![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Башня Урзы
Лишь спустя три года после падения Кроога Тавносу удалось найти Урзу; тот скрывался в одной из юго-восточных аргивских провинций. Это были непростые три года, и пережитые тяготы навсегда оставили след на лице подмастерья. Три года, проведенные в бегах. Три года страха и терпения, три года работ, начатых и брошенных. С ним была Кайла и ее сын Харбин, родившийся в разгар сезона дождей на побережье близ Джорилина. Ему было уже два с половиной года. Их сопровождали два глиняных защитника, изготовленные Тавносом в самую ужасную из пережитых ими зим — вторую, когда, спасаясь от фалладжийских работорговых патрулей, они забрались в Керские горы. В конце концов они добрались до Корлиса, но и там не чувствовали себя в полной безопасности. Корлисианцы все так же торговали с фалладжи, и хотя они одновременно вели переговоры с аргивянами о военном союзе для защиты от набегов из пустыни, Кайла опасалась, что правительство вдруг решит передать беженцев Мишре — в знак доброй воли. Они передвигались тайно, в основном ночью, не раскрывая своих настоящих имен, хотя иногда попадались люди — особенно в прибрежных иотийских городах, — узнававшие Кайлу и предлагавшие помощь. То, что королеву узнавали, внушало им беспокойство, поэтому Кайла решила, что нужно продолжить путь на северо-восток, в Аргив, где никто не посмеет посягнуть на их жизнь. И когда до них дошли слухи, что Урза и вправду находится в Аргиве — близ корлисийской границы, троица в сопровождении двух искусственных защитников направилась к Башне Урзы. Решиться на это было легче, чем исполнить. Урза выбрал для своей новой лаборатории место вдали от городов и деревень, в непосредственной близости от отрогов Керских хребтов. Долина, где стояла его башня, была постоянно затянута туманом — столько в ней было ручьев и водопадов. Случайно попавший туда путешественник решил бы, что это просто обычная тенистая горная долина, каких на восточной границе Корлиса и Аргива сотни. Но эта долина шла с легким изгибом на север глубже других, и именно в этом северном кармане, закрытом от посторонних глаз туманом, Урза и построил свое убежище. Сквозь туман сейчас двигались неясные фигуры — мужчина на лошади, женщина с ребенком на крепком пони и две молчаливые статуи, без труда поспевавшие за четвероногими животными. Башня из белого камня была увенчана золотым куполом. Она казалась слишком изящной и хрупкой среди горных стен. Кайла отметила, что нет никаких признаков жизни. Вслух она сказала, что это место кажется ей давно заброшенным. Тавнос согласился. В прежние времена, в Иотии, над таким важным сооружением в небе постоянно кружили бы патрули на орнитоптерах. В самом деле, если бы не информация от верного королеве иотийца, которого они встретили пару дней назад в близлежащем городе, они бы просто не нашли нужную долину. Малыш Харбин радостно запищал и завертелся у матери на руках. Ему нравился туман, и он изо всех сил старался схватить рукой немного этой воздушной ваты. Тавнос стал объяснять ему, что воздух не поймать, по крайней мере его нельзя схватить рукой. Малыш внимательно, с недовольным лицом выслушал наставника, кивнул и, едва Тавнос повернулся к нему спиной, продолжил свои попытки. Тавнос остановил лошадь в сотне шагов от башни. Вокруг стояла мертвая тишина. Где же защитные механизмы? Может быть, Урза в самом деле давно оставил эту башню, а может, их давно заметили? Но если их заметили, почему никто не выходит навстречу? Краем глаза Тавнос заметил, что справа от него что-то движется. Он резко повернул лошадь. Из тумана неожиданно появился отраженный какой-то металлической поверхностью свет. Раздался странный низкий звук. Через пару мгновений Тавнос разглядел, что к ним приближаются какие-то фигуры. Они походили на гибрид человека и насекомого: длинные головы, похожие на