Глава 84

Реми Легалудек остановил лимузин неподалеку от церкви Темпла в узеньком, заваленном мусором и заставленном помойными баками проходе между домами. Выключил мотор и осмотрелся. Вокруг ни души. Тогда он выбрался из машины, подошел к задней дверце, открыл ее и скользнул внутрь, к лежавшему на полу монаху.

Тот, почувствовав присутствие Реми, вышел из транса и приоткрыл красные глаза. В них светилось скорее любопытство, нежели страх. Весь вечер Реми поражался спокойствию и выдержке связанного по рукам и ногам человека в сутане. Немного побрыкавшись в джипе, монах, по всей видимости, смирился со своим уделом, отдав судьбу в руки неких высших сил или провидения.

Реми ослабил узел галстука, затем расстегнул высокий, туго накрахмаленный воротничок рубашки и впервые за долгие годы почувствовал, что может дышать свободно и полной грудью. Он открыл бар и налил себе в стаканчик водки «Смирнофф». Выпил залпом и налил еще.

Скоро я стану свободным и богатым.

Пошарив в баре, Реми нашел открывалку для винных бутылок, щелкнул кнопкой на рукоятке. Из нее выскочило острое лезвие. Нож предназначался для срезания фольги с горлышек бутылок, но сейчас он должен был послужить другим, необычным целям. Реми обернулся и, сжимая в руке сверкающее лезвие, уставился на Сайласа.

Теперь красные глаза светились страхом.

Реми улыбнулся и подобрался к монаху поближе. Тот скорчился и забился в своих путах, как птица в силке.

- Да тихо ты! - прошептал Реми, подняв лезвие.

Сайлас не верил, что Бог мог оставить его. Даже физические муки, боль в затекших руках и ногах он умудрился превратить в духовное испытание. Христос терпел и нам велел. Всю ночь я молился об освобождении. И вот теперь, увидев нож, он крепко зажмурился.

Страшная боль так и пронзила спину в верхней ее части. Сайлас вскрикнул, не желая верить в то, что ему предстоит умереть здесь, на полу в лимузине, так и не оказав достойного сопротивления. Ведь я исполняя работу, угодную Господу Богу. Учитель говорил, что защитит меня!..

Сайлас почувствовал, как по спине и плечам разливается приятная теплота, и подумал, что это его собственная кровь, потоком льющаяся из раны. Теперь острая боль пронзила бедра, и он непроизвольно дернулся, это сработал защитный механизм плоти против боли.

Вот и мышцам ног стало горячо, и Сайлас еще крепче зажмурился, решив, что в последний миг жизни лучше уж не видеть своего убийцу. Он представил себе епископа Арингаросу, еще совсем молодого. Представил стоящим возле маленькой церквушки в Испании, которую они построили вместе своими руками. Начало моей жизни.

Все тело жгло точно огнем.

- Вот, выпейте, - прошептал мужчина во фраке с сильным французским акцентом. - Поможет восстановить кровообращение.

Сайлас изумленно приоткрыл глаза. Над ним склонялся человек, в руке стаканчик с какой-то жидкостью. На полу, рядом с ножом, на котором не было и капли крови, валялся огромный моток скотча.

- Выпейте, - повторил мужчина. - Вам, должно быть, больно, мышцы совсем занемели. А теперь в них поступает кровь.

Сайлас проглотил содержимое стаканчика. Жидкость обожгла глотку. На вкус водка показалась просто ужасной, но он сразу почувствовал себя лучше. И его охватило чувство благодарности к этому незнакомому человеку. Последние сутки судьба была не слишком благосклонна к Сайласу, но теперь Бог одним взмахом своей волшебной палочки преобразил все вокруг.

Бог меня не забыл.

Сайлас знал, как назвал бы это епископ Арингароса.

Божественное провидение.

- Я и раньше хотел освободить вас, - сказал слуга, - но это было просто невозможно. Сначала в Шато Виллет прибыла полиция, потом все эти события в Биггин-Хилл. Только сейчас выпал удобный момент. Надеюсь, вы понимаете, Сайлас?

Монах вздрогнул от неожиданности.

- Откуда вам известно мое имя? Слуга ответил улыбкой. Сайлас осторожно сел, растирая затекшие мышцы, мысли его путались. Он верил и не верил в свое счастье.

- Вы... и есть Учитель?

Реми покачал головой и усмехнулся:

- Хотелось бы иметь столько власти, но увы. Нет, я не Учитель. Как и вы, я всего лишь его слуга. Учитель очень хорошо отзывается о вас. Кстати, я Реми.

Сайлас удивился еще больше:

- Что-то я не пойму... Если вы работаете на Учителя, как мог Лэнгдон принести краеугольный камень к вам в дом?

- Это не мой дом. Он принес его в дом самого знаменитого в мире историка, специалиста по Граалю. Сэру Лью Тибингу.

