Глава 18 Поступь Сатаны.

Самое трудное на свете - это оглянуться вокруг себя и увидеть не внешний образ события, а его душу, его смысл, его суть. Взгляд, проникающий вглубь человеческой трагедии, возвращается объятый ужасом, и, может быть, какой-то защитный механизм, спрятанный внутри сознания, сохраняет нас от полного постижения происходящего...

Может быть стоит нам пересилить в себе интуитивное отвращение и вглядеться внимательно в лица тех, кто творит сегодняшнее зло? Может быть мы заставим себя сдернуть завесу мистики и увидеть страшную, реальную глубину происходящего? Почему мы боимся признаться даже самим себе, что ожесточенная война, сжигающая наши дни, есть не ошибка политиков, не стечение случайных и трагических обстоятельств, не какой-то заумный детектив, а зло, вырвавшееся из мрака и в сатанинском безумии терзающее ненавистную ему жизнь? Разве менее страшным выглядит разрушенный город, заполненный трупами, если мы убедим себя в том, что Сатана - персонаж не реального мира, а обитатель эфемерной мистической стихии?

Зачинщики и инициаторы Чеченской войны хорошо известны, да они и не намерены таиться в тени. Мы ежедневно видим их на экранах телевизоров, источающих ставшую уже обычной в их устах ложь. Лжи так много, что даже случайно вырвавшаяся из их беспрестанно говорящих ртов крупица правды изумляет, кажется слуховой галлюцинацией.

Есть совершенно точный способ понять, верна ли политика, проверить её на ложь. Политический выбор, для обоснования которого требуется ложь, не может быть верным.

Государственные мотивы, которыми объясняется силовое решение в Чечне, безусловно, не выдуманы. Хотелось - бы даже сказать, что они заслуживают уважения. Но почему тогда для их защиты требуется столько откровенной и абсолютной идиотской лжи?!

Официальные лица в глаза лгут своему народу. Фраза Грачева о том, что он «не интересуется» Чечней или что ему понадобился бы один парашютный полк и вся недолга - пример чудовищной глупости и гомерической лжи. Можно спорить о том, кто на данном этапе должен возглавлять Министерство обороны России - военный или гражданский, мужчина или супермужчина. Но лжец? Нет. Надо очень сильно не понимать свою работу и не уважать общество, что­бы вести себя таким образом. Безнаказанность такого уровня - явный показатель порочности власти.

Не удовлетворившись частными, спонтанными случаями лжи от нечастных лиц и институтов, правительство заводит специального уполномоченного по официальной лжи. Валентин Сергеев и его служба штампуют и рассылают по правительственным каналам - курам на смех - совершеннейшие нелепицы вплоть до того, что чеченцы на земле, дескать, инсценируют российские бомбардировки с воздуха. Фантазеров ловят за руку в тот же день - не беда. Назавтра, как ни в чем не бывало, появляется новое, «исправленное» (это не метафора, это реально используемый гриф) издание новой беспомощной лжи. Г-н Сергеев мог бы возглавить Министерство статистики. Вместо этого он учит Прессу правде...

Войну называют операцией по установлению мира. Неразборчивые убийства сотен и тысяч людей осуществляются во имя «прав человека». Требование безоговорочного разоружения именуют приглашением к переговорам.

«Бандформирования...», «экстремистские силы...», - снова в ходу птичий язык времен Афганистана, Тбилиси - 89, Чехословакии - 68, Венгрии - 56. Словесные спецзаготовки приснопамятного Пятого управления КГБ вытащены из пыльных шкафов. Теперь они работают во благо демократии.

Обвинение прессы в том, что она куплена Дудаевым за 10 миллионов - просто клинический случай клеветы от отчаяния. Если, не дай Бог одна газета без должных оснований обвинит одного - единственного человека в получении взятки, то и это подсудное дело. А тут власть наперебой обвиняет в продажности всю прессу.

«Агрессивные Дураки - исполнители или прочие политики? Или и то и другое?» - так писал журнал «Новое время» в далеком уже январе 1995 года.¹

С тех пор прошли полтора года, но ничего не изменилось, если не считать, что лжи в российской политике стало еще больше. Примеры тому бесчисленны, мы упомянем о некоторых. Ельцин 31 марта объявляет во всеуслышание, что Россия намерена начать переговоры о мире с чеченцами и вывод войск. Буквально вслед за этим выступлением война вспыхивает с новой силой, обретя небывалую масштабность и ожесточенность. В Челябинске Ельцин заявляет, что война в Чечне была его ошибкой, а в Хабаровске, на пути в Китай, без тени смущения утверждает, что эту войну начал Джохар Дудаев.

Развенчанную ложь о том, что чеченцы с земли взрывают дома, имитируя бомбежки с воздуха, без всякого намека на стыд вновь повторяет весной 1996 года командующий российскими ВВС Дейнекин. При этом он размахивает перед телеведущим Любимовым какими-то бумагами, хотя сотни и тысячи жителей Катар-Юрта и Шалажи своими глазами видели бомбометание с воздуха, с борта российских военных самолетов. Один из российских журналистов с горькой иронией заметил, что Дейнекину нужно бы развить свой тезис и заявить, что, десятки тысяч мирных граждан Чечни погибли не под российскими бомбами и снарядами, а сами покончили с собой, чтобы подорвать престиж России в глазах мировой общественности.

Войну можно называть установлением мира. Тотальное разрушение городов и сел с поголовным уничтожением мирного населения - наведением законности и конституционного порядка. Озверевшую от крови и водки солдатню - миротворцами. Можно сжигать стариков и жен­щин из огнеметов живьем и вешать детей в здании школы, как это было в селении Самашки, и заявлять, что проведена «зачистка территории села от бандформирований». Можно с большим или меньшим искусством переставлять добро и зло местами, все дальше отступая от черты морали в область лжи и безумия.

Здесь уместно снова напомнить диагноз, который ставился французскими психиатрами людям, заболевшим шизофренией - «моральное помешательство». И вывод доктора Норберта Кеппе: «У большинства психбольных инверсия ценностей: они считают зло добром, а добро злом». В этот ряд укладывается и мнение, высказанное профессором Московского НИИ психиатрии Юрием Полищуком: «В своих умопостроениях больные шизофренией оперируют так называемой парадоксальной логикой, которая, в отличие от общепринятой формальной, совершенно необычна. Это в истинном смысле инакомыслие (без всякого политического подтекста), то есть болезненно-искаженное мышление».²

«Искаженное мышление» - это искаженная кровь, то есть сатанизм, который свил себе прочное гнездо в «демократическом» Кремле. Сатанизм проявляет себя в этом мире только одним способом - через человеческое безумие. Первый симптом безумия - моральное помешательство; попытка замаскировать зло под добро и представить добро злом. Для этого можно использовать только одно средство - ложь, дозированную насилием. Постоянно лгущие политики и их интеллектуальные лакеи (типа Невзорова, Говорухина и легиона других) не могут быть представителями иных сил, кроме сатанинских, иначе им не приходилось бы лгать и оправдывать насилие, являющееся сиамским близнецом лжи.

На IV съезде Независимой психиатрической ассоциации России был поднят такой вопрос: «Почему требуется строгое психиатрическое освидетельствование лиц ряда специальностей, например, на транспорте, а душевное здоровье власть имущих, также стоящих у руля повышенной опасности, замалчивается?».³ Можно долго объяснять, почему правителей огромной ядерной державы не проверяют на предмет, психического здоровья. Но никакие объяснения не меняют итога - Россией управляют «Агрессивные Дураки». В последнем выражении слово «дураки» нужно заменить его более точным синонимом «безумцы», и тогда мы получим формулу политики русизма, ставшего знаменем в дрожащих от постоянного похмелья руках кремлевских стратегов.

