Глава 4. Северус вернулся только к ночи

Северус вернулся только к ночи. В гостиной Гермионы не оказалось, оно и понятно. Он прошёл на кухню, тяжело опёрся ладонями о стол и позвал:
- Мисс Грейнджер! Идите сюда.
Она бесшумно скользнула на кухню и напряжённо застыла, сложив руки на груди, инстинктивно пытаясь защититься, поставить барьер между собой мужчиной, глядящим на неё в упор.
Северус отвернулся. Во взгляде Гермионы читался вызов – это плохо. Такая худенькая, бледное заплаканное личико обрамляют пышные кудри. Трудно поверить, что это нежное создание обладает твёрдой волей и огромной внутренней силой. Её черты отражали упрямость, решительность и интеллект. Поза была надменной и гордой.
- Вы должны выпустить меня отсюда, - бесстрастно сообщила Гермиона.
- Вы ели? Хотя глупо. Вижу, что нет. Ещё немного, мисс Грейнджер, и вас будет носить ветром, - Снейп повернулся, чтобы наполнить чайник водой.
- Мне это не грозит – я не бываю на улице.
- Я не вправе вас удерживать – вы можете делать что хотите.
- Я могу уйти прямо сейчас? Вы меня так прямо и отпустите?
Северус повернулся и уставился на неё тяжёлым взглядом.
- Я не знаю, - честно признался он. – Для начала вы поедите.
- Я не хочу, - безразлично сказала Гермиона.
- Через не хочу.
Уголки её губ дрогнули в подобии улыбки.
- Интересно, как бы вы заставили меня поесть.
- Будьте уверены, я найду способ.
- А вы?
- Я не буду.
- Вы ели в Хогвартсе?
- Да.
- Вы лжёте.
Он не ответил, и Гермиона начала отступать к выходу. Снейп продолжал стоять к ней спиной, глядя в окно, и она почему-то не могла отвести взгляд от его напряжённо выпрямленной спины.
- Так и пойдёте? Без штанов и босиком? – осведомился он и повернулся.
- Я… У меня нет выбора, - выдохнула Гермиона. Её вдруг охватило странное волнение, дыхание стало частым и поверхностным, сердце забилось быстрее, стало жарко. – Я раздобуду себе что-нибудь.
- Знаете, - сказал Северус, медленно приближаясь к ней, - я передумал.
- Относительно чего? – напряжённо спросила Гермиона и испуганно замерла, почувствовав за спиной стену.
- Относительно вас. – Снейп подошёл вплотную и дотронулся до её волос, но Гермиона отдёрнула голову.
- Вы хотите держать меня здесь? Чтобы я исполняла ваши низменные прихоти? – ледяной тон резал по живому.
- Нет.
- Тогда уйдите с дороги! – она попыталась проскочить мимо мужчины, но он упёрся ладонью в стену, преграждая ей путь и почти касаясь её тела своим. – Отпустите меня, я должна уйти! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно, только от…
- Всё, что угодно? – протянул Снейп. – Тогда встаньте на колени, Грейнджер.
Её глаза расширились и, казалось, стали занимать пол-лица.
- Вы хотите, чтобы я умоляла вас на коленях?
- Не совсем…
Снейп усмехнулся, видя, как в её глазах отражается понимание, отвращение, страх, ненависть… А Гермиона почуствовала, как к горлу подступила тошнота, голова закружилась… Она упала бы таки на пол, если бы Снейп не подхватил её и не прижал к себе.
- Неужели вы подумали, что я буду принуждать вас? – он поцеловал её в шею, но девушка никак не отреагировала. – Мисс Грейнджер, что произошло? Вчера вы…
- Не хочу об этом говорить! – дёрнулась она.
- Придётся. Я мог доставить вам удовольствие…
- Нет! – яростно воскликнула Гермиона.
- Нет? – его бровь удивлённо приподнялась.
- Всё было прекрасно до того, как…
- Мисс Грейнджер, вы стали женщиной и та боль – плата за это и за удовольствие, которое должно было последовать после этого, но которого вы себя лишили…
- Ничего бы не было!
- Проверим?
Не двигаясь, Гермиона смотрела в манящие глубины мужских глаз.
- Позволь мне… - Снейп наклонился и вдохнул её возбуждающий нежный женский аромат. Её сбившееся дыхиние сказало ему больше, чем тысяча слов.