муравьиные, посаженные на длинные вращающиеся шеи. Казалось, что они одеты в металлические доспехи, покрытые пятнами ржавчины. Но Тавнос понял, что доспехи служили для машин внешним скелетом. Он увидел, что под пластинами крутятся кривошипы и работают шатуны, благодаря чему существа и двигаются. Колени существ выгибались назад, как у мстителей, а ростом механические люди едва доставали Тавносу до плеча. В руках они держали тяжелые топоры на длинной рукояти, которыми и потрясали перед путешественниками. Странный низкий звук издавали трущиеся друг о друга детали механизмов. Тавнос услышал сдавленный крик и оглянулся на Кайлу. С ее стороны дороги к ним двигалась еще одна группа таких же механических людей. Тавнос отдал своим машинам команду — они понимали лишь пять команд — и пришпорил коня, крикнув Кайле, чтобы она следовала за ним. Лошадь, потрепанная старая кляча, недовольно заржала и нехотя пошла вперед. Защитники Тавноса медленно двинулись навстречу нападающим. Каждый умел распознавать оружие и был обучен атаковать всякого, кто это оружие держит в py ках. Число нападающих, казалось, озадачило защитников, но затем каждый выбрал свою цель. Сражение произошло в тишине, без боевых кличей и криков. Защитники были вооружены лишь кулаками, но кулаками массивными и тяжелыми. Металлические люди оказались попроворнее, длинные топоры позволяли им атаковать с дальней дистанции. Механические создания танцевали своеобразный смертельный танец, ритм которого задавали кулачные удары по металлу и хлюпанье топоров. Один из нападавших подошел к защитникам слишком близко, за что был вознагражден парой мощных ударов по голове. Вертящаяся шея надломилась, и голова повисла у механического человека за спиной, удерживаясь лишь на проводах. Впрочем, тело поврежденного существа, казалось, не заметило утраты головы и продолжало охаживать топором противника. Удары были глубокие, но глина закрывалась сразу же, как только враг выдергивал топор — так восстанавливается мягкое тесто, когда в него втыкают хлебный нож. Один из топоров застрял в липкой глине. Защитник протянул руки и схватил нападавшего за голову, В следующий миг он раздавил металлическую голову противника, детали начинки навсегда застряли у него в ладонях. Двое из нападающих отступили, а затем снова поочередно атаковали. Глиняный человек поднял руку, чтобы отразить удар, и нападающие атаковали одновременно. Статуя подняла раненую руку: глина стекла, обнажив хрупкую тонкую сеть металлических трубок. В это время Тавнос и Кайла скакали к башне. Если там был Урза, то нападавшие, несомненно, подчинялись ему, и он мог их остановить. Если же его здесь не было, они могли бы укрыться в башне, пока глиняные защитники не одержат победу. Тавнос крикнул. За зубцами показался какой-то человек, довольно высокий. Его облик показался им знакомым. Он что-то поднес к губам. Раздались три коротких свистка, и Тавнос заметил, что нападающие опустили топоры и остановились. К несчастью, глиняные люди все еще продолжали битву, и один из них успел оторвать у механического человека голову прежде, чем Тавнос отдал им команду остановиться. Глиняные люди застыли на месте, а один так и замер с занесенной рукой. Тавнос снова посмотрел на стену, но их спаситель уже исчез. Спустя некоторое время открылась главная дверь, и появился еще один человек. Это был не Урза, но кто-то столь же худой, и Тавнос подумал, что ошибся, приняв человека со свистком за Урзу. Вышедший был одет в форму иотийского офицера, пилота орнитоптера в звании лейтенанта. Человек опустился перед всадниками на одно колено. — Ваше величество, — обратился он к королеве. — Господин Тавнос. Главный изобретатель приветствует вас в своей башне и приглашает войти. Он не ждал вас, поэтому не сразу отозвал охранников. Меня зовут Шараман. Пожалуйста, входите и устраивайтесь поудобнее. Бывший лейтенант направился к лошади Кайлы, чтобы