Справедливости ради нужно отметить, что Россия не является единственной страной, которой управляют потенциальные пациенты психиатрических клиник. Так, в США, которые служат извечным недосягаемым эталоном для России, страдающей комплексом неполноценности, власть имущие также запретили проверять свое психическое здоровье, допустив тестирование лишь тех, кто назначается на должности. Избираемые (президент, сенаторы, конгрессмены и т.д.) не могут быть подвергнуты психиатрическому обследованию.⁴ Однако настырные американцы нашли способ проверить и этих «небожителей», определяющих политику всего западного мира. Проделали они это просто и остроумно - через секс, зная, вероятно, английский эквивалент климовского определения «Беспорядок в штанах - беспорядок в голове. И наоборот». С.Гроф пишет:

«Богатым источником иллюстраций и примеров для многих из этих вопросов является книга «Сексуальный профиль влиятельных мужчин» (Ожейнесс, Бесс и Салтус, 1977). Исследование построено на результатах опросов «девушек по вызову» высшего класса с Восточного побережья США (общая длительность бесед составила более семисот часов). В отличие от многих других, авторы интересовались не личностями проституток, а склонностями и привычками их клиентов, среди которых были многие выдающиеся представители американской политики, бизнеса, правосудия и юстиции.

В беседах выяснилось, что лишь незначительному меньшинству нужны были обычные сексуальные занятия, но почти всех интересовали различные эротические отклонения и «вычурный секс»: обычным требованием, например, было связывание, побои и другие виды пыток. Некоторые клиенты изъявили желание заплатить высокую цену за разыгрывание сложных садомазохистских сцен, вроде той, где американского летчика, схваченного в нацистской Германии, подвергают изощренным пыткам развратные сотрудницы гестапо. Часто заказывались и высоко оплачивались «золотой» и «коричневый душ» - мочеиспускание и испражнение на клиента в сексуальном контексте. Сразу после оргазма многие их этих весьма степенных и влиятельных мужчин возвращались в младенческое состояние, желали лежать на руках и сосать грудь проститутки - поведение, резко контрастирующее с впечатлением, которое они пытаются производить публично...

Выводы Ожейнесса, Бесса и Салтуса заслуживают особого внимания. Они призвали американскую общественность не ожидать от своих политиков и других видных фигур образцов поведения в области секса. В свете их исследований исключительные сексуальные влечения и тяга к отклонениям неразрывно связаны с крайней степенью честолюбия, необходимой для успеха общественной фигуры в нынешнем обществе».⁵

То, что С.Гроф деликатно называет «исключительными сексуальными влечениями», есть такая же инверсия (потеря нормальной ориентации) в половой жизни, каковой в области морали является перестановка местами добра и зла. Не может быть нравственным сексуальный извращенец, как не может быть сексуально нормальным нравственный, мутант, так как обе эти аномалии вырастают из одного корня - человеческого безумия. Это замкнутый круг, вращающийся вокруг Сатаны и вращаемый им. И если американцы подобрали ключи к безумию своих политиков через анализ их сексуальной развращенности, то россияне с не меньшим успехом могут определить безумие своей правящей элиты через анализ ее моральной развращеннос­ти, ярчайшим признаком которой является постоянная ложь.

В предыдущих главах была попытка показать самые истоки сатанизма, нашедшего свое оформление в культе Верховного Существа. Истоки эти, как мы могли убедиться, уходят в первобытные пещеры, когда вначале появилась, а затем обрела вес и власть «интеллектуальная элита» человечества - жрецы, шаманы, колдуны, мастера. Мы привели данные, свидетельствующие о том, что клан «хранителей огня» и «мастеров», чьи функции длительное время составляли не­кую духовную целостность, состоял из физически и психически неполноценных людей. Своей культовой и ремесленной деятельностью эти люди старались обеспечить и оправдать свое существование в первобытном обществе, которое не терпело «дармоедов» и было рационализировано до предела - от калек и беспомощных стариков избавлялись безо всякой сентиментальности. Постепенно эта категория людей нашла пути к самосохранению, обожествив три вещи (или стихии) - камень, из которого высекался огонь, сам огонь, являвшийся важным и во многом загадочным условием жизни, и солнце - небесный огонь, от которого зависели все циклы природы. Солнце, Огонь и Камень стали символами Верховного Существа, богодьявола, ставшего впоследствии верховным богом в различных языческих пантеонах. Как правило, верховным богом становился бог солнца или огня, которому поклонялись через камень и пламя.

Двойственная природа огня, считавшегося земным воплощением («сыном», реже - братом») огня небесного - солнца, заключающаяся в некоей нераздельной слитности противоположных начал (тепло - ожог; свет - копоть; ласка - ярость; жизнь - смерть и т.д.), привела к восприятию Верховного Существа, верховного бога как носителя и добра, и зла, как богодьявола. Образцом такого сложного и противоречивого существа является иудейский Яхве. Мы уже писали о его постоянном проявлении в мире через огонь, о том, что «Сатана - гнев Яхве»; что слева он дьявол и справа - бог и т.д. - все эти трактовки присутствуют в сформулированном виде, в иудейском каноне и мы можем просто ссылаться на Тору, Талмуд и Каббалу. Там все это написано.

Физическая неполноценность ведет к нравственной ущербности, к появлению комплексов, калечащих психику, душу человека. Это - одна из аксиом психиатрии как науки. Психическая неполноценность (даже при физическом здоровье) также опрокидывает мораль, нравственность. По сути, психическая болезнь и есть искаженная нравственность, дезориентация по всем направлениям человеческого бытия. Поэтому религия, замешанная на перепутанных понятиях добра и зла, выросшая на психозах и комплексах больных людей, никогда не могла быть и не была моральной. Отсюда - все те жуткие в своей порочности проявления язычества, о которых мы писали ранее - сексуальные извращения, массовые убийства, «лечение» младенческой кровью, ритуальное людоедство, власть, построенная на страхе и насилии и т.д. - ряд этот долог и омерзителен в подробном перечислении.

Если мы обратимся к Священному Корану, то увидим, что само перерождение Сатаны из верного слуги Аллаха в бунтаря и во врага рода человеческого проистекало по той же схеме, что лежит в основе генезиса языческих культов; когда Всевышний приказал Иблису поклониться вместе с ангелами Адаму, он счел себя униженным (комплекс неполноценности) и взбунтовался (мания величия). В итоге на земле синхронно с человечеством появился сатанизм, как фактор маниакальной компенсации чувства ущербности. Сатана как личность и сатанизм как безумие имеют под собой одну общую модель происхождения.

Комплекс неполноценности, переросший в сатанизм, совершил некое вращательное движение и породил комплекс превосходства. Психиатры называют эту метаморфозу компенсацией ущербности. В обыденной жизни эта инверсия выливается в безосновательную спесь, глупую чванливость. В национальной жизни этот вид безумия становится шовинизмом, стремлением продемонстрировать свое кажущееся превосходство любыми доступными средствами. А доступными в сатанинской спеси бывают лишь те средства, которые далеки от морали, от нравственности; ведь безумие и есть отступление от морали, от гуманности, от доброты, от честности. Сатанизм - это аморальность, возведенная в доминирующий принцип.

