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. А затем лицо девушки стало медленно отдаляться: она постепенно отступала спиной к двери, не размыкая зрительного контакта. И только когда оказалась у самого выхода, вдруг тихо добавила:
- А знаешь, что «страшно» на самом деле? То, что ты - моя самая первая и сильная Нелюбовь. Настолько сильная, что я готова уничтожить тебя и все, что связано с тобой, лишь бы жизнь стала прежней. Без тебя.
Она аккуратно открыла дверь и вышла вон. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Драко взвился на ноги и, подхватив стул, на котором только что сидел, со всей силы запустил им в стену. Предмет разломился на части, и деревянные обломки упали к ногам слизеринского принца.

***

Она металась по комнате, словно раненая львица, и плакала, и рычала от злости одновременно. Гермиона и сама не могла понять, что происходит с ней. В одно и то же мгновение чувствовала и животную злость, и будто бы детскую обиду на жизнь, что заставляла слезы ручьями стекать по щекам. В голове эхом раздавались голоса. Они спорили друг с другом. Одни смеялись, другие стенали, а третьи просто шипели, как будто доносились из старого радиоприемника.
- Нет. Нет. Нет. Это не со мной. Этого просто не может быть. Никак. Нельзя, нельзя… - она подлетела к окну и прислонилась разгоряченным лбом к стеклу. Холод, исходящий от него, временно успокоил ум, помогая девушке прийти в себя. Гермиона положила рядом с головой руку и взглянула на пейзаж, раскинувшийся за окном.
Конец сентября – золотая пора. Запретный лес пестрел красками: золотые, багряно-красные, а местами все еще зеленые листья мерно покачивались на деревьях, повинуясь легкому ветерку. А у линии горизонта медленно наливалась черная туча, будто пророча скорую и неотвратимую бурю в жизни Гермионы.
Девушка оттолкнулась и сделала несколько шагов к кровати. Но тут ее взгляд упал на уголок торчащей из школьной сумки книги. Гриффиндорка еще не успела просмотреть ее, потому что взяла из библиотеки как раз перед тем, как встретила Эмили и ввязалась в сомнительную и, как оказалось, опасную аферу.
Гермиона не спеша вытянула ее из портфеля и положила перед собой.

Не особо интересуясь содержимым и делая это скорее машинально, чем сознательно, девушка принялась просматривать содержание, скользя указательным пальцем по строчкам.

Введение.
Глава 1. Основные симптомы и признаки заболевания.
Глава 2. Причины возникновения.
Глава 3. Течение заболевания.
Глава 4. Возможные формы и виды.
Глава 5. Первоначальная диагностика.
Глава 6. Способы лекарственного воздействия.
Глава 7. Растения, травы и грибы, применяемые при лечении.
Глава 8. Зелья, вызывающие синдром приобретенного слабоумия.
Глава 9. Противоядия на основе безоарового камня.
Глава 10. Прогностические критерии при шизофрении.
Заключение.

Гермиона разочарованно вздохнула и отложила в сторону фолиант. Ей срочно нужно было что-нибудь выпить, в горле пересохло после слов Драко. Девушка спустилась вниз и налила себе немного воды. Прошла со стаканом к камину и, смотря на огонь, сделала несколько глотков. Она не знала, что думать, как быть и что делать. Запуталась в себе, в событиях, которых, оказывается, никогда и не было на самом деле. Все услышанное и пережитое ею в течение этого дня вызывало только бессильную злобу и слезы.
Гермиона попыталась сделать еще один глоток, но поперхнулась слезами и облила водой школьную рубашку. Она взвыла с новой силой и принялась отряхивать ворот от воды. А затем… она замерла. На несколько секунд просто застыла на месте, бессмысленно смотря в одну точку. В голове будто что-то щелкнуло, кусочки пазла начали сходиться в оригинальный рисунок.
Девушка опрометью кинулась к графину, из которого только что наполнила бокал, и принялась разглядывать воду, будто надеялась определить на глаз, есть ли в ней яд. Но потом раздосадованно фыркнула на саму себя и кинулась наверх, в собственную спальню. Ворвавшись туда, как вихрь, она подхватила с покрывала фолиант и победоносно улыбнулась.
Книга оказалась не просто полезна. Нет. Она стала настоящим спасением. Словно была создана именно для того, чтобы упорная и неугомонная гриффиндорка рано или поздно нашла ее среди десятков других совершенно бесполезных учебников. Казалось, она просто ждала своего часа, чтобы с блеском решить все проблемы школьной старосты. Внутри Гермиона нашла ответы практически на все свои вопросы.
Как оказалось, шизофрения не всегда являлась настоящим психическим заболеванием, потому что порой, крайне редко, но все же была вызвана не душевным расстройством, а вполне конкретными отварами и зельями. Иными словами, сделать душевнобольного из совершенно здорового человека было не так уж и сложно. Немного стараний, соответствующие ингредиенты и правильный рецепт – вот и все, что было нужно.
И Гермиона готова была поклясться, что это был именно ее случай. Ведь в собственное сумасшествие она просто не могла, да и не хотела верить!
Гриффиндорка от и до проштудировала восьмую главу, полностью утвердившись в своей правоте. Но прочитанное не вызвало в ней паники или ужаса. Напротив. Ведь Грейнджер знала, что если существует яд, значит, есть и противоядие, о котором как раз говорилось в девятой главе. Нужно было всего лишь правильно изготовить его, принять и навсегда забыть о случившемся в Малом зале.
Девушка радостно хихикнула.
Но стоило ей перелистнуть последнюю страницу восьмой главы, как с лица сползла счастливая улыбка, а после и вовсе проступила гримаса ужаса: кто-то вырвал спасительные листы - жестоко, с корнем. Надежда на спасение медленно таяла на глазах. Девушка крутила фолиант в руках и обессиленно выла от обиды. Эту книгу она взяла в Запретной секции, следовательно, она была в единственном экземпляре. Возможно, Гермиона и смогла бы разыскать еще одно издание в книжных лавках Лютного переулка, но на это ушло бы слишком много времени. А она просто не могла ждать. До нового собрания старост осталось меньше суток!
Гриффиндорка вновь заметалась по комнате.
Вопроса «Что с ней происходит?» больше не возникало, равно как и «Кто мог это сделать?». На первый она нашла ответ несколько минут назад, а на второй знала без посторонних подсказок. Он пришел в голову сам собой: только Малфой был заинтересован в том, чтобы избавиться от Грейнджер.
Но вот на третий «Где взять недостающие листы?» она, как ни силилась, так и не смогла найти ответа.
Неимоверно хотелось пить, но приближаться к графину Гермиона не стала бы ни за какие галеоны. Поэтому просто прошла в ванную и, набрав несколько пригоршней воды, вдоволь напилась. Взгляд гриффиндорки упал на дверь соседской спальни.
Вряд ли Малфой выкинул вырванные листы: это слишком не предусмотрительно. Но и таскать их при себе все это время тоже не стал бы. Следовательно, они были спрятаны где-то в слизеринской спальне.
Оставалось просто найти их.
Девушка не спеша подошла к двери соседской комнаты и для чего-то положила на нее ладонь, будто прислушиваясь. Гермиона разрывалась в противоречиях. Одна ее часть говорила, что нельзя вторгаться в личное пространство другого человека, это нарушение его прав. А другая твердила, что это единственный шанс на исцеление.
Девушка долго не могла принять решение, по после все же переместила руку на дверную ручку и попыталась повернуть ее. Не тут-то было! Дверь оказалась заперта. Тогда гриффиндорка вынула из мантии волшебную палочку и навела ее на дверь:
- «Алохомора».
Никакого эффекта.
Гриффиндорка применила еще с десяток известных и, как оказалось, бесполезных заклинаний, которые вызывали у нее лишь злобное рычание, подогревая интерес к тому, что находилось по ту сторону двери.
В конце концов Гермиона взбесилась настолько, что раздраженно выругалась и направилась к себе, толкнув дверь. Та отлетела в сторону и ударилась об стену. А девушка прошла внутрь и вновь повернулась лицом к комнате Драко. Немного подумала, затем подняла палочку и уже открыла рот, чтобы произнести заклинание… но передумала. Грейнджер стало стыдно за то, что она собиралась сделать. Ведь применить последнее и самое действенное заклинание, означало раз и навсегда поставить крест на возможном примирении. Вряд ли Малфой простит ей это. Взгляд девушки упал на разодранный фолиант, и в душе вновь поднялась злость и обида.
Гермиона подняла руку и коротко, без сожаления, сказала:
- «Бомбардо»!
Раздался взрыв, и дверь соседской спальни разнесло в щепки.