- Ни за что…
Он усмехнулся и поцеловал её в щёку.
- Тебе будет хорошо. Обещаю.
Её уже охватила страсть – он чувствовал это, но девчонка всё ещё сопротивлялась ей.
Гермиона завелась на удивление быстро. Спустя минуту она уже чувственно постанывала в его объятиях, прося всё новых поцелуев и ласк. Северус упивался ею, её нежностью, её страстью, её молодостью. Она была податливой, горячей и сладкой, вкус её кожи сводил с ума. Задыхаясь от страсти и желания, Гермиона принялась раздевать его.
- Профессор, - произнесла она, прижимаясь к его обнажённому телу и обвивая ногой его бедро, - я и не знала, что у людей и фениксов столько общего.
- Например? – спросил он, продолжая ласкать языком её ухо.
- Можно сгорать в испепеляющем пламени и возрождаться.
Гермиона коснулась губами кожи Северуса, и он крепко сжал в кулаке её локон. Теперь он не пытался держать под контролем неукротимое желание. Да, он мечтал о своей ученице, хотел её, но не мог и предположить, что его тело вызовет столь откровенный интерес и доставит ей удовольствие. Гермиона целовала его плечи и грудь, покусывала кожу, опустила руку и взвесила в ладони мягкую раздвоённость, а другой рукой дотронулась до твёрдой гладкой головки. Мужчина дёрнулся, и Гермиона подняла на него взгляд.
- Вам… больно?
- Это было бы справедливо, но это не так. Здесь я наиболее чувствителен и здесь я мог бы почувствовать миг твоего экстаза наиболее остро.
- Как энергично пульсирует у вас здесь кровь. Я ощущаю это. Гораздо энергичнее, чем на шее.
Её дрожащая рука обхватила его напряжённый член и несколько раз провела от основания вверх, подводя мужчину к порогу экстаза. Северус прижал её к своему телу, захватил губами её верхнюю губу, провёл по ней языком и проник в рот. Гермиона застонала, потёрлась о него грудью, и Северус не выдержал: приподнял её, сделал несколько шагов и посадил на край стола. Снейп яростно, жадно целовал её шею, спускаясь к груди и животу, опустился перед девушкой на колени, и она почувствовала его дыхание между бёдер. Гермиона попыталась сдвинуть ноги, но его плечи не позволяли этого. Это был такой стыд, чудовищный разврат – сидеть перед мужчиной – своим профессором! – раздвинув ноги, а он… Гермиона задохнулась от ощущений.
Ещё пару дней назад Северус не мог бы и подумать, что будет стоять на коленях перед своей студенткой – раздражающей заучкой Грейнджер! – и вылизывать её. Эта девчонка пьянила его, сводила с ума… Мысль о том, что он мог овладеть ею прямо в классе зельеварения, заставила его глухо застонать.
Северус перестал ласкать её языком изнутри, обхватил губами клитор и приялся его посасывать. Пальчики Гермионы запутались в волосах профессора, он чувствовал, как напрягается её тело перед разрядкой… Гермиона закричала – на этот раз от удовольствия, как он и хотел. Она кончила, прижимаясь к его твёрдому подбородку, запрокидывая голову, выгибаясь и раскрываясь навстречу его горячему жадному рту.
Северус поднялся на ноги, наклонился и прижался ртом к губам Гермионы. Она с готовностью ответила на поцелуй, чувствуя свой вкус, слизывая с его губ свою влагу.
- Ещё ни одну женщину я не познавал подобным путём.
- Но разве вы…
- У меня были женщины, - криво усмехнулся Снейп. – Надеюсь, тебя это не удивляет. Но ни одна не зажгла во мне ничего. Это были холодные, расчётливые совокупления. Ни одна из них не доставила мне и половины наслаждения, которое доставляешь ты. Я не принадлежал им, а они не принадлежали мне.
- Как и сейчас. Мы не принадлежим друг другу.
- Всё будет иначе.
- Вот именно, - ответила Гермиона и её глаза неожиданно наполнились слезами. – Как раньше уже никогда не будет. Теперь всё будет по-другому. Для многих завтра может не наступить. Мы можем не выжить в этой войне.
- Да. Можем. – Серьёзно ответил Снейп.