Теперь мы можем понять, какую угрозу предрекал своему народу Виктор Криворотов, когда еще в 1990 году констатировал: «Из года в год крепнет комплекс неполноценности в нашем народе. Русское и советское - это то, что похуже: и сие, относясь уже не только к магнитофонам и телевизорам, становится национальной чертой».⁶

Если комплекс неполноценности становится национальной чертой, то и психоз, порождаемый этим комплексом, должен иметь национальные масштабы, являясь чувством, компенсирующим ущербность. Это чувство уже получило свое название - русизм. Оно является наиболее яркой и всепоглощающей доминантой русского национального характера, определяемого Александром Казаковым так: «...русскому человеку свойственно в своем национальном чувстве подменять главное в жизни народа, то есть его культуру - средоточие духовной жизни, - неглавным и второстепенным. Это происходит, когда русский подменяет любовь к Родине и Отечеству любовью к государству, к его политической, военной, хозяйственной или экономической мощи, к размерам его территории (которые для такого соблазненного больного национального сознания должны быть неизменны во что бы то ни стало, даже если приращены неправедным путем)... хуже всего то, что русский человек идет на такую подмену даже в том случае, если эта власть и это государство нравственно скомпрометировали себя».⁷

Больное национальное сознание, являющееся следствием комплекса неполноценности - вот формула русизма. Но больное сознание, соблазненное идеей государственного величия, сколь бы порочным не было само это государство, перестает быть разумной политикой и обретает черты психической патологии, ибо оно, это сознание, полностью иррационально, искажено, «соблазнено». Оно становится формой национального безумия, национального психоза, извращающего всю иерархию ценностей, делающего очевидное зло (порочное, бесчеловечное государство) добром, а добро (гуманность, уважение национальных прав, добрососедство) - злом. Такая подмена ценностей, как форма безумия, есть сатанизм в наиболее привычным его проявлении и поэтому мы имеем все основания ставить знак равенства между сатанизмом и русизмом.

Чечня была завоевана Россией в ходе ожесточенной вековой войны с сотнями тысяч убитых с обеих сторон и насильственно включена в границы Российской империи. То есть, чеченская земля была «приращена» Россией неправедным путем. Сохранение этого неправедного завоевания даже ценой истребления чеченцев, стремящихся к естественной для любого народа национальной независимости, стало императивом перевернутого «добра» не только в ус­тах лживых российских политиков, но и в массовом сознании русского народа, больного русизмом. Поэтому мы и говорим, что политика России по отношению к Чечне есть сатанизм, ибо этой политике не на что опереться, кроме раздутого имперского чванства, насилия и грубой лжи.

«Я не могу служить как следует своему Отечеству, если я при этом не служу истине и справедливости, если я не подчиняю безусловно и себя, и свой народ высшему нравственному закону», - кто в сегодняшней России помнит эти слова философа Владимира Соловьева? Процитировав это высказывание, А.Казаков продолжает:

«Такова положительная опора, которую может и должен найти народ на пути выхода из национального кризиса. Но в духовном помрачнении он может в поисках этого выхода пойти не по пути своего утверждения, а по пути отрицания другого народа. Это поиск отрицательной опоры, попытка оттолкнуться для того, чтобы встать на ноги. При этом всегда забываются достоинства и права этого другого народа, забывается простая и очевидная истина: «Всякая народность имеет право жить и развивать свои силы, не нарушая таких же прав других народностей». В результате такая попытка, неизбежно безразличная в выборе средств… приводит к агрессии духовной или физической. Нация пытается самоутвердиться за счет другой нации, вплоть до гибели последней. И особенно безнравственно и безбожно это выглядит, когда большая и мощная нация пытается утвердиться за счет малой нации. Такой путь выхода из национального кризиса ложен, потому что нация при этом не излечивается от своих болезней, а утверждается в таком виде, в каком она есть. Более того, возникают новые болезни, ко­торые в конце концов губят нацию».⁸

Священный Коран передает эту мысль в нескольких словах: «Да погибнет народ неправедный!» (Сура «Верующие», аят 41).

Игорь Бунич в своей «Хронике Чеченской бойни» выявляет одну особенность нынешней войны. Он пишет: «...быстро замолчали те, кто хотел объявить эту войну религиозной - христианства с исламом. Ничего не получилось, поскольку было очевидно, что это война мусульман с безбожниками: если на одной стороне был Коран, то на другой безраздельно царствовала водка без закуски».⁹

Слово «безбожник» есть синоним слова «сатанист», и сатанисты, воюющие с мусульманами Чечни, не могли, конечно, воевать иными средствами, кроме сатанинских.

Российские солдаты принесли на вайнахскую землю столько зла, столько неправдоподобной жестокости и столько горя, что не может быть ни слов, ни меры для описания всех этих зверств. Никогда, ни на одной войне столь откровенно и бессердечно не властвовали Убийство ради Убийства, Разрушение ради Разрушения, Зло ради Зла. На чеченский народ обрушилось войной само Безумие, лишенное всякого иного смысла кроме одного - уничтожать, кромсать, сжигать все живое! Те, кто своими глазами видел обугленные скелеты городов, руины сожженных сел и улицы, на которых лежали полуистлевшие, обглоданные крысами и собаками трупы, подтвердят что а этих словах нет преувеличения.

России всегда бывало недостаточно физически уничтожать чеченцев. Она пыталась еще и опорочить их клеветой и обидными ярлыками. В XIX веке чеченцы, отчаянно сражавшиеся за свою страну и свободу против российских полчищ, назывались не иначе как «хищники», «разбойники», «головорезы». Позже русский язык обогатился новыми заимствованиями из европейской лексики и в сталинскую эпоху чеченцев стали называть «бандитами». Современные политики и «бандитам» дополнительно подвесили еще одно модное словечко - «террористы». И те, кто как попугай повторяет эти клички, как-то не задумываются над тем, что весь «бандитизм» чеченцев заключался, как и ныне, в том, что они защищали свою землю от завоевателей.

На страницах московской газеты «Новый взгляд», издающейся многотысячным тиражом, появились такие «откровения» о чеченцах:

«Эта полудикая, варварская нация, знаменитая только своим варварством и угрюмой свирепостью, не давшая миру решительно ничего, кроме международного терроризма и наркобизнеса...

Возьмите русскую классику с ее высокой моралью, там «злой чечен» - это враг. Спросите русского, какие чувства он испытывает к чеченцам, чтобы было понятно, что тут ненависть не идеологического, рассудочного свойства - глубже, гораздо глубже: зоологическая, генетическая, животная. Этническая несовместимость. Чечня - угроза всей христианской цивилизации.”¹⁰ Мы не цитируем текст полностью только потому, что в чем идет матерная брань, которую неудобно повторять.

Автор этих этнических изысков - некто Ярослав Могутин - так бы, наверное, и остался в ряду подобных ему «аналитиков», если бы не прославился еще в одной области - гомосексуальной. Пару лет назад сей радетель интересов «христианской цивилизации» явился под ручку с американским художником Робертом Филиппини в московский загс, чтобы зарегистрировать «голубой» брак с богатым заокеанским женихом.¹¹ Получив отказ, «очаровательная невеста» не стала унывать и подалась в политику - Могутин чуть не стал личным пресс-секретарем самого Жириновского. Если учесть, что в респектабельном американском «голубом» журнале «Аут» и в бюллетене Ассоциации геев, лесбиянок и бисексуалов «Треугольник» нашли отражение «забавы Жириновского с мальчиками», ¹² сотрудничество обещало быть весьма тесным, тем более, что и Владимир Вольфович придерживается взглядов на Чечню, похожих на могутинские: «сын юриста» предлагал превратить Грозный в полигон для испытаний российского оружия, что Грачев, кстати, и проделал.