***

Он еще долго сидел в Малом зале. Молчал и смотрел на валяющиеся у ног щепки, пытаясь понять, как теперь быть и что сделать для того, чтобы ситуация повернулась в нужную сторону. А нужно слизеринскому принцу было одно – сдержать данное самому себе обещание. Решение он принял давно и исправно следовал плану, но по какой-то роковой случайности или, как считал Драко, банальной женской глупости все, над чем он работал на протяжении этих недель, пошло прахом; и это очень злило богатого наследника.
Малфой поднялся на ноги и направился в башню, собираясь обдумать дальнейшие действия за бокалом вина. Как он разумно рассудил, после произошедшего в Малом зале мерзкая грязнокровка, вероятнее всего, пойдет плакаться на жизнь друзьям, нежели станет ждать его для «очередного разговора».
До башни он добрался довольно быстро, благо в коридорах уже не было студентов: комендантский час наступил тридцать минут назад. Но стоило Драко войти в гостиную, как парень почувствовал неладное. В воздухе витал отчетливый запах жженой древесины, наверху слышалось какое-то копошение, а дверь в комнату гриффиндорки была приоткрыта.
Перепрыгивая через ступени, он стремительно взлетел на второй этаж и вошел в комнату Гермионы. Ее не было внутри, а дверь в общую ванную была распахнута настежь, являя взору зияющий пустотой проем на месте которого некогда красовалась дверь его спальни.
На несколько секунд слизеринец замер без движения, но затем, перепрыгнув через мусор, кинулся в свою спальню.
- Какова дементора здесь произошло?! – с этими криками он ворвался внутрь и набросился на застывшую от неожиданности гриффиндорку. – Ты что, выбила мою дверь?! Ты выбила дверь, Грейнджер?!
Гермиона испуганно попятилась назад, не зная, стоит ли вообще открывать рот в такой ситуации. По правде говоря, она надеялась на то, что успеет привести спальню в порядок до возвращения слизеринца, чтобы у того и мысли не возникло, что кто-то рылся в его вещах.
- Ты выбила заклинанием дверь! Черт возьми! Выбила дверь!!! – он метался около выхода, топча ногами щепки. Затем поскользнулся на черной лаковой папке, что валялась неподалеку, и чуть было не упал, правда, все же смог удержать равновесие. А злосчастный предмет отлетел в сторону и исчез где-то за дверью. - Совсем рехнулась?! Чертова психопатка! Зачем ты сделала это?
Малфой развернулся и в два шага оказался около притихшей девушки. Лицо его раскраснелось от гнева, а на щеках, наверное, впервые за то время, что Гермиона была знакома с Драко, показался румянец. Зрачки были расширены от злости и удивления, а челка взъерошена, оттого что Малфой периодически запускал пальцы в волосы.
- Зачем ты сделала это? – он схватил девушку за плечи и крепко встряхнул. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Ты понимаешь, что так нельзя?!
Гриффиндорка, как кукла, бессмысленно хлопала глазами и кивала головой, потому что Драко тряс ее.
- Зачем ты…? - начал было он, но осекся, заметив за плечом Гермионы разоренный письменный стол и раскиданные по всей комнате папки. Они были повсюду: и на полу, и на кровати, и на столе, и даже на подоконнике. По-видимому, гриффиндорка просто откидывала в сторону все, что казалось ей не нужным, пока копалась в его вещах.
Увиденное поразило парня даже больше, чем выбитая дверь, хотя еще десять минут назад он не поверил бы в подобное.
Но копаться в его вещах…
По телу Драко прокатилась волна ярости, вызывая полчище мурашек, скатившихся вниз по позвоночнику, когда он увидел смятый листок около правой ножки кровати. Это были ноты новой песни, на написание которых он потратил две ночи и часть своего и так потрепанного жизнью сердца. По мышцам будто прошел спазм, пальцы сошлись на плечах Гермионы с такой силой, что девушка вскрикнула от боли.
Он сделал два шага назад и потерянно взглянул на нее. От этого взгляда в груди Гермионы что-то протяжно и глухо заныло – понимание накатило ледяной волной. Драко в это время обвел комнату внимательным взглядом, пытаясь не упустить ни одной детали, останавливая его на лице побледневшей, словно полотно, гриффиндорки.
-Что ж, - резюмировал он, голос приобрел зловеще спокойную интонацию, - нам есть что обсудить, не правда ли, Грейнджер?
Девушка промолчала, отводя взгляд в сторону.
- Я задал вопрос, гриффиндорская сука! – вдруг рявкнул он, оказавшись напротив. Не смог сдержаться, как ни старался. - Не смей молчать, когда я задаю тебе вопрос!
Дрожь побежала по телу Гермионы, а сердце сковал страх.
Драко зажал ее между собой и стеной, положив руки по обеим сторонам от девичьей головы.
- Что ты искала здесь, мразь?
- Я… я… - она попыталась что-то ответить, но язык прилип к нёбу.
- Что ты искала?!! – прокричал Драко в лицо девушке, приняв ее попытки сказать хоть слово за упрямство. – А? Что искала, сука?
Гермиона сглотнула вставший поперек горла комок и осторожно подняла глаза на Малфоя.
Парень смотрел на неё, не мигая. Серые глаза, ломая все видимые и невидимые преграды, напролом рвались в душу, выжигая её и беснуясь на черном пепелище. От теплого, искристого серебра в них не осталось и следа, сейчас лишь неистовая гроза бушевала в глубине этих серых глаз.