помочь ей сойти, но вместо монаршей руки получил малыша Харбина. Лицо военного исказилось, словно он взял в руки мешок с живыми змеями. Шараман быстро, но осторожно опустил светловолосого парнишку на землю. Кайла сама слезла с пони. Мальчишка, не обращая внимания на лейтенанта, задрал голову вверх и принялся разглядывать башню. Тавнос последовал его примеру и заметил, как знакомая фигура Главного изобретателя отступила в тень балкона, а затем исчезла. Тавнос спрыгнул с коня. Шараман продолжал: — Прошу вас следовать за мной. Мне приказано встретить вас и проводить к господину изобретателю. Кайла сказала: — Отлично. Шараман замялся: — Ваше величество, я вынужден извиниться. Мне было приказано встретить вас обоих, но к господину изобретателю отвести одного лишь господина Тавноса. Надеюсь, вы не станете возражать. Кайла и Тавнос удивленно переглянулись. Тавнос был совершенно уверен, что после стольких лет разлуки Урза первым делом захочет увидеть жену. Королева плотно сжала губы и кивнула. Шараман усадил королеву и Харбина в кресла в зале на первом этаже и сказал, что скоро вернется с вином и, если королева позволит, сахарными вафлями. Этим он тут же завоевал симпатии Харбина, который, едва Кайла позволила, радостно запрыгал. Бывший лейтенант повел Тавноса вверх по лестницам. — Как он? — спросил подмастерье по дороге. — Жив, — коротко ответил Шараман. — Ему многое пришлось вытерпеть. «Как и нам всем», — подумал Тавнос, но вслух не сказал. Шараман как раз открыл дверь на последней площадке лестницы и отошел в сторону, пропуская Тавноса. Подмастерье вошел в комнату, и Шараман тихо закрыл за ним дверь. Комната была обставлена изящно, но аскетично. Тонкий ковер частично закрывал деревянный пол, у окон стояли доски для письма, они были испещрены чертежами различных устройств. На рабочем столе лежала открытая книга, заложенная деревянным шаровым суставом. Урза стоял на балконе и смотрел в даль туманной долины, где лежали останки погибших в недавней битве механических людей. Его руки были сложены за спиной. Тавнос молчал. Наконец Урза глубоко вздохнул и повернулся к нему. — Я думал, вы сначала пошлете мне весточку, — сказал он. Тавнос отметил, что на лице у Урзы появились морщины, особенно в уголках глаз. Казалось, и сами глаза стали глубже, словно утонули в глазницах, а волосы изобретателя приобрели цвет белого золота. На нем была рабочая одежда, впрочем вычищенная и выглаженная. Тавнос ответил: — Весточку можно перехватить, мой господин. Пока мы не перешли границу с Аргивом, мы точно не знали вашего местонахождения. Урза небрежно кивнул и еще раз глубоко вздохнул. Затем натужно улыбнулся: — Рад, что ты жив. Я беспокоился. Никаких вестей. — Мы задержались в Иотии дольше, чем следовало бы, — ответил Тавнос. — Да, — сказал Урза, медленно потирая руки. — Полагаю, у вас были причины, Не хочешь взглянуть на мой рабочий стол? Там лежит одна книга. Тавнос подошел к столу и долго смотрел на книгу. — Книга Джалума, — сказал он наконец. — Верно, книга Джалума, — повторил Урза. — Ты победил, Тавнос. Все, что ты погрузил на орнитоптер, — все сохранилось, Рендалл долетел до Аргива, и, когда я добрался до Пенрегона, все ждало меня там. Почти вся моя работа, почти все наши бумаги. Кое-что пропало, но ничего, что нельзя было бы восстановить. Правда, положили случайно список белья в стирку, решили, наверное, что это что-то важное. Но в тех условиях ты принял просто блестящее решение. — Урза взглянул Тавносу в глаза. — Спасибо. — Это моя работа, — ответил Тавнос, поклонившись. — Работа, исполненная блестяще, — сказала Урза. — Эти люди, что ты привел. Выглядят внушительно. — Глина на скелете из стали и прутьев, — ответил Тавнос. — Это ведь не просто глина, — возразил Урза. — Мне казалось, она отлично демпфировала удары моих стражей. — Совершенно верно, мой господин, — сказал Тавнос, не понимая, почему