Женственные гомики в силу капризного характера любят воинственные заявления, хотя сами закатывают глаза и падают в обморок, порезав пальчик. Воинственность удобна, когда она проявляется за тысячи километров от места боев, как, например, у Шурика Невзорова, который в свое время «отмотался», по выражению И.Бунича, от службы в армии, «закосив» под психа в больнице им. Скворцова-Степанова.¹³ Теперь, сидя в уютной телестудии в центре Москвы, раздобревший на обильных депутатских хлебах, Шурик, сверкая откровенно лживыми глазенками, раздувает боевой пыл у армии в своей шовинистической передаче «Дни». Каким должен быть моральный статус политики, которую приходится рекламировать при помощи таких субъектов как Могутин, Невзоров и их собрата по нравственной деградации Станислава Говорухина!

Рассказывает Зура Шишани, чеченка, живущая в США и пытающаяся донести правду о своем уничтожаемом народе до мировой общественности:

«29 мая (1995г) я присутствовала на «открытом» заседании думской комиссии Говорухина. Зрелище, прямо скажу, было омерзительное. Весь зал был специально набит людьми в казацкой форме с Георгиевскими крестами на груди (видно, заработали в Первую мировую или в Русско-японскую войну) и генеральскими погонами на плечах. Тема заседания - «Чечня. Права человека». На деле же этот чудовищный спектакль походил на гитлеровское судилище. Говорухин дает слово только тем (в основном «казакам»), кто доказывает, что чеченцы - это бандитская нация и подлежит потому полному уничтожению. Атаман пятигорского казачества Владимир Чуреков, войдя в раж, кричал с трибуны:

«Перебить их всех! Всех чеченов!»

Зал аплодировал. Аплодировал и Говорухин».¹⁴

Это тот самый Говорухин, который накануне описанного выше думского шабаша побывал на пепелище Самашек. Там, на месте трагедии, он заявил, что «потрясен» зверством солдатни. А потом объявил на всю Россию:

«Чтобы российская армия вошла в мирное село, расстреляла каждый дом просто так, повесила на околице села тридцать детей, отрезала 11-летней девочке голову, вырвала сердце юноше... Уж в это поверить трудно,...армия у нас рабоче-крестьянская - это дети самой честной части общества... Такое можно сочинить только в каком-то пьяном угаре русофобии».¹⁵ Эта стремительная метаморфоза логически завершилась аплодисментами Говорухина в адрес лампасного дегенерата, оравшего с думской трибуны: «Перебить их всех! Всех чеченов!»

Говорухин не может поверить, что русские солдаты, «дети самой честной части общества», могли убивать женщин, детей и беспомощных стариков. «Такое можно сочинить только в каком-то пьяном угаре русофобии», - патетически заключает он. Тогда «пьяным русофобом» нужно назвать и русского офицера В.А.Полторацкого, который за 150 лет до резни в Самашках описал уничтожение чеченского селения Дуба-Юрт. Надо полагать, что тогдашняя русская армия состояла из детей еще более «честной части общества» - крестьян.

«Итак, он (аул) мирно спал, - пишет Полторацкий, - а с ним и все население аула, в ту роковую минуту, когда за полверсты от него таился отряд людей, жаждущий крови и мщения.

...Высоко взлетела ракета и, обрисовав спиралью яркий путь свой по темно-серому небосклону, с треском разорвалась на противоположной стороне аула. С разрывом ракеты слилось громкое неистовое «ура», и ожесточенные, вновь наэлектризованные возбудительными возгласами своих начальников, разъяренные мстители за павших братьев, карабинеры и егеря, страшною волною ворвались в аул, беспардонно на всем пути обливая все теплою чеченскою кровью... Ружейных выстрелов послышалось два, три, не больше - видно, что в ходу был русский штык, без промаха и милосердия разивший виновных и невиновных. Стоны умирающих, застигнутых врасплох, доносились со всех сторон и раздирали душу. Резня людей всех полов и возрастов совершалась в широком, ужасающем размере...

При самом отчаянном сопротивлении некоторых, большинство, застигнутое врасплох полунагими, стар и молод, женщины, дети и грудные младенцы утонули в своей крови от остро наточенных штыков, никого не помиловавших, не пощадивших...

Гнедой мой, прижав уши, во многих местах отказывался идти далее, и потребовалась нагайка, чтобы принудить его перескакивать через груды тел, валявшихся по дороге. И как изуродованы были трупы эти! Там преклонных лет старик с глубокими ранами от штыка в живот и в грудь, распоротый, почти нагой, среди улицы успел уже остыть, возле него, не обращая внимания на кровь, алой струей бьющую из порубленной руки своей, миловидный мальчуган лет пяти силится криком и слезами добиться старика, вероятно, деда своего. Здесь в двух шагах от сакли, совершенно обнаженная, навзничь растянулась красивая, лет 17 девушка. Роскошная черная коса ее купалась в луже крови... Несколько десятков тел с отрубленными ногами и руками валялись тут же в разных положениях, обезображенные лица их явно указывали на мученические истязания насильственной смерти, жестоко косившей всех без разбора... Густой черный дым и столбы огненных языков и мириады искр понеслись высоко к облакам, затмив собою красное, восходящее солнце».¹⁶

За исключением нескольких деталей, касающихся способов убийства, описание Полторацкого можно было бы поставить в один репортерский ряд с многочисленными журналистскими публикациями, видеосъемками и свидетельствами чудом оставшихся живыми очевидцев о Самашкинской резне. «Перебить их всех! Всех чеченов!» Эта вековая установка, остающаяся в российской политике независимо от смены эпохи фасонов власти, заставляет задумываться о вещах, лежащих глубже политики, глубже войны. «Этническая несовместимость...» - выражение рафинированного интеллектуала Могутина, но именно оно является крупицей истины, которая случайно нашлась в его насквозь клеветническом опусе.

Этническая несовместимость (или, пользуясь терминологией Л.Н.Гумилева, «отрицательная комплиментарность») не может иметь в международной жизни иного проявления, кроме взаимной неприязни, конфликтов и войн. Это тем более неизбежно, если два народа, страдающие «этнической несовместимостью», заключены в границы единого государства, не имея возможности отгородиться друг от друга пограничными, таможенными и визовыми системами. Здесь простая мудрость - скандальным и вечно ссорящимся соседям лучше и спокойнее жить в отдельных квартирах, нежели в коммуналке.

Русские не любят чеченцев - сегодня этот факт очевиден даже далекому австралийцу. Столь же мало симпатий питают и чеченцы к русским, которые огненным катком прошлись по их земле, сокрушая все на своем пути. Возможна и вполне реальна симпатия отдельного русского к отдельному чеченцу и наоборот; возможны сотрудничество на работе, личная дружба и даже смешанные браки, но русская нация и чеченская нация, как целостные этнические системы, не испытывают друг к другу ничего, кроме чувств неприязни и вражды. Если кто-то собирается спорить с этим утверждением, то пусть перелистает учебники по истории и иные информационные источники от начала XVIII и до конца XX веков и найдет на протяжении этих трехсот лет хотя бы один более или менее продолжительный период мирного сосуществования русского и чеченского народов. Повторяем, речь идет не об отдельных людях, а о нациях в целом.

В исторической перспективе личные симпатии и антипатии отдельных людей играют минимальную роль. Гораздо важнее для судеб народов национальные взаимоотношения, положительная или отрицательная этническая комплиментарность. Это чувство глубже политической конъюнктуры и, следовательно, оно формирует политику, а не политика - его. Вот почему мы не имеем право закрывать глаза на феномен этнической несовместимости, сколь бы деликатной не была эта тема. Неэтично перебрасывать свои проблемы будущим поколениям.