«Красиво», - не отдавая себе отчета, подумала Гермиона.
Тяжелый кулак ударил в стену слева от её головы, и в унисон ему прозвучал взбешенный голос Драко:
- Не молчи, мать твою!
Девушка вскрикнула и осела на пол.
Мир превратился в смазанные тени, оставив только ворох ощущений: шершавая поверхность обдирающей спину стены, сильные руки, хватающие её возле самого пола, чувство невесомости и, наконец, что-то мягкое и теплое под спиной.
Резкий толчок - и девушка открыла глаза.
Малфой сидел на полу возле софы, испуганно вглядываясь в лицо гриффиндорки. В тонких пальцах он сжимал палочку. Стоило Гермионе взглянуть на волшебный предмет, как она тут же дернулась назад, вжимаясь в спинку дивана. Драко заметил это, но вместо того чтобы убрать палочку обратно в складки мантии, демонстративно покрутил ее в руках.
- Что произошло? – просипела девушка.
- Ты упала в обморок, - он встал с пола и подошел к графину. – Пришлось применить реанимирующее заклинание.
Гермиона окинула комнату взглядом – гостиная. Когда и как попала сюда, она не помнила. Драко тем временем наполнил два стакана, один из которых протянул гриффиндорке:
- Пей.
Она взяла неуверенными руками бокал, но, принюхавшись к содержимому, недовольно сморщила носик.
- Здесь что, ром? Я не пью алкоголь.
- Не нравится - отдай обратно, - Малфой выхватил у неё из рук выпивку и одним глотком осушил стакан.
- Ты пьешь, как настоящий алкоголик, - не сдержалась она.
- А ты падаешь в обморок, как кисейная барышня.
Гермиона вспыхнула, но промолчала. Подобное случилось с ней впервые, и девушка не знала, как реагировать на произошедшее.
- Итак… - Драко вальяжно сел в кресло напротив, – продолжаем разговор. Так что же ты искала у меня в спальне?
Он окинул старосту внимательным и будто просвечивающим насквозь взглядом.
- Я не хотела, чтобы все было именно так, - она виновато потупила взгляд и кивнула головой наверх, имея в виду бардак в мужской спальне. – Хотела привести все в порядок к твоему возвращению.
- О, серьезно? – любезно поинтересовался тот. – Это так мило с твоей стороны. И, безусловно, все объясняет. После таких слов я просто… - он на мгновение задумался, - просто обязан извиниться за то, что так не вовремя вернулся и помешал тебе рыться в моих вещах, – на заостренном лице появилась маска псевдо сожаления. – Если хочешь, поднимайся и доведи задуманное до конца. А я, так уж и быть, посижу тут. Вот… вина выпью, к примеру.
Он указал на бутылку «Шардоне».
- Хотя бы сейчас можно не издеваться? – пробубнила себе под нос гриффиндорка. – Или это так трудно для тебя?
- Ну вот. Опять не угодил! – сожалеющее воскликнул тот. – Говорю совсем не то, что нужно, прихожу не вовремя. Весь я какой-то неправильный.
Гермиона покачала головой и поднялась на ноги. Держась за софу, девушка обошла ее кругом и встала с другой стороны, сказав:
- Если хочешь и впрямь поговорить начистоту, я согласна. Давай.
Малфой скривил губы в фирменной ухмылке:
- Ну давай. Но на вопрос все же ответь.
- Я искала листы, которые ты вырвал из учебника по психоанализу, - она понизила голос. - Тому самому.
Парень недоумевающее взглянул на нее:
- И как же называется «тот самый» учебник?
- Ты прекрасно знаешь, - отрезала староста.
- Хм, - он на мгновение задумался. – Возможно, сейчас я разочарую тебя и навсегда развею миф о том, что Драко Малфой отличный во всех отношениях ученик, но за всю свою жизнь я прочитал лишь одну книгу по психоанализу, и она называлась «Основные психические заболевания. Симптомы и причины возникновения». Да и… я не имею привычки вырывать страницы из учебников. Рисовать на полях или писать заковыристые ругательства – вполне. Но не вырывать. Какой от этого прок?
Он пожал плечами и поднялся из кресла, чтобы налить себе еще немного рома. Гермиона проводила его подозрительным взглядом.
- И кто же тогда вырвал эти листы?
- Да откуда мне знать? – он кинул в бокал несколько кубиков льда.
Девушка пришла в смятение. Драко говорил так спокойно и рассудительно, что в голову гриффиндорки начали потихоньку закрадываться сомнения. Но тут девушка вспомнила, каким изворотливым и изобретательным он может быть, когда хочет пустить преследователей по ложному следу, и как искусно умеет врать в глаза.
В груди поднялась обида и злость, и Грейнджер возмущенно воскликнула:
- Это ты сделал! Больше не кому.
- О да. Во всем виноват Малфой.
- Я знаю, чего ты добиваешься, - она окатила фигуру слизеринца насмешливым взглядом. – Но я не Эмили.
- Это уж точно, - усмехнулся Малфой. – У той есть вкус, внешность и шикарные ноги.
Гриффиндорка задохнулась от возмущения, потеряв мысль, но пару секунд спустя все же смогла собраться и продолжить:
- Я даже знаю, куда ты подливал яд.
- Правда? И куда же? – усмехаясь, спросил тот.
- В графин с водой, - победоносно заявила Грейнджер.
- Ну что ж, проверим, - Малфой направил на графин волшебную палочку и произнес: - «Адамант»!
Старосты внимательно посмотрели на воду.
- Если мне не изменяет память, то она должна была почернеть, - протянул Драко. – Но видимо, никакого яда здесь и в помине нет.
Гермиона растерянно смотрела на графин, ноги ее будто приросли к полу.
- Ну что, довольна? Может, снимешь с меня хотя бы одно обвинение? – он насмешливо взглянул на девушку и спрятал в карман палочку.

- Я… не знаю, что именно ты сделал, и как скрыл то, что вода содержит яд, но он там.
- Да не делал я ничего! – наконец взорвался тот.
- Ты лжешь, Малфой! Лжешь, как всегда!
- Вымой свой рот с мылом, прежде чем называть меня лжецом! – тут же взвился Драко.
Старосты подлетели друг к другу, сверля испепеляющими взглядами.
- Не верю ни одному твоему слову!
- Не считаю нужным оправдываться перед грязнокровкой!
- Ненавижу тебя всем сердцем!
- Презираю всё в тебе!
- Непременно выведу тебя на чистую воду и добьюсь исключения!
- Собственноручно соберу твои пожитки и выставлю в коридор, как только психиатрическая экспертиза признает тебя невменяемой.
Гермиона вспыхнула и прорычала:
- Я не больна! Это все ты! Ты!
- Я, что? Виноват в том, что ты слетела с катушек? В том, что ты - безродная грязнокровка, возомнившая, что из нее получится староста школы? Опомнись, детка! Таким, как ты, не место в старостате! Чокнутая психопат…
Гермиона потеряла самообладание и что было мочи ударила Драко по щеке. Голова слизеринского принца повернулась влево, а на бледной коже моментально выступил след от девичьей ладони.
Драко замер. Равно как и Гермиона. Собственное поведение повергло девушку в шок. Оба не издали ни звука, казалось, даже потрескивающие в камине поленья на минуту умолкли. Грейнджер испуганно прижала пальцы к губам, не зная, как теперь себя вести и что говорить. Лишь завороженно смотрела на застывший профиль слизеринца.
- Я… - она попыталась начать разговор, но голос не слушался. Слова скрипели, словно несмазанные петли в двери класса по нумерологии. – Я… Мне так жаль.
Она хотела сказать еще что-то, но в этот момент Драко наконец-то выдохнул и повернул голову в ее сторону. С одного взгляда на него сердце Гермионы пропустило удар. В глубине серых глаз она не нашла ничего, кроме животной ярости и неприкрытой ненависти.

От этого взгляда кровь стыла в жилах. И не было никакого смысла продолжать разговор, тем более что Драко лишил ее этой возможности. Вместо этого слизеринец стремительно схватил девушку правой рукой за шею и толкнул к стене. Острые плиты каменной кладки больно врезались в спину, когда слизеринец как следует приложил Гермиону об них. Из легких, казалось, в одно мгновение испарился весь воздух. Девушка испуганно заморгала, хватая ртом кислород, в то время как озверевший парень все сильнее сжимал пальцы на ее горле.
Гермиона схватилась за его руку, пытаясь отодрать ее от своего горла, но никакого эффекта эта попытка не принесла, только еще сильнее разозлила взбешенного соседа. Свободной рукой он схватил девушку за кисти и свел их над головой жертвы, таким образом блокируя любую попытку сопротивления. И Гермиона действительно начала задыхаться - воздух испарился окончательно.
- Не могу дышать… - только и смогла выдавить из себя староста.
Драко окатил ее насмешливым взглядом и отступил на шаг назад, отпуская. Девушка зашлась в сухом кашле и оперлась одной рукой на стену, чтобы не потерять равновесие – комната медленно уплывала куда-то. А Драко тем временем отошел в сторону и обхватил голову руками, пытаясь успокоиться и не наделать глупостей. Но, будто почувствовав опасность, вовремя обернулся, заметив, как в пальцах девушки мелькнула волшебная палочка.