они говорят обо всем этом, когда Кайла ждет внизу. — Я взял ее из особого месторождения, которое нашел, когда мы — ее величество и я — скрывались в горах. У нее особые свойства — она текучая и слипается, если попробовать ее разрезать. Сначала я думал, что она содержит что-то вроде транских камней, но теперь я не уверен. Если бы я мог установить происхождение этой глины, мы могли бы создавать удивительные вещи. — Верно, — сказал Урза и вдруг показал пальцем в угол комнаты. — Там сундук. Загляни в него. Тавнос вопросительно посмотрел на изобретателя, но последовал его совету. Открыв крышку, Тавнос едва не ослеп — лежащие внутри камни полыхали огнем. — Силовые камни, — сказал он. — Так точно, — сказал Урза с гордостью. — Никогда в жизни не видел так много камней сразу, — заметил подмастерье. — Верно, верно, — повторил Урза. — Пока мы в Крооге довольствовались крохами, аргивские дворяне их собирали, а до них — их отцы и деды. Сорок лет коллекционирования силовых камней. Их полно, хватит, чтобы запустить столько устройств, сколько мы захотим. Вот иотийские солдаты на них работают. — Иотийские? — переспросил Тавнос с болью в голосе. Урза поднял руки. — Мне захотелось их так назвать. Это мои стражи. Они поменьше, чем мстители, их легче изготавливать. Я назвал их иотийскими солдатами, потому что, надеюсь, они уберегут Аргив и Корлис от той судьбы, что постигла Иотию. Один старый друг как-то сказал мне, что в именах заключена сила. И может быть… — Урза замолчал. — Может быть, они вернут Иотию королеве, — закончил за него Тавнос, — Всему иотийскому народу, — быстро поправил его Урза. — Людям, которые верили мне и которых я оставил на милость своего брата. — Верно, теперь их жизнь зависит от его милости, — сказал Тавнос. Урза не ответил. — Насколько я понимаю, теперь он предводитель фалладжи. Урза кивнул: — Мир меняется. Иотия пала. Мой брат во главе фалладжи. В Аргиве у короля почти не осталось власти — он всегда думал, что пустынных кочевников держит в узде Иотия, а теперь Иотии нет. В Пенрегоне вся власть в руках дворян, и они очень, очень обеспокоены тем, что фалладжи постоянно переходят границу и нападают на людей. — А вы? — спросил Тавнос. — Вы обеспокоены этим? Урза очертил руками круг, как бы охватывая и комнату, и башню. — Все, что ты видишь вокруг, я сделал, чтобы избавиться от этого беспокойства, Тавнос! — сказал он. — Я могу построить точную копию этой башни за пять дней при наличии средств. Я работаю над тем, чтобы обучить иотийских солдат самих ее строить. Только представь себе линию таких укреплений с гарнизоном солдат, которые не нуждаются во сне. Они защитят от фалладжи и Аргив, и Корлис. Защитят их от моего брата. Тавнос кивнул: — Я удивился, не увидев орнитоптеров. Урза покачал головой: — Они нужны на севере — патрулируют перевалы. Кроме того, орнитоптер в воздухе — это верный способ подсказать ему, где ты сейчас находишься. Это еще одна ошибка, за которую я так дорого заплатил. Но урок в результате выучил. — Урза застыл на время в неподвижности. — Я не сказал тебе, я открыл новую школу, на этот раз в Пенрегоне. Там и Рендалл, и его брат Санвелл. Ему удалось выжить, и еще нескольким. Школой управляет мой старый друг, Рихло. Я не рассказывал тебе о Рихло? — Урза, — тихо сказал Тавнос. — Едва ли, — продолжил изобретатель. — Не важно, там сейчас целая толпа молодых дворян — ну уже не молодых, конечно, это люди, которые когда-то работали с Токасией, они понимают, что такое машины и механизмы, они все это ценят и помогают мне в моих исследованиях. — Урза, — повторил Тавнос. — И они не просто дают мне силовые камни. Они дают мне людей, помогают их обучить, помогают ресурсами. Аргив — богатая страна. — Урза! — в третий раз повторил Тавнос, громко и резко. — В чем дело? — недовольно спросил Урза, — Со мной прибыла Кайла, — сказал Тавнос. — Я знаю, — сказал изобретатель и