Проблема несовместимости русских и чеченцев резко усугубляется двумя факторами:
1. Русская нация в полтораста раз крупнее чеченской;
2. Русская нация всегда выступала по отношению к чеченской в роли агрессора, завоевателя.
Поэтому этническая несовместимость русских и чеченцев неизменно выливается в геноцид чеченцев - физический или ассимиляционный. Чеченцы никогда не соглашались и не согласятся принять свою национальную гибель (военную ли, мирную ли) добровольно. В этом узле и таится перманентная Вечная война чеченцев против России, как системы, которая стремится подавить их национальную самобытность, национальный суверенитет.

Каждый народ на земле имеет свою судьбу и свои этнические особенности. Поэтому для чеченского народа не могут служить примером для подражания другие народы, прошедшие свой исторический путь и обладающие своим менталитетом. Если, к примеру, карелы или буряты считают для себя за лучшее остаться в России - это дело карел и бурят. Чеченцы вовсе не обязаны подражать им, как и эти народы не обязаны подражать чеченцам. Унифицировать народы и выработать у них какую-то стандартную ментальность невозможно - иначе народов, как таковых, не было бы. Этническое самосознание всегда проходит по линии разделения на «своих» и «чужих» - этого не могла отрицать даже «интернациональная» советская этнографическая наука в лице крупнейшего ее представителя Ю.В.Бромлея.¹⁷

Народы разные и каждый из них обладает неотъемлемым правом на самостоятельную независимую жизнь на своей исторической территории. Это право настолько очевидно, настолько неоспоримо, что нашло отражение в целом ряде резолюций ООН, под которыми подписались все государства, входящие в эту организацию. Приведем несколько характерных выдержек из резолюций разных лет.

Итак, резолюция 1514 Генеральной Ассамблеи ООН (14 декабря 1960г.);

«Генеральная Ассамблея, помня, о решимости, провозглашенной народами мира в Уставе Организации Объединенных Наций, «вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенстве прав больших и малых наций...», признавая горячее стремление всех зависимых народов к свободе и решающую роль этих народов в достижении своей независимости;

зная об усилении конфликтов, вызываемых отказом в свободе или созданием препятствий на пути к свободе таких народов, что представляет собой серьезную угрозу всеобщему миру... исходя из убеждения, что все народы имеют неотъемлемое право на полную свободу, осуществление своего суверенитета и целостности их национальной территория... Заявляет, что все народы имеют право на самоопредление; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуще­ствляют своё экономическое, социальное и культурное развитие;

недостаточная политическая, экономическая и социальная подготовленность или недостаточная подготовленность в области образования никогда не должны использоваться как предлог для задержки достижения независимости;

любые военные действия или репрессивные меры какого бы то ни было характера, направленные против зависимых народов, должны быть прекращены, с тем, чтобы предоставить им возможность осуществить в условиях мира и свободы свое право на полную независимость, а целостность их национальных территорий должна уважаться;

в подопечных и несамоуправляющихся территориях, а также во всех других территориях, еще не достигших независимости, должны быть незамедлительно приняты меры для передачи всей власти народам этих территорий, в соответствии со свободно выраженной ими волей и желанием, без каких бы то ни было условий или оговорок и независимо от расы, религии или цвета кожи, с тем, чтобы предоставить им возможность пользоваться полной независимостью и свободой».¹⁸

Мы просим читателя обратить внимание на то, что в тексте резолюции речь идет не о республиках (союзных, автономных и т.д.), а о народах, какой бы произвольный статус не придавала им метрополия. В этой же резолюции есть пункт №6, на который так любят ссылаться российские юристы-державники, обосновывая право России не давать независимости Чечне. Вот содержание этого пункта:

«6) всякая попытка, направленная на то, что­бы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций.”¹⁹

Все вероятно помнят, с какой победной ухмылкой цитировал этот пункт резолюции Сергей Шахрай, прячась за ним от щекотливых вопросов по поводу развязанной против Чечни военной агрессии. Смотрите, дескать, что написано в резолюции ООН - разрушать территориальную целостность страны, то есть России, нельзя, это противоречит Уставу ООН. Недаром слово «Шахрай» переводится с украинского на русский как «мошенник» или «жулик».²⁰ Ведь Сергей Михайлович не мог не знать, что предвидя попытки жульничества в толковании этого пункта, Генеральная Ассамблея ООН опубликовала 27 ноября 1961 года новую резолюцию (1654), в которой написано следующее:

«Генеральная Ассамблея,

ссылаясь на Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам, содержащуюся в ее резолюции 1514 (XV) от 14 декабря 1960 года...

глубоко встревоженная тем, что, вопреки постановлениям пункта 6 декларации, в некоторых странах, находящихся в процессе деколонизации, все еще предпринимаются действия, направленные на то, чтобы частично или полностью нарушить национальное единство и территориальную целостность...

призывает соответствующие государства принять без дальнейшего промедления меры с целью точного применения и осуществления декларации».²¹

Из резолюции 1654 с совершенной очевидностью вытекает, что с Уставом ООН несовместима попытка расчленить «страны, находящиеся в процессе деколонизации», а не метрополии. То есть, Уставу ООН противоречит не отделение Чечни от России, а попытки некоторых российских стратегов отколоть от Чечни притеречные районы и включить их в состав Ставропольского края. Устав ООН защищает право угнетенных малых народов при выходе из метрополии сохранить свою территориальную целостность, и нужно действительно быть жуликом и мошенником, чтобы толковать этот пункт как запрет на освобождение народа от колониальной зависимости.

Теперь - о том, как соотносится практика преследования «лиц кавказской национальности», широко проводимая во всех городах России, с резолюцией 1904 ООН и Декларацией о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятых 20 ноября 1963 года. Статьи 1 и 2 Декларации гласят:

«Никакие государства, учреждения, группы или отдельные лица не должны в области прав человека и основных свобод проводить в отношении отдельных лиц, групп или учреждений какой бы то ни было дискриминации по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения.

Никакое государство не должно с помощью полицейских мер или иными способами поощрять, защищать или поддерживать какую бы то ни было дискриминацию по признаку расы, цве­та кожи или этнического происхождения, проводимую какими-либо группами, учреждениями или отдельными лицами».²²

Эти две статьи не мешало бы повесить в кабинете мэра Москвы Юрия Лужкова, о котором Жириновский заявил с нотками самодовольства: «А очистка Москвы и других русских городов от криминальных южан? Чью идею в слабой форме стал осуществлять Лужков? Глеба Якунина, Льва Пономарева?» Дудки, мол, моя идея! В этой связи обозреватель «Московских новостей» Наталия Геворкян заметила:

«В Америке основной рост преступности дает чернокожее население. Вы можете себе представить, чтобы под этим предлогом полиция заметала на улицах всех без разбора негров? Представляю, какой шум подняли бы белые. Наши «белые» молчат - кто одобрительно, кто испуганно».²³

Кстати, все помнят чеченские погромы во всех московских гостиницах, санкционированные в 1992 году высшими государственными и долж­ностными лицами России. Любопытные мысли появляются, когда сопоставляешь эту акцию со статьей 9 Декларации:

«Считаются преступлением против Общества и караются по закону всякое подстрекательство к насилию или акты насилия, как со стороны отдельных лиц, так и со стороны организаций, направленные против любой расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения».²⁴

Мы не настолько наивны, чтобы думать, что Устав ООН и ее резолюции что-то значат для российских властей. Просто, когда они с пафосом разглагольствуют о своих демократических порывах и приверженности общечеловеческим ценностям, такие вещи полезно бывает помнить.