Действуя инстинктивно, он ударил ее по руке, и палочка отлетела в строну. Гриффиндорка кинулась вслед за ней, а Драко следом за Гермионой.
- Далеко собралась? – зашипел Малфой, схватив ползающую по полу соседку за щиколотку.
- Пусти, мерзавец! – прокричала Гермиона, не в силах дотянуться до палочки. Рука била по полу всего в десяти сантиметрах от вожделенного сокровища. Но Малфой будто намертво приклеился к ноге, не пуская ведьму к намеченной цели.
- И не мечтай, Грейнджер! – он начал тянуть девушку на себя, и Гермиона, засаживая под ногти занозы, как ни сопротивлялась, всё равно поехала к нему.
- Сам напросился, хорек! – она из последних сил ударила свободной ногой Малфоя в грудь. Парень взвыл от боли и выпустил её. Едва дотянувшись до волшебной палочки, Гермиона изо всех сил крикнула:
- «Ступефай»!
- «Протеро»! – отразил удар рукой слизеринец.
Заклятие отскочило от парня и ударило в висевшую над гостиной огромную хрустальную люстру. Некогда прекрасное произведение искусства работы австралийских гоблинов угрожающе затрещало и покачнулось из стороны в сторону. Драко вскочил с пола и кинулся в другой угол комнаты, понимая, что должно произойти с минуты на минуту.
Молодые люди, словно околдованные, смотрели, как рвутся один за другим тросы крепления.
- Беги оттуда, дура! – крикнул он девушке, что стояла прямо под хрустальной громадиной. Но Гермиона словно оцепенела, завороженно смотря на приближающуюся смерть.
- Да чтоб тебя! - порывисто выругался Драко, бросаясь через гостиную к несчастной гриффиндорке, в несколько шагов настиг её и, перехватив одной рукой за туловище, стремительно отпрыгнул в сторону. В этот же миг раздался пробирающий до костей скрежет, и, перервав последний крепежный трос, люстра рухнула вниз, прихватив с собой изрядный слой штукатурки. Белым туманом заволокло школьную гостиную.
Минуту спустя Драко осторожно пошевелился, на спине лежали мелкие доски и щепки, что осыпались с развороченного заклинанием потолка. Он медленно слез с девушки, сел на пол и огляделся по сторонам: везде лежал белый полог осыпавшейся штукатурки, разбросанные ошметки потолка, а буквально в шаге от него, прямо на том месте, где некогда стояла Гермиона, красовалась искореженная люстра.
- Чертова идиотка! - выругался парень. - Только посмотри на свою работу!
Но Грейнджер промолчала.
- Язык проглотила? – он развернулся и взглянул на девушку.
Гермиона не шевелилась, продолжая лежать на боку, как и минуту назад. Драко брезгливо потыкал ее пальцем в плечо, затем презрительно хмыкнул и поднялся на ноги. Немного покачиваясь, он прошел к бару и налил себе рома. Сделав глоток, слизеринец слегка поморщился и вытер губы тыльной стороной ладони. Выпивка привычно обожгла горло, даря обманчивое тепло. Он сел в кресло у камина, закинув одну ногу на другую, не торопясь допил свой ром, поставил стакан на кофейный столик и поднялся на ноги. Проходя мимо все еще лежащей на полу гриффиндорки, отшвырнул щепки носком туфли, и, отлетев, они упали на Гермиону. А парень безмятежно поднялся к себе и остановился в дверях, осматривая помещение. В спальне царила разруха. Он недовольно поморщился. Сил разбираться с беспорядком попросту не было. Поэтому Драко прошел к окну и распахнул настежь створки, вдыхая прохладный сентябрьский воздух полной грудью. Он уперся кулаками в подоконник и склонил голову, уже в который раз разглядывая трещины в деревянных рамах.
Как же он устал. Неимоверно устал.
Все эти дни крутился словно белка в колесе - ни минуты свободного времени! То уроки, то внеклассные занятия, которые он, не смотря на подозрения Гермионы, все же проводил, то репетиции, то записи песен, то переговоры, то мастер-класс для музыкантов «Соляриса», то бессонные ночи за письменным столом в компании нотной тетради… Столько дел - и ни минуты на себя. Ни мгновения для того, чтобы взять тайм-аут и просто расслабиться. Подышать свежим воздухом или выпить чашку крепкого черного кофе в кресле у огня, а ведь Драко когда-то так любил это – сидеть на диване, пить горячий шоколад после прогулки по заснеженной вершине Дракома-Веи и смотреть на огонь, считая минуты, растворявшиеся в треске дубовых поленьев.
Слизеринец поднял взгляд на затянувшую небо тучу и презрительно хмыкнул. Не прошло и десяти минут, как с неба хлынул ледяной поток, сгибая под тяжестью капель полевую траву и стуча по стеклянным створкам распахнутого окна. Сколько минут он простоял вот так – смотря за игрой дождя, парень не знал, но, очевидно, довольно долго, судя по замерзшим пальцам на руках.
Он отошел от окна и выглянул из спальни. Как ни странно, но гриффиндорка все еще лежала там, где парень оставил ее. Конечно, он мог бы спуститься вниз и посмотреть, что с ней… Но, честно говоря, не было никакого желания. Она должна была заплатить за дерзость.
Малфой презрительно хмыкнул и вернулся в комнату. Подошел к зеркалу и взглянул на себя: в волосах пыль, на щеке белый след от штукатурки, рубашка измята.
Удивительно, но сейчас он являл собой точную картину того, на что была похожа Башня старост изнутри: повсюду груды обломков, отлетевшая штукатурка и толстенный слой пыли.
Придя к такому выводу, Малфой непроизвольно усмехнулся.
Подумать только! И все же они сделали это – разнесли в пух и прах собственное жилище!
Взгляд сам по себе скользнул в сторону выхода, туда, где до сих пор лежала ненавистная гриффиндорка. Малфой вновь вышел на балкон и с высоты второго этажа взглянул на силуэт маленькой, лежащей на боку старосты.

Однако… она уже подозрительно долго не приходила в себя. Драко еще немного постоял в раздумье, но все же спустился.
- А мы все лежим, как я погляжу, - заявил он, останавливаясь в нескольких шагах от девушки. – Ну хватит уже. Пошли, нужно разгрести тот бардак, что ты навела в моей спальне.
Драко присел на корточки и попытался поднять сокурсницу с пола - тело дерзкой гриффиндорки безвольной куклой повисло у него в руках.
- Грейнджер?
Она не отозвалась, как, впрочем, и ожидалось. Слизеринец наклонился и прислушался к слабому биению сердца, затем убрал с лица девушки спутанные волосы и откинул их назад. Рука коснулась чего-то теплого и влажного. Заранее зная, что увидит, Драко всё равно поднес ладонь к лицу и замер. Кровь…

Глава 17. Победителей не судят
Внимание! Глава состоит из двух частей.