- Обнимите меня, профессор, - вдруг попросила Гермиона. – Крепче… Сильнее…
- Грейнджер... – начал он.
Она прижала пальцы к его губам и покачала головой.
- Лучше поцелуйте меня…
Щемящая тоска и боль в груди, тихий шёпот: «Всё будет хорошо, девочка…» Медленное проникновение в её тело… Стон удовольствия, сорвавшийся с губ… И взгляд… Глаза в глаза…
Мужчина и девушка замерли на, казалось, длившееся вечность мгновение, потом его бёдра задвигались. Сначала медленно и плавно, потом всё быстрее. Глубокие, резкие толчки, его хриплое дахание, её стоны…
- Ты не должна бояться мужчины в своём теле. Слышишь меня?
Она не ответила. Северус был настолько глубоко в ней, что она ощущала его пульс так же ясно, как собственное сердцебиение.
- Я не пущу… другого мужчину… в своё тело…
Для него это было уже слишком. Он этого не заслужил!
Он чувствовал, что её оргазм близко и, коснувшись губами её лица, прошептал:
- Не сопротивляйся. Дай мне почувствовать твой экстаз.
Её тело билось в сладких судорогах, она стонала, хватая ртом воздух, её ногти вонзились в мужские плечи, но эта незначительная боль лишь оттеняла наслаждение. Гермиона обхватила руками его вздрагивающее тело, чувствуя, как он наполняет её своим семенем, и стала целовать его лицо, щёки, уголки губ. Не разжимая объятий, Северус зарылся лицом в её волосы, пытаясь выровнять дыхание и унять бешеное сердцебиение.
Он отнёс её в спальню, положил на кровать и, закутав в одеяло, прижал к себе. Он её не отпустит. Ни за что.

***
Северус проснулся и, ещё не открывая глаз, понял, что сжимает в объятиях не девушку, а одеяло. Тревога крошечной булавкой кольнула в груди, но он отмахнулся. Никуда Гермиона из дома не денется. Но почему-то неприятное чувство, появившееся в душе, не хотело уходить.
Покидая спальню, Северус уже знал, что увидит пустой дом. Гермионы не было ни в другой спальне, ни в ванной, ни в гостиной, ни на кухне. Он тупо обходил дом в её поисках, хотя сразу было понятно, что девчонки тут нет. На этот раз душу захлестнула не тревога, а самая настоящая паника.
Сбежала!
На кухонном столе лежала его волшебная палочка и короткая записка: «Не надо меня ненавидеть».

~ * ~ * ~ * ~

Время ползло мучительно медленно. Каждый день казался длинным, как жизнь. Месяц прошёл как в бреду. Северус Снейп страдал оттого, что его бросила какая-то девчонка-школьница. Убивался по ней и ненавидел себя за это. Чувство утраты было невосполнимым. Он яростно ненавидел её за то, что обманула, обвела его вокруг пальца как какого-то простачка, бросила… А он влюбился как последний идиот, влюбился безнадёжно, словно мальчишка-подросток! Как такое могло случиться?! Как он, зрелый мужчина, допустил такое? Не иначе как кризис среднего возраста наступил, раз его потянуло на молоденьких девочек. Теперь внутри снова была привычная ледяная пустота. Мысли были не о войне, не о шпионаже, не об уроках, а о ней. Воистину женщины – дьявольские создания! Хитрые, коварные, безжалостные…
В памяти постоянно всплывали её последние слова: «А вы обнимали женщину, чувствуя, что ваша душа на пути слияния с её душой?» И слышал собственный ответ: «Если бы это случилось, я бы женился».
К ней тянуло, он нуждался в ней, не мог без неё. С чего вдруг? С каких пор она стала необходима ему как воздух?
Его переполняла злоба и ненависть. Неизвестность сводила с ума. Где она сейчас? Что с ней? Что у неё на уме? Сумасшедшая любимая девочка… Она была всем, чего он хотел и хотел бесконечно долго.
«Мы не принадлежим друг другу».
Северус понимал, что ему в любом случае ничего не светит. То, что она получила с ним удовольствие – не гарантия любви. То, что она говорила в пылу страсти – на деле может оказаться пустым звуком. Тем более, по её собственным словам, она любит этого балбеса Уизли.