Концлагеря для чеченцев (называемые пчему-то «фильтрационными»), блокпосты на всех дорогах и перекрестках, пьяная стрельба по прохожим и аресты по любому поводу и без всякого повода прекрасно характеризуют российскую приверженность международным идеалам, если сопоставить все эти реалии с резолюцией 2131 Генеральной Ассамблеи ООН от 21 декабря 1965 года, одна из статей которой провозглашает:

«Все государства должны уважать право народов и наций на самоопределение и независимость, и это право должно осуществляться свободно и без какого-либо внешнего давления и при полном соблюдении прав человека и основных свобод».²⁵

О том, кого называть преступниками и что является преступлением с точки зрения ООН, дает представление резолюция 2661 Генеральной Ассамблеи ООН от 12 октября 1970 года:

«Генеральная Ассамблея

постановив провести специальную юбилейную сессию в связи с десятой годовщиной Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам,

вновь подтверждая, что все народы имеют право на самоопределение и независимость, и что подчинение народов иностранному господству является серьезным препятствием для поддержания международного мира и безопасности, а также для развития мирных отношений между странами,

объявляет дальнейшее сохранение колониализма во всех его формах и проявлениях преступлением, которое представляет собой нарушение Устава Организации Объединенных Наций, Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам и принципов международного права,

вновь подтверждает неотъемлемое право колониальных народов на борьбу всеми имеющимися в их распоряжении средствами против колониальных держав, которые подавляют их стремление к свободе и независимости».²⁶

Итак, резолюция 2661 ООН преступлением называет не борьбу народов за национальную независимость, а препятствование этой независимости, то есть заявляет полярно противоположное тому, что говорят кремлевские власти относительно Чечни. И раз ООН подтверждает право наций вести борьбу за свою свободу «всеми имеющимися в их распоряжении средствами», в том числе и военными, то и повстанцев резолюция ООН называет не «бандформированиями», а борцами за свободу, приравнивая их статус к статусу законных государственных вооруженных сил:

«Обращение со всеми борцами за свободу, находящимися в заключении, должно отвечать соответствующим положениям Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года».²⁷

В резолюции 3103 Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1973 года статус борцов за свободу (уравненный со статусом комбатантов, то есть законных государственных вооруженных сил) получил более четкое правовое основание:

«Борьба народов, находящихся под колониальным и иностранным господством и игом расистских режимов, за осуществление своего права на самоопределение и независимость является законной и полностью соответствует принципам международного права...

Вооруженные конфликты, связанные с борьбой народов против колониального и иностранного господства и расистских режимов, следует рассматривать как международные вооруженные конфликты по смыслу Женевских конвенций 1949 года, и на лиц, ведущих вооруженную борьбу против колониального и иностранного господства и расистских режимов, должен быть распространен правовой режим, предусмотренный для комбатантов в Женевских конвенциях 1949 года и в других международных документах».²⁸

Если борьба народов за независимость и самоопределение «является законной и полностью соответствует принципам международного права», если «вооруженные конфликты, связанные с борьбой народов против колониального и иностранного господства» бандитизмом называет лишь Москва, а ООН определяет как «международные вооруженные конфликты», если в отношении «лиц, ведущих вооруженную борьбу против колониального и иностранного господства» распространяется «правовой режим, предусмотренный для комбатантов в Женевских конвенциях 1949 года», то какое юридическое право имеет Россия называть чеченских ополченцев «незаконными формированиями», их борьбу называть «уголовным преступлением», а их самих - «бандитами», «террористами» и еще бог весть кем? Напротив, мы видим, что если исходить из резолюции 2661 генеральной Ассамблеи ООН преступными сточки зрения международного права являются действия России в ее попытках сохранить свое колониальное господство над Чечней и чеченским народом.

Вот так и действуют те, кто намеренно или по неведению путают местами добро и зло: преступление называют «наведением законности и правопорядка», а законную борьбу народа за свою независимость называют бандитизмом, уголовщиной. Мы видим, что причина «нелюбви» России и русских к чеченцам не является следствием того, что чеченцы нарушают какие-то общепризнанные международные законы и права. По всем законам - Божественным, человеческим и юридическим - чеченцы имеют право на национальную независимость. Тогда, быть может, причины антагонизма между русской и чеченской нациями следует искать не в Чечне, а в самой России?

С предельной четкостью кредо российской политики по отношению к кавказцам вообще и к чеченцам в частности сформулировано в знаменитом предписании императора Николая l главнокомандующему Отдельным Кавказским Корпусом генерал фельдмаршалу И.Ф.Паскевичу-Эриванскому. В этом предписании, направленном из Санкт-Петербурга в сентябре 1829 года, после победоносного завершения русско-турецкой войны, указывается:

«Кончив таким образом одно славное дело, предстоит Вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее, - усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных». Иными словами, перед кавказцами ставилась нехитрая дилемма: покорность или смерть.

Со времен империи Романовых в России по­менялось несколько систем власти, но с чем в своей политике пришла к завершению XX столетия сегодняшняя «демократическая» Россия? Суть ее политики по отношению к новообразовавшимся государствам СНГ (не говоря уже о бывших «автономиях») без всяких этических формальностей обозначил председатель комитета первой Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Константин Затулин:

«При всем уважении к этим государствам, многие из них обречены стать нашими сателлитами или умереть - ровно до этой степени я признаю их территориальную целостность».²⁹ Перед народами бывшей советской империи опять ставится традиционная российская дилемма: национальное рабство или смерть. Россия сегодня является единственной страной в мире, которая провозглашает этот людоедский принцип своей политики открыто, нарушая шаг за шагом, с аккуратной методичностью, не пропуская ни одного пункта или статьи, все международные правовые договоренности и резолюции ООН. В частности, в Чечне не осталось ненарушенным ни одно из постановлений ООН, регламентирующих взаимоотношения метрополии с зависимыми народами, стремящимися обрести национальную самостоятельность.

Если в периоды имперского могущества Россия могла порабощать такие крупные народы, как, например, поляки, то сегодня, в период упадка, ярость русизма все же избирательна и осторожна - она обрушивается на малочисленные народы, не включенные в систему международной защиты. Дмитрий Фурман по этому поводу пишет:

«Надо перестать лебезить перед сильными и богатыми и обижать слабых (обратите внимание, как по-разному мы ведем себя с Прибалтикой, замахиваться на которую боимся, ибо она - Запад, и с Грузией, Азербайджаном, Таджикистаном, народы которых долго не забудут российские войска, которым мы со смесью наивности и цинизма стремились придать статус (миротворческих сил ООН)».³⁰

Эта избирательность выглядит еще более омерзительной в соединении с кровожадностью по отношению к слабым. Но кто сказал, что в русизме может быть хоть намек на благородство или великодушие? Ведь русизм - это психическая патология, смешанная с изрядной долей элементарной трусости.