Хотел сломить. Победа. Пьедестал.
Но где триумфа пламень, победитель?
Куда пропал неистовый запал?
И почему в душе тоски обитель?
Ты просчитался где-то. Нелюбовь
Снесла немого равнодушья стены.
И ощущенье, наломал что дров,
Но не вернуться вспять от перемены.
И наплевав на совести укор,
Приняв себя, все оправдав решенья,
В объятья сладкие крадёшься, словно вор,
Отринуть что помогут все сомненья.
(Автор: Севост)

- Ну как она? Когда придет в себя? – Будто издалека девушка услышала взволнованный мужской голос. Знакомая годами интонация заставила сердце самоотверженной старосты учащенно забиться.
- Совсем скоро, мистер Поттер! И не стоит пороть горячку, – осадила его школьная медсестра.
- Насколько это серьезно?
- Не на столько, чтобы прибегать сюда, прямиком с поля! – возмущенно воскликнула мадам Помфри, указав на форму для квиддича, в которую все еще был одет парень. - В конце концов, вам здесь не тренировочный стадион!
Она наградила Поттера еще одним негодующим взглядом и ушла в свою комнату.
- Гарри… - Кое-как отрыв глаза, позвала его девушка. Яркий дневной цвет, отражаясь от белоснежных простыней, невозможно слепил глаза.
- Да, да, Герми, я слушаю! Что тебе нужно? Может позвать мадам Помфри? - тут же подлетел к ней старый друг. Гарри порхал около девушки, будто Гермиона была самым хрупким существом на свете.
- Нет, - она отрицательно кивнула головой и пересохшими губами еле слышно произнесла, - Можно мне попить?
- Мерлин, конечно! Где эта чертова вода? – он осмотрелся в поисках чистого стакана и тут же наколдовал девушке немного воды.
- Спасибо, - она сделала несколько глотков. – Теперь совсем другое дело.
Староста постаралась как можно непринужденнее улыбнуться.
- Как же так получилось? – осторожно начал парень. – Как ты оказалась здесь, Герм? Кто-то напал на тебя? Это был Малфой?
- Э-э-э… - Протянула девушка. Взгляд скользнул по знакомому лицу, будто ища в нем ответ на только что заданный вопрос.
- Так, так, так… Больная пришла в себя. – В дверях так некстати возникла неугомонная медсестра. - Попрошу на выход, мистер Поттер!

- Да я и пяти минут с ней не пробыл! - начал упираться Гарри.
- Это не имеет значения. Приходите вечером, – подхватив поднос с разноцветными склянками, мадам направилась к постели пострадавшей. – А сейчас будьте любезны…
Она не оставила парню ни единого шанса. И тот, бурча под нос что-то поразительно смахивающее на «Тоже мне раскомандовалась», направился к двери.
- Я еще зайду! – бросил напоследок гриффиндорец.
- Взгляните-ка на меня, мисс Грейнджер, – переняла эстафету медсестра, помогая девушке сесть в кровати, - и постарайтесь проследить за кончиком моего пальца, - медсестра провела им вверх-вниз, вправо-влево и вперед-назад.
- Отлично! Сотрясения у вас нет. Давай-ка теперь осмотрим рану, - только сейчас Гермиона поняла, что голова её была замотана бинтами, - Ранка чистая, небольшая. Переживать сильно не стоит.
- Когда я смогу вернуться к себе? – не сдержалась больная.
Мадам Помфри окинула её внимательным взглядом, что-то прикинула в уме и, наконец, изрекла:
- Завтра утром.
- Спасибо, - гриффиндорка горячо пожала руку медсестры, светясь от искреннего облегчения.
- Не стоит, - с добродушной улыбкой ответила та, - лучше скажите это своему спасителю.
В груди кольнуло, и больная непроизвольно схватилась за сердце. В голове одна за другой замелькали картинки прошлого вечера.
- Вам плохо, мисс Грейнджер? – тут же засуетилась вокруг неё добросердечная мадам.
- Нет, нет, всё хорошо, – Гермиона схватила стакан с водой и сделала несколько глотков, - Просто… воспоминания о вчерашнем вечере, будто в тумане.
- Это вполне нормально, ведь вы ударились головой.
- Ну да…
- Кстати, - вдруг хитро прищурилась медсестра. – Тут к вам посетитель, думаю, он поможет разобраться с этим.
Сердце бедной гриффиндорки в очередной раз болезненно сжалось, предвкушая, какой именно посетитель ждет своей очереди, что повидаться с ней.
- Но только долго не разговаривайте, максимум пятнадцать минут. Я зайду чуть позже, - мадам Помфри поднялась на ноги.
- Может быть мне лучше поспать? – неожиданно выпалила гриффиндорка. – Ведь сон способствует скорейшему выздоровлению.
- Хм… - Медсестра окинула девушку заинтересованным взглядом. – Обычно мои подопечные с большим удовольствием общаются с посетителями.
- Да нет… Я не то чтобы… - принялась оправдываться Гермиона.
- Вам будет полезно поговорить с ней. Тем более…
- С ней!? – удивленно воскликнула староста. – Так там девушка?
- Да. Но почему вас так это удивляет?
- О! Ни капли. Просто… - Гриффиндорка поспешно замолчала, поймав на себе подозрительный взгляд школьной медсестры. Очевидно, женщина размышляла над тем, не оставить ли ее в Больничном крыле как минимум на пару суток. – Не могли бы вы позвать гостя?
Мадам коротко кивнула и исчезла за дверью, а через мгновение в проеме показалась белокурая голова.
- Привет, - Эмили прошла внутрь. – Как ты себя чувствуешь?
По правде говоря, Гермиона ожидала увидеть на месте когтевранки Джинни, и была немало удивлена.
- Э-э-э… да уже хорошо. А ты…
- Решила зайти, проведать тебя. Посмотреть, как дела после вчерашнего.
Гермиона рассеянно встряхнула головой и жестом пригласила ее присесть на покрывало.
- Мадам Помфри сказала, что ты поможешь мне вспомнить, что произошло прошлым вечером, - гриффиндорка внимательно взглянула на Эмили.
- А ты что, совсем ничего не помнишь?
- Помню… Кое-что, - ушла от прямого ответа староста. – Но то, как оказалась в Больничном крыле, нет.
- О… - Эмили поджала губы. – Ну… это мы принесли тебя сюда.
- Ты и Малфой? – глаза гриффиндорки в шоке округлились.
- Да нет же. Причем тут Драко? Я и Терри.
Когтевранка откинула волосы за спину.
- Терри Бут? – для чего-то переспросила Гермиона. – Он-то как оказался в Башне старост?
- В какой еще башне? – пришел черед Эмили удивляться. – Мы нашли тебя в коридоре седьмого этажа, когда совершали вечерний обход. Ты лежала на лестнице… такое ощущение, что поскользнулась.
- Что?! – удивленно воскликнула Грейнджер.
- Ну… окно было открыто и дождь намочил ступени. Ты, вероятнее всего, начала спускаться по ним, поскользнулась и разбила голову о каменный выступ подоконника. По крайней мере, на нем была кровь.
- Разбила голову о подоконник?
- Ну да, - Морисон пожала плечами и обвела взглядом комнату. – Жутковато здесь как-то. Неуютно.
Но Гермиона ничего не ответила, пустым взглядом уставившись в пол. Несколько минут девушки просто молчали. Эмили смотрела на Гермиону, а та на каменные плиты.
- Я все поняла, - вдруг заговорила гриффиндорка. – Это хитро, но предсказуемо.
- О чем это ты?
Гермиона подняла на нее холодный взгляд и так же безучастно поинтересовалась:
- Что еще он велел тебе сказать?
- Кто велел? – искренне удивилась та.
- Малфой.
- Что?! – девушка взвилась на ноги. – Думаешь, я вру тебе?
- Не думаю, я практически уверена в этом, - Гермиона сложила руки на груди. – Совравший однажды, сделает это снова.
Когтевранка не ожидала подобного. Слова школьной старосты глубоко обидели девушку, хоть Эмили и понимала, что у Грейнджер были все основания больше не доверять ей.
- Сейчас я сказала правду.
- Не верю. Ты сделаешь и скажешь все, о чем бы ни попросил Малфой.
- Думаешь, у меня нет своей головы на плечах?
- Есть. Но он имеет слишком большое влияние на тебя.
- Это неправда!
- Серьезно? Тогда почему ты соврала на Совете?
Когтевранка было дернулась, но тут же пристыженно опустила голову.
- Если бы я подтвердила твои слова… Я просто не могла этого сделать! – Она подняла на Гермиону наполненные сожалением глаза. – Печально, что все повернулось именно так, я не думала, что он попытается отстранить тебя.
- Но как ты могла? Как ты могла, Эмили? – Грейнджер пересела вперед, чтобы быть ближе к девушке. – У нас ведь был уговор. Ты же сама хотела отстранить Малфоя.
- Я знаю! – гневно оборвала ее та. – Но… Все оказалось совсем не так, как я думала. Он ни в чем не виноват, это все обстоятельства.
- Что еще он придумал?
- Не придумал, а просто объяснил свое поведение.
- Вновь соврал – в это я могу поверить.
- Знаешь что? – Эмили сложила руки на груди, смотря на гриффиндорку сверху-вниз. – Мои отношения с Драко совершенно не касаются тебя! Я сама разберусь с тем, доверять или не доверять своему парню, а в твоих советах я не нуждаюсь. Не знаю, зачем вообще пришла сюда! - она развернулась на каблуках и прошла к двери.
- Эмили! – попыталась образумить ее Гермиона.
– Не хочешь мне верить – не верь. И, кстати! Драко искал тебя, - староста ядовито улыбнулась возле самой двери. – Пойду, скажу ему, что знаю, где ты. Думаю, он будет рад повидаться.
- Можно подумать, он не в курсе! – воскликнула в негодовании та.
Но Эмили уже вышла за дверь.
- У-у-у! – Бессильно взвыла Грейнджер, ударив кулачком по покрывалу.
Что не говори, а поведение когтевранки вывело гриффиндорку из себя. Мало того, что прилюдно соврала на Совете, тем самым подставив ее, Гермиону, так теперь, видимо, решила окончательно добить школьную старосту своей нелепой и явно придуманной Малфоем ложью. Черта с два!
Девушка вновь ударила кулаком по одеялу и отвернулась лицом к окну, будто объявляя тем самым бойкот мыслям об Эмили. Так она пролежала около часа, и даже успела немного подремать.
- Э-э-э… Ты спишь? – осторожно поинтересовался кто-то. Голос принадлежал парню.
Гриффиндорка распахнула глаза и стремительно обернулась.
Около больничной кровати, мягко улыбаясь, стоял Терри Бут.
- Привет. Вот… Решил заглянуть.
- Привет.
Они молча смотрели друг на друга, не зная, что еще сказать.
- Ой, да ты садись! – Наконец-то вспомнила о приличиях Гермиона. – Вот, хотя бы сюда.
Она указала на соседнюю кровать, которая на счастье оказалась свободной. Терри окинул кушетку мимолетным взглядом и тут же сел.
- Как твои дела? Мадам Помфри говорит, что чувствуешь себя хорошо, ешь с аппетитом.
- Ну, да. Завтра обещали выписать.
- Отличные новости, - он добродушно улыбнулся.
- А ты… - Она не знала, как спросить.
Парень выглядел вполне расслаблено и интересовался ее здоровьем, казалось, так искренне, но… Гермиону все равно не покидало ощущение, что все это лишь часть хорошо спланированного представления. Ведь по большому счету, она никогда так тесно не общалась с Терри, чтобы парень вдруг решил справиться о ее здоровье и собственной персоной явиться в Больничное крыло. Это настораживало…
- Честно говоря, мы с Эм порядком струхнули, когда нашли тебя в коридоре, - вдруг заговорил посетитель, вызывая у девушки облегченный вздох. Сама Гермиона все никак не решалась расспросить его о прошлом вечере.
- Правда? – решила подыграть она.
- Еще бы! Лежала там, в темноте, да еще в крови. Эмили ужасно перепугалась, когда увидела тебя. Кстати, она первая обратила внимание на то, что на винтовой лестнице кто-то лежит – рука торчала наружу, в коридор. Даже взвизгнула от страха, меня перепугала до чертиков! – он усмехнулся и взглянул на девушку из-под бровей, не приняла ли она его поведение за трусость, но Гермиона смотрела внимательно, будто жадно ловила каждое слово.
- И что же, какова твоя версия? Как я могла оказаться там?
- А ты что же, ничего не помнишь? – Терри удивленно взглянул на девушку.
- Помню, но как-то размыто. Не совсем четко.
Внимательный взгляд сменился подозрительным, будто когтевранец понял по словам или поведению гриффиндорки, что девушка лукавит.
- Ну, если действительно хочешь знать мое мнение, то думаю, ты поскользнулась на ступенях и ударилась головой о подоконник.
- Почему?
- На нем была кровь. Свежая. Я проверил.
Девушка сузила глаза, недоверчиво смотря на него.
- И что же я делала ночью в той части замка?
- Это уже у тебя нужно спрашивать. - Он чуть наклонился вперед, чтобы заглянуть в карие глаза и прочесть в них истинную причину. – Возможно, возвращалась из Малого зала или от друзей?