Война – не самое подходящее время для любовно-романтических сентенций, но разве это можно как-то контролировать? Не имеет значения, как закончится война, не имеет смысла пытаться выжить… Ради чего это и ради кого?
«Не надо меня ненавидеть».
А любить? ~ * ~ * ~ * ~

- Где он? – услышал Северус взволнованный женский голос. Её голос.
Он попытался повернуть голову, но от боли, пронзившей шею, помутилось сознание. Он услышал торопливый шаги, которые замедлялись по мере приближения к его кровати. Снейп поднял взгляд, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, разгоняя по венам остатки крови.
Пришла. Одежда перепачкана, волосы сколоты на затылке в небрежный пучок, на щеке ссадина, огромные глаза были одновременно томными и печальными, как у загнанной лани.
Она приблизилась, пододвинула стул и села, чтобы не смотреть на мужчину сверху вниз.
- Здравствуйте, профессор. Не буду спрашивать, как вы себя чувствуете – вижу.
Её голос, поза, выражение лица – всё отражало безграничную усталость. Гермиона вглядывалась в бледное как мрамор лицо Снейпа и не знала, что сказать. На его шее была тугая повязка, нос на осунувшемся лице казался ещё больше. Рваные раны на шее, конечно, зажили, но вертеть головой и говорить ему было нельзя, да он и не мог. Даже глотать было неимоверно больно. Общался Снейп с помощью записок. Потеря крови была значительной, но он наотрез отказался от переливания, предпочитая самовосстановление. О том, чтобы вставать, пока не могло быть и речи – он был слишком слаб. Собственное бессилие и беспомощность бесили его, он чувствовал себя никчёмным и бесполезным. Он с трудом принимал чужую помощь и заботу – выбора у него не было. А чтобы таким видела его она – и вовсе не хотелось. Северус Снейп и слабость (моральная или физическая) – понятия несовместимые. Но сейчас он лежал на кровати в больничном крыле Хогвартса и едва мог поднять руку, чтобы написать записку.
- Больничное крыло не может вместить всех раненых – их отправили в Мунго.
Снейп взглядом показал на лежащие на тумбочке пергамент и перо. Гермиона вложила перо в его холодную руку, пододвинула пергамент.
«Где ты была?», - написал он.
Гермиона вздохнула и потёрла лицо ладонями, скривившись от боли, когда задела рану на щеке.
- Простите, что всё так получилось. У меня не было выбора.
«Почему ты ушла ТАК?»
- Я не могла по-другому, я обещала. И ничего не могла сказать вам. Правда, не могла.
«В чём дело?»
- Крестражи, профессор. Мы должны были…
«Я знал о них», - торопливо написал он.
- Не имеет значения. Я дала Нерушимую клятву, ещё на шестом курсе. Я не могла вам сказать, теперь же, когда крестражи Волдеморта и он сам уничтожены, а Дамблдор… умер – клятва не действует. Не нужно его ни в чём обвинять – он старался для всеобщего блага, а я вызвалась сама, меня никто не заставлял.
«Ты всего лишь девчонка!»
- Именно, профессор, - кивнула она. – Ну, я пойду, вам нужен покой.
Гермиона встала, но Снейп взял её за руку, удерживая, и она снова опустилась на стул.
«Поттер жив?»
- Да, всё в порядке. Отдыхайте, профессор. И думайте о хорошем, это поможет вам быстрее поправиться.
«Продезинфецируй ссадину».
- Непременно, сэр.
Она ушла, но теперь приходила каждый вечер. Садилась рядом с ним, что-то тихо говорила или молчала, не чувствуя при этом неловкости или потребности в вербальном общении.
Через несколько дней она пришла как обычно, невыразительно рассказала о том, что происходит в Хогвартсе, как проходит реставрация замка, о новостях в послевоенном магическом мире. Её голос был бесцветным, глаза потухшими и печальными. Конечно, Гермиона всегда была серьёзной, но ведь ей только восемнадцать! Где девичий задор, где звонкий смех, где радость победы, в конце-то концов?! Её близкие друзья живы, всё, в общем-то, хорошо, её глаза должны сиять и лучиться, откуда эта вселенская грусть?
«Я хочу, чтобы ты улыбалась».
- Я буду, профессор, - без тени улыбки ответила она. – Правда, буду.