Д.Фурман видит причину комплекса неполноценности, присущего русскому народу, в чувстве униженности, а истоки этой униженности в «слабости собственного русского национального самосознания, в неуважении русских к самим себе». И далее продолжает: «Если ты сам себя не уважаешь, не жди уважения и от других. И фактов, свидетельствующих о нашем неуважении к себе - хоть отбавляй. Это проявляется и в том, что число поездок за рубеж у нас - важнейший показатель социального статуса, и в том, что большинство российских ученых готово при первой же возможности уехать на Запад, не думая о будущем российской науки, как большинство бизнесменов готово продать за валюту все что угодно; в том, что израильское посольство измучено русскими, пытающимися выдать себя за евреев и во многом другом... Я говорю... о фразе «Россия - великая держава», которая в последнее время не сходит с уст наших политических деятелей. О чем говорит эта фраза? О том же, о чем говорили бы фразы: «я - великий человек» или «такой крупный ученый как я», «такой всеми уважаемый человек как я» - о глубокой, хотя и подавленной неуверенности... Вообще хвастовство - всегда прикрытие ощущения собственной неполноценности...» И следствие этого комплекса неполноценности: «раз уж не любят, то пусть хотя бы боятся».³¹

Комплекс неполноценности перерождается в манию величия, манию русизма, манию «Третьего Рима». Эту манию какое-то время может сдерживать тривиальная боязнь получить сильный и адекватный отпор, но она не исчезает, ибо не исчезает комплекс, ее породивший - неустроенная, грязная, пьяная жизнь. Татьяна Морозова так пишет об этом:

«Невероятная устойчивость идеи Третьего Рима, неискоренимость ее - недаром, неспроста, неслучайна. Пусть в Москве спичек нет, трамваи не ходят, пусть даже сгорит Москва дотла, а все-таки она Третий Рим, и на меньшее мы никак не согласны».³²

Здесь и таятся истоки затулинского девиза «стать нашими сателлитами или умереть», отражающего вечный имперский зуд России по отношению к другим, более слабым народам: «покорить или умертвить». Эта мания, это психическое расстройство целой нации, порожденное комплексом неполноценности, и есть причина ненависти России к чеченцам, которые никогда не покорялись, а на смертельный удар отвечали ударом - сколь бы несоизмеримо малы не были их силы.

Все остальное - вторично. Все остальное - нагромождение внешних проявлений, раздробленных частностей. Целые горы полуправды, домыслов и откровенной лжи навалены на простую и ясную истину: Россия, влекомая своей маниакальной неполноценностью, пытается утвердить себя в своих собственных глазах за счет покорения или уничтожения чеченцев. По­чему именно чеченцев? Только потому, что остальные народы не рискнули связаться в серьезной борьбе с кремлевским монстром и предпочли принять то, что чеченцы в силу своей исторической памяти не захотели и не смогли принять - покорность.

В этом утверждении нет ничего оскорбительного для тех народов, которые предпочли не ввязываться в большую драку с Москвой. Каждый народ, как и отдельный человек, живет по своей шкале ценностей и сам расставляет на ней приоритеты. Но и эти народы должны по­пытаться понять чеченцев, вся обозримая ис­тория которых заполнена войнами, кровью, унижениями, депортациями и подавлением национального духа, источником которых всегда и неизменно выступала Россия. Поэтому в чеченцах особенно сильна идея независимости. Игорь Бунич пишет об этом так:

«Эта идея витала в воздухе, делая его плотным и напряженным, ибо ее генерировала чеченская земля в течение, по меньшей мере, двух столетий. Это была идея национальной независимости. А если говорить точнее и понятнее - независимости от России. Присоединенные к России в результате войны, продолжавшейся (официально) более 50 лет, чеченцы делали все, чтобы каким-то образом от России отделиться.

В России, а позднее в СССР, подобные настроения пресекались чуть ли не на уровне «невысказанных мыслей» и, разумеется, исключительно путем грубого насилия и принуждения самыми варварскими методами, имеющими обобщенное название «геноцид».

По масштабам гонений, по методам геноцида (от массовых истреблении и депортаций до презрительной дискриминации и шельмования всего народа, как нации преступников, охваченных комплексом суицида) судьбу чеченцев можно сравнить разве что с судьбой евреев. Но если евреям в их тысячелетней борьбе за выживание удалось, все-таки поставить дело так, что весь мир болезненно и резко реагирует на любое проявление антисемитизма, откуда бы оно не исходило, то чеченцам этого пока не удалось.

Мир ничего не знал о них и, что хуже всего, совершенно ими не интересовался. Кафры, зулусы, австралийские аборигены и даже, извините, канадские тюлени, когда им грозило истребление или ущемлялись их гражданские (!) права, вызывали в западном мире больше эмоций, чем трагедия чеченского народа, продолжавшаяся 200 лет.

Прикованный к России крепкой цепью двухвекового геноцида чеченский народ вынужден вместе со своей непутевой метрополией переживать бесконечные политические катаклизмы, военные катастрофы и экономические крахи, которые обрушивались на Россию с роковой неизбежностью морского прибоя. Никто в Чечне никогда серьезно не размышлял, как они будут жить, обретя независимость, не имея ни сопредельных независимых государств, ни выхода к морю, ни даже судоходной реки. Лишь бы отделиться от России! ”³³

И.Бунич достаточно полно объяснил как побудительные причины, так и само стремление чеченцев любой ценой отделиться от России. Конечно, если бы политику России направляли и определяли честные, разумные и порядочные люди, то они сочли бы за благо отпустить на свободу народ, столь неистово жаждущий независимости и, возможно, даже извинились бы перед ним за чудовищные и кровавые дела своих предков. Что такое для России в материальном плане потеря клочка земли, равного среднему сибирскому району, когда она неохватно раскинулась на одной седьмой части обитаемой суши? Однако Россией никогда не управляли люди, которых можно было бы назвать разумными и порядочными. И меньше всего эти качества применимы к сегодняшним кремлевским властителям, которые, раздувшись от державной спеси, с безумным упрямством гонят на убой свою молодежь, уничтожая одновременно чеченский народ. Могут ли чеченцы испытывать желание жить в таком государстве и любить такую нацию? Только откровенный лицемер или слюнтяй с претензиями на интеллектуализм рискнет сегодня заявить, что между рус­ской и чеченской нациями когда-нибудь сможет проявиться что-то, хотя бы отдаленно напоми­нающее взаимную симпатию. Палачи и жертвы никогда не отличались взаимным дружелюбием.

«О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения».³⁴ Звучит сильно, но слова эти написаны не каким-нибудь чеченцем, охваченным чувством патологической ненависти к русским, а великим русским писателем, классиком мировой литературы Л.Н.Толстым в повести «Хаджи-Мурат». Чтобы понять эти слова правильно, их нужно читать в контексте всей повести, с ее красноречивым описанием уничтожения русскими солдатами чеченского селения.

«Нелепая жестокость этих существ...» - вот ключевое словосочетание, объясняющее, почему чеченцы не любят русских. Чеченцам трудно понять, как можно без всякой необходимости, просто так, разрушать и сжигать дома, над постройкой которых трудились люди, вырубать сады и вытаптывать поля, за которыми старательно ухаживали человеческие руки, загаживать мечети, в которых люди молятся Богу? Как можно настолько не уважать человеческую жизнь, чтобы обрывать ее мимоходом, бездумно, без душевного усилия; как можно так презирать человеческий труд, чтобы в единый миг превращать в руины и пепелища любовно построенное и взращенное? На каком дне нравственного падения нужно находиться, чтобы воспринимать все это безумие как норму поведения?

Такими предстали русские перед чеченцами в XIX веке, когда их полчища явились завоевывать, сжигать, уничтожать край вайнахов.