- Я бы не стала нарушать устав.
- Тогда не знаю. Мадам Помфри сказала, что некоторое время у тебя могут быть проблемы с памятью. Это нормально.
- Ну да, - равнодушно хмыкнула та.
Терри отодвинулся обратно и, сцепив пальцы на руках в замок, положил локти на колени.
- Я вот что еще хотел спросить … - Очевидно, разговор давался ему нелегко, судя по тому, как напряглись мышцы на руках. Рукава его рубашки были закатаны до локтя, и Гермиона прекрасно видела, как вздулись на гладкой коже вены. Оттого ей и стало так интересно, о чем хотел узнать когтевранец. – Я только что видел Эмили. Она будто не в себе. Сказала, что ты… - Он осекся, проглотив конец фразы. – В общем, она отчего-то очень зла на тебя. И мне бы хотелось знать, почему.
Гриффиндорка удивленно вскинула вверх брови.
- А тебе какая разница?
- Просто хотелось бы знать, - ушел от ответа парень.
- Думаю, тебе лучше спросить об этом Эмили. Она настоятельно попросила меня больше не лезть в ее жизнь. И знаешь что? – Гермиона ядовито ухмыльнулась. – Я с радостью выполню ее просьбу.
Терри поднял на девушку внимательные и будто опечаленные чем-то глаза. Мягкого янтарного цвета с коричневым контуром по краю, они смотрели открыто и будто с каким-то немым укором. Ухмылка медленно сползла с губ гриффиндорки, будто стыдясь взгляда этих глаз.
- В любом случае я рад, что с тобой все хорошо, - он поднялся на ноги. – Значит, скоро увидимся?
- Конечно! – как можно бодрее отозвалась школьная староста.
- Кстати, вы тогда поговорили с Малфоем? Решили что?
- Ага, - все так же ответила Гермиона. – Все выяснили, все решили.
- Даже интересно послушать, что именно, - он лукаво взглянул на нее, вынуждая продолжить мысль, но гриффиндорка промолчала, испытующе смотря на него. – Ну… ладно. Как только поправишься, все равно придется еще раз собраться, тогда и поговорим на эту тему.
Он коротко кивнул и направился к двери, а Гермиона нервно заерзала в постели, раздираемая на части в вечном противоречии.
- Терри! – все же окликнула она его.
Парень замер и обернулся:
- Да?
Поначалу девушка беззвучно зашептала губами, боясь вслух озвучить то, о чем думала, но после все же смогла набраться храбрости и произнесла:
- А ты уверен, что все было именно так – что я поскользнулась и ударилась головой о подоконник?
Терри задумчиво нахмурился.
- Я не могу сказать наверняка. Меня ведь там не было. Но, по крайней мере, очень похоже на то, что все было именно так.
- Хорошо, - она попыталась выдавить из себя улыбку. – Спасибо, что зашел.
Парень улыбнулся и вышел вон.