«Распусти волосы».
- Зачем? – грусть в глазах сменяется удивлением.
«Не заставляй меня просить дважды».
Гермиона медленно подняла руки и сняла заколку. Густые волосы каскадом упали на спину. Снейп поманил её, и она наконец-то поняла, чего он хочет. Она опустилась перед кроватью на колени, а он запустил пальцы в её мягкие кудри. Он перебирал её локоны, поглаживал, сжимал. Гермиона прикрыла глаза и сейчас больше всего походила на брошенного бездомного котёнка, жаждущего тепла и ласки. Чёрт, куда смотрит этот её Уизли?! Неужели он не может дать ей опору и защиту?
Гермиона взяла Снейпа за руку и прижалась щекой к тыльной стороне его ладони, потом коснулась её губами и поднялась на ноги.
«Я люблю тебя», - вывел он дрожащей рукой.
Она не ответила и ушла. Он и не ждал ответа.

* * *
В этот вечер всё было как обычно. Гермиона уже собралась уходить, но, сделав пару шагов, остановилась и обернулась.
- Я выхожу замуж, профессор. За Рона. Я… должна и… я… я люблю его, понимаете?
Снейп медленно моргнул, говоря этим, что понимает.
Гермиона вернулась, наклонилась и крепко поцеловала его в губы.
Она ушла, и Северус понял, что это насовсем. Больше она не придёт.

Эпилог

Гермиона готовилась к свадьбе и сама не знала, зачем ей всё это. Зачем им с Роном жениться, ведь они ещё так молоды… Можно было подождать, получить образование, «встать на ноги»… И какая может быть свадьба, когда вокруг царят послевоенное уныние и хаос? Тем не менее, они собирались пожениться. Построить новую жизнь на руинах старой. Сейчас они были нужны друг другу как никогда. Нужно было держаться вместе, чтобы легче было пережить послевоенную разруху, потерю близких и любимых. Рон потерял Лаванду и двух братьев, и Гермиона, однажды застав его плачущим, не смогла сделать вид, что ничего не случилось. Ведь это Рон, её близкий друг, простой и открытый… Сердце сжалось от жалости и сострадания.
После этого инцидента они помирились. Примирению во многом содействовал Гарри, не желая видеть двух лучших друзей врагами. Гермиона простила Рона… Ведь увлечение Лавандой – это всего лишь попытка избавиться от одиночества. Простила? Или ей просто было всё равно? Или её мучила совесть за то, что она тоже ему изменила?.. О Снейпе Гермиона предпочитала не думать. Он исчез. Уволился из Хогвартса и пропал.
В последние два месяца события развивались слишком бурно, слишком много на них на всех свалилось, чтобы было время и желание обращать внимание на своё здоровье. Не до этого было. Но сейчас, когда всё немного утряслось, проблема со здоровьем стала для Гермионы очевидной и актуальной как никогда. Она думала, что её недомогания вызваны нервными стрессами, но…
Врач сказал всего три слова: «Поздравляю, вы беременны». Вопрос об отцовстве не возник: у неё был только один мужчина. Гермиона не знала, как относиться к словам врача: как к диагнозу или как к приговору? И, главное, как сказать Рону? Если учесть, что близости у них ещё не было… Что ему сказать? Что её изнасиловали, когда она была в плену или что добровольно отдалась профессору Снейпу? Думается, на оба варианта Рон отреагирует одинаково. Избавиться от ребёнка, пока не поздно? Рон наверняка посоветует сделать это. Если вообще не отвернётся от неё. Поймёт ли Рон? Простит ли?
Узнав, что это её первая беременность, колдомедик лишь пожал плечами: мол, дело ваше, если хотите рискнуть – рискуйте. Слишком велика опасность навсегда остаться бездетной, прерывая первую беременность.
Гермиона решила рискнуть. Вопрос лишь в том, если ей не повезёт, нужна ли она будет Рону, бесплодная? Наверное, ещё меньше, чем носящая ребёнка Пожирателя смерти, пусть и бывшего, ненавистного ему слизеринского ублюдка.
Она была готова. Но в последний момент всё друг стало бессмысленным, глупым, чуждым и ненужным. Она не могла стать убийцей. Даже после всего… Не могла. Хладнокровно убить живое, зародившееся в ней существо. Ребёнок – дар, а не проклятие. Он часть её самой, её продолжение…
Она не знала, сколько времени провела, свернувшись на полу и рыдая, не осознавала, чьё имя шептала, просила вернуться того, кто был ей так нужен… Но когда слёзы иссякли, и она начала понемногу успокаиваться, всё вдруг изменилось. Гермиона с удивлением огляделась. С глаз словно бы спала пелена, мысли прояснились, мир предстал перед ней чётким, кристально-чистым и сияющим. Как она могла быть такой дурой?! Бесчувственной, не замечающей ничего вокруг, зацикленной на «хорошем» и «плохом», на «правильном» и «неправильном», на «добре» и «зле». Жила как в тумане, по инерции, делала то, что от неё требовали, не прислушиваясь ни к сердцу, ни к разуму. Теперь всё это не имело значения, кроме… Кроме человека, написавшего «я люблю тебя».
Бежать к нему, найти, сказать…
В нём одном заключался весь мир.

* * *
Гермиона замерла, широко раскрыв глаза от удивления. Дом профессора Снейпа в Тупике Прядильщиков, в котором она провела неделю, сравняли с землёй. Везде стояла техника, суетились рабочие в жёлтых строительных касках.
- Вам помочь, мисс?
- Нет, спасибо.
Гермиона находилась в тупике. Как символично! И что теперь?.. Куда теперь?.. У Снейпа нет родственников и друзей, не у кого узнать, где он и что с ним. Будь он магглом, выяснить его местонахождение было бы проще, но в случае с волшебником это практически невозможно. Если только…

* * *
Гермиона отправилась в Хогвартс, намереваясь поговорить сразу с двумя директорами – МакГонагалл и портретом Дамблдора. Всё-таки они проработали со Снейпом почти двадцать лет и могли знать что-нибудь, что натолкнёт её на мысль, где бывший профессор может быть сейчас. А Дамблдор так и вовсе знал его как никто другой.
- Зачем он вам? – искренне удивилась МакГонагалл.
- Это личное, - уклончиво ответила Гермиона.
К её разочарованию, они ничем не смогли ей помочь. Снейп всегда был скрытным, и перед уходом не распространялся о своих дальнейших планах на жизнь.
- Даже не попрощался, несносный мальчишка, - поджала губы директор.
- Я не знаю, может быть, он выберет своим временным пристанищем родовое поместье Принцев, - подал голос Дамблдор с портрета. - Но это вряд ли. Он никогда не…
- Как мне найти это место? – ухватилась Гермиона за единственную возможность.

***
Шотландия. Здесь даже летом дует ледяной ветер.
Кутаясь в тонкую мантию, Гермиона подошла к высоким кованым воротам поместья. Невдалеке виднелся старинный двухэтажный особняк. Поместье было огорожено антиаппарационными и магглоотталкивающими чарами. Гермиона коснулась ворот рукой и, к её удивлению, они бесшумно распахнулись. Идя по тропинке к дому, Гермиона пыталась совладать с волнением. Она знала, что стоит ей увидеть его, заглянуть в его глаза, и всё, что она собиралась ему сказать, вылетит из головы. Ну и пусть. Он не может не понять… И она шла вперёд – упрямо, смело и решительно.
Гермиона почему-то ожидала, что ей откроет (если откроет) домовой эльф, но вместо него на пороге стоял сам хозяин дома. Суровые складки у рта, нахмуренные брови, неприязненный холодный взгляд говорили о том, что он, в лучшем случае, не рад её видеть.
- Как ты меня нашла? – спросил Снейп вместо приветствия. – И зачем?
Впрочем, Гермиона и не ждала от него вежливости и соблюдения этикета.
- Северус, к нам гости? – раздался из глубины дома приятный женский голос.
- Нет, это за заказом, - не оборачиваясь и не сводя с Гермионы взгляда, ответил Снейп.
- Не будь невежой, пригласи девушку в дом.
В поле зрения Гермионы появилась высокая темноволосая молодая женщина.
- Миссис Уизли уже уходит.
Гермиона открыла рот и сказала совсем не то, что собиралась:
- Да, я… уже ухожу. Простите, сэр, я не знала, - она сморгнула навернувшиеся слёзы, но они появились вновь. – Простите, - повторила Гермиона, попятилась, переводя взгляд со Снейпа на женщину и обратно, развернулась и побежала к воротам, за которыми можно было аппарировать. Слёзы душили, в голове была звенящая пустота.
Северус некоторое время стоял в ступоре, смотря вслед удаляющейся девушке, потом сорвался с места и бросился за ней.
Темноволосая женщина понимающе улыбнулась и кивнула каким-то своим мыслям. Она считала, что её кузену давно пора жениться или хотя бы завести любовницу, но стоило ей намекнуть ему на это или сказать открыто, как он начинал шипеть, упражняться в остроумии и бросать на неё такие взгляды, что впору было провалиться сквозь землю. Из этого Эйрена сделала вывод, что либо её единственный кузен женоненавистник, либо безнадёжно, безответно влюблён. Она чуть отодвинула штору и, выглянув в окно, снова улыбнулась. Насколько она могла разглядеть, эта девочка была слишком молода для её братца, которого Мерлин надел ужасным характером, но ведь это не значит, что Северуса невозможно полюбить.
«Совет да любовь», - подумала Эйрена и, усмехнувшись, направилась в библиотеку, чтобы поделиться свежей новостью со своим нелюбопытным мужем.
Северус догнал Гермиону у самых ворот. Она взвизгнула, когда он схватил её сзади за талию.
- Не трогайте меня! Дайте уйти! Отпустите!
Он прижал её к себе, пережидая, когда эмоциональная буря немного уляжется. Наконец, девушка в его руках обмякла и задрожала от рыданий.
- Зачем ты пришла? – спросил он, касаясь губами её волос и жадно вдыхая их аромат.
- К вам, - всхлипнула Гермиона. – Но, видимо, опоздала.
- Опоздала для чего? – осторожно спросил Снейп.
- Эта женщина… - голос Гермионы задрожал и Северус, повернув её лицом к себе, заглянул в глаза. – Вы и она…
- Что?
- Вместе. – Не вопрос – утверждение.
Снейп усмехнулся.
- А если я скажу, что да, ты права, мы вместе. Что тогда?
Гермиона закусила губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.
- Я слишком поздно поняла, что люблю вас, - прошептала она, и слёзы таки покатились по бледным щекам.
- Это невозможно.
- Это почему же? – гордо вскинула голову Гермиона. – Эта женщина смогла полюбить вас, а я, значит, нет? Или вы считаете, что у гриффиндорской выскочки нет сердца?
- Эта женщина, миссис Уизли, моя сестра, - холодно изрёк Снейп. – И она живёт здесь уже много лет вместе со своим мужем. А ваш муж в курсе вашего пребывания здесь?
- Мой муж? Разве вы не помните, что я сказала вам?
- Не помню, - резковато отозвался сбитый с толку Северус, пытаясь осознать и переварить услышанное.
Гермиона прильнула к нему и, запрокинув голову, посмотрела ему в глаза.
- Я не пущу другого мужчину в своё тело. Я верила только вам и люблю только вас…
Северус отстранился.
- Ты ясно дала понять, кого любишь.
- Вы имеете в виду Рона? Да, я люблю его, - с достоинством кивнула она. – Но вы ведь наверняка тоже любите свою сестру. Рон мой друг, почти брат, а вы – мой любимый мужчина…
- А как же замужество? – оборвал её Снейп.
Гермиона лишь молча покачала головой, не сводя с него глаз.
- Я сделала вам больно. Прошу, не надо меня ненавидеть.
В следующую секунду она оказалась в крепких мужских объятиях.
- Что ты натворила, девочка… - выдохнул он, целуя её мокрое от слёз лицо, нежную тонкую шею.
- Прости меня. Я должна была раньше осознать…
- Ты заслуживаешь счастья…
- …с тобой. Потому что я…
- …люблю тебя.
Их дыхание смешалось. Лёгкое, почти неощутимое прикосновение губ к губам, потом яростный, жадный поцелуй…
Гермиона обвила шею Северуса руками и прошептала ему на ухо свою тайну. Она прижалась к груди застывшего в немом изумлении мужчины, и блаженно прикрыла глаза.
- Больше ты никуда он меня не сбежишь, - наконец, сумел выговорить Снейп, и Гермиона счастливо засмеялась.

Конец