Через сто лет после событий, описанных Толстым, другой классик русской литературы А.Солженицын опять отметил ненависть чеченцев к русским:

«Тоже вот и чечены. Тяжелы они для окружающих жителей, говорю по Казахстану, грубы, дерзки, русских откровенно нелюбят».³⁵ А за что «чеченам» было любить русских? За расстрелы и ссылки 1937 года? За поголовную депортацию 1944 года, когда более половины всей нации погибла от холода казахских степей, от голода, болезней и пуль конвоиров? За сожженные вместе с жителями селения Хайбах и Зумсой? За похороненных живьем в яме с горящим углем больных урус-мартановской районной больницы? За утопленных в холодных водах горных озер? И какой народ, пережив этот апокалипсис, был бы по отношению к своим палачам «вежливым, деликатным, и испытывал бы к ним чувство дружеской привязанности»? А сегодня? Весь мир видел в кадрах кинохроник обугленные и разбитые в щебень чеченские города и села. Десятки тысяч мирных, абсолютно непричастных к военным действиям людей погибли под щедрым ливнем российских бомб, снарядов и мин. Только в Грозном уже выявлено более сотни мест массовых захоронений, ямы и траншеи, куда трупы сгребались бульдозерами. Вот лишь один из эпизодов этого безумного, пьяного народоубийства:

«Я подошла к школе. Там женщины вынимали из петли несколько повешенных мальчиков. На вид 1-3 класса. Дети от ужаса выбежали из здания. Их поймали и удушили на проволоке. Глаза вылезли из орбит, лица опухли и стали неузнаваемы. Рядом была куча сгоревших костей, останки еще, примерно, 30 школьников. По словам очевидцев, их также повесили, а потом сожгли из огнемета. На стене чем-то бурым было написано: «Музейный экспонат- будущее Чечни». И еще: «Русский медведь проснулся». Больше я никуда идти не могла. Вернулась домой. От дома остались только стены. Остальное сгорело. Мы с Асей собрали в клеенку и газетную бумагу пепел и кости дяди Насреддина и Раисы. Дядя прожил 47 лет, а Раисе в июле должно было исполниться 23.

Я хочу, чтобы все знали: да, нам невыносимо жалко наших погибших, но нам жаль и Россию. Что будет, когда убийцы, насильники и наркоманы, бесчинствующие сегодня на нашей земле, вернутся на родину? И еще я не понимаю, как вы можете жить, зная, что сейчас ваши военные живьем сжигают из огнеметов наших детей? На глазах у родителей давят ребенка БТРом и кричат матери: «Смотри, б… не отворачивайся!» Как вы после этого глядите в глаза своим матерям, своим женам, своим детям?»³⁶

Возможно, вскоре объявится новый классик русской литературы, который тоже с оттенком удивления зафиксирует нелюбовь чеченцев к России. Ему не мешало бы уже сегодня приехать в Грозный и прочитать надпись, открыто красующуюся на воротах здания горгаза у Беликовского моста, в котором живут российские солдаты: «Бюро похоронных услуг для чеченцев». Как же это назвать - конституционным порядком или порядком морга?

Более тысячи лет назад византийский писатель, дьякон Игнатий писал о русских:

«Было нашествие варваров, руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия; зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они - этот губительный на деле и по имени народ... достигли, наконец, и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы... Убийство девиц, мужей и жен, и не было никого помогающего, никого, готового противостоять».³⁷

А вот описание другого похода русских на Константинополь. Оно принадлежит перу патриарха Фотия:

«Я вижу, как народ, грубый и жестокий, окружает город, расхищает городские предместья, все истребляет, все губит нивы, жилища, пастбища, стада, женщин, детей, старцев, юношей -всех поражает мечом, никого не жалея, ничего не щадя...

Народ неименитый, народ несчитаемый ни за что, народ, поставляемый наравне с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас, незначительный, но получивший значение, униженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства, народ, где-то далеко от нас живущий, варварский, кочующий, гордящийся оружием, неожиданный, незамеченный, без военного искусства, так грозно и так быстро нахлынул на наши пределы, как морская волна, и истребил живущих на этой земле, как полевой зверь траву или тростник или жатву, - о какое бедствие, ниспосланное нам от Бога! - не щадя ни человека, ни скота, не снисходя к немощи женщин, не жалея нежности детей, не уважая седину старцев, не смягчаясь ничем, от чего обыкновенно смягчаются люди, даже дошедшие до свойства зверей, но всякий возраст и пол поражая мечом. Можно было видеть, как младенцы, отторгаемые от сосцов, лишаемы были молока и самой жизни и готовым гробом для них были- увы! - те скалы, о которых они были разбиваемы, а матери жалостно рыдали и были закалываемы вместе с разрываемыми и трепещущими перед смертью младенцами, жалко было слышать, еще жалостливее было смотреть и гораздо лучше молчать, нежели говорить об этом варварстве, заслуженном более совершающим его, нежели потерпевшим. Эта свирепость простиралась не только на человеческий род, но жестоко умерщвляла и всех бессловесных животных: волов и лошадей, птиц и прочих животных, какие только попадались; лежал вол и около него человек, дитя и лошадь получали общую могилу, женщины и птицы обагряли кровью друг друга. Все было наполнено мертвыми телами».³⁸

Это описание нам что-то напоминает, не правда ли? Оно возвращает нас в далекую древность, в эпоху ассирийцев и иудеев, которые, как мы помним из Библии, «предали заклятию все, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, все истребили мечем» (Нав. 6, 20). Откуда в «русах» взялась эта непостижимая жестокость, которая не покидала Россию уже никогда, на протяжении всей ее истории? Мы долго искали ответ и нашли его в следующем мнении:

«Жестокая пирамидально-сословная конструкция власти, существующая традиционно в России - не ее изобретение, она заимствована у Хазарского Каганата, где власть и народ составились совершенно изолированными и независимыми субъектами. У России была возможность выкарабкаться из этой бесперспективной колеи, но захват Московией Новгорода Великого бесповоротно определил выбор в сторону абсолютизма. А Петр-реформатор окончательно затолкал Россию по самую шею в трясину этой колеи... Народ для власти традиционно оставался и остается быдлом, пушечным мясом, что демонстрируется властями вольно или невольно ежедневно».³⁹ Недаром Киевские Великие князья носили еврейский титул «каган», который у Иосифа Флавия, иудейского писателя 1 века новой эры, имеет совершенно определенный смысл: «Каганы (когены) - иудейские жрецы, священники культа Яхве, считавшиеся потомками библейского первосвященника Аарона. Когены обслуживали храм Яхве в Иерусалиме. Ниже их по рангу стояли жрецы-левиты».⁴⁰

Мы помним, что хазарские цари носили тот же титул. Можно было бы написать целую главу, посвященную влиянию евреев на славян, чьи походы направлялись во исполнение замыслов иудейского жречества, но мы отсылаем любознательного читателя к книге Л. Н.Гумилева «Древняя Русь и Великая степь», в которой он найдет подробное описание этого влияния. Походы и завоевания российских властителей никогда, ни в одну эпоху не имели целью обогатить русский народ, дать ему процветание и благополучие. Напротив, мы утверждаем, что русский народ сознательно держится в извечной нищете и угнетении, чтобы внедрить в его национальное самосознание чувство неполноценности, зависти и ненависти к другим, более удачливым и благополучно живущим народам. Тогда появляется какой-нибудь «русский князь», «русский царь», «русский генсек» или «русский президент' и бросает копье войны в нужное ему и его клике направление, устремляя в эту сторона всю силу ненависти задавленного, нищего, терзаемого гнетом народа. И происходят вещи страшные - губится русская молодежь, превращаемая в пушечное мясо, губятся народы, которые были определены в качестве врагов - не русского народа, а правящей им «элиты».

Извечная схема с извечным исходом. Мы видели ее в Хазарии, ныне она действует в России.

Говоря о жестокости русских, иррациональной и непостижимой здравому рассудку, чеченцы выражают мнение, что в русское тело вселился иудейский дух, как бес или джинн вселяется в человека, делая его опасным безумцем! Священный Коран дает подтверждение этому. Аллах говорит о евреях так: