Заточенная в башне. Целыми днями Дженни читала и мечтала

Целыми днями Дженни читала и мечтала. Сидя под домашним арестом, она чувствовала себя принцессой, заточенной в башне: правда, у нее, у Дженни, не было волос до пят да и грудь была слишком большой для принцессы. Свои белые стринги Дженни запрятала в самый дальний угол комода: пусть дожидаются следующей встречи с Нейтом. До Нового года не так долго и осталось. Дженни втайне надеялась, что Нейт, соскучившись по ней, вернется в Нью-Йорк и однажды ночью по пожарной лестнице проникнет в ее комнату. Она часами представляла, как все это будет происходить.

Бедный Нейт… торчит в этом холодном штате Мэн. Вчера было Рождество, и он наверняка весь день смотрел с родителями старые фильмы, с тоской глядя в окно на падающий снег и страдая оттого, что не может поговорить с ней по телефону. Но Дженни не страшилась, она мужественно перенесет даже это: вынужденная разлука только укрепит их любовь. Но все же надо как-то подать знак Нейту, что она любит его и думает о нем. Поэтому она решила собрать ему посылку.

Она нашла коробку из-под обуви и обклеила ее фольгой. Положила в нее зачитанную до корки книгу «Ромео и Джульетта». Разве эта пьеса не про них с Нейтом? Ведь они тоже любят друг друга, и им запрещают видеться, и все-таки побеждает любовь. Конечно, они с Нейтом не умрут, как герои Шекспира. Они поженятся, у них будет много детей, а через сколько-то лет они расскажут своим внукам, как однажды зимним солнечным днем они прогуливались по парку и что сама природа, ее органика, соединила их сердца.

Потом Дженни добавила два черничных пирожных в вакуумных обертках. Это было ее любимое лакомство — правда, из-за большого количества калорий она ела их редко. Дженни представляла, как Нейт будет вкушать пирожные и с тоской думать о ней.

Потом она положила свою фотографию. Дэн сделал ее прошлым летом около бассейна в мотеле города Херши. Отец тогда решил устроить уикенд и свозил их с братом в штат Пенсильвания. Дженни нравилась эта фотография, на ней она в желтом платье, волосы ее красиво блестят, а руки застыли в такой позе, что большая грудь не очень бросается в глаза.

Дальше она положила программку «Щелкунчика» — намек на то, что все началось в тот самый день, самый счастливый день в ее жизни.

И еще Дженни отрезала свой локон и перевязала красной ленточкой. Она пошлет его Нейту.

Правда, немного чудно: чаще люди хранят локоны умерших близких. Но все равно Джейн хотелось, чтобы Нейт представил, будто она рядом.

Посылка была готова. Джейн накрыла коробку крышкой и обернула разворотами страниц из молодежных журналов, закрепила их скотчем. Сверху наклеила бланк и вписала адрес. Прилепила марки, украденные из стола отца, прошла на кухню и открыла дверь, выходящую на лестницу. Вот вам одно из преимуществ проживания в старом доме: в новых домах почтовые ящики висят внизу, а здесь почтальон садился в служебный лифт, оставлял почту на стойках возле черных ходов и там же забирал ее. Джейн положила коробку на пол возле стойки и нахмурила бровки: может, стоит добавить туда стринги? Нет, будет слишком развязно. И потом, ведь трусики — рождественский презент Нейта. Еще подумает, что она обиделась и возвращает подарок обратно.

На кухню вошел Дэн и застал сестру у раскрытой двери.

— Ты что там делаешь? — спросил он с подозрением. Дэн неукоснительно выполнял поручение отца.

— Почту проверяла. — Дженни захлопнула дверь и критически окинула брата взглядом: волосы взъерошены, футболка заляпана кофе. — Ну и видок у тебя!

Дэн насыпал растворимого кофе в свою кружку и налил горячей воды прямо из-под крана. Отпил немного.

— Я пишу стихотворение, — пояснил он. Дженни открыла холодильник и потянулась было к баночке кофейного йогурта, но мысленно остановила себя. Закрыла холодильник. Не хватало еще растолстеть, переживая разлуку с Нейтом.

Дэн подул на кофе и пристально посмотрел на сестру:

— Ты ведь знаешь, что это сделала Ванесса? Это она сняла вас в парке?

Дженни повернулась, поправила через одежду бретельку лифчика. Она видела те кадры на компьютере Дэна только один раз, и то мельком. И даже не задумалась, кто сделал их. Тем более при чем тут Ванесса?

— С чего ты взял? — спросила Дженни. Дэн пожал плечами:

— Посмотри фильм и поймешь. Это ее манера. Дженни скрестила руки на груди:

— Нет уж, спасибочки. А если даже и Ванесса, что такого?

Дженни помогала Ванессе выпускать школьный журнал, и они отлично ладили. Если уж она и засняла их в парке, наверняка сможет это объяснить, как и то, почему фильм попал в Интернет.

— Я просто говорю, чтобы ты знала, — произнес Дэн и направился к себе в комнату. Он уже сотню раз пробовал жонглировать словами, чтобы сложить стихотворение «Шлюхи».

Шлюха, раб, бритая голова, черные кружева, холод, не права, слезы, бессонница, пятна кофе…

Это будет гневное сочинение. О том, что дорогой тебе человек оказался совсем иным, нежели ты его представлял. О Дженни: она не так уж чиста и наивна, его сестричка. О Ванессе: девушка в неприличном кружевном белье, снимающая интимные моменты чужой жизни ради собственной популярности.

Дэн попытался развернуть слова в смысловые строчки.

Сон с моих глаз стряхни,

еще налей мне кофе, налей.

Что наделала ты, и стало еще больней.

Я вспоминал, пока бессонница не подкосила:

Ты брила голову,

черное кружевное белье носила,

шептала слова на ухо.

И все же ты шлюха…

Дэну понравилась прямота, с какой он излил свои чувства. Он писал эти строчки, и уверенность, что он может заполнить страницу смыслом, возвращалась к нему. Когда Дэн закончил, он уже знал, что пошлет Ванессе электронное сообщение. Он смог выразить себя, обратиться к ней единственно возможным для себя способом — через поэзию…