***

Еще один учебный день в Хелловэнс начался для Малфоя с урока профессора Лето. Молодой преподаватель как всегда был полон сил и энергии, требуя от своих подопечных равнозначной отдачи. Вот только Драко сегодня был слишком разбит и измотан, чтобы полностью посвятить себя любимому предмету. Мыслями он был далеко от шумного школьного класса, размышляя о вечернем разговоре в Башне старост.
- Ну как, ты уже набросал что-нибудь? – Тихонько прошептала Пэнси, пододвигаясь ближе.
- Что? – Весь день Драко был сам не свой.
- Я спросила, ты уже начал работать над песней? Для конкурса, – переспросила слизеринка, срисовывая с доски график.
- Э-э-э… Ну да, – он взлохматил пальцами челку.
- М-м-м… - Пэнси окатила его подозрительным взглядом. – Не знай я тебя столько лет, возможно, поверила бы.
Малфой не стал утруждать себя ответом. В другое время он непременно урезонил бы зарвавшуюся подругу, но только не сегодня, слишком уж был измучен.
Едва прозвенел звонок, как парень наскоро покидал в сумку учебники и, прижимаясь поближе к стене, двинулся на выход. Попадаться на глаза другим музыкантам «Дракомании» не было никакого желания.
- Привет, Драко! – вдруг окликнул его звонкий девичий голосок, и парню волей неволей пришлось обернуться.
Сразу за выходом из класса, возле стены, стояли, мило болтая, Лисса и Стив. Ребята помахали слизеринцу, жестом приглашая присоединиться к разговору.
- Приветствую, - парни пожали друг другу руки.
- Как настрой? – девушка подмигнула привлекательному блондину.
- Отличный, - как можно живее отозвался Драко.
- Готовишься к конкурсу? – продолжила Лисса. – Сегодня последний день, чтобы подать заявку.
- Знаю. Мы подали неделю назад, - непринужденно изрек тот.
Стоящий рядом с Норден Картер заметно напрягся, когда разговор коснулся предстоящего соревнования.
- Желаю удачи! – девушка радушно улыбнулась.
- Спасибо, - Драко постарался выдавить из себя что-то, хоть отдаленно напоминающее искреннюю эмоцию.
- Э-э-э… Ты ведь из Хогвартса? – Начала издалека Лисса.
- Ага.
- И вроде бы тоже староста?
- Да… - Осторожно согласился Малфой, предугадывая следующий вопрос.
- А ты не в курсе, почему Гермионы сегодня нет на занятиях?
- А ее нет? – он сделал удивленное лицо. – Даже не знаю. Может, возникли срочные дела… Я ушел раньше нее.
Лисса и Стив переглянулись, приходя к выводу, что слизеринец прав.
- Слушай тут, - Норден принялась рыться в школьной сумке, - нам раздали задания по композиции. Ты не мог бы передать ей?
- Ну…Почему бы и нет, - Малфой принял протянутый девушкой листок, немного покрутил его в руках и спрятал в портфель, - Пойду, а то у меня еще один урок.
- Ага, конечно, - девушка быстро чмокнула Малфоя в щеку.
- Увидимся, - пожал ему руку Картер.

Уроки будто назло тянулись мучительно медленно. Кое-как отсидев все положенные пары, Малфой не стал привычно задерживать, и тут же отправился обратно в Хогвартс.
- Эй, Драко, иди сюда! – окликнул его знакомый девичий голос, как раз перед тем, как слизеринец шагнул за резные двери Большого зала. Он вернулся назад и подошел к поджидающим у стены ребятам. Эмили и Терри повернули к нему лица.
- Приветствую, - в своей привычной манере поздоровался Малфой. Наверное, он был единственным человеком во всем Хогвартсе, кто говорил подобным образом, заранее настраивая собеседника на то, что перед ним стоит не простой в общении экземпляр.
- Привет.
- Какие-то дела? - Малфой окинул старост скучающим взглядом.
- Да нет, - Эмили взглянула на него из-под ресниц. – Просто решили поздороваться.
- А… Ну тогда я пошел, дел уйма.
Он повернулся, уходя, и девушка непроизвольно схватилась за рукав кожаной куртки, в которую вместо школьной мантии был одет парень. Драко обернулся, удивленно смотря на тонкие пальцы, намертво вцепившиеся в его одежду, затем поднял на когтевранку равнодушные серые глаза и вскинул вверх левую бровь в немом вопросе.
Эмили перехватила его взгляд и поспешно отдернула руку.
- Ты вроде бы искал утром Грейнджер, - попыталась завязать разговор девушка, чтобы отвести внимание Терри от этой заминки - парень исподлобья наблюдал за молодыми людьми.
- Ну да, а что?
- Я знаю, где она, - когтевранка взглянула на слизеринца. – В Больничном крыле.
- С чего вдруг? – тонкие губы тронула едкая ухмылка.
- Долгая история, - заметил Терри. – Но если в двух словах, то этой ночью мы нашли ее в коридоре седьмого этажа с разбитой головой, - Драко удивленно вскинул вверх бровь. – Очень похоже на то, что поскользнулась на ступенях и ударилась о подоконник.
- Какая банальность, - Малфой закатил глаза к потолку.
- Ну, да. Только вот вопрос - действительно ли это был несчастный случай или кто-то помог ей «спуститься»?
Терри окинул Драко внимательным и будто сканирующим взглядом, но слизеринец с честью выдержал эту процедуру, никоим образом не выдав, что знает хоть что-то о том, что случилось с Гермионой ночью.
- Ну ладно, пойду что ли, навещу ее… - Он повернул голову в профиль, смотря на пробивающиеся через витраж солнечные лучи – ребята стояли около большого стрельчатого окна.
- Давай, - синхронно ответили старосты удаляющейся спине.