надолго замолчал. Затем он повторил: — Я знаю. И снова воцарилась тишина. Прервал ее Тавнос: — Тебе нужно спуститься и поздороваться с ней, — сказал он. — И со своим сыном. — Он что, действительно?.. — сказал Урза, возмущенно повысив голос — У него твои волосы, — сказал Тавнос. — Это волосы моего отца, — горько бросил изобретатель и снова отвернулся к окну. — Лучше бы ты их не приводил сюда, — сказал он через некоторое время. — Во имя всех богов Иотии! — воскликнул в гневе Тавнос, и от неожиданности Урза вздрогнул. — Мы спасались, прячась от врагов целых три года. Я привез тебе твоего сына, да, не кого-нибудь, а твоего собственного сына, спас его от верной гибели. Я привел их обоих сюда, прошел с ними весь этот путь, и теперь ты не желаешь их видеть? Ты до сих пор так ее ненавидишь? Урза побледнел, и Тавнос испугался, что изобретатель попытается уйти от ответа, еще глубже забиться в раковину души. — Нет, — сказал он после долгого молчания, — дело не в этом. Не только в этом. Просто я проиграл. Я не сумел предсказать, что произойдет. Я не сумел предугадать, как поступит мой брат. Я не оправдал ее доверия, не оправдал доверия ее народа. — И я, — со всей серьезностью сказал Тавнос — И она тоже. Каждый шаг бегства из Кроога отягощен нашей виной, каждый оставленный нами на земле след — печать этой вины. Так в этом все дело, Урза? Тебе стыдно, что тебе столь же свойственно ошибаться, как и нам, простым смертным? В комнате надолго воцарилась тишина. Наконец Урза вздохнул и сказал: — Я буревестник, Тавнос. Птица, приносящая беду. За мной по пятам следуют несчастья, а я больше не хочу причинять ей боль. Не хочу больше никому причинять боль. Только дурак пойдет теперь со мной одной дорогой. — Хорошо, значит, я дурак, — сказал Тавнос. — Я бы хотел снова стать твоим подмастерьем. А Кайла хотела бы снова стать твоей женой. Урза отвернулся, и Тавнос увидел, как он поднес к лицу руку, возможно, чтобы смахнуть слезу. Но когда изобретатель снова взглянул подмастерью в лицо, он был спокоен и собран, его глаза сияли. Он улыбался. — Мне не нужен подмастерье. А то, как ты сработал эти статуи, доказывает, что ты уже мастер-изобретатель. — Что ж, если тебе не нужен подмастерье, то тебе нужен кто-то, кто будет стоять у тебя за спиной и понукать тебя в случае необходимости, — сказал Тавнос. — Это я тоже могу делать неплохо. — И в самом деле делаешь неплохо, — сказал Урза. — Мне нужен друг, и ты был мне другом» И мне, и королеве. И наши надежды ты оправдал в полной мере. — Ты ошибаешься, — возразил Тавнос, — но об этом мы можем поговорить как-нибудь в другой раз. — Верно, — сказал Урза и кивнул. — А теперь давай спустимся вниз и поглядим на мою жену. И на сына. Они медленно спускались по ступеням. Однажды Урза остановился, собираясь обратить внимание Тавноса на какую-то особенность башни, но затем покачал головой и поспешил вниз. «Он, — подумал Тавнос, — просто пытается оттянуть неотвратимый момент». Они спустились вниз. Тавнос остался у двери. Шараман поставил на стол поднос с сахарными вафлями и тоже вышел в коридор, прикрыв дверь. Кайла поднялась, и Урза подошел к ней. Они обнялись, но это был лишь жест вежливости. Тавнос видел, как из глаз Кайлы катятся слезы. — Я рад… — начал было Урза и запнулся. Прокашлявшись, он закончил: — Я рад снова видеть тебя. Кайла что-то сказала в ответ, но Тавнос не расслышал, что именно. — Эй! — сказал запутавшийся в ногах родителей Харбин. Он дернул Урзу за халат, и изобретатель взглянул на малыша. Харбин в ответ взглянул на Урзу и, собрав в кулак все свое двух-с-половиной-годовалое мужество, сказал: — Дядя Тавнос говорит, ты мой папа. Это правда? Урза поглядел на Кайлу, затем поглядел в глаза малышу. А потом присел на корточки и взял мальчишечью руку в свою. — Похоже, так оно и есть, — сказал он. — Прошло столько лет, и вот наконец ты здесь. Я очень рад видеть тебя.
|