- Но ведь и вы живете там. Странно, что...

Реми снова улыбнулся, похоже, его мало волновало это совпадение.

- Что ж, поступок этот был вполне предсказуем. Роберт Лэнгдон завладел краеугольным камнем, и ему была нужна помощь. Куда ему было бежать, где найти убежище и совет, как не в доме Лью Тибинга? Кстати, именно поэтому, узнав, что я живу там, Учитель и обратился ко мне. - Он на секунду умолк. - Откуда еще, по-вашему, сам Учитель так много знает о Граале?

Только теперь до Сайласа, что называется, дошло, и он был потрясен до глубины души. Учитель завербовал слугу, работающего в доме сэра Лью Тибинга. А стало быть, имеющего доступ ко всем его исследованиям. Гениально!..

- Больше пока сказать ничего не могу. - С этими словами Реми протянул Сайласу заряженный «хеклер-и-кох». Затем скользнул к водительскому месту и достал из бардачка маленький, величиной с ладонь, револьвер. - Прежде мы с вами должны сделать одно очень важное дело.

Капитан Фаш сошел с трапа приземлившегося в Биггин-Хилл транспортного самолета и недоверчиво выслушивал довольно сбивчивый рассказ инспектора полиции Кента о том, что произошло в ангаре Тибинга.

- Я сам лично обыскивал его самолет, - твердил инспектор. - И на борту никого не было. - Голос его повысился до визга. - Мало того, если сэр Тибинг посмеет выдвинуть против меня какие-то обвинения, я...

- Пилота допросили? - Ну, разумеется, нет! Он француз, а наше законодательство...

- Отведите меня к самолету.

Фаш оказался в ангаре, и ему потребовалось всего секунд шестьдесят, чтобы обнаружить пятнышко крови на полу, рядом с тем местом, где стоял лимузин Тибинга. Затем Фаш подошел к самолету и громко стукнул кулаком по фюзеляжу.

- Капитан судебной полиции Франции! Откройте дверь!

Испуганный пилот отпер дверь и начал спускаться по трапу. Фаш поднялся ему навстречу. Три минуты спустя у него с помощником имелось полное признание пилота, в том числе и описание связанного по рукам и ногам монаха-альбиноса. Кроме того, он узнал, что Лэнгдон с Софи оставили какой-то предмет в сейфе Тибинга на борту. Вроде бы деревянную шкатулку. И хотя пилот твердил, будто понятия не имеет, что находится в этой шкатулке, он сказал, что на протяжении всего полета Лэнгдон возился с ней.

- Откройте сейф, - скомандовал Фаш. Пилот испуганно отпрянул:

- Но я не знаю цифрового кода!

- Скверно. А я-то как раз собирался оставить вам лицензию... Пилот буквально ломал руки от отчаяния.

- Я знаком кое с кем из местных сотрудников. Из технического персонала. Может, сейф удастся просверлить?

- Даю вам полчаса.

Фаш прошел в хвостовой отсек и налил себе выпить. Для крепкого спиртного, пожалуй, рановато, но он не спал всю ночь. Опустился в мягкое, обитое бархатом кресло и закрыл глаза, пытаясь осмыслить происходящее. Промах полиции Кента может очень дорого мне стоить. Теперь надо бросить все силы на поиски черного лимузина марки «Ягуар».

Тут зазвонил мобильный, и Фаш раздраженно подумал: «Ни секунды покоя!»

- Алло?

- Я на пути в Лондон. - Это был епископ Арингароса. - Прибываю примерно через час.

Фаш резко выпрямился в кресле.

- Я думал, вы летите в Париж.

- Я очень обеспокоен новыми обстоятельствами. Пришлось изменить планы. - Не следовало бы. - Сайлас у вас?

- Нет. Его взяли в заложники, а потом увезли прямо из-под носа кентской полиции.

В голосе Арингаросы отчетливо слышался гнев.

- Но вы же уверяли меня, что перехватите их! Фаш понизил голос:

- Вот что, епископ. С учетом вашей ситуации я бы не советовал испытывать сегодня мое терпение. Постараюсь найти Сайласа и всех остальных как можно скорее. Когда вы приземляетесь?

- Минутку. - Арингароса прикрыл микрофон ладонью, затем заговорил снова: - Пилот запрашивает разрешение на посадку в Хитроу. Я у него единственный пассажир, но мы вышли за рамки полетного плана и расписания.

- Передайте, чтобы летел в Биггин-Хилл в Кенте. Даю ему на это право. О разрешении на посадку можете не беспокоиться. Если, когда вы приземлитесь, меня на месте не будет, оставлю вам машину.

- Спасибо.

- Как я уже упоминал чуть раньше, епископ, вам следует усвоить вот что: вы не единственный, кому грозит опасность потерять все!