***

По небу плыли кучевые облака, сбиваясь в причудливые фигуры. Она сидела по-турецки на кровати, практически прижавшись носом к оконной раме и тихо плакала. Где-то с час назад заходили Гарри, Джинни и Рон. На этот раз их встречу нельзя было назвать долгой и радостной, Гермиона, как могла, пыталась держать себя в руках, чтобы ребята не заметили, что еще чуть-чуть, и она попросту разрыдается. Поэтому довольно быстро сослалась на усталость, и те, взяв с нее обещание, как следует выспаться, тут же ушли. Казалось, сегодня ее навестили все, кто только мог. Да и те, кто не мог, тоже отчего-то явились - это вызывало досаду!
Сразу после посещения друзей пришла мадам Помфри с неизменным подносом полным разноцветных скляночек и баночек. Обработав рану и влив в больную стакан укрепляющего зелья, школьная медсестра с чувством выполненного долга тут же удалилась. К счастью, ужасных размеров головную повязку заменили фиксированные ватные тампоны, закрепленные пластырем. А чуть позже по просьбе Гермионы мадам Помфри принесла ей несколько листов пергамента, тесьму и перо. Девушка заявила, что пока есть время и совершенно нечем заняться, она хочет порисовать.
Но вместо рисунка, написала что-то на потемневшей от времени бумаге. Как бы тяжело ей не было, как бы ни хотелось послать все к черту и спрятаться в темный дальний угол, чтобы дать волю слезам и полностью посвятить себя охватившему отчаянию, все же она приказала самой себе быть сильной и довела задуманное до конца. Затем свернула пергамент трубочкой и перевязала красной тесемкой. Теперь он лежал на прикроватной тумбочке и как-то надменно, даже нагло смотрел на нее, вызывая горькие слезы. Не в силах более терпеть эту пытку, гриффиндорка отвернулась и тихо заплакала, сожалея о своей участи.
- Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать, - тихо предупредил кто-то.
Девушка резко обернулась.
- Иду искать… И нахожу. Впрочем, как и всегда, - в серых глазах отразились отблески уходящего дня, а губы дрогнули в ухмылке. – Однако следует признать, ты неплохой игрок и нашла хорошее место, чтобы спрятаться.
Драко стоял прямо за спиной, так же как она, смотря на вечерний небосвод. Выглядел Малфой паршиво: темные круги под глазами, напряженный взгляд. Весь вид говорил о физическом и эмоциональном утомлении. Хотя слизеринский принц по-прежнему хотел казаться раскованным и неизменно ироничным.
- Приятно осознавать, что хоть в чем-то я неплоха, - огрызнулась староста.
Драко задумчиво улыбнулся и присел на край ее кровати.
- Я, кажется, не приглашала тебя садиться, - действия парня были на удивление расслабленными.
- Почему-то мне кажется, что ты не будешь против.
Он уселся поудобнее и самодовольно ухмыльнулся, как бы говоря: «И что же ты будешь делать теперь?».
- Что тебе нужно, Малфой? – раздражение сменилось недоверием, - В жизни не поверю, что ты заявился, чтобы узнать о моем самочувствии.
Улыбка тонких губ завяла, и на смену ей пришла уже знакомая маска презрительного равнодушия.
- И правильно сделаешь. На самом деле я принес тебе это, - он вынул из складок мантии свернутый трубочкой пергамент, - Лисса просила передать.
- Спасибо…
Он лишь пожал плечами. Гермиона забрала протянутый листок и с ожиданием уставилась на слизеринца.
- Э-э-э…Что-то еще? – она не знала, как продолжить разговор.
- Нет. Больше ничего, - он поднялся и направился к выходу.
- Малфой! – вдруг отчаянно крикнула Гермиона, - Подожди!
Слизеринец остановился, потом медленно развернулся к ней и скользнул взглядом по лицу.
- Подойди, пожалуйста, - она указала на место рядом с собой.
Драко недоверчиво покосился, но всё же подошел к постели больной.
- Я знаю, сейчас ты, вероятнее всего, возведешь глаза к потолку и как обычно скажешь: «Грейнджер, тебе еще не надоело?» или что-то в этом роде, но все же… Мне бы очень хотелось поговорить с тобой по поводу вчерашнего.
Драко усмехнулся и совершенно искреннее произнес:
- Ты лишила меня единственной радости, теперь нет никакого смысла произносить эту фразу.
- Поговорим? Это действительно очень важно, и не только для меня.
Он склонил голову к плечу, заинтересованно разглядывая ее: волосы забраны в хвост, чтобы не липли к шее и плечам, на лбу пластырь, во взгляде покрасневших глаз замер, очевидно, нестерпимо мучавший ее вопрос. Он ощущался в движении тонких пальцев, что сейчас теребили ткань покрывала, отражался в неровном дыхании и наполнял собой, казалось, все ее естество.
- Я слушаю, - повелительно заметил он.
- Всего один вопрос, и я хочу, чтобы на него ты ответил честно, - она глубоко вздохнула, как человек, собирающийся броситься в бездну, - Что случилось вчера вечером после того, как факультетские старосты покинули Малый зал, и мы остались вдвоем?
Драко прищурил глаза.
- Ты хочешь знать правду? – она молчаливо кивнула и, не скрывая волнения, взглянула на него. – Хорошо, - Драко ответил на взгляд карих глаз и, не мигая, сказал, - Когда все ушли, и мы остались вдвоем… Ты набросилась на меня. Это было похоже на сумасшествие! Откровенный животный секс, иначе не назовешь. Признаться, я и не думал, что ты можешь быть такой… э-м-м… страстной. Порвала пуговицы на рубашке, теперь уже нет смысла чинить ее, и чуть не вырвала с корнем петли для ремня. Но я, конечно, тоже хорош… - Он отвел взгляд в сторону и мягко улыбнулся своим воспоминаниям, будто заново прокручивая в голове прошлую ночь, - В общем, повеселились мы на славу. Честно говоря, давненько я так не лютовал. Неужели не помнишь? – Малфой поднял взгляд на гриффиндорку. Та смотрела на него с нескрываемым ужасом: губы сложились в букву «О», а брови, казалось, спрятались где-то под волосами. Она выглядела не просто удивленной, нет. Она была потрясена, ошеломлена и вдребезги разбита только что услышанными словами.
И Драко не выдержал!
Сложившись пополам, он зашелся в таком диком, неуемном смехе, что казалось еще чуть-чуть и его просто разорвет на части.
Из своей каморки тут же выскочила мадам Помфри и заметалась около выхода, кляня его за нарушение тишины и призывая прекратить свой возмутительный по громкости и распущенности смех. Но ее горячие призывы не тронули ледяного сердца потомственного аристократа и, лишь когда медсестра гневно прокричала, что, если Драко ни соизволит замолчать, то она, мадам Помфри, силой выставит его из Больничного крыла и уже никогда впредь не пустит внутрь: ни в качестве пациента, ни в качестве гостя, он согласно кивнул и прикрыл рот ладонью. Да… Он не смеялся так искренне и бесшабашно, пожалуй, уже несколько лет!
- И вправду очень остроумно, - заметила Грейнджер, совершенно равнодушно смотря на него. Казалось, даже такая откровенная и дикая шутка не смогла вывести ее задумчивости, а в карих глазах по-прежнему тлел вопрос.
- Хм… - Он взъерошил пальцами челку. - Все еще хочешь знать?
- Да.
- Хорошо, - он провел ладонями по лицу, стирая с него остатки радости. Оно вновь стало привычно спокойным и безучастным к происходящему, - я скажу правду.
И он рассказал ей все, что помнил о вчерашнем вечере.
- … после ты заявила, что в графине яд, мы проверили, но яда в нем не оказалось. Это, очевидно, совершенно тебе не понравилось, ты обозвала меня лжецом, распсиховалась и убежала.
- Куда убежала? – гриффиндорка отрешенно смотрела в окно на протяжении всего рассказа, ни разу не усомнившись в словах слизеринца, ведь доверять собственным воспоминаниям она отныне не могла. Просто не имела права!
- Без понятия. Но думаю к своим дружкам. Куда еще ты могла пойти ночью?
- И ты не пошел следом?
- А зачем? – искренне изумился тот. – Я, знаешь ли, не привыкать бегать за девчонками, тем более гр… - он вовремя остановился. - В общем, я принял душ и лег спать.
- Говорят, ты искал меня утром, - будто бы невзначай заметила Гермиона, не став заострять внимание на его ответе.
- Возможно.
- Зачем?
- Ты не пришла ночевать, и мне стало интересно, почему.
- А как ты узнал, что меня не было в Башне?
- Не слышал, как ты возвратилась.
- Но то, что ты этого не слышал, еще не значит, что этого не было.
- Этого не было. Я бы непременно услышал, как ты входишь в комнату, у меня прекрасный слух, как у собаки.
- В любом случае, это уже не важно! – прекратила спор Гермиона. Вместо этого она взяла с прикроватного столика свиток пергамента и протянула его Драко. – Вот, это тебе.
- Что это? – он покрутил в руках презент и поднял на нее заинтересованный взгляд.
- То, чего ты так ждал все эти недели, - серые глаза подозрительно сузились. – Это заявление на имя директора, в котором я прошу его освободить меня от обязанностей старосты школы и перевести на домашнее обучение с сохранением права сдачи ЖАБА в конце учебного года.
Лицо слизеринца недоумевающее вытянулось, он перевел взгляд со своих пальцев, сжимающих пергамент, на лицо гриффиндорки.
- Серьезно?
- Более чем, - твердо заявила она. – Завтра, сразу же после выписки, я возвращаюсь домой, буду заканчивать курс заочно. Оставаться здесь уже невозможно. Ты был прав насчет моей прабабки, она и в правду была сумасшедшей. Поговаривали, будто разговаривала сама с собой, ночью ходила и предрекала знакомым страшные несчастья. За одно из таких «предсказаний» ее и убили… Но это не единственный случай в нашей семье, были и другие, - Драко заворожено ее слушал. – Но все они по материнской линии… Говорят, это - проклятие. И мне видимо, не удалось избежать его. Что ж… Бывают ситуации и похуже, правда? – она выдавила из себя жалкое подобие улыбки. - Но болезнь и в правду обострилась - приступы участились. Если раньше из памяти выпадали минуты, то теперь часы. А дальше что? Сутки? Нет, - решительно холодно отрезала она. – С этим нужно что-то делать. Как-то бороться, но боюсь, одной